- Вацлава Гавела, - пояснила Рита, вскакивая с постели.
- Как? - я был удивлён. - Он же не…
- Непосвящённый? - смеясь спросила она. - Для того чтобы совершать добрые дела, Ванечка, не обязательно быть посвящённым, - добавила она веско и скрылась в душевой.
И тогда я понял: началось!
Мы наспех собрались и наспех перекусили знаменитыми на весь мир чешскими кнедликами в ближайшем ресторанчике. Тут, помнится, вышел небольшой конфуз. Пока мы уплетали эти самые кнедлики, окружающие люди с любопытством поглядывали на нас. Я даже начал думать о врагах и шпионах, хотя думать о них мне совершенно не хотелось.
Но всё разрешилось довольно просто. В спешке я надел свитер на левую сторону. Риту это очень развеселило, и ресторанчик мы покинули в весьма приподнятом настроении.
Чтобы попасть на приём к президенту, нам необходимо было перейти на другую сторону Влтавы. И, конечно, мы пошли пешком через Карлов мост. Не буду описывать потрясающую красоту самого моста и прилегающих к нему районов старой Праги. Здесь, как говорится, лучше один раз увидеть и навсегда запомнить. Признаюсь только, что в те минуты я полюбил этот город всей душой, и теперь жалею о том, что мне так и не довелось побывать в нём снова.
К Вацлаву Гавелу, президенту Чехии, нас провёл посол России. Не знаю уж, какими путями на него вышел Князь, но уже тогда я понимал, что ему под силу и не такие штуки выделывать. Кроме того, очень трудно представить ситуацию, в которой мою спутницу куда-либо не пустили бы. Дара - она Дара во всём.
Президент оказался вполне дружелюбным и умным человеком. Когда-то он пришёл к власти на волне борьбы с коммунистами, думая, что борется за справедливость, и что Запад принесёт его стране изобилие и безграничную свободу. Теперь же это был человек, умудрённый опытом. Он прекрасно видел и понимал новую западную систему, которая, действительно, на время принесла изобилие, а взамен навязала свои понятия добра и зла, справедливости и свободы, а в последние годы ещё и пыталась навязать своё управление.
Он видел и понимал многое из того, что происходило в России. И он принял сторону Пирамиды, когда однажды к нему явился представитель американского истеблишмента с целью склонить чехов на сторону США по ряду политических вопросов.
Конечно, он был в курсе операции, проводимой Князем, и знал, для чего я прибыл в Прагу. То есть ни про какую библиотеку Ивана Грозного он, конечно, не слышал. Для него это было всего лишь кодовое словосочетание. Впрочем, как выяснилось позже, таковым же оно было и для меня.
Но - по порядку.
Президент Чехии, не теряя ни секунды времени (тут уж, как говорится, положение обязывает - Noblesse oblige), провёл нас в один из кабинетов старинного дворца, расположенного в Пражском Граде. Великолепие архитектуры и убранства древнего замка произвело на меня неизгладимое впечатление, так что я не всегда мог отвечать на задаваемые вопросы. Но, к счастью, Рита была со мной, а она великолепно играла свою роль и владела ситуацией.
Вацлав Гавел пригласил нас присесть на старинные шикарные кресла, и мы с удовольствием воспользовались предложением.
- Господа, - сказал он, - я хорошо осведомлён о вашей миссии и целиком разделяю её цель. Тем не мене, я бы хотел попросить вас быть аккуратнее в выборе средств. Можете ли вы мне гарантировать, что всё пройдёт гладко и незаметно для окружающих?
Тут я насторожился, ибо в моём представлении "миссия библиотекаря" вряд ли могла быть сопряжена с подобными предосторожностями, да ещё со стороны президента страны. Ответила Рита:
- Да, господин президент, Вы можете быть уверены на сто процентов в том, что операция пройдёт так, что комар носа не подточит. Нам шумиха ни к чему, тем более на чужой территории.
Она сделала лёгкий кивок в сторону президента в знак уважения. Он ответил тем же.
- В таком случае, - сказал Вацлав Гавел, - сейчас мой помощник проводит вас к библиотеке. Мы вместе будем надеяться на удачный исход дела.
Рита опять кивнула, а я снова насторожился. Постепенно у меня начала складываться нерадостная картинка. В Питере мы с Графом отбивались от какой-то банды, потом этот непонятный инцидент в поезде, а теперь не кто-нибудь, а сам президент делает нам однозначные намёки на большую ответственность за провал операции. Какой операции? По обнаружению пресловутой библиотеки Ивана Грозного? Помилуйте… Да, конечно, есть на свете много охотников за антиквариатом, и мы с Ритой способны от них защититься, в этом я был уверен. Но дело-то явно попахивало политической игрой…
В кабинет вошёл помощник президента.
- Генерал, - сказал президент тоном, не допускающим вопросов, - вот те люди, о которых я Вам говорил. Проводите их в назначенное место. Как только доставите, немедленно возвращайтесь назад.
Вот тебе на - генерал-помощник. В демократической республике, едва ли не первой отколовшейся от соцлагеря. Что-то Вы мне не договариваете, дорогой мой Князь Юрий Данилович, подумалось мне тогда.
Загадочный генерал кивнул нам в знак приветствия и пригласил следовать за ним. Мы попрощались с президентом и вышли вслед за генералом. На улице уже стемнело. Нас посадили в "мерседес" с затемнёнными стёклами и повезли по сверкающим огнями узким улочкам красавицы-Праги.
Когда мы въезжали во двор огромного современного здания, мне показалось, что я заметил надпись Ceska narodni banka, т. е. национальный банк Чехии. Ладно, подумал я, посмотрим…
После того, как мы миновали двери центрального входа, к нам присоединились двое охранников. Я сразу почувствовал себя неуютно. Генерал шёл впереди, за ним мы с Ритой, а в спину нам дышали два здоровенных мужика с оружием на поясе. Впрочем, пока всё шло вполне приемлемо, за исключением того, что я ожидал визит в некий старинный замок или хотя бы в национальный музей. Ведь я намеревался открыть древний тайник, а не банковскую ячейку.
Несколько раз нас останавливали, генерал показывал какие-то документы, и мы шли дальше.
В итоге мы оказались в глубоком подвале под зданием банка, и мне показалось, что где-то рядом проходит линия метро, так как пол под ногами периодически вибрировал. Помещение напоминало старинную галерею со сводчатым потолком. Оно было плохо освещено и оттого выглядело довольно устрашающе. По углам начинали мерещиться паутины и летучие мыши, а где-нибудь за углом нас непременно должен был поджидать скелет замученного эсэсовцами борца за свободу.
Но нас ждали кованые ворота с электронным замком. Генерал лично открыл замок и приказал нашим стражникам оставаться снаружи. Втроём мы вошли внутрь и почти сразу же коридор повернул вправо, скрыв нас от глаз охранников. Примерно в пяти метрах от поворота мы увидели массивную стальную дверь, наглухо перекрывавшую просвет галереи. На ровной поверхности двери красовалась звезда. Но не советская, как можно подумать, вспоминая историю, а военная американская звезда, под которой по-английски было напечатано "собственность США".
Ну и ну, подумал я, это куда же мы влипли?
Генерал, впрочем, без тени сомнения открыл и эту дверь, но переступать порог не собирался.
- Когда войдёте внутрь, - отрапортовал он, - закройте дверь, свет включится автоматически. Будете уходить - просто захлопните дверь. Охрана у ворот будет вас ждать. Это всё. Желаю удачи!
Он коротко отдал честь и уже собрался выйти, но вдруг вспомнил:
- Да… Иван, меня просили передать: Граф передаёт Вам привет, с ним всё в порядке.
И в ту же секунду удалился.
- Ну что, Иван, вперёд? - спросила Рита по-латыни.
- Да как-то страшновато, - ответил я по-русски, оценивая последнее замечание генерала и не зная, как к нему относиться - верить и радоваться или не доверять?
- А ты верь своим чувствам и мне.
Она улыбнулась и шагнула внутрь. Я последовал за ней.
Как и было обещано, свет в помещении зажёгся только после того, как дверь за нами закрылась. Помещение оказалось небольшим и скорее напоминало склеп, чем хранилище ценностей. Ровно по центру его, прямо на каменном полу, стоял какой-то предмет, приблизительно в один кубометр объёма, накрытый плотной чёрной тканью. Что характерно: нигде на стенах или потолке этой каменной каморки я не заметил ни одной камеры видеонаблюдения. И мои сверхчувства, ещё пробуждавшиеся в ту пору, не говорили ни о чём подозрительном. Единственное, что я ощущал - манящее холодное влечение к таинственному предмету.
Рита решительно подошла к нему и сдёрнула покрывало. Перед нами предстал штабель из золотых слитков, тянувший по тем временам примерно на двести миллионов долларов. Я открыл рот и заворожённый медленно приблизился к золоту, положил на него раскрытые ладони и стоял так довольно долго, пока Рита не окликнула меня шёпотом:
- Ну, чего стоишь, доставай свой золотой ключик, времени мало!
Я стряхнул с себя пелену наваждения и попытался спросить:
- Рита, а причём тут зо…
- Тссс! - она закрыла мне рот ладошкой. - Тихо! Все вопросы потом, давай ключ!
Я вытащил шкатулку, развернул ткань, и открыл её, на этот раз сам. Снова перед нами предстала сияющая золотая пластинка с вдавленным изображением ключа Осириса, каменная копия которого болталась у меня на шее.
Рита осторожно взяла ключ, затем попросила меня снять мой каменный крестик, подаренный десять лет назад Князем. Я, ничтоже сумняшеся, подчинился и протянул ей свой ключик, соображая в это время, какое же это имеет отношение к библиотеке Ивана Грозного…
Пока я старательно припоминал все вычитанные о библиотеке подобности, тщетно пытаясь соотнести их с тем местом и теми предметами, которые меня окружали в подвале старого замка Праги, Рита методично совершала некое таинство, которое иначе как колдовским назвать невозможно.
Она сняла обувь и расстегнула все пуговицы на платье, трижды обошла золотой штабель сначала в одну сторону, затем в другую, потом вспорхнула на золото, раскинув руки, в одной из которых держала пластинку, в другой - мой каменный крестик. Потом произнесла что-то на непонятном языке (позже я понял, что слова были произнесены на древнеегипетском, а точнее, коптском языке), положила друг на друга пластинку и крестик, спрыгнула с груды золота и отошла в угол помещения, знаком указав мне сделать то же самое.
Я в растерянности отошёл в сторону, и в этот момент каменный крестик сам собой утонул в пластинке, осветился, а вместе с ним засветилось и золото. Яркая вспышка света ослепила нас на мгновение, в камере запахло озоном и серой, послышался лёгкий хлопок, а когда я смог видеть, то вместо золота обнаружил груду какого-то тёмного металла, хаотично развалившегося на том месте, где раньше лежали двести миллионов американской валюты золотом.
- Не думала, что сработает, - тихо произнесла Рита, - Князь был прав.
Так золотой египетский ключик вместе с моим давним приятелем-крестиком показали нам ещё одно уникальное свойство этого непонятного устройства.
Подруга моя тоже была очарована происшедшим, и ещё несколько минут мы не решались подойти к центру комнаты.
На этот раз первым опомнился я. Подойдя к груде металла, я поднял один из кусков. Это был слиток вольфрама, надписи на котором гласили, что он произведён в США в 1995 году. Форма слитка в точности повторяла виденные нами ранее слитки золота, однако размеры были несколько меньше.
- Вот это да! - сказал я, - а где же золото?
- Ладно золото, - ответила Рита равнодушно, - но вот это откуда взялось, вот в чём вопрос. Полагаю, что слитки были поддельными - лишь снаружи были покрыты золотом. Золото мы дезинтегрировали, а вольфрам остался.
- Дезинтегрировали? - спросил я.
- Да, но об этом, Иван, поговорим после. Найди-ка лучше в этой куче свой крестик и ключ.
Рита быстро привела себя в порядок, застегнувшись и надев туфли. Сейчас это была Рита-амазонка, решительная, стремительная и подчёркнуто деловая. Только в глазах её сверкали загадочные искорки.
Я раскидал несколько вольфрамовых слитков и быстро обнаружил свои сокровища, будто они сами подсказали мне, где лежат. Ключ и крестик имели прежний вид, даже верёвочка для крестика сохранилась в полном порядке. Я надел его на шею, а золотой ключ убрал обратно в шкатулку, и, бережно обернув её древней тканью, сунул в карман.
- Дело сделано, - прошептала Рита мне на ухо, - пора уходить.
Она вновь накинула покрывало на груду металла и направилась к выходу.
Я ещё раз оглядел странное помещение с ещё более странным содержимым, запоминая каждую деталь картины, и последовал за напарницей.
Как только дверь в камеру отворилась, свет погас, и вместе с ним таинство отступило во мрак.
В прежний отель мы не вернулись. Вместо этого генеральская машина отвезла нас за город, где мы должны были заночевать в заранее снятом для нас номере шикарного недавно построенного Президент-отеля в Карловых Варах.
Всё время, пока мы находились в правительственной машине, а затем в отеле, я не решался заговорить с Ритой о пережитом, справедливо полагая, что она лучше знает, когда и что можно мне рассказать. Она же вела себя непринуждённо, весело и ни разу не напомнила мне о каменном бункере и золотом ключе. Мы посетили знаменитые на весь мир минеральные источники, вкусно поужинали, вернулись в отель, и всё время мы пребывали словно в сказочном сне, который должен длиться вечно. Рита была теперь никакой не амазонкой, а кошкой, даже котёнком, ласковым и добродушным. Она была Ритой-которую-я-люблю.
И только под утро, когда мы совершенно выбились из сил, и сквозь пелену надвигающегося сна начали пробиваться первые лучи восходящего солнца, она прошептала мне на ухо:
- Князь сообщает, что всё в порядке, мы можем возвращаться.
И тогда мне стало грустно. И ещё одиноко. Отчего я всем телом ощутил накатившую откуда-то огромную усталость. Но спасительный сон на этот раз скрыл от меня все негативные предчувствия.
Весь следующий день мы гуляли по Праге. Площади сменялись улочками старого города, улочки - мостами, потом набережными, и сказочное ощущение не покидало меня. А ближе к вечеру Рита решилась приоткрыть мне завесу тайны.
Библиотекой Ивана Грозного Князь, как и многие другие сильные мира сего, действительно, интересуется, причём очень давно, если не сказать - со времён самого Ивана IV. Однако на этот раз она была совершенно ни при чём. Просто нужно было мои мозги запрограммировать на определённые мысли на тот случай, если вдруг кто-то захочет в них поковыряться. Впрочем, это была лишь догадка Риты, но выглядела она вполне убедительно, учитывая события в Питере.
- Давал тебе Князь ключ от Авесты? - спросила она как бы невзначай, когда мы стояли на Карловом мосту и смотрели на размеренное течение Влтавы.
- Да, - признался я, - этот ключ, точнее, печать Авесты, и сейчас при мне.
- Покажи, - попросила она, и я, естественно, не мог отказать.
Рита повертела в руках золотую монетку с иероглифом Ра, задумчиво покачала головой и как-то странно, натужно молвила:
- Вань, выбросил бы ты это в реку. Прямо сейчас. Поверь, не стоит она того золота, из которого сделана.
Я был, мягко говоря, озадачен, но монетку спрятал в карман. Расставаться с реликвиями я тогда не умел.
Рита посмотрела на меня своим проникновенным взглядом Дары, но смягчилась и поведала мне свою версию о рассказанных выше событиях.
На самом деле Пирамиде, а именно Князю, стало известно о предстоящем осенью 2000 года тайном форуме евгенистов и радикальных сионистов. Форум должен был состояться в Германии, но здесь, в Праге, постоянно живёт глава этого форума, занимающийся, в частности, распределением финансовых потоков для различных тайных мероприятий.
Поскольку Пирамида давно и упорно ведёт борьбу с евгенистами, которым покровительствуют некие высокие чины в Штатах и Израиле, Князь никак не мог оставаться равнодушным, узнав о том, что груз золота попадёт им в руки. Поэтому была подготовлена специальная диверсия, в которую был посвящён весьма ограниченный круг лиц. Достаточно сказать, что даже Правительство России не было проинформировано об этой операции.
Суть же операции, состоявшая в эвакуации или уничтожении золота, была реализована мною и Ритой при помощи древнего ключа, о котором Посвящённые знали уже несколько веков, но ни разу не применяли на практике, так как боялись самоликвидации древнего артефакта.
И тут Князь вспомнил о хорошем мальчике по имени Иван, обладающем определённым даром, который позволял ему прикасаться к секретным артефактам, не разрушая их. Князь, конечно, знал о таком же точно даре у Риты, но она всегда была его, так сказать, первой Дарой, лучшим агентом по внедрению в различные сообщества, и, кроме того, давно состояла в Пирамиде. Поэтому подвергать её риску в одиночку впервые испробовать древний дезинтегратор он не стал, и направил в помощь Ивана - молодого, одарённого ученика и сотрудника.
По-видимому, предположила Маргарита, у Юрия Даниловича были ещё какие-то мотивы при выборе моей кандидатуры, поскольку он не мог не знать о тех опасностях, которые подстерегали меня в Питере. Он, должно быть, хотел, чтобы я раскрыл и осознал свои способности, когда лицом к лицу столкнусь с серьёзной опасностью. Это было частью экзамена Школы Пирамиды, который проходили все, тайно или явно. Преодоление страха перед превосходящим противником - вот что было моим питерским уроком.
В связи с этим рискну предположить, что нападение на Графа было спровоцировано самим Князем, который просто организовал небольшую "утечку" информации нашим идеологическим противникам. Он - мастер выкидывать подобные штуки. Но вот было ли это банальной проверкой или же таким способом Князь создавал обстоятельства, вынуждающие меня проявить и усилить ментальные способности? Здесь однозначного ответа, боюсь, не сможет дать и сам Юрий Данилович.
Всё, что касается истории с библиотекой Ивана Великого, было, очевидно, лишь ширмой, прежде всего для меня самого. Погружение в древние рукописи Авесты, ценные, конечно, но не имеющие ровно никакого отношения к настоящей и современной истории, так меня увлекло и озадачило, что ни времени, ни помыслов на осмысление этапов операции я просто не имел. Так впервые в жизни я узнал о том, что меня красиво ввели в заблуждение и использовали с максимальной эффективностью.
Итак, весьма кстати я оказался именно тем инструментом (а если быть совсем точным - курьером), который поможет Маргарите успешно выполнить операцию по уничтожению грязного капитала. Что и произошло накануне.
Честно говоря, я впервые тогда был ошеломлён мыслью о том, что моя родная Школа, учителей которой я считал чуть ли не ангелами, сошедшими с небес, а Юрия Даниловича почитал не иначе как архангела, может проделывать такие трюки, никак не совместимые с моими понятиями чести и уважения.
Видимо, только после Праги я начал постепенно прозревать, понимая, что всё в мире держится отнюдь не на добром слове, дружбе и верности. Миром, как правило, правит холодный расчёт и чёткое понимание интересов - для кого-то личных, для кого-то корпоративных, а для кого-то государственных. В истории было немного людей, подобных кардиналу Ришельё, которые не разделяли личные и государственные интересы не только на словах, но и на деле.