Непритязательные копии на папирусе - самое большее двадцать баксов за штуку - привлекли внимание Джонсона, прежде всего, своими сюжетами: крылатая волшебница Исида, обнаженная, усыпанная звездами Нут и длинный свиток из "Книги Мертвых", увековечивший первую в истории сцену загробного суда. Собакоголовый Анубис взвешивает сердца. Тот записывает грехи, зеленый Осирис готовится вынести приговор. И жуткая посмертная дрожь сотрясает обреченную душу… Да, сюжеты определенно свидетельствовали о целенаправленном выборе. Сколь много способны поведать вещи: шкура леопарада, пробитая, судя по зияющим дырам, копьем, тыква-горлянка из арсенала заклинателя змей, кожа сетчатого питона. Такое нынче навряд ли отыщешь в туристической лавчонке. Не те времена. Да и через таможню провезти надо уметь. Сразу видна разница между бездушной копией и подлинником, хранящим свою тайную ману.
Джонсон по достоинству оценил китайский меч из нефрита. И бамбуковое огниво с ячьим хвостом. Особенно понравился круглый щит с серебряным солнцем. Любой этнографический музей был бы рад завладеть таким экспонатом.
"Из Тибета, Лаоса?.. У каждого предмета своя история. Заповедные горные тропы, непролазные джунгли, неведомые племена. Значит были встречи вдали от проезжих дорог, доверительные беседы возле костра, когда объясняться приходится больше знаками, чем словами, упоение экзотикой, приключения, риск. И это, пожалуй, главное".
Пломбированные копии критских и греческих ваз не привлекли внимания. Так же поверхностно скользнув по фигуркам из железного дерева и фаянсовым китайским божкам, Джонсон сосредоточился на изучении фотографий с автографами. Они запечатлели хозяина дома в тесном соседстве с писателями, астронавтами, религиозными лидерами. Джонсон легко узнал героев экипажа "Аполлон-11" с Армстронгом в центре, римского папу и далай-ламу Тибета, Айзека Азимова, Артура Кларка, Георгия Гречко и прочих знаменитостей. Крепкие рукопожатия, дружеские улыбки, комплиментарные посвящения. Воистину отголоски с другой планеты. Анубис взвешивает души, Тот записывает грехи…
"Что его заставляет ютиться в убогой квартирке? - думал Джонсон, глядя на снимок, на котором Борцов, облаченный в смокинг, принимал какой-то почетный приз. - И этот кошмарный дом?.. В Гарлеме, и то не увидишь такого. Даже нет пакетов для мусора…"
На сверкающем синем кристалле в руках господина с геральдической цепью можно было разобрать всего две большие буквы:
"Science Fiction, - решил Джонсон, - всемирный конвент".
Подойдя к отделанной под эбеновое дерево дешевенькой стенке, он вскоре обнаружил хрустальный блок, сиротливо приютившийся между бронзовой курильницей и пучеглазым истуканом из Полинезии.
"Ратмиру Борцову за оригинальность мышления и выдающиеся успехи в научной фантастике", - читалась белая надпись в сапфировой глубине.
"Уж этого никак не отнимешь - оригинал".
В узком промежутке между стенкой и оконной панелью чудом умещался столик с телевизором и стереосистемой, а в проеме над ним, разделенные чучелом морской черепахи, висели еще два снимка.
Увидев отснятого крупным планом Хосе Раппопорта, Джонсон принялся разглядывать лица в толпе, окружившей нобелевского лауреата. Судя по табло вылетов, снимок был сделан в аэропорту "Шереметьево". По всей видимости, это были проводы: букет в руках ученого, вымученные улыбки, встревоженные глаза. Среди провожающих Джонсон, как и следовало ожидать, нашел Борцова. Вскоре отыскалась еще одна знакомая физиономия: Валерий Портной. Вместе с семьей он покинул Союз вскоре после отъезда Раппопорта. Профессор престижного госпиталя в Вашингтоне, Портной был хорошо известен далеко за пределами русской диаспоры. Неожиданно вскрывшиеся связи Борцова могли осложнить и без того деликатную ситуацию. Тот факт, что писатель, пусть и не слишком угодный властям, но официально признанный, не чурался водить дружбу с диссидентами, определенно свидетельствовал в его пользу. Чисто по-человечески. Однако в деловом плане знакомство с Раппопортом восторгов не вызывало. Взаимоотношения координатора и эксперта не должны были выходить за рабочие рамки. К счастью, - теперь Джонсон мог этому только радоваться - Раппопорт отказался от участия в проекте. Режим, таким образом, не нарушен, но возможность утечки информации обрела вполне конкретные очертания. Джонсон понимал, что рассуждает, как закоренелый аппаратчик. Но жесткие рамки инструкции не оставляли места для сантиментов. Дабы пресечь на будущее нежелательные контакты, он обязан возобновить наружное наблюдение за нобелевским лауреатом. Лишние заботы, непредвиденные расходы, но иного, увы, не дано. Придется поставить в известность Глэдис.
- Прочитали? - спросил он, заметив, что Борцов отложил документы.
- Или я чего-то не понял, или речь идет сразу о двух совершенно разных сценариях?
- Вы правильно поняли, - Джонсон вернулся в кресло. - Но я бы на назвал их столь уж разными. Научно-художественную версию следует рассматривать в качестве подготовительного этапа. Идея полностью отвечает мотивам вашего произведения, Тим. Разве я не прав? Ваш герой, разрешите напомнить, перебрал множество вариантов, прежде чем остановил выбор на гробнице фараона. Где-то вы описываете подробно, где-то упоминаете вскользь, но в воображении читателя загробные царства древнего мира сливаются в нечто единое. Превосходный замысел и виртуозное исполнение. Могу только поздравить. Но как перевести это в зрительный ряд? Как показать то, чего нет в природе? Вернее, то, что по понятным причинам, недоступно объективу? Символами? Игрой света? Виртуальной реальностью? Возможно, но, как вы образно выразились, в гомеопатических дозах. Намеком. Как мимолетное видение… Позволю себе воспользоваться подсказкой гения… Вы-то сами представляете себе Абсолют?
- По-разному, в зависимости от направления мысли. Индуистская философия выработала удобный принцип: "Нети-нети", не то и не это. Не бесконечное и не конечное, не малое и не великое… Вне мер, вне точных определений.
- Не Дуат и не Шеол, не Елисейские поля и не Тар-тар. Но все-таки что? Нирвана? Вездесущий вакуум, который, грезя подобно Вишну, творит миры?.. Декорации исключаются. Терпеть не могу вампуку. Остается одно: дать зрителю максимально возможную пищу для работы воображения. Пусть расписные стены погребальных камер говорят сами за себя. Языком древних образов, символами архетипа. Вы же последователь Карла-Густава Юнга, если не ошибаюсь?
- Вы правы, - отозвался Ратмир, поразмыслив. Американец продемонстрировал высокий профессионализм, недюжинную эрудицию и, что особенно подкупало, мыслил в том же ключе. Это была еще одна приятная неожиданность. - Вы, безусловно, правы, - повторил, в раздумье покусывая губу. - Но где найти подходящую натуру? Допустим, вам удастся получить доступ в одну из усыпальниц в Долине царей, а дальше что?.. Китайские курганы? Полагаете, вас пустят в подземелья Цинь Шихуана?
- Не берите на себя мою головную боль.
- Ведь почти ничего не сохранилось, Пит, в достаточной целостности.
- Стены помогут. Есть ведь такая пословица? Главное чувствовать себя, как дома, а стены помогут. Мы не остановимся перед затратами и реконструируем особо приметные некрополи. Кое-что уже зарезервировано. Гробница в "Долине царей", например. Могила хеттского короля. Несколько этрусских захоронений. Есть перспективные варианты в Сицилии и на Крите. "Некрополь Гигантов" в Сардинии. Мало? К вашим услугам Мексика, Колумбия, Перу.
- Вы настоящий чародей!
- О, нет! Маг - вы, я только менеджер… Попугай? - просветлев лицом, спросил Джонсон, словно только сейчас расслышал птичий щебет и щелканье за стеной.
- Что? - не сразу понял Ратмир. - Ах, да! Попугайчик, волнистый.
- Budgerigar.
- Как вы назвали? Баджирайджер?
- Budgerigar. - Английский язык отличается точностью и уважает чужую индивидуальность. Что значит "попугайчик"? Есть ара, есть какаду и есть мистер Budgerigar. Неважно, что ростом не вышел. Говорит?
- Нет, но, кажется, все понимает. Я тоже понимаю его. Тысячу раз правы буддисты, когда пекутся о благополучии всех живых существ, не выделяя человека. Мы - всего лишь звено в цепи жизни.
- Я бы сформулировал иначе. Все мы - люди, звери и птицы - жертвы, накрытые одной сетью.
- Жертвы чего? Природы?
- Природы? А что она есть, природа?.. Эксперимента, случая. Но вернемся к нашим драконам, как выразился ваш друг-алхимик.
- Вы читали "Феномен алхимии".
- Благодаря вам. Заметная монография.
- Вадик - поэт и философ.
- Вам предстоит произвести строгий отбор. Думаю, объектов семь-восемь будет вполне достаточно.
- Понадобится подробная информация.
- Вы ее получите.
- Возможно, съездить на место.
- Не возможно, а обязательно. Об этом ясно сказано в договоре. Все расходы по командировкам, включая карманные, за счет фирмы.
- Но я не о деньгах… - виновато поежился Ратмир.
- Куда же без них? Все имеет свою цену.
- Все?
- Уверяю вас: все.
- Жизнь, например?
- И жизнь. Иначе зачем страховые полисы'? Диапазон здесь довольно широкий. В зависимости от личного достатка.
- Цинично, но точно.
- Цинично? Ничуть. Вам мешает воспитание, интеллигентские комплексы. Иллюзии помогают спрятаться от суровых реалий, но это недостойно истинного философа. Или не так?
- Я не знаю, сколько стоит жизнь человека. И he желаю знать. Это "нети-нети", как Абсолют. Не миллиард и не цент.
- Готов согласиться, хотя практика свидетельствует об обратном. "Аэрофлот", к примеру, весьма дешево оценивает вашу жизнь, что находится в вопиющем противоречии с уровнем сервиса и безопасности полетов… Вы будете летать самолетами других компаний. Это указано в параграфе 51-В. Договор не предоставляет вам права выбора. Оно остается за нами. Это касается также маршрутов, отелей, проката автотранспорта… Вы водите машину?
- К сожалению, нет. Ника… У меня есть права, но я не сажусь за руль.
Джонсон никак не прореагировал на внезапную осечку и последовавшее за ней объяснение, противоречивое, на его взгляд. Ничего не упуская, он отложил в памяти еще одну зарубку. Никогда не поздно вернуться на оставленную тропу.
- Где только возможно, мы обеспечим вас шофером. Если придется взять такси, я дам список самых надежных компаний.
- Спасибо, но зачем такие сложности?
- Компания заинтересована в успехе предприятия и, следовательно, в вашем благополучии. В контракте оговорена, в частности, медицинская страховка.
- Понимаю. Я куплен, что называется, на корню, - неудачно пошутил Ратмир.
- Вы?.. Ваш интеллект и время, оговоренное в пунктах восемь и девятнадцать. По-моему, вы поверхностно отнеслись к тексту. А зря.
- Я не силен по части юриспруденции и мне непривычно такое…
- Меркантильное крючкотворство? - с полуслова подхватил Джонсон. - Уверяю вас, это просто рутинная процедура, но другой не дано. На ней стоит весь мир и Россия, надеюсь, подвигается в том же направлении. Попробуйте взглянуть со стороны. Вам предлагают интересную работу, которую вы в состояний выполнить. Так?.. Помимо этого, почти кругосветное путешествие по мистическим центрам погибших цивилизаций, столь любезных вашему сердцу. Верно?.. О лучших отелях и приличном, даже по американской мерке, заработке я уж не говорю. Это в сущности мелочь.
- По сравнению с чем? С конечной целью?
- Хотя бы с затратами на производство фильма, - улыбнулся Джонсон. - Наконец-то вы показали когти.
- Пятьдесят миллионов, небось? Или сто?
- Боюсь, что значительно больше.
- И вы надеетесь, что затраты окупятся?
- Уверен. Научно-художественный сериал, условно названный "Полет к вечному свету", пойдет нарасхват. Уже есть предварительные договоренности с CNN, NBC, ABC, японской NHK, французской "Антенн-2", британской ВВС. Помимо всего, это еще и паблисити. Вы - знаменитость, вас и так хорошо знают, а нам не помешает.
- Не будем преувеличивать, - смущенно заметил Ратмир.
- Итак, что вы скажете?
- По-моему, все замечательно… Когда я должен начать?
- С момента подписания, насколько я понимаю.
- Но прежде я должен ознакомиться…
- Попутно, Тим. Не прежде, а попутно. Вы же не только писатель, но и журналист-международник. Значит умеете работать, где угодно: в самолете, в отеле, даже под огнем противника. Последнее, слава богу, нам никак не грозит. Комфорт и приятное времяпрепровождение гарантирую. Будем путешествовать, не обязательно вместе, но встречаться регулярно, обмениваться идеями, планами, возможно, спорить и приходить к согласованному решению. Вам предстоит познакомиться с замечательными людьми. Наши эксперты охотно помогут вам разобраться в узкоспециальных вопросах. Все ваши пожелания будут встречены с полным пониманием… Потом пойдут съемки - тоже не самая скучная вещь в нашем мире. Выпадают, знаете ли, сладкие минуты среди горячки и суеты. Словом, будет о чем с удовольствием вспомнить. Прелестные актрисы хотя бы… Только не говорите мне, что не любите красивых женщин. Никогда не поверю.
- Похоже на сцену из "Фауста", - Ратмир глубоко вздохнул. Его раздирали противоречивые чувства. Перспективы были не просто заманчивые, но поистине волшебные, сногсшибательные. Раньше о таком можно было только мечтать. Но то было раньше, а сейчас он не хотел никуда ехать. За исключением Парижа, конечно, где надеялся отыскать хоть какой-нибудь след. Его не прельщали ни роскошные гостиницы, ни сексопильные звезды кино. Тошнотная тоска подкатывала при мысли о бесконечных переездах, полной зависимости от посторонних людей и, главное, безысходной скуке одиноких ночей в чужой обстановке, в чужом мире. "Слишком поздно", - подсказывало сердце. "В последний раз, в последний полет, - уговаривал мозг. - Ты поставишь последнюю точку, когда станет невмоготу".
- Я не Мефистофель, Ратмир Александрович, - проникаясь его состоянием, Джонсон сочувственно покачал головой. - Но и вы не Фауст, хоть и доктор наук. Смею напомнить, что у героя Гёте был реальный прототип, отчаянный чернокнижник. Правда, вы отдали дань магическому искусству, но как исследователь, я бы даже сказал, аматор. Черный пудель возник, если помните, после известных манипуляций с "Книгой духов". Подозреваю, что вы не располагаете подобным сокровищем и, следовательно, не обращались с призывом к силам тьмы. А ведь духи никогда не являются без зова. Я же, как видите, побеспокоил вас по собственному почину. Пусть не без задней, даже корыстной мысли. Возможно ли более бесспорное доказательство?
Ратмир рассмеялся:
- Ваша взяла! Но кто знает, кто знает… Быть может, я и бросил вызов миру теней? Во сне или в мыслях? И вы послушно откликнулись на мое заклинание. Открой свое имя, дух? Не тебя ли зовут Элигор? Хитроумная логика как раз и изобличает тебя, как прислужника Сатаны! Он Великий Софист, твой хозяин. Veni Eligor, invirtute immortalis Elohim! Veni, in nomine Adonay… Я продам свою душу не дороже, чем Фауст. Обещаю тебе. Дай лишь убедительное свидетельство, что ты существуешь. Тогда есть надежда. Тогда хоть что-то ждет впереди. Пусть не райские кущи - их я не заслужил, но и вечные муки мне вряд ли присудит Осирис. Короче, я твой. Забирай меня, дьявол.
- Вы это серьезно?
- Я кажусь вам безумным?
- Нет. Просто вы очумели от безделья и одиночества. Пора приниматься за работу. Живите полной жизнью, черт вас возьми! Ведь осталось всего ничего. Кроме этого краткого проблеска, нам ничего не отпущено… Сколько времени вам понадобится для подготовки к отъезду?
- Ну, месяц.
- Исключено. Даю вам неделю.
- Неделю? - Ратмир с трудом перевел дыхание. Возбуждение схлынуло, и он готов был ухватиться за любую соломинку, чтобы выиграть время. - Я не успею… Нужно столько всего…
- Ничего вам не нужно, кроме бритвы и зубной щетки. Вы теперь достаточно состоятельный человек и можете купить все, что требуется, в любом аэропорту. И нечего на меня так смотреть.
- А визы? - радостно встрепенулось сердце.
Ратмиру показалось, что по крайней мере этот раунд остался за ним. Он-то знал, с какой канителью сопряжены консульские формальности. Сейчас тем более. Всеми правдами и неправдами западные дипломаты стремились ограничить въезд. Травмированные разгулом русской мафии и бесконечными очередями у дверей посольств, они живо усвоили хамский бюрократический стиль недавнего идеологического противника. Волокита, необоснованные придирки, унизительная процедура собеседования, напоминающая допрос. "Уйдет не меньше месяца, как пить дать, - решил он, торжествуя, - а там поглядим"…
Но Джонсон в присущей ему напористой манере элегантно отразил выпад и послал партнера в нокаут:
- Повторяю, Тим, не берите на себя мою головную боль. У вас есть заграничный паспорт нового образца? Со штампом ОВИРа?
- Есть.
- Значит и говорить не о чем. Американскую визу получите через три дня. Дайте-ка мне ваш паспорт.
- Американскую? - Ратмир пытался сопротивляться. - Но ведь нам нужно не только…
- Вы хотите сразу в Египет? В Перу? - Джонсон не дал ему подняться с колен. - Извините, но мне потребуется время на подготовку. Поэтому мы полетим сначала в Соединенные Штаты. Вам тоже не повредит короткий отдых в каком-нибудь райском уголке… Вы что предпочитаете: Багамы или Гавайи? Поскольку на Гавайях вы уже побывали, остановимся на Багамах? Я закажу билеты на рейс Нью-Йорк-Носау. Идет?
Прибои Вайкики радужным блеском ослепили глаза. Единственное место в мире, где можно было не думать о смысле жизни и смерть была под рукой: за рифами Канака.
- Лучше Гавайи. Можно совместить приятное с полезным. На Большом острове могилы гавайских королей и развалины храмов.
- К сожалению, они в таком состоянии, что не поддаются реставрации. Но я приветствую деловой подход. Вы начинаете мыслить по-американски. Значит берем курс на Гонолулу? Полетим с голландской компанией до Амстердама, оттуда в Нью-Йорк, затем в Лос-Анджелес. Там сделаем остановку на день-другой, потому что стыковка в тринадцать часов меня никак не устраивает.
- Как вы все помните?
- А вы - нет?
- Теперь и я вспоминаю, как всю ночь промаялся в аэропорту.
- Могли бы переночевать в гостинице. Всего пять минут ходу.
- Мог да не мог.
- Не было средств? - догадался Джонсон. - Теперь вы видите, что деньги, по крайней мере, облегчают тяготы бытия… Полет долгий и утомительный. Если хотите, можно заночевать в Нью-Йорке… Впрочем, там видно будет. Время на Гавайях нужно потратить с толком. Подправите язык, если надо, подлечитесь… Как у вас с зубами? В России, я слышал, хороший дантист - это проблема. Итак, по коням?
- По коням! - махнул рукой Ратмир. - Где нужно подписать?
- Здесь и здесь, - показал Джонсон. - Все шесть экземпляров. Этот - ваш. Куда вам перевести аванс? На какой банк?
- Во "Внешэкономбанк", который присвоил те крохи, что остались мне после ВААПа, за переводы книг.
- А если серьезно?
- Какой-нибудь солидный банк с корреспондентским счетом.