И тем не менее он медлил - и, казалось, тропа тускнеет, и корабль его врагов не так ярко пульсирует энергией. Он услышал иные звуки там, где только что звучал голос: узнаваемые выстрелы винтовок. Он начал было поворачивать с тропы…
"ОНИ ТЕБЯ ОДОЛЕЮТ!" - с издевкой заявил голос.
"Ни за что!" - огрызнулся он, вспоминая, как тело Шилбана обмякло под рукой убийцы, как расширились в ужасе глаза Корбиньи, когда из зеркала на нее посмотрело лицо, никогда ей не принадлежавшее…
Он услышал еще один звук - человеческий голос, с мукой и любовью закричавший: "Анджелалти!" - и промедлил еще секунду.
Поблизости раздался резкий кашель, и Лал вскрикнул, упав на колени на дорогу. Плечо его огнем обожгла боль. Трезубец выпал из ослабевших пальцев - но он поймал его другой рукой, а в следующее мгновение уже вскочил и бросился вперед по туманной, исчезающей тропе.
Он ворвался в облако и снова вскрикнул от холода, мучительного холода, но не замедлил бега. Где-то в какой-то иной реальности голос продолжал говорить - нежно, страстно, называя его ласковыми именами, маня к кораблю, обещая ему поклонение, вечность чувственных восторгов… Это было не важно, он едва слышал эти слова.
Он вырвался из облака и понесся дальше. Корабль возвышался над ним, пульсируя энергетической сетью. Он только что не пролетел последние шаги до корпуса, которого не видел, занося Трезубец для удара.
И опустил его в самый центр энергии. И над всеми мыслями, даже над звуками ликующего голоса, одна у него была мысль: "Корбиньи!"
Что ж, ничего хорошего с мальчишкой не сделали, а вот плохого хватило. Риа присела возле него в сумрачном кубрике переселенческого корабля, щупая неровный пульс и пытаясь собраться с мыслями.
Она сама была почти цела - ей пришлось вытерпеть только несколько грубых пощечин капитанского громилы, когда они проверяли сведения, полученные от Милта. Точность этих сведений испугала ее гораздо сильнее побоев: она знала, что у Милта голова забита героическими бреднями. Он ни за что не выдал бы эти сведения добровольно.
И они выбили их из него силой - ну ведь заранее же было ясно, что этим кончится.
- Дурак ты, мальчишка, - пробормотала Риа в темноте. - Такой дурак, что такие не живут. - Она вздохнула и провела чуткими пальцами по его телу, вздрагивая на каждой новой травме. - Такой дурак, что такие не живут, - повторила она еще раз и выпрямилась.
Экипаж переселенческого корабля унес с собой их фонари и коммы - что было только разумно. Она подумала о возможности использовать комм переселенческого корабля - и отбросила эту мысль: надежда была только одна - что Дез забеспокоится и отправит за ними кого-нибудь. И важнее всего, чтобы Милт дожил до этого момента.
Она хмуро посмотрела на ночник на потолке - назвать это освещением было бы невозможно - и мысленно повторила путь, которым их вели по кораблю. Они проходили - она была в этом почти уверена - мимо какого-то лазарета.
Риа встала, не обращая внимания на стрельнувшую боль ушибов, сняла с себя куртку и укрыла мальчика. Он тихо застонал, дернулся - и снова затих.
Если идти осторожно, то света будет достаточно. В лазарете наверняка найдутся носилки и одеяло. А если повезет - то и бинты, и обезболивающие…
- Я скоро вернусь, - пообещала она лежащему без сознания напарнику и медленно пошла прочь в теплой, шумной темноте.
- Вот! - Велн нажал синюю кнопку и дернул Финчета за рукав. - Видишь, дядя? На восьмом экране, и переходит…
Финчет внес коррективы, взял изображение и данные с пульта Велна и ввел их в большой компьютер.
- Что это было? - возбужденно спросил мальчик. - Океан?
- Вряд ли, - ответил мужчина, ловко сортируя данные и ощущая нарастающее отчаяние. - Океаны не окружают стенами, юный Велн. Они приходят и уходят, как им заблагорассудится…
Он откинулся в кресле, пытаясь постичь всю невероятность того, что он только что увидел - и что, по уверению суперкомпьютера, было реальностью.
- Тогда что же это? - нетерпеливо спросил Велн, и Финчет вздохнул.
- Это похоже на дамбу, парень. На очень большую дамбу.
Глава шестьдесят вторая
Первым выстрелом она попала человеку с винтовкой в плечо, сбив ему прицел. Он дернулся, и его выстрел взрыл землю рядом с Корбиньи. Она выстрелила второй раз, проклиная маломощный пистолетик: снайперская стрельба на таком расстоянии возможна, но вероятность смертельной раны практически нулевая.
Мужчина с винтовкой пошатнулся, поскользнулся - по крайней мере, так ей показалось - и свалился с трапа. Корбиньи сосредоточила внимание на двух других потенциальных убийцах, заставляя их предусмотрительно пригибаться.
Анджелалти был прямо перед ней и по-прежнему шел ленивой, почти мечтательной походкой, будто не допускал существования опасности и смерти. Корбиньи приостановилась на секунду, и ее выстрел оставил на голове женщины-стрелка касательное ранение. Ярко вспыхнула на фоне черных волос красная лента. Удовлетворенная своей работой, опасаясь, что в пистолете кончается заряд, она рванулась вперед изо всех сил, собираясь догнать Анджелалти, использовать свое тело как щит…
И тут он сбился со своего ровного шага. Он приостановился и полуобернулся, словно только в этот момент заметил воцарившийся вокруг хаос: перестрелку, крики, напряженное гудение корабельных систем…
Она не заметила, как стрелок, залегший в тени от корабля, тщательно прицелился, хотя видела других, представлявших для него столь же большую опасность.
- Анджелалти! - закричала она, предостерегая, и увидела, как он вздрогнул. А потом она увидела вспышку выстрела затаившегося убийцы и услышала, как одновременно вскрикнул Анджелалти. Он упал на колени, выпустив Трезубец из внезапно разжавшихся пальцев.
Она резко остановилась - и застыла во весь рост под градом пуль. Она стояла, выпрямившись, и тщательно целилась, призвав себе на помощь все свое умение. Стояла - и, чудом оставаясь целой, нажала на спуск, ненавидя человека, который его ранил…
Она промахнулась: услышала, как взвыла пуля, рикошетом отскочив от корабля.
Анджелалти уже снова был на ногах. Его рана оказалась не такой серьезной, как она боялась, хотя кровь обильно текла по руке и капала с бессильно обвисших пальцев. Он повернулся к кораблю и с быстротой, которой она в нем не подозревала, рванулся вперед. Стрелок в тени передвинулся, чтобы лучше прицелиться, и Корбиньи с воплем бросилась вперед, подняв пистолет. Она выстрелила, а потом выстрелила еще и еще - всего четыре раза. А потом пистолетик у нее в руке кашлянул и замолчал, но к этому моменту стрелок лежал неподвижно, а Анджелалти поднял Трезубец и ударил его зубцами по обшивке корабля.
Она ожидала взрыва или вспышки света, хора ангелов - хоть что-то, что могло бы уравновесить гибель вождя Биндальчи, рану Анджелалти, ее собственный ужас…
А вместо этого - тишина.
Абсолютная, полная тишина. Все огни в корабле погасли, ствол орудия на башне бессильно повис, а двигатели просто заглохли.
Анджелалти обмяк, бессильно соскальзывая по корпусу корабля, пальцы на рукояти Трезубца разжались. Корбиньи бросилась к нему в этой тишине и тут услышала еще один звук, последний. Кашель дальнобойной винтовки.
Боль, пришедшая за звуком выстрела, обжигала - и она вскрикнула. А потом колени у нее подогнулись, и она упала, потеряв сознание еще до удара о камни.
В лазарете действительно нашлись носилки и одеяло. И еще очень-очень многое.
Риа уложила парнишку в очень современный медавтомат, нажала соответствующие кнопки и прочла на приборах благоприятные показания. Предложенное лечение она одобрила, и машина с жужжанием ожила. Риа растянулась на пустых носилках, глядя в относительно ярко освещенный потолок и размышляя.
Из вопросов, которые задавала капитан переселенческого корабля, было понятно, что она планирует нападение на Главный корабль. Риа очень сомневалась, что Главный корабль вообще можно захватить, даже зная коды и траектории подлета. В конце концов пристыковаться - это одно дело, захватить капитанский мостик - совсем другое.
Однако Риа честно признала, что Корабль-матка звездного класса, принадлежащий Синдикату и оснащенный для патрулирования границы, - это добыча, ради захвата которой стоит потрудиться, и мотивы местной капитанши понятны. Хотя скорее всего она заплатит за эту попытку смертью - своей собственной и всех членов своего экипажа, которые не успеют удрать. Синдикат пиратства не прощает, и капитан переселенцев не может этого не знать.
Риа хмурилась на потолок. Чем больше она думала, тем страннее казалось ей, что капитан переселенцев пошла на такой риск: ради захвата пусть даже великолепного корабля Синдиката бросить живой корабль, пусть даже рассыпаюшийся. И если даже удастся ее абордаж, она сделает Синдикат своим непримиримым врагом, что есть верх неосмотрительности. Синдикат не пожалеет сил на преследование пиратов и их уничтожение.
А если капитан проиграет игру - в чем практически можно не сомневаться, - то выйдет, что она разгневала Синдикат и отдала свой корабль ни за что.
Риа вздохнула и заморгала, глядя на расплывающийся потолок.
- Переселенцы - психи, - хрипло буркнула она, - психи все как один.
И с этой утешительной мыслью заснула.
Глава шестьдесят третья
Звездный корабль второго класса номер шесть-три-один-один-девять, "Синдикат Фелуччи", который как его экипаж, так и патрульные корабли называли Главным кораблем, спокойно плыл по звездным полям, окружающим систему Спангилна.
На третью вахту пришлись все сигналы о событиях из внутреннего кольца, и на мостике царило весьма приподнятое настроение, лишь чуть приправленное недоумением В конце концов, не каждую вахту бывает, чтобы в принадлежащем Синдикату пространстве переселенцы бросили целый корабль! А еще веселее стало, когда пилот-мальчишка во внутреннем кольце, ставивший бакены, испугался отделившейся гондолы с садом. Историк экспедиции была в восторге от этого момента и несколько раз прокрутила запись, хихикая и качая головой.
А сотрудника службы безопасности как раз интересовало, куда летит гондола, и хихиканье историка его раздражало. Он что-то сказал ей резкое, и командиру вахты пришлось призвать обоих к порядку. Историк пожала плечами и вернулась к попыткам отследить опознавательные номера переселенческого корабля. Сотрудник службы безопасности бубнил что-то себе под нос, кусая губу. Очистив экран, он еще раз попытался рассчитать траекторию гондолы с садом, гадая, есть ли в ней люди. Историк скорее всего знала ответ на этот вопрос, но он пока что не хотел ее спрашивать.
Находившиеся на мостике немного успокоились и вернулись к своим занятиям. Сообщения с внутреннего кольца стали рутинными, и в кольце не обнаружили ни спасательных шлюпок с переселенческого корабля, ни вообще чего-либо необычного. Вахта перевалила за середину и шла к концу, начальник службы безопасности закончил расчеты вероятных траекторий и потянулся, не вставая с кресла. Командир вахты встал и побрел к буфетной стойке за своей полувахтенной дозой кофеина. И тут вдруг историк негромко выругалась и откинулась на спинку кресла, рассеянно взбивая пальцами и без того разлохматившиеся кудри. Она откашлялась, собираясь привлечь внимание, но четвертый штурман опередил ее возгласом:
- Черт побери!
- Атакующая сфера на позиции, капитан, - почтительно доложил второй помощник.
Мейл Фазтерот кивнула.
- Включить линии связи! - приказала она, откидываясь в кресле и спокойно положив руки на подлокотники. - Запустить программу блокировки систем!
На мостике воцарилось глубокое изумление. Все уставились на экраны, которые показывали кольцо… нет, сферу из кораблей, окруживших Главный корабль со всех сторон на расстоянии четверти световой секунды.
Это были довольно крупные корабли - каждый размером с небольшую яхту или блокадный рейдер внутреннего кольца. Формы у них были старомодные, но весьма функциональные. Они были вооружены пушками - по несколько на каждом корабле: тоже старомодными, но достаточно мощными и функциональными. Историк откашлялась.
- Спасательные шлюпки переселенческого корабля, - сказала она так, словно у кого-то из вахтенных еще оставались на этот счет сомнения.
Сотрудник службы безопасности протянул руку к кнопке оповещения об экстренной ситуации его начальника - и отдернул ее, когда с треском ожила линия корабельной связи.
- Говорит Мейл Фазтерот, - холодный женский голос затопил мостик. - Я - исполняющая обязанности Капитана и первый помощник капитана бывшего Корабля "Зеленодол".
Сотрудник службы безопасности склонился над своим пультом, выделяя линию связи и запуская трассировку. Он почти не вслушивался в слова, которые немыслимым образом приходили на мостик по закрытой линии.
- Мы вынуждены были заключить, что наш Корабль неисправен, а потому являет собой среду обитания, непригодную для продолжения рода, - говорила женщина. - В связи с этим мы оставили его, и в настоящий момент несколько ваших товарищей по оружию заявляют на него свои права. Это хорошо.
Слежение сорвалось, на пульте замигали совершенно идиотские показания. Ругаясь и потея, сотрудник службы безопасности подключил запасной пульт и начал слежение заново.
- Оставленный нами корабль можно восстановить, - говорила Мейл Фазтерот, - но мы прискорбно обнищали. Поскольку в этом положении вещей отчасти повинен Синдикат, лишающий нас возможности работать и изгоняющий нас из системы за системой, то нам показалось справедливым, чтобы Синдикат передал нам данный корабль звездного класса, в обмен на который Экипаж "Зеленодола" передает в полное владение Синдикату свой покинутый корабль.
Следящая программа выдала чушь и сдохла. Третий запасной пульт вообще отказался включаться. Сотрудник службы безопасности обвел присутствующих безумным взглядом:
- Они проникли в линии сканирования! Четвертый штурман чертыхнулся и начал нажимать кнопки. Командир вахты бросился к своему пульту, заговорил в мертвый микрофон, переключился на дополнительный пульт - и отшвырнул микрофон. Он встал, беспомощно глядя на главный экран - на неподвижную сферу кораблей, орудия которых были направлены точно в центр, прямо на Главный корабль.
- У вас пятнадцать минут, - сказала Мейл Фазтерот. - За это время вы должны отдать мне ключи от внутренних систем и начать организованную эвакуацию вашего судна. Если в указанный срок эвакуация начата не будет, мы захватим ваш корабль силой.
Защищенный от всех вторжений комм мостика отключился. Командир вахты застыл в полной неподвижности.
Сотрудник службы безопасности поднялся с кресла и посмотрел на историка:
- Я иду к капитану, - объявил он. Она кивнула.
На мостике царил пандемониум. Все приборы сошли с ума, даже часам нельзя было доверять. Сотрудник пробрался к двери и удивился, что она открылась при его приближении. Хотя легче на душе ему от этого отнюдь не стало.
Велн давно заснул, повиснув в сети страховочных ремней, словно худая белобрысая кукла. Финчет хотел было отнести паренька в кровать, но потом решил оставить его на месте, в системе страховки - на тот случай, если полет станет неспокойным.
Теперь у него был повод порадоваться мудрости этого решения, но времени на это не было, потому что полет стал действительно очень неспокойным.
Финчет стойко сражался с пультом, стараясь стабилизировать Сад в турбулентных потоках, из-за которых гондола могла вот-вот потерять управление. Он ожидал, что столкнется с атмосферными вихрями, но не ожидал таких сильных и так рано. И он заранее знал, что летные качества Сада будут немногим лучше, чем у камня.
"Но что поделать, - думал он, стараясь сохранить равновесие в ветрах верхних слоев планеты, способных перевернуть большой звездолет. - Сад не для того строился, чтобы летать". Полет был предусмотрен только в случае самой экстренной ситуации. Максимум, что предусмотрели создатели - это спуск Атриума на собственных двигателях, а стабилизировать его должна была целая сеть гондол. Что древний старик и спящий мальчишка попытаются посадить эту конструкцию словно настоящий корабль, им бы в кошмарном сне не привиделось.
Сад содрогнулся, начал крениться, и Финчет склонился над пультом, подтягивая рычаги, подкручивая какие-то рукоятки, словно мог выправить крен физическим усилием.
Ибо Сад должен при спуске сохранять определенную ориентацию: вершины деревьев неизменно должны смотреть вверх, а камни, русла ручьев и мох всегда должны оставаться внизу - не то что в самом корабле, на жестянке, где верх и низ - понятия непринципиальные и относительные, разве что пилоту надо сохранять правильную ориентацию относительно пульта управления.
А вихри усиливались, хотя это казалось невозможным. Сад качался, в отдалении послышался треск, словно сломалась ветка у дерева на опушке. Чертыхаясь, Финчет ударил по кнопке, включающей аварийную систему стабилизации - которая резервировалась для самой посадки.
Велн зашевелился в сетке, застонал - и с воплем проснулся, когда Сад подбросило и какое-то дерево за домом, не выдержав нагрузки, раскололось и рухнуло на крышу коттеджа.
Глава шестьдесят четвертая
Искатель Анджелалти нанес кораблю смертельный удар - и Свидетель Телио бросился к нему: его сердце и долг требовали одного и того же.
Он увидел, как упала Воин Смерти, как расцвела розами яркая кровь на спине белой рубашки, и возвысил голос в песне, чтобы эта ее последняя жертва не осталась неоплаканной.
Какой-то мужчина шагнул вперед и загородил ему дорогу к Карателю, подняв винтовку - глаза его сверкали убийством. Свидетель убил его ударом ножа, не прервав ни бега, ни песни.
На фоне и в паузах своего голоса он слышал речь винтовок и испуганные возгласы вооруженных ими, которые только теперь заметили, что их корабль мертв. В паузах и на фоне ударов своих ног о твердую землю он слышал топот других, многих других, и сердце его ликовало.
Анджелалти шевельнулся у подножия мертвого корабля, заставил себя подняться, цепляясь за корпус. Шатаясь он потянулся за Карателем, и тот охотно лег ему в ладонь. Свидетель Телио прервал бег и песню, чтобы упасть ничком на землю под последними этими дурацкими пулями не спуская глаз с лица Искателя.
Анджелалти опирался на Трезубец, словно старик на дорожный посох. Одна рука его бессильно висела, залитая до ногтей красным, волосы растрепались, словно солома на ветру, и льдом блестели эти волшебные глаза.
- Сдавайтесь! - крикнул он, и в этом голосе не слышались ни старость, ни усталость, ничего вообще человеческого. - Сдавайтесь, или вы умрете!
Вооруженные винтовками зашевелились, а один из них рассмеялся. Свидетель услышал выстрел, увидел вспышку, с которой Трезубец пожрал пулю.
- Сдавайтесь! - снова воскликнул Анджелалти. - Ваш корабль мертв, а вы - в руках Биндальчи, у которых нет причин вас любить.