- Конечно. Те сущности, о которых я говорю, не боги и не ангелы, - они дискретные проявления единого Бога, подобно тому, как грани драгоценного камня - проявления его сущности, не являясь при этом сами драгоценностями. Бог имеет бесконечно много проявлений, но, как мы обнаружили, десять сефирот - все, что логически необходимо для того, чтобы объяснить акт творения. Если начать с первого из них - воли и идеи творения, - то он должен быть неразлучен с Богом всю вечность. Таким образом, он охватывает остальные девять, которые необходимы как атрибуты того, что будет создано…
Через несколько часов Херктаскор попрощался с Шустером. Он шел, как будто ступая по облакам. Шустер смотрел ему вслед, стоя у трапа. Сам он чувствовал полное изнеможение.
"Если окажется, что все это я напрасно обрушил на Херктаскора, да и на них на всех, прости меня, Боже мой Милосердный".
Мукержди выскочил ему навстречу из кают-компании. Его шаги гулко отдались на металлической палубе.
- Мартин! - радостно завопил он, - Дэви жив!
Шустер резко повернулся к нему. Голова его закружилась, и он прислонился к стене, ловя ртом воздух.
- Вызов пришел, как только ты заперся с этим брамином, - продолжал Мукерджи. - Я не знал, можно ли вас прервать, и поэтому… Ну так вот. Дэви ранен - в ногу и в обе руки, но ничего серьезного: ты же знаешь, здешние микробы нам не страшны. Он сначала потерял сознание, а потом, я думаю, обморок перешел в сон. Он еле бормотал, когда разговаривал с нами, и обещал выйти на связь позже, когда еще немного отдохнет. Тогда он расскажет и о своей идее. Пошли, мы тут с Ромуло достали бутылочку - есть что отпраздновать!
- Это-то мне сейчас и нужно, - с чувством сказал Шустер и последовал за Мукерджи.
После нескольких глотков Мартин немного пришел в себя. Отставив стакан, он криво улыбнулся остальным.
- С вас когда-нибудь снимали обвинение в убийстве? - спросил он. - Именно так я себя сейчас чувствую.
- Брось, - фыркнул Паскуаль. - Не до такой же степени ты несешь ответственность за своих подмастерьев.
- Ну, может быть, и нет, но ведь это я послал его туда, вместо того чтобы ехать самому. Но ты говоришь, с ним все в порядке?
- Если бы не ты, от этого могло бы быть мало пользы, - ответил Паскуаль. - Криш - всего лишь космонавт, я - просто инженер, а Дэви - и вовсе сосунок. Нам нужен кто-то, кто исхитрился бы вытащить нас из этой дыры. А ты, amigo mio, хитрюга по профессии.
- Ну, похоже, выход нашел все-таки Дэви. Правда, какой - я пока не знаю. А если и знаю - когда-то учил в школе, - то забыл. Дэви не так далеко, как я, ушел от школьной премудрости.
- Если только в его идее что-нибудь есть, - ответил Паскуаль, к которому вновь вернулась озабоченность. - Я сам так и не придумал ничего путного, а уж поверь, каких только невероятных штук я не изобретал!
- Подождем - увидим. Кстати, ничего больше не известно о ситуации в Гилригоре?
- Да, я же ведь говорил с самим Рибо - Дэви показал ему, как обращаться с передатчиком, - ответил Мукерджи. - Все напавшие на Дэви убиты. Рибо говорит, он отдал такой приказ, подозревая, что они действительно стражи храма. Если бы они оказались захвачены в плен, их пришлось бы освободить, чтобы не вступать в конфликт со Скетуло, и новости быстро достигли бы Эски. А так Рибо может теперь утверждать, что его действия были вполне оправданными: на расстоянии выстрела эмблемы храма разглядеть нельзя, и естественно предположить, что на путешественника напали разбойники, уничтожать которых долг Рибо.
- Превосходно, - улыбнулся Шустер. - Рибо палец в рот не клади. Если он найдет предлог не посылать сюда вестника - а я не сомневаюсь, что он его найдет, - у нас окажется несколько дней, прежде чем Скетуло начнет гадать, что же там произошло, и отправит кого-нибудь для выяснений. Дорога туда и обратно тоже потребует времени. Другими словами, если мы будем держать рот на замке, его собственная тактика проволочек обернется против Скетуло. - Шустер оглядел своих собеседников. - Время - это главное, в чем мы сейчас нуждаемся, если не считать средства доставки генератора. Время для того, чтобы Посвященные утратили внутреннее равновесие, чтобы в храме началось такое брожение, что жрецам станет не до новых квазизаконных уловок в отношении нас.
- Смотри, как бы это не вызвало насилие с их стороны, - сказал Мукерджи.
- Это маловероятно, - отозвался Шустер. - На Дэви она напали исподтишка: думаю, что Скетуло отречется от своих приспешников, когда о нападении станет известно. Видишь ли, ему нелегко принимать незаконные решения: это дает его противникам вроде Рибо слишком хороший повод для нападок, а то и для вооруженного сопротивления. Да и вообще, как я уже говорил, время теперь будет работать против этого старого черта.
Паскуаль внимательно посмотрел на торговца:
- Какую кашу ты заварил?
- Ну… - Шустер снова потянулся за бутылкой, виски с веселым бульканьем полилось в стакан. - Первым делом, как ты знаешь, я познакомил их с ньютоновской астрономией. Я замаскировал ее под допущение, но так им просто легче ее проглотить, а напиток менее крепким не становится. Никто не сможет обманываться до бесконечности насчет того, будто это всего лишь сказочка для упрощения вычислений. Раньше или позже, но они придут к выводу, что орбиты планет действительно эллиптические. А это разрушит главную опору веры в то, что круг священен, что, в свою очередь, пошатнет всю их религию. Скетуло все это предвидел, поэтому сразу и наложил запрет на исходящие от меня идеи. Впрочем, так он может только отсрочить неизбежное. Не в его силах запретить Посвященным думать, и некоторые из них возмущены запретом. В результате в храме начались трения, которые отвлекут Скетуло от изобретения безопасного способа придушить нас.
- Придумано прекрасно, но не со слишком ли дальним прицелом? - нахмурил брови Мукерджи. - Чтобы революция созрела, может понадобиться полстолетия.
- Согласен. Астрономические разногласия играют нам на руку, но их одних недостаточно. Так что сегодня я позвал сюда Херктаскора. Мы обсуждали теологические проблемы.
- Что?! Не рассчитываешь же ты развалить их религию за полдня?
- Нет, конечно. - Шустер глотнул виски. На его лице появилась ухмылка. - Местные гойи трудились два или три тысячелетия и ничего не добились. Я просто указал на некоторые логические следствия религиозной доктрины Ларсума и предложил ответы, найденные на Земле для преодоления определенных противоречий.
- Ну и что? - недоуменно спросил Паскуаль.
- Ты же знаешь, я всегда интересовался историей науки и философией и много читал о них. В результате, а также благодаря семейным традициям мне кое-что известно насчет каббалы.
- Quees?
- Система средневековой еврейской теософии. В той или иной форме каббала пользовалась огромным влиянием на протяжении столетий, даже воздействовала на христианство. Но поверьте вы мне, это самая невообразимо запутанная конструкция, которую смогло создать человечество с помощью нескольких текстов, массы тумана и закусившей удила логики. Ортодоксальный иудаизм всегда старался держаться подальше от каббалы с ее заумью - неосторожных она приводила к тяжелейшим эмоциональным срывам, как, например, это часто случалось среди хасидов.
Но к ларсианской религии каббала подходит, как сшитая по мерке. Например, в каббалистической теософии фигурируют десять форм эманации божества, десять отдельных атрибутов его совершенства - сефирот. Они разбиты на три триады, в каждую из которых входит мужская и женская сущности и их союз. На Айвенго нумерология не особенно развита, но, когда я напомнил Херктаскору, что три точки определяют окружность, он разинул рот. Каждый из сефирот, входящих в триады, соотносится с определенной частью тела человека. Остающийся сефирот окружает все остальные (что также прекрасно вписывается в ларсианскую доктрину), а все они вместе создали Вселенную… Ладно, не буду углубляться в детали. Еще в каббале разрабатывалась своеобразная техника дешифровки, благодаря которой можно постичь скрытый смысл Писания - доктрину триединства, демонологию и всяческие магические заклинания. Все это - великолепная, блистательная чепуха, соблазнявшая в свое время лучшие умы Земли. Вот я и скормил такую аппетитную приманку Херктаскору.
- Ну и? - очень тихо спросил Мукерджи.
- О, конечно, я ему обрисовал только контуры - на полное изложение потребовались бы недели. Не знаю, придет ли он узнавать подробности, да это и не имеет значения. Семя соблазна посеяно. Ларсианская философия еще довольно примитивна, такой крепкий орешек ей не по зубам. Хоть их религия теоретически и является монотеизмом, на практике в ней сильны суеверия, вера в духов и привидения, и никто еще не подвергал доктрину основательной перетряске. Тем не менее теология существует и пользуется уважением. Так что Посвященные представляют собой прекрасный горючий материал, и достаточно искры, чтобы произошел взрыв интерпретаций, пересмотров, реформации, контрреформации, откровений, новых доктрин, фундаменталистской реакции - всех тех веселеньких развлечений, через которые мы на Земле уже прошли. Как я уже говорил, каббала сыграла во всем этом не последнюю роль. Дайте только время, и эта мина взорвет храм, а Ларсум сможет вдохнуть свежий воздух.
Шустер покачал головой.
- Боюсь, не обойдется без кровопролития, - заключил он, - и если бы я не считал, что в конце концов такая встряска окажется полезна здешнему обществу, я не пошел бы на это даже ради спасения наших жизней.
Паскуаль озадаченно посмотрел на Мартина.
- Такие материи слишком тонки для меня. Ты думаешь, это нас спасет?
- Если нам удастся переправить сюда генератор за несколько ближайших недель, то несомненно. Херктаскор не дурак, к тому же он прирожденный теолог. После неприятностей с новым методом вычислений он будет осторожен в выборе тех, с кем обсуждать откровения каббалы. Но в храме собраны лучшие мозги, томящиеся от безделья. Если им не давать фактов для размышлений, они примутся за теорию, и новые концепции охватят храм, как пожар. Скоро дойдет и до открытых столкновений. Закон не дает Скетуло права запретить подобные дискуссии, а накал страстей вызовет неповиновение любому незаконному приказу. Так что старикашке хватит забот до конца жизни.
7
Рибо, Гилригорский Страж Границы, остановил фастигу на вершине холма. Рука в окованной железом перчатке указала вниз.
- Эска, - провозгласил он.
Дэвид Фолкейн прищурился, вглядываясь в сумрак. Для человеческого зрения город был всего лишь пятном на берегу ртутно переливающейся реки. Но тут его взгляд уловил отблеск света на металлической поверхности.
- Наш корабль, - прошептал он. - Мы добрались! Рибо всматривался в поля и сады, на километры протянувшиеся вокруг столицы.
- Не заметно никаких военных приготовлений, - заключил он. - Кажется, я вижу горожан, бегущих нам навстречу, но солдат среди них нет. В храме, конечно, знают о нашем приближении. Ясно: они решили не оказывать сопротивления.
- А ты ожидал схватки? На самом деле?
- Я не был уверен. Поэтому я и захватил с собой так много воинов. - Закованный в доспехи айвенгец выпрямился в седле. Его хвост хлестал по бокам фастиги. - Попытайся Посвященные устроить побоище, они нарушили бы закон, так что мы имели бы все права на ответный удар. Ведь не только Стражам Границы правление жрецов встало поперек горла. Мои воины будут почти что жалеть, если им не удастся сегодня омочить мечи в крови.
- Ну, я не испытываю подобного желания, - поежился Фолкейн.
- Миролюбив ты или нет, - ответил Рибо, - ты нанес жрецам гораздо больший урон, чем это когда-нибудь удалось бы мне. Наш мир теперь не останется неизменным. Платформа ведь такая простая вещь, а сколько от нее пользы - меньше работы крестьянам, купцы смогут быстрее перевозить товары. Вековой застой нарушен. Что касается меня, то я намерен использовать новые возможности, чтобы разбить варваров гор Касун, а это значит, что со мной среди правителей Ларсума станут больше считаться. В Гилригоре всегда будут рады твоим соплеменникам.
Фолкейн виновато опустил глаза.
- Я не могу обманывать тебя, мой друг, - пробормотал он. - Может случиться, что никто из нас здесь больше не появится.
- Я слышал такие разговоры, - ответил Рибо, - и пропускал их мимо ушей. Может быть, просто не хотел верить. Впрочем, это не имеет значения, - в голосе айвенгца зазвучала гордость, - придет день, и наши корабли прилетят к вам..
Он поднял боевой топор, подавая сигнал. Строй всадников развернулся, и огромная платформа, которую тащили двадцать фастиг, перевалила через вершину холма. Металлические части погруженных на нее генератора и подъемного крана заблестели в закатных лучах красного солнца.
Погонщик фастиг опустил тормоз - плоское бревно, - чтобы платформа не слишком быстро катилась вниз по склону. Со скрипом, стуком, лязгом и дребезжанием сооружение двинулось вперед.
Под платформой находилось восемь роликов. Они катились между направляющими боковыми досками, передняя пара которых могла двигаться между квадратными штырями - это давало возможность платформе поворачивать. Бамперы не давали роликам выкатиться из-под днища на спусках и подъемах. Как только один из катков появлялся сзади из-под платформы, его за металлические петли подхватывали крюки, установленные на коромыслах с противовесами на самой платформе. Массивная рама и кожаные ремни направляли коромысла строго назад, препятствуя движению вбок. Двое работников изо всех сил тянули за цепи, коромысла поднимались вверх; в высшей точке подъема крюки выскальзывали из петель, и каток падал на наклонный настил спереди. Еще двое работников, вооруженные шестами, следили за тем, чтобы он катился без перекосов. Прогрохотав по настилу, каток падал на дорогу перед бампером, и платформа наезжала, на него. Коромысла поворачивались, чтобы подхватить следующий каток, и все начиналось сначала.
Каждый каток был треугольным в сечении.
Если начертить равносторонний треугольник АВС, провести дуги ВС с центром в точке А, АС в точке В, АВ в точке С и потом скруглить углы, получится фигура равной ширины. Если ее вращать между двумя касательными к ней прямыми, они останутся касательными к ней в любой точке при любом повороте.
На самом деле класс многоугольников постоянной ширины неограничен. Окружность является предельным случаем такого многоугольника - если бесконечно увеличивать число его сторон.
Конечно, подумал Фолкейн, такие катки его изобретения будут со временем изнашиваться и приближаться к запрещенной круглой форме; тогда их придется заменять. Только придется ли? Кто-нибудь вроде Рибо начнет возражать, доказывая, что, как показала практика, круг - наименее совершенная форма, результат вырождения многоугольников более высокого порядка. Как будто у бедных Посвященных недостаточно забот с чисто теологическими проблемами!
Фолкейн пришпорил фастигу и занял свое место впереди платформы, торжественно приближавшейся к кораблю.
Невидимое солнце
Некоторые замечания по поводу относительности.
До начала космических полетов часто предсказывалось, что другие планеты будут интересны человеку лишь в чисто интеллектуальном плане. Ведь биохимическая эволюция даже на сходных с Землей мирах должна быть совершенно отлична от земной, поскольку лишь случай определяет, по какому из множества возможных путей она пойдет; в результате человек не сможет жить на других планетах без специального снаряжения. Что же касается разумных существ, то разве не самонадеянно предполагать, что они окажутся столь близки нам по психологии и культуре, чтобы мы смогли найти с ними точки соприкосновения? Результаты первых экспедиций за пределы Солнечной системы вроде бы утвердили ученых в этом антиантропоморфизме.
Теперь же общественное мнение шарахнулось в противоположную крайность. Мы осознали, что в Галактике множество планет, которые, несмотря на весьма экзотические детали, не менее гостеприимны для человека, чем родная Земля. Все мы встречались с инопланетянами, и как бы сильно они ни отличались от людей, мы убеждались, что говорят и думают они как привычные нам персонажи: Воин, Философ, Купец, Старый Космический Бродяга, - нам знакомы сотни их воплощений. Мы с ними работаем, ссоримся, ведем исследования, развлекаемся так же, как и со своими соплеменниками. Так не заложено ли что-то фундаментальное в земном типе биологии и технической цивилизации?
Нет. Как всегда, истина лежит где-то посередине. На подавляющем большинстве планет человек жить не может. Именно поэтому мы обычно минуем их, и они не оставляют особого отпечатка в нашем сознании. Из числа тех, на которых есть кислород и вода, более половины бесполезны или смертоносны для человека по тем или иным причинам. И все-таки эволюция - не случайный процесс. Ее направленность задается естественным отбором, действующим в рамках физических условий. Кроме того. Галактика столь огромна, что варианты, возникшие по воле случая, повторяются в миллионах миров, и в результате Новая Земля - вовсе не редкость.
Сходно обстоит дело и с психологией разумных существ. Безусловно, большинство из них обладает основными инстинктами, более или менее отличающимися от человеческих. С теми расами, мотивация которых радикально отличается от нашей, мы контактируем мало. Естественно, среди круга нашего постоянного общения преобладают существа с близкими нам склонностями. И опять же, поскольку планет - миллиарды, мы можем не сомневаться, что нам удастся найти миллионы похожих на нас видов.
Конечно, не стоит обольщаться поверхностным сходством. Нечеловек всегда остается нечеловеком. Мы способны заметить только те грани его личности, которые в состоянии понять. Поэтому инопланетянин зачастую производит на нас впечатление ограниченного, даже комичного персонажа. Но не забывайте - и мы выглядим в его глазах такими же. На свое счастье, обычно человек и не подозревает, на скольких планетах он является традиционным героем непристойных шуток.