4
Шустера разбудил сигнал сканера. Он со стоном выбрался из койки и ощупью нашел дорогу к обзорному экрану. То, что он увидел, сразу прогнало все остатки сонливости.
Дюжина стражей храма верхом на фастигах окружила трап, свет лун и сияние Плеяд отражались от наконечников копий. Двое послушников помогали спешиться высокому согбенному старцу. Шустер ни с чем не спутал бы эту белоснежную гриву и увенчанный диском посох во всей Галактике по эту сторону туманности Угольный Мешок.
- Ой-ой-ой, - пробормотал он. - Ребятишки, одевайтесь. К нам пожаловал местный святейший папа.
- Кто-кто? - зевая, переспросил Мукерджи.
- Скетуло, босс Посвященных, собственной персоной. Уж не устроил ли я больший фейерверк, чем ожидал? - Шустер схватил свою одежду и начал быстро одеваться.
Он был уже готов принять гостя, когда тот поднялся по трапу к воздушному шлюзу.
- Мой господин, ты оказываешь нам великую честь, - произнес Мартин елейно. - Если бы мы знали, мы бы приготовили подобающую…
- Не будем тратить время на лицемерие, - оборвал его айвенгец. - Я прибыл сюда, чтобы мы могли поговорить наедине, не опасаясь быть подслушанными низшими или глупцами. - Он жестом велел Паскуалю закрыть внутреннюю дверь. - Притушите свои проклятые огни.
Мукерджи выполнил его распоряжение. Огромные глаза Скетуло широко раскрылись и яростно уставились на Шустера.
- Ты здесь главный, - сказал он, - я буду говорить с тобой одним.
Торговец пожал плечами и бросил на своих товарищей смущенный взгляд, но послушно проводил гостя - в соответствии с обычаями Ларсума, где парадные помещения находились в глубине дома, - в каюту, которая в спокойные времена служила ему кабинетом. Когда дверь за ними закрылась, Шустер повернулся лицом к Скетуло.
Жрец неловко сел на край кресла, специально приспособленного для айвенгцев. В руке он по-прежнему сжимал свой посох, золотой диск на рукояти которого тепло блестел в рассеянном свете. Шустер тоже сел, скрестил ноги и стал ждать дальнейшего развития событий.
Наконец старческий голос проскрежетал:
- Когда я давал тебе позволение учить молодых астрологов, я не думал, что ты осмелишься сеять среди них ересь.
- Но, господин! - запротестовал Шустер, надеясь, что его голос звучит достаточно оскорбленно. - Ничего подобного я не делал!
- О, ты хорошо замел следы своими разглагольствованиями о допущении. Но мне редко приходилось видеть жрецов такими возбужденными, как после твоей лекции.
- Естественно, идея, с которой я их ознакомил, не могла не взволновать…
- Скажи мне вот что, - Скетуло выпятил морщинистые губы, - мы, конечно, проверим твои вычисления, недействительно ли твоя гипотеза работает так хорошо, как ты говоришь?
- Да. Не стану же я позорить себя беспочвенным хвастовством, когда все так легко проверить.
- Так я и думал. Умно придумано, умно… - старик удрученно покачал головой. - Дьявол знает много уловок для совращения душ с пути истинного.
- Но, мой господин, я же ясно сказал, что сделанное мной допущение не соответствует истине.
- Да, конечно. Как мне доложили, ты говорил, что твоя гипотеза в лучшем случае верна математически, что не делает ее справедливой и с философской точки зрения. - Скетуло наклонился вперед и яростно прорычал: - И, однако, ты знал, что очень скоро твои слушатели зададут себе вопрос: а могут ли существовать два вида истины? Перед лицом такого противоречия Посвященные, вся жизнь которых отдана астрономическим наблюдениям и числам, в конце концов решат, что математическая истина - единственная.
"Так оно и есть, - подумал Шустер. - Именно это и привело Галилея в руки инквизиции - в те древние времена на Земле. - Мартина охватила дрожь. - Никак не рассчитывал, что ты так быстро все поймешь, старый черт".
- То, как ты хитро подрываешь веру, укрепляет мое подозрение: ты и твой народ - дети сатаны, - заявил Скетуло. - Вам не место здесь.
В Шустере затеплилась надежда.
- Поверь мне, господин, мы не имеем намерения задерживаться в Ларсуме. Чем скорее мы получим со склада то, что нам нужно для ремонта, тем скорее мы отбудем ко всеобщему удовлетворению.
- Ах так. Но другие? Ведь последует третий визит, четвертый, флот за флотом?
- Боже упаси. Вам ведь говорили - те, кто побывал у вас первыми, - мы не заинтересованы в торговле…
- Да, так они говорили. И тем не менее прошло совсем немного времени - и прибыл твой корабль. Откуда ты знаешь, что не будет и других?
"Разве можно что-нибудь доказать фанатику", - подумал Шустер и промолчал. К его удивлению, Скетуло вдруг переменил тему и спросил почти нормальным тоном:
- Как вы собираетесь доставить сюда этот свой громоздкий механизм?
- Вот в том-то и дело, мой господин. - Пот заливал лицо Шустера, он вытер его рукавом. - Мы знаем способ, но… э-э… мы не решаемся его предложить.
- Я потому и потребовал разговора наедине, чтобы мы оба могли говорить откровенно.
Шустер глубоко вздохнул и потянулся за блокнотом и карандашом. Рисунок поможет ему объяснить верховному жрецу, что такое платформа.
Ни один мускул не дрогнул в лице Скетуло. Когда через некоторое время он нарушил молчание, его слова были:
- При самых священных и тайных обрядах, в сокровенных глубинах храма, мы передвигаем такое сооружение из зала в зал.
- Нет надобности смущать население, - заметил Шустер. - Можно ведь сделать боковые стенки или занавеси так, что они скроют колеса.
Скетуло покачал головой:
- Нет. Кто не играл в неразумном детстве с круглой палочкой или камешком? Дикари по ту сторону гор Касун используют катки. Я не сомневаюсь, что и некоторые из наших крестьян делают это тайком, когда нужно переместить тяжелый груз. Вам не удастся скрыть от сколько-нибудь сообразительного наблюдателя, что же находится под теми покровами, о которых ты говоришь. А уж слух распространится быстро.
- Но если мы получим официальное разрешение…
- Вы не получите его. Закон Бога ясен. Даже если бы Посвященные разрешили вам такое, простолюдины побоялись бы, что на них падет проклятие. Они сотрут вас в порошок, что бы ни говорили жрецы.
Поскольку, как сообщил Фолкейн, то же самое говорил и Рибо, Шустер подумал: "Скетуло, пожалуй, прав. Впрочем, прав он или нет, значения не имеет - ясно, что разрешения он все равно не даст".
Торговец вздохнул:
- Что поделаешь, мой господин. Но, может быть, у тебя есть какое-нибудь другое предложение? Если, например, ты сможешь прислать достаточно работников из поместий храма, можно было бы просто перетащить работопроизводитель сюда.
- Сейчас время сева. Мы не можем забрать с полей так много работников, иначе нам будет грозить голод.
- Но ведь, господин, у нас общая цель: дать возможность моему кораблю улететь. Моя страна готова прислать вам плату - металлами, тканями, наконец, продовольствием, - изготовленным так, чтобы оно годилось для представителей вашего вида.
Жрец стукнул посохом с такой силой, что металлический пол загудел. Оскалив зубы, он прорычал:
- Нам не нужны ваши товары! Вы сами тоже не нужны здесь! Ты заварил такую кашу сегодня, что мое терпение лопнуло! Если вы погибнете, несмотря на вашу проклятую ремонтную станцию, то, может быть, Бог внушит твоим соплеменникам: не такое уж это подходящее место для станции вообще! По крайней мере, что бы ни случилось потом, мы в Ларсуме не нарушим волю Бога… оказав хоть какую-то помощь слугам сатаны!
Он встал. Его взволнованное дыхание громко отдавалось от металлических стен. Шустер тоже поднялся и, глядя на Посвященного с удивившим его самого спокойствием, тихо спросил:
- Правильно ли я понял тебя, мой господин: ты хочешь нашей смерти?
Негнущаяся фигура инопланетянина возвышалась над человеком.
- Да.
- Прикажешь ли ты стражам храма напасть на нас или предпочтешь натравить толпы черни?
Скетуло некоторое время хранил молчание.
- Ни то и ни другое, - наконец неохотно ответил он, - если ты не вынудишь меня. Положение не такое уж простое. Ты знаешь, что некоторые из Стражей Границы, да и купцы тоже, поддались искушению и относятся к вам с симпатией. Кроме того, хотя мы и можем победить вас благодаря численному превосходству, я прекрасно понимаю, что ваше оружие нанесет нам тяжелые потери, а дикари, узнав об этом, могут воспользоваться нашей слабостью. Так что я предпочту оставить вас в покое.
- Пока не придумаешь безопасного способа прикончить?
- Или пока вы не умрете с голоду. И учти: с этого момента вам запрещено появляться в Эске.
- Да ну? Не напрасно ли ты отказываешься от такой возможности - ведь лучникам так удобно было бы стрелять с крыш домов. Что ж… - Шустер умолк. В охватившей его панике он подумал: не его ли вина во всем случившемся, не слишком ли прямолинейно он действовал, фатально ошибившись в оценке ситуации?.. Нет. Он не предвидел конкретных проявлений гнева Скетуло, но все же лучше иметь полную ясность. Единственно, знай он все заранее, он не отпустил бы Дэви одного. Нужно предупредить паренька, чтобы нападение не застало его врасплох… Шустер криво улыбнулся. - По крайней мере, мы понимаем друг друга. Спасибо и за это.
На мгновение у Шустера возникла мысль захватить верховного жреца в плен, держать его заложником. Но он тут же отказался от нее. Это наверняка спровоцировало бы немедленное нападение. Скетуло был бы только рад умереть за свою веру. Хотя Шустер был бы рад такому исходу ничуть не менее, он совсем не хотел разделить его участь. Как-никак, на Земле его ждут жена и детишки.
Он проводил старика к воздушному шлюзу и смотрел ему вслед, пока процессия не скрылась из виду. Гулкое эхо от стука копыт по освещенной ярким светом луны и звезд дороге разносилось вокруг.
5
Фолкейну начало казаться, что скачка продолжается всю его жизнь. Если что-то и было до нее, ему это только снилось, было миражем, отражавшимся на клубах тумана, заполнявшего его череп; все было нереальным… действительность же ограничивалась болью в каждой клеточке, натертыми седлом мозолями, голодом, одеревенелым от жажды языком и резью в слипающихся глазах. Усталость вытеснила страх, и единственное, что осталось, была тупая животная решимость добраться до замка Гилригор, хотя Фолкейн и не всегда помнил, зачем ему это нужно.
В течение ночи ему все-таки пришлось делать остановки. Фастига оказалась животным более выносливым, чем мул, и более резвым, чем лошадь, но все же и ей отдых был необходим. Однако сам Фолкейн не решался спать и снова седлал своего скакуна, как только было можно. К рассвету обе его фастиги шатались, как пьяные.
Дэвид повернул голову - позвоночник при этом, казалось, заскрипел - и бросил взгляд назад. Его преследователи появились в пределах видимости, как только слабый свет зари на побледневшем предрассветном небе дал возможность различать хоть что-нибудь. Когда же это случилось - столетие назад? Нет, должно быть, даже и часа не прошло: солнце еще не показалось из-за горизонта, небо только-только обрело глубокий лиловый оттенок, а Сестры скрылись за хребтом Касун. Преследователей было четверо или пятеро - в сумеречном освещении разобрать точнее было трудно. Теперь их отделяло от Фолкейна только километра два, и разрыв быстро сокращался. В скрывавшей дорогу тени искрами вспыхивали отблески на наконечниках копий.
Так близко?
Сознание опасности подхлестнуло Дэвида. Энергия из каких-то неведомых последних запасов прояснила его ум и обострила чувства. Он ощутил на лице дуновение предрассветного ветерка, услышал его вздохи в колючем придорожном кустарнике, заглушаемые неровным стуком копыт фастиги, увидел, как розовеют снежные пики в первых лучах солнца. Выхватив из кармана рацию, он нажал на кнопку.
- Алло!
- Дэви! - закричал в ответ голос Шустера. - Что случилось? С тобой все в порядке?
- П-пока да, - заикаясь, ответил Фолкейн, - н-но боюсь, что ненадолго.
- Мы уже Бог знает сколько времени пытаемся связаться с тобой.
Фолкейн вспомнил, что несколько раз за ночь хотел вызвать корабль и сообщить о случившемся…
- Похоже, я так устал, что включил передатчик и забыл о нем… Мои фастиги окончательно выдохлись. И… ребята из храмовой стражи вот-вот меня перехватят.
- Никакого шанса добраться до замка, прежде чем они начнут стрелять?
Фолкейн закусил губу.
- Похоже, никакого. Наверное, теперь до замка уже недалеко, всего несколько километров, но… как мне быть? Добираться туда пешком?
- Нет, они затопчут тебя или застрелят в спину. Советую тебе обороняться.
- Эти их луки… Боже, они ведь стреляют почти на такое же расстояние, как и мой бластер, и нападение начнется сразу со всех сторон. Здесь негде укрыться. Нет даже ни единого дерева поблизости.
- Есть старый трюк. Застрели своих животных и отстреливайся из-за них, как из-за баррикады.
- Это не защитит меня надолго.
- Может быть, надолго и не понадобится. Если ты действительно так близко от замка, стража увидит вспышки твоих выстрелов. Так или иначе, это единственное, что я могу придумать.
- Х-х… - Дэвид стиснул зубы и секунду собирался с силами. - Хорошо.
Голос Шустера утратил твердость.
- Видит Бог, хотел бы я оказаться с тобой вместе, Дэви.
- Я бы тоже не возражал, - к своему удивлению, довольно спокойно ответил Дэвид. Вот именно так и должен разговаривать настоящий мужчина в минуту опасности! - Я спрячу передатчик в карман, но не буду его выключать, так что вы сможете все слышать. Подбадривайте меня, ладно?
Он натянул поводья и спрыгнул на землю. Его фастиги стояли повесив головы, в полном изнеможении. Чувствуя себя предателем, Фолкейн поставил их рядом и, быстро переключив бластер на стрельбу в упор, прострелил им лбы.
Они неуклюже повалились, как игрушечные ослики на веревочках; вьючная фастига вздохнула, как будто радуясь долгожданному отдыху; глаза животных остались открытыми и быстро стекленели. Фолкейн начал возиться с ногами и шеями, пытаясь соорудить прикрытие со всех сторон, но без особого успеха. Запыхавшись, он глянул в восточном направлении. Преследователи явно поняли цель его действий и, подгоняя своих фастиг, разделились, обходя его справа и слева. Вскоре все они остановились и стали привязывать животных к кустам. Действительно, их оказалось пятеро.
Солнечный диск показался из-за гор. "Надо поторопиться: пока еще окончательно не рассвело, вспышки будут более заметны", - подумал Фолкейн и несколько раз выстрелил вверх.
В тело фастиги, служившее Дэвиду бруствером, вонзилась стрела. Юноша, лежа на животе, сделал ответный выстрел, но промахнулся. Прячась за прикрытием, он осмотрелся вокруг. Еще один айвенгец натягивал тетиву: их разделяло менее полукилометра. Фолкейн тщательно прицелился и нажал на спуск. От бластера протянулся длинный сверкающий бело-голубой палец, раздался треск, и айвенгец выронил лук, схватившись за бок. Две стрелы просвистели в опасной близости от Фолкейна; тот выстрелил в ответ не целясь - это заставило воинов отступить, и на некоторое время Дэвид оказался вне досягаемости их луков: хоть небольшая, но победа.
Впрочем, заряда бластера хватит не так уж надолго. Если наемники Посвященных будут придерживаться прежней тактики, вынуждая его тратить заряды… Но ведь им неизвестно, как ограничены его ресурсы. Правда, похоже, они все равно не собираются отступать. Если только ему не повезет и не удастся вывести из строя их всех, его песенка спета. Фолкейн обнаружил, что он размышляет об этом спокойно, трезво взвешивая обе возможности: при худшем исходе, он надеялся, он сможет захватить с собой в ад нескольких врагов. "Бедные мама и папа, - подумал он. - Бедный Марти Шустер - ему ведь придется сообщить им печальную весть, если сам он, конечно, выживет".
Два всадника ринулись по травянистому откосу на Дэвида; их гривы развевались в воздухе. Они разделились, прежде чем оказались на расстоянии выстрела, и тот, в кого прицелился Фолкейн, в последний момент пригнулся так низко, что луч прошел над ним. Второй в это время пустил стрелу и, развернувшись, поскакал обратно - выстрел Дэвида его не достал. Стрела вонзилась в землю в сантиметре от ноги Фолкейна.
"Хороший прием, - бесстрастно подумал Дэвид. - Интересно, им уже приходилось иметь дело с такой тактикой защиты, или это просто быстрая реакция на новое? Не удивлюсь, если последнее. Они сообразительные ребята, эти айвенгцы. А вот мы, со своей гордостью за достижения нашей цивилизации, не можем найти решения такой простой проблемы, как местное табу на использование колеса. Ерунда, решение мы, конечно, найдем…"
Еще два противника скакали на него справа. Фолкейн отрегулировал бластер на самый узкий луч, чтобы как можно больше увеличить дальность, и тщательно прицелился. Он задел сначала одну фастигу, потом другую: просто царапины, конечно, но болезненные. Оба животных взвились на дыбы. Всадники справились со скакунами, но убрались подальше. Фолкейн повернулся как раз вовремя, чтобы отразить нападение второй пары, но не успел помешать айвенгцам выстрелить из луков. Впрочем, промахнулись обе стороны.
"…нужно только в точности понять, что именно делает колесо, и потом придумать какое-то другое приспособление, которое делало бы то же самое.
А где же пятый айвенгец, тот, которого ранило? Вон стоит его фастига, а всадника не видно… где же он? Эти крутые парни не из тех, кто сходит со сцены от одной царапины.
У меня же были хорошие отметки по математике и аналитике. И в дискуссиях я обычно побеждал… Так почему же я не могу выкопать из памяти нужное и использовать его? Я ведь смог бы решить такую задачу на экзамене, разве нет?
Скорее всего этот пятый крадется, прячась за кустами, чтобы подобраться поближе, кинуться на меня и заколоть.
Конечно, здесь не учебная аудитория, и аналитическое мышление - не естественное состояние рассудка, особенно когда твоя жизнь в опасности; как странно, что я начал думать об этом именно теперь. Может быть, мое подсознание нашло ответ?"
Четверо всадников съехались вместе на склоне холма, тянувшегося параллельно дороге и отлого спускавшегося к ней, и устроили совет. На таком расстоянии они выглядели как игрушечные фигурки. Было тихо. Фолкейн не слышал ничего, кроме шороха ветра. Поднявшееся над горами солнце постепенно укорачивало колеблющиеся лиловые тени на серой траве. В воздухе еще сохранялся холод ночи, и дыхание Фолкейна вырывалось облачками пара.
"Нужно рассмотреть все по порядку. По сути своей колесо - это рычаг. Но мы уже решили, что другие формы рычага неприменимы. Минуточку! А винт? Нет, его не приспособишь. Если бы что-то подобное можно было использовать, Ромуло Паскуаль давно бы сообразил.
А как насчет того, чтобы разрезать колесо на сегменты и насадить их на оси по отдельности? Нет, я ведь предлагал это Рибо, и он сказал, что так не годится: вся конструкция целиком при взгляде сбоку все равно будет иметь круглую форму".
Всадники явно придумали какой-то план. Они сняли тетивы с луков и надежно привязали луки к подпругам седел. Затем, выстроившись в цепочку, они стали приближаться к укрытию Фолкейна.