Эдельман еще не нажал на спуск излучателя, а Вихров уже ожидал той смертельной порции энергии, которую должно было выплюнуть в него смертоносное оружие. Он вполне осознанно "поймал" этот разряд, подставив свою ладонь, и тут же его организм переработал этот смертоносный, "дикий", немодулированный выброс энергии в излучение совершенно другого рода – то самое, которое было необходимо организмам обоих... предтеч, чтобы начать преобразование. Правда, импульс требуемого излучения получался не слишком мощным, однако для двоих его должно было вполне хватить.
Игорь стоял, прижавшись к двери, и спокойно слушал и вопль Эдельмана, и последующие вопросы Яна Озды к своему впавшему в безумие товарищу. Он не видел сквозь дверь того, что происходило в вестибюле, вернее, не смотрел в ту сторону, он и без этого отлично знал, что там происходит. Лишь когда Озда ушел следом за Стариком, а Эдельмана унесли в его каюту, Вихров отошел от двери и сел на кровать. Рука его машинально протянулась к прикроватному столику, и пальцы сомкнулись на маленьком синем торе, никак не желавшем превращаться в красную пирамидку.
Он поднес игрушку к глазам и... усмехнулся – это же было так просто! Его пальцы легко пошевелились, словно поудобнее укладывая бублик на ладони, и Игорь краем сознания отметил, что уже видел это движение. Правда, пальцы тогда были тонкие, детские, и было их всего пять, а не семь, как на его ладони сейчас. Но все эти детали были совершенно непринципиальны, потому как синий бублик, чуть дрогнув, вдруг потек, стремительно теряя свою округлую форму, странно расплющился, а затем, словно спохватившись, выбросил вверх треугольное острие, превращаясь в небольшую красную пирамидку!
– Преобразование шестого уровня!.. – глухо проговорил навигатор-три и снова усмехнулся, вспомнив, что за несколько секунд до этого провел преобразование пятого уровня, изменив характер внешнего излучения. Более того, он только что понял, каким образом можно провести преобразование седьмого уровня, каким образом можно превратить мертвую материю в неуправляемую энергию. Правда, он вряд ли смог кому-нибудь объяснить все эти... манипуляции с материей и энергией – просто для такого объяснения у него не хватало знания... терминологии.
"Теперь тебе осталось самое главное! – сказал он сам себе. – Познать самого себя! Познать свое существо, возможности своего организма... Своего нового организма!"
И тут же он перебил сам себя:
"Не торопись! Возможно, твой организм еще и не сформировался окончательно... Если это "окончательное" формирование возможно в принципе! Очень может быть, что никакого конкретного... организма у тебя теперь вообще не будет!"
И тут новая мысль возникла в его голове – он вдруг понял, зачем "Одиссей" идет к красному гиганту! Именно красный гигант должен был сообщить организмам всех предтеч, населявших линкор, тот самый энергетический импульс, запускающий в их уже подготовленных телах механизм преобразования в Homo Super!
Его взгляд непроизвольно скользнул к висевшему на стене корабельному хронометру, но что-то внутри него уже подсказало ответ – с момента начала его "болезни" прошло шесть месяцев и три дня. Лететь до красного гиганта оставалось около семи месяцев...
Новая мысль заставила Игоря приподняться с кровати:
"Если бы Эдельман с Оздой попытались напасть не на меня, а на ребят из десанта, там сейчас было бы восемнадцать трупов!!! Даже больше, поскольку обслуживающие их врачи тоже были бы убиты!"
Надо было срочно что-то делать, у нападавших вполне могли быть если не сообщники, то по крайней мере сочувствующие!
Игорь непроизвольно шагнул к дверям каюты, сжимая правую ладонь в кулак, и тут же почувствовал, что пальцам что-то мешает. Он снова разжал пальцы и поднес ладонь к глазам. На ней лежал бесформенно смятый кусок темного металла с глубокими вмятинами от пальцев.
"Титано-вольфрамовый сплав..." – как-то отстраненно мелькнуло в его голове. Покатав металлический бесформыш по ладони, Вихров усмехнулся и снова превратил его в стройную пирамидку красного цвета.
Он недолго любовался своим творением, почти сразу же за этим превращением шестого уровня в голове возникла очередная, еще слабая волна боли. Игорь беспомощно обернулся к кровати, свалиться сейчас было бы для него очень некстати – ему было просто необходимо сделать что-то для защиты своих беспомощных товарищей. Но в то же время он прекрасно осознавал, что оказаться без сознания за пределами своей каюты было совершенно невозможно. Секунду он стоял в нерешительности, но новая, уже гораздо более мощная волна боли заставила его согнуться, обхватить ладонями разрывающуюся голову и шагнуть к спасительной кровати...
До кровати он не дошел, сознание покинуло его раньше.
Сергей Бабичев, после того как Игорь предупредил его о приближающихся к его каюте "гостях", затаился, но связи с Вихровым не прервал. Он действительно собирался при необходимости помочь своему другу, хотя и не слишком хорошо представлял себе, каким образом это можно сделать. Увидев, с какой легкостью Игорь расправился со своими "посетителями", и быстро разобравшись в том, что с ними произошло, Сергей понял, что Вихров прошел в Превращении гораздо дальше и него самого, и его товарищей.
"Ну что ж, так и должно быть! – философски подумал капитан-десантник. – В конце концов начал-то он на три месяца раньше!"
И все-таки в нем возникло некоторое чувство соперничества – все-таки связь с Вихровым удалось установить ему!
К своему "заболеванию" Бабичев отнесся довольно легко. Может быть, потому что он был в какой-то мере предупрежден Вихровым о возможности такого развития событий, но скорее всего просто по складу своего характера – он всегда очень просто относился к превратностям своей судьбы, а их бывало в его жизни много. Важно, что он оставался в живых и мог, как он сам говорил, продолжать "кувыркаться"!
Однако то, что случилось около каюты Вихрова, встревожило Бабичева, он сразу же понял, какую опасность представляют для него самого и его обездвиженных, находящихся большей частью без сознания товарищей подобные Эдельману экстремисты. А их на корабле могло быть немало! Прервав связь с Вихровым, Сергей попробовал "прощупать" пространство вокруг себя.
Оба врача, дежуривших в лазарете, были заняты своими профессиональными делами, а их мысли и чувства сосредоточены только на этом. Особой жалости к своим подопечным они не испытывали, но и ненависти, даже неприязни в них не было. За пределами казармы, на некотором удалении от нее Сергей чувствовал средоточие большого количества людей. Вычленить чье-то единичное сознание казалось достаточно сложно – в голове стоял некий однородный, без всплесков и ярких красок гул. Тем не менее и там враждебных эмоций, неприязненных мыслей в отношении постояльцев этого маленького лазарета он не почувствовал. Немного успокоившись, Сергей тем не менее принялся размышлять о способах защиты от возможного вооруженного нападения. Но ничего дельного ему в голову как-то не приходило.
И тут в его голове совершенно ясно прозвучала горькая до отчаяния фраза:
"Нас надо уничтожить! Нас всех надо уничтожить и как можно быстрее!"
"С какой это стати?" – с возмущением переспросил он и тут же почувствовал, как чужой разум заметался в испуге, словно пойманный на месте воришка. Только спустя несколько секунд последовал довольно неуверенный ответ:
"Потому что люди всегда уничтожают монстров... А мы превратились в монстров!.."
"Ты еще ни в кого не превратился! – рявкнул Бабичев в раздражении. – Ты остался таким же дураком, каким был до сих пор!"
И снова он почувствовал, как чужой разум попытался ускользнуть от контакта, спрятаться в мысленном мраке.
"Ну чего ты испугался? – снова рявкнул Сергей, теперь уже пытаясь зацепить своего робкого собеседника "на слабо". – Ты же из Звездного десанта, а в Звездный десант трусы не попадают!"
"Ничего я не испугался!.. – Пришедшая мысль была нервной и ломкой, словно человек из последних сил преодолевал невыносимый ужас. – Я даже смерти не боюсь!.. Но монстром оставаться не хочу! Всю жизнь я сражался с самыми разными монстрами, а теперь вот сам..."
"Тебя как зовут, парень?.. – Бабичев внезапно резко сменил тон, теперь его вопрос звучал предельно дружелюбно. – Я тебя по... мысли узнать не могу!"
"Горан..." – немедленно отозвался десантник.
"Илович! – воскликнул Сергей, мгновенно вспоминая рослого сержанта из своей центурии. – Так какой же ты монстр, я тебя прекрасно помню, на монстра ты никак не тянешь!"
"Капитан, – похоже, Илович догадался, что разговаривает с командиром, – вы просто не видели, как я выгляжу сейчас!.."
"Не замечал в тебе раньше такого внимания к своей внешности!.. – В тоне Бабичева сквозила насмешка. – На следующий день рождения подарю тебе... что-нибудь из парфюмерии. Ты что предпочитаешь, Кока Борджони или Иесса Гаусса?"
"Вам бы, капитан, все смеяться, а мне совсем не до смеха! – В мыслях Иловича появилась не только обида, но и некая спокойная уверенность, что очень порадовало Сергея. – Вы себя-то давно видели?"
"Ты знаешь, сержант, – Бабичев снова сменил тон разговора, перейдя к серьезной беседе, – меня больше волнует не моя внешность – она изменилась, похоже, уже не один раз, изменится и еще, меня больше занимают другие изменения!"
"Какие?" – удивленно поинтересовался Илович.
"Тебя не удивляет способ, которым мы общаемся?"
Илович промолчал, однако Сергей уловил всплеск удивленного... испуга.
"Вот то-то и оно! – удовлетворенно хмыкнул Бабичев. – Ты ведь уже был в моей центурии, когда мы высаживались на Горгону-3?"
"Был..." – подтвердил сержант.
"Значит, ты помнишь, как погибли ребята Виктора Егорова?"
"Да... пятисекундный сбой связи... Они не приняли сигнал отхода, а когда..."
"А теперь представь себе, что у нас тогда были бы наши сегодняшние способности! – перебил его Бабичев. – Нам тогда никакая техника и не нужна бы была! И любые технические сбои были бы нам по фигу! И ребята остались бы живы!"
"Еще неизвестно, на каком расстоянии действует эта наша... способность!.." – донеслась вдруг совершено новая мысль, но Бабичев мгновенно определил, что в "разговор" вмешался Майк Строй.
"Ну почему же неизвестно? – мысленно усмехнулся капитан. – Я, старлей, только что "разговаривал" с... капитаном Вихровым и прекрасно его "слышал". А он, как вам обоим известно, располагается в своей каюте, на палубе команды и отделен от нас восемью, если я не ошибаюсь, полиольстальными перегородками!"
"Ну и как он?.." – Вопрос Майка прозвучал достаточно безразлично, однако Сергей почувствовал все его напряжение.
"Нормально, – предельно безразличным тоном ответил он, – свободно двигается по каюте, выходит в вестибюль, на двух, заметьте, ногах, с двумя вполне человеческими руками и одной вполне человеческой головой. Правда, он "начал" месяца на три раньше нас!.."
"Ты хочешь сказать, что он прошел стадию..." – Строй явно не мог подобрать достаточно нейтрального названия для той стадии Превращения, в которой находились сами десантники.
"Прошел, прошел... – подтвердил Бабичев, – обещал и нам кое-чем помочь..."
"Чем?" – в один голос воскликнули Строй и Илович.
"Не знаю, – признался Сергей, – а только Игорек слов на ветер не бросает!"
"Не успеет он нам помочь... – вклинился в разговор четвертый разум, – ...гости к нам идут..."
На несколько секунд беззвучное общение в казарме прекратилось, а затем Бабичев осторожно "произнес":
"По-моему, эти трое не имеют враждебных намерений..."
"А кто знает, какие намерения у них возникнут, когда они увидят наши... туши?" – возразил ему тот самый десантник, который предупредил их о приближении посетителей.
"Может быть, врачи не пустят этих ребят в казарму?.." – не слишком уверенно проговорил Илович, уже забывший, что совсем недавно призывал всех их уничтожить.
"Ты думаешь, что кто-то куда-то может не пустить Стива Криса?.. – узнал одного из подходивших десантников Майк Строй. – Хотел бы я посмотреть на этого смельчака!"
"Вот что, ребята, а ну-ка все вместе помогайте мне!" – воскликнул Бабичев, и все трое поняли по возбужденному тону капитана, что тот что-то придумал!
Между тем трое десантников из второй центурии третьей когорты во главе со своим командиром, капитаном Крисом, остановились у дверей казармы. Все трое явно были "на взводе" и к тому же чувствовали себя немного нервно, перед встречей с неизвестными еще "монстрами". Однако Крис не дал возможности своим товарищам найти достойную причину для отступления, его тяжелый кулак опустился на пластик двери, а зычный голос загремел на весь коридор:
– Эй, эскулапы, открывайте! Звездный десант хочет посмотреть, в кого вы там превращаете наших товарищей!
Оба врача замерли на месте, а затем быстро переглянулись, словно спрашивая друг у друга, что им делать.
– Открывайте! Это я вам говорю, Стив Крис! Или мы взломаем дверь! – не унимался за дверью капитан. – Но в этом случае пеняйте на себя!
Вадим быстро подошел к двери и, стараясь придать своему голосу твердость, негромко проговорил:
– Капитан, прекратите орать и ступайте к себе в казарму, если не хотите, чтобы я направил рапорт вашему начальству! Это госпиталь, а не... кунсткамера и не злачное место, развлекайтесь где-нибудь еще!
Дверь сотряслась от еще одного удара, а затем последовал новый рык:
– Я сказал, открывай дверь, клистир замороженный, мы долго ждать не намерены! А если не откроешь, то рапорт будет писать кто-то другой, ты его даже продиктовать не сможешь!
И тут в казарме раздался спокойный голос капитана Бабичева:
– Откройте ему дверь... Вы же знаете, что Крис не уймется, пока не получит то, что хочет!.. – И после короткой паузы добавил: – Откройте и ничего не бойтесь!
– Я вам открою, – быстро согласился врач, умело скрыв свое удивление – всего несколько минут назад Бабичев был неспособен произнести ни одного членораздельного слова, – но вы не будете орать! Все-таки здесь больные!..
– Не будем мы орать! – рявкнул из-за двери Стив. – Открывай!
Щелкнула магнитная задвижка и дверь распахнулась.
Однако бравые десантники не торопились войти в переоборудованную кают-компанию, только потоптавшись несколько секунд на пороге и убедившись, что с этого места они ничего толком не увидят, ребята медленно двинулись вперед. Первым вошел Стив Крис и почти у самого порога был остановлен бодрым голосом Бабичева:
– А, Стив! Смотри-ка, ребята, кто нас навестить пришел! Крисик, а ты не боишься заразиться? Говорят, наша сыпь страшно прилипчива!
Всем было отлично известно, что Крис терпеть не мог уменьшительной формы своей фамилии и мгновенно впадал в ярость. Однако в этом случае он только пригнулся, словно под настельным огнем противника, внимательно присмотрелся к ряду широких кроватей, едва видимых в царящем полумраке, а затем вдруг безошибочно двинулся в сторону Сергея Бабичева, ворча себе под нос:
– Ты, Серега, я смотрю, все шутишь!.. А до нас такие слухи дошли, что ты уже и на человека-то не похож!..
– Это кто ж такие слухи распускает? – непритворно удивился Бабичев. – Не иначе, как наши лечащие врачи... Чтобы, значит, никто не мешал им нас уже совсем... излечить!
– Гы-гы-гы... – раздалось из-за спины Криса, – "совсем излечить" это мохнато!.. Это запомнить надо и ребятам в казарме рассказать!
– Гоги, это ты, что ль? – раздался из противоположного угла казармы голос Майка Строя. – Я тебя сразу и не узнал!..
– Майк! – буквально завопил Гоги в ответ и ринулся к кровати Строя. – Я, что ль, тоже изменился?
– Да нет... – чуть устало ответил Строй, – просто у меня временные проблемы со зрением.
– Так кто вам все-таки сказал, что мы так сильно изменились? – снова перехватил инициативу в разговоре Бабичев. – Интересно узнать, откуда ползут порочащие десант слухи?
Крис присел на краешек бабичевской кровати и осторожно погладил огромное, странно вздутое плечо страшно искореженного, лежащего навзничь тела.
– Это нам с палубы команды стукнули... Им вроде бы тамошних лежаков посмотреть удалось, так, говорят, там такое лежит, что и людьми-то назвать нельзя!
– Ну а нас людьми назвать можно?.. – довольно жестко поинтересовался Сергей.
– Так ты и не изменился вовсе... – пожал плечами Стив. – Только вот сыпь эта желтая.
– Ну, – усмехнулся Бабичев, – это разве сыпь? Вот месяц назад она вообще сплошной коркой лежала!
– Да? Так, значит, ты на поправку пошел! – с явным облегчением воскликнул Крис и снова погладил плечо Бабичева, явно не замечая, насколько оно уродливо.
Оба врача, до этого момента с немым изумлением наблюдавшие все происходящее, после этих слов словно бы пробудились. Олег ринулся к амбулаторному столику и, схватив инъектор и ампулы с питательным раствором, направился к ближайшей кровати, а Вадим, напустив на себя самый суровый вид, громко заявил:
– Так, все, хватит! Поговорили, теперь я прошу вас покинуть госпиталь, вы мешаете нормальному лечебному процессу.
Незваные посетители с поразительной готовностью вскочили на ноги и, забормотав какие-то извинительно-растерянные фразы, быстренько потянулись к выходу. Спустя минуту все трое были в вестибюле, а дверь госпитальной кают-компании опять оказалась на запоре.
На минуту время в казарме словно бы замерло – и пациенты, и врачи пребывали в полном молчании и неподвижности. Затем Олег вдруг с каким-то странным всхлипом вздохнул и медленно сел на пол, едва не уронив все, что держал в руках. Вадим, еще раз прислушавшись к удаляющимся шагам Криса и его ребят, внимательно осмотрел кают-компанию и быстрым бесшумным шагом направился к своему коллеге.
Подойдя, он снова осмотрел временный госпиталь, а затем, наклонившись, тихо проговорил:
– Ты что-нибудь понял?
Второй врач молча помотал головой.
Вадим опустился рядом со своим товарищем на одно колено и горячо зашептал:
– Слушай, они разговаривали так, словно... словно им кто-то отвечал... Вернее, словно эти... "лежаки" с ними говорили! И ребята-то совсем трезвые, явно пришли проверить информацию, полученную с палубы команды! Что ж получается, они не видели... кто перед ними лежит?
Олег поднял голову и криво усмехнулся:
– Ты считаешь, что их... – он мотнул головой в сторону своих пациентов, – ...можно не увидеть?
– Но... не могли же эти трое притворяться! Ты бы смог притвориться, что разговариваешь пусть с заболевшими, но совершенно нормальными людьми, если бы видел перед собой такое?
Оба невольно посмотрели в сторону ближайшей изуродованной туши, а затем Вадим снова зашептал:
– Вот и я не смог бы! А тут прямо какое-то самовнушение!..
Едва только прозвучало последнее слово, как оба врача посмотрели друг другу в глаза и на их лицах отразилось пришедшее понимание, которое Олег тут же и озвучил:
– Не самовнушение, а... внушение! Им просто внушили, что они видят перед собой обыкновенных заболевших людей и... разговаривают с ними!
Вадим попробовал возразить, хотя уже понимал, что его коллега скорее всего прав:
– Ты думаешь, кому-то из наших пациентов стало вдруг под силу осуществить такое внушение?.. Ни один из них до сих пор не обладал даже проблеском паранормальных способностей, и вдруг такое мощное воздействие сразу на троих десантников!.. Мне кажется, это невозможно!