* * *
К вертолету возвращались нагруженные десантным скарбом: оружием, подсумками с магазинами, беретами, ремнями и флягами. Увиденного хватило, чтобы поникнуть и тому, и другому. Троих истерзанных пилоты еще застали на поле боя, однако все говорило за то, что жертв было гораздо больше. Самое скверное, что и похоронить кого-либо им не позволили. У трупов появились иные хозяева. Максимум, что разрешалось чужакам, это наблюдать за пиршеством издали не приближаясь. У людей хватило благоразумия не вступать с многочисленными муравьями в схватку. Впрочем, нервы есть нервы, и некое подобие разрядки произошло сразу по возвращении. Приблизившись к вертолету, они обнаружили, что на лопастях аппарата сидит по мухе. Сверхпрочный композит чуть прогибался под тяжестью насекомых, одно из них с энтузиазмом чистило лапки. Это переполнило чашу терпения. Вскинув пистолет, оператор сшиб выстрелом ближайшее насекомое. Свалившись на землю, муха с ужасающе громким жужжанием стала кататься взад и вперед. Бледный от пережитого, Сергей твердой рукой расстрелял в нее всю обойму. Лишь от последних двух пуль муха затихла.
– До чего живучая! – он с омерзением пнул по раскорячившему мохные лапы трупу. – А наших ребят всех до единого! За каких-нибудь полчаса!..
Константин покосился на часы.
– Между прочим, уже полдевятого. Пора бы смеркаться, а солнце все еще чуть ли не в зените. Странно, ты не находишь?
Сергей пропустил слова коллеги мимо ушей. Его продолжали беспокоить десантники. Сменив обойму, он спрятал пистолет в кобуру и некоторое время из-под ладони разглядывал далекий травяной лес.
– А что если попытаться пускать ракеты? Может, кто-нибудь откликнется?
– Мы ведь уже пробовали. Прямо с воздуха пускали.
– То-то и оно. Если они попытаются привлечь наше внимание выстрелами, из вертолета их не услышишь. А ракетница… – мы даже не знаем, есть ли у них она. В общем, не получится сейчас, дождемся темноты. Из автоматов попалим. Холостых патронов у нас теперь хоть отбавляй.
– Разве я против? Конечно, попробуем еще раз. И сегодня, и завтра – сколько понадобится…
* * *
Ладонью великана-массажиста ветер гнал неспокойные волны по засыпающей степи. Травы размеренно начинали шелестеть, и шелест их в самом деле порой напоминал о морских набегающих волнах. А перед этим был гул танкового сражения. Содрогалась земля, воздух лопался от далеких разрывов. Багровеющее солнце клонилось к горизонту с намерением поджечь его, предать огню всю степь. Лишь в сумерках пушечная канонада прекратилась. И эти же сумерки помогли им наконец встретиться.
Гроздья красных ракет первым заметил сержант. В темноте, торопливо зарядив ракетницу случайным патроном, они тут же ответили. Фейерверк вдали повторился. А чуть позже донеслось гудение вертолета.
Подсветив себе прожектором, стальная стрекоза приземлилась где-то поблизости от дерева. Оставив сержанта возле продолжающего метаться в бреду Южина, капитан торопливо спустился вниз. Еще при подъеме он отметил ту пугающую легкость, с которой они умудрились взобраться по древесному стволу до первой развилки. Объяснение, по всей вероятности, крылось в их изменившемся весе. Трансформацией пропорций дело не закончилось. Чибрин мог бы поклясться, что они стали многократно сильней. Приведись ему встретить турник, он не сомневался, что сумел бы подтянуться раз сто или двести. Может быть, даже с тем же раненым Южиным на плечах. Искать физические первопричины он не стремился. Проще было принять случившееся, как свершившийся факт, как некое дополнение к основным напастям. Кроме того, головоломки и без того изрядно измучили командира.
Очутившись на земле, он тут же выпустил из автомата короткую очередь. Где-то справа во мглу встревоженно скакнула глянцевая тушка. Не то лягушонок, не то кузнечик… Капитан шарахнулся было в сторону, но вовремя сообразил, что бежать более не от кого. Его самого испугались. А в следующий миг слуха коснулись человеческие голоса.
– …Они здесь, близко, клянусь тебе!
– Чего клясться? Кажется, я не глухой.
– Братцы! – позвал капитан. – Тут я…
Нервы его окончательно сдали, слезы потекли по щекам. Первого же вынырнувшего из мглы человека он заключил в объятия.
– Братцы! Хлопцы вы мои дорогие!..
– Чибрин? Ты, что ли? – его возбужденно хлопали по спине. – А остальные где? Господи! Неужели только тебе одному удалось спастись?
– Еще двое, – капитан по-мальчишески всхлипывал. – Не уберег я ребятушек. Полегли. Даже схоронить не смогли по-человечески…
– Все, капитан, успокойся. Соберись. Раз уж приключилась такая поганка… Мы тоже хороши! Могли бы раньше за вами рвануть, да вот поздно докумекали.
Оператор первым перешел от слов к делу.
– Ладно, Костя, делаем так. Ты карауль здесь с капитаном, а я лезу за теми двумя. Спускаемся, и все вместе возвращаемся к вертолету.
* * *
Яростно сияло солнце, и лохмы невзрачных облачков только еще больше оттеняли сочность небесной синевы. Утробно каркала не видимая за листвой ворона, с дизельным гулом в воздухе роили пчелы и слепни.
Офицеры и рядовой состав – всего пять человек, считая пришедшего в себя Ваню Южина, заседали на древесном срезе лесного пня. Вертолет стоял тут же, заботливо прикрывая своих хозяев от жаркого светила.
– …Ты извини, Вань, но я думал, ты точно копыта отбросишь. Такая у тебя была нога! Раздутая, страшная…
– Что теперь об этом, – Чибрин хмуро махнул рукой, однако Матвей с живостью заговорил:
– А что? Немаловажное обстоятельство, между прочим, обстоятельство! Получается, что живучесть наша повышается! Как я вчера с дерева-то сорвался, – метров пятнадцать, наверное, пролетел, – и что? Даже синяка не заработал!
– Если бы так было со всеми…
Фраза тенью легла на лица. В памяти были свежи вчерашние потери.
– Ладно, братцы, – Константин взял на себя роль старшего. как-никак майорские погоны к чему-то обязывали. – За ребят, что погибли, пока хлебнем чайку. Потому как нельзя расслабляться. Хлебнем и временно забудем. Потому что и горевать нам тоже некогда. В войну плакать не позволялось, а сейчас у нас – та же война.
– Это точно, – поддакнул Сергей.
– Надо решать, что делать дальше, – буркнул капитан.
– Согласен. Но это вопрос – особый. С кондачка не решишь.
– А что тут решать? – оператор заволновался. – Говорили ведь уже! Собираем монатки и летим на базу!
– Хорошо, прилетели. Что дальше?… То есть, я хочу спросить, как ты себе это представляешь? Залетим в солдатские казармы и приземлимся на чью-нибудь тумбочку? А если дежурный со страху швырнет подушкой?
– Пусть только попробует! У нас семь ракет! Даже при таких габаритах этого достаточно, чтобы в кусочки разнести черепушку любому идиоту.
– Так за каким дьяволом ты собираешься туда лететь? Чтобы лупить из ПТУРсов по солдатским черепушкам?
– Ну зачем же? – Сергей ничуть не смутился. – Казармы нам без надобности, двинем прямиком в штаб полка! Если опасаешься, сядем для начала на крышу. Кто-нибудь спустится вниз, разведает обстановку.
– Ну-ну! Дальше?
Оператор разозлился. К многостадийным прогнозам он не привык.
– Дальше сообразим по обстановке. Может, напишем какую-нибудь записку. Сигнал какой-нибудь дадим. Надо же сообщить начальству, что стряслось!
– Надо-то надо, только что ты сумеешь объяснить ему в записке? – Константин был неумолим.
– Очень просто! Так, мол, и так, случилось загадочное ЧП. Уменьшение. На подозрении – сухая молния, а потому просим принять меры.
– Замечательно! – фыркнул Константин. – А теперь представь себе, что входит в кабинет комполка и находит на столе такое вот послание. Подумать только! Уменьшение людей и боевой машины!.. Хочешь, обрисую его реакцию?
– Никто в штабе такой записке не поверит, – угрюмо подтвердил Чибрин.
– Вот и я о том же, – кивнул пилот. – Решат, что кто-то подшутил.
– Но потом-то, когда мы объявимся, должны будут поверить! Куда им еще деваться? – оператор даже пристукнул ладонью по пню.
– Скор ты, братец, на выводы, – пробормотал Константин. В отличие от других он не сидел, а полулежал. Солидный его майорский живот вольготно свешивался набок. На этот живот нет-нет, да и поглядывали спорящие. В чем-то он убеждал их лучше всяких слов.
– Уверить-то мы их, может быть, уверим, – предположил капитан. – Но как предугадать последствия?
Оператор недоуменно взглянул на него, открыл было рот, чтобы возвразить, но, призадумавшись, смутился.
– В том-то вся и беда, – вздохнул Константин. – Нам ли не знать наших начальников! Даже если и поверят, то ничем они нам не помогут. Это во-первых. А во-вторых, у нас с вами такая житуха начнется, что лучше об этом даже и не помышлять. Наедет сотни четыре экспертов – биологов, физиков, радиотехников, инженеров. Вертолет разберут на кусочки, а каждого из нас посадят под микроскоп и будут чесать подбородки, гулливеры хреновы!
– Кого-нибудь, может, и разрежут, как подопытную лягуху, – невесело пошутил сержант. Южин слабо улыбнулся. В разговоре он не участвовал, но и с закрытыми глазами к словам сотоварищей прислушивался.
– А что? Очень даже запросто! – подтвердил Константин. – Надо себя заранее готовить к тому, что заниматься всей этой бодягой будут особые ведомства. Тему, конечно, засекретят, и никому из родных ничего не сообщат.
– Или сообщат, что геройски погибли. Трудно, что ли, кирпичей в цинкач натолкать?
Словно по команде, беседующие пригорюнились. Мрачноватый Константин на этом не успокоился и подбавил дегтя.
– Кое-кто, возможно, даже возрадуется нашему появлению. Какая там помощь! Все сделают, чтобы оставить нас такими, как есть. Сами судите, в некоторых делах мы просто незаменимы.
– Это в каких же, например? – прищурился оператор.
– А в таких. Обязуют тебя, скажем работать на разведку или контрразведку, и отправишься за кордон выполнять спецзадания. Чего проще – упрятать такого агента в дипломат, а то и вовсе в карман. И будешь таскать им из огня каштаны.
– Ну уж дудки!..
– И никакие не дудки! С тобой и разговаривать никто не станет. С обычными офицерами не чикаются, а уж с нами… Пока ты такой, ты – никто, ясно? Всех наказаний – один щелчок. И уж не волнуйся – вцепятся в нас такой хваткой, что не выпутаешься.
– Что же ты предлагаешь? Так и скитаться по лесам? Или тебе мало вчерашнего? По мне, так лучше пусть контрразведка, чем крысы со шмелями.
– В самом деле, майор, – Чибрин поднял голову, – с вариантами у нас не густо. Ты можешь предложить что-то помимо базы?
– Не знаю, – честно признался Константин. – Ей-богу, не знаю. Одно могу сказать: пока у нас оружие и боевой вертолет, пока нас пятеро – это кое-что да значит. Можно проводить свои собственные эксперименты, на что-то там надеяться. Так и так никакие ученые нам не помогут. Это не грипп, и аспирина против нашей болезни еще не придумали.
– Значит, торчать здесь? – в голосе оператора прозвучала неприкрытая тоска.
– Зачем? Можно отправиться в город. Во всяком случае ни в пище, ни в чем другом недостатка у нас не будет.
– А особенно в женщинах, – буркнул сержант. Константин пропустил его реплику мимо ушей.
– Так или иначе один я ничего не решаю, а звания в сложившейся ситуации, разумеется, не в счет. Хотите, кинем жребий, а хотите – проголосуем.
– Голосовать! – выпалил сержант. Чибрин хмуро кивнул, соглашаясь.
– Тогда выбирайте. Первый вариант – осторожно возвращаемся на базу, второй – летим в город, успокаиваем родных и начинаем ломать головы над случившимся самостоятельно. Нас пятеро, стало быть, к одному из решений мы обязательно придем.
Оператор вскинул руку.
– Извини, Костик, но я за возвращение. Все-таки власть есть власть – чем-нибудь да поможет.
Почти тотчас руку поднял и сержант. Помедлив, к ним присоединился капитан Чибрин.
– Вань, а ты? – сержант оглянулся на Южина. Лежащий разлепил бесцветные губы.
– Нет. Я бы, пожалуй, вернулся в город…
Командир вертолета невесело подытожил:
– Что ж, стало быть, мы с Иваном в меньшинстве. Попытаем вариант с базой, но!.. – он поднял палец. – Все меры предосторожности должны быть соблюдены. Прежде чем заявиться пред ясны очи начальства, мы предпримем кое-какие шаги…
* * *
Шаги действительно были предприняты. Перелет до базы совершили ночью. На складе горючки, где оператор знал все до последней мелочи, из жестяной посудины, выставленной под массивный кран одной из цистерн, дозаправились горючим. Чуть позже, вспугнув стаю голубей, опустились на плоскую, залитую битумом крышу. Здесь и проспали до утра. Оживший после муравьиного укуса Ваня Южин попробовал было прогуляться с палочкой, но был остановлен бдительным сержантом. Искристых звезд, загадочной луны и прочей ночной романтики Матвей не понимал. В результате короткой перепалки Южин все-таки добился своего. С ворчанием сержант последовал за ним, чем, собственно, и спас жизнь однополчанину.
Они отошли от вертолета совсем недалеко, когда, подчиняясь смутному чувству опасности, Матвей вскинул автомат. С высоты на него пикировала черная крылатая тень. Автомат завибрировал в руках, россыпь злых светляков понеслась в небо. Тень с визгом взмыла вверх. А Матвей бил уже по другой цели, парящей над головами.
– Вот они, твои звезды! – ухватив Южина за руку, с опаской продолжая озираться, сержант попятился к вертолету. – Погуляли, и будет!
За спиной вспыхнул свет, из кабины вертолета с оружием выскочил Чибрин.
– Что там такое?
– Сами толком не разглядели… – сержант неопределенно покрутил автоматом. – Летают тут какие-то твари.
– Да мыши это! Обыкновенные летучие мыши, – Южин кивнул в сторону далекого фонаря. – Вон там хорошо их видно.
– Черт! Вот тебе и мыши!.. – лицо у сержанта вытянулось. – А мне показалось – драконы, никак не меньше.
– Так оно и есть! Нам, ребятки, сейчас один хрен, – что драконы с птеродактилями, что мыши… – Чибрин, прищурившись, всматривался в сумерки. – Нечего судьбу дразнить. Все вылазки – только с оружием и только вдвоем. Все ясно?
Сержант с радистом кивнули.
– А коли ясно, шагом марш в машину!
Укрывшись в вертолете, некоторое время еще спорили о перспективах ночных и дневных прогулок. Чибрин был неумолим.
– Никаких вольностей! Нам, ребятки, теперь глядеть в оба следует, – бурчал он. – И держаться всегда вместе.
– Вот и я о том же! – восклицал Матвей. – Твой дом – твоя крепость!
– И что, так всю жизнь?
– Зачем? Пока все это как-нибудь не закончится.
Южин с удивлением покосился на сержанта. В голосе Матвея звучали уверенные нотки. Похоже, сержант ничуть не сомневался, что любые передряги рано или поздно благополучно завершаются. Дети не верят в смерть, Матвей же не верил в печальные исходы. И это несмотря на то, что они потеряли большую часть своих товарищей. Южин молча ему позавидовал. Сам он до недавнего времени испытывал шок. Гигантская трава, жуткие насекомые, грызуны, терзающие тела погибших… Грань сумасшествия начиналась где-то совсем рядом. Может быть, он и спятил бы, не укуси его муравей в ногу. Крючконосая старуха с косой из мифического образа стала вдруг вполне явственным существом. На протяжении двух дней она дышала ему в лицо и терпеливо ждала. Но, наверное, нашлись у нее дела поважнее. В тот кризисный час Южин воочию разглядел, как с ворчанием старуха удаляется прочь, забрасывая на плечико ветхонький инструмент. А наутро он пошел на поправку. Но более важным казалось то, что, заглянув в пропасть, откуда тянуло мертвецким холодом, Южин изменил свое отношение к происходящему. Вернее, отношение переменилось само. Страхи отступили в сторону, потесненные простым человеческим любопытством. Почти приготовив себя к смерти, он вдруг обнаружил, что и безысходность вполне переносима. Лучшее из всех утешений – знать, что бывает и хуже. Что такое "хуже", он теперь знал. Хотя и не питал иллюзий, подобно Матвею.
– А мне думается, нам наоборот надо почаще осматриваться.
– Это еще на кой?
– Будем изучать этот мир, приспосабливаться к нему. Вертолет – все-таки крепость временная.
– Да ты никак жить здесь собрался?
– Не он собрался, а его собрали, – сонно пробурчал Чибрин. Он почти спал.
Южин пожал плечами.
– Надо быть готовым ко всему. Кто знает, как долго затянутся наши приключения.
– Вот ты и готовься, – не слишком дружелюбно отреагировал Матвей. – А я в этой лилипутии ничего не забыл. На гражданке у меня родители, сестренка, так что извини, браток. Надумаешь оставаться, компанию тебе не составлю.
– При чем здесь компания! – Южин заволновался. – Не я же тебя сюда затащил. Надо просто просчитывать варианты!
– К примеру, вариант возвращения к пещерной жизни, – съехидничал сержант. – Научиться добывать огонь трением и на кострах поджаривать мясо мышей.
– А что? То есть, я имею в виду, конечно, не мясо, а пещерную жизнь. Это может оказаться надежнее вертолета.
– Жить в пещерах? Спасибо!..
– Да что тут такого? Только представь, какие пещеры в нашем нынешнем положении можно обнаружить!
– Ага… Ищи дураков!
– Между прочим, в древние времена существовало великое множество пещерных городов. С жилыми помещениями, кладовыми, банями… Один только Вардзиа чего стоил!
– Что еще за Вардзя?
– Не Вардзя, а Вардзиа. Пещерный город, расположенный на территории Грузии. Более шестисот залов! И жило там чуть ли не двадцать тысяч человек!
– Это что же, все до последнего клозета – и под землей? Как у кротов каких?
– Почему как у кротов? Как у людей. И свечи имелись, и лампады. Мебель, само собой…
– Лампады… Много ты при таком освещении разглядишь!
– Зато безопасно. Ни тебе дождя, ни града.
– Чего уж безопасного… Напусти в любой такой город фосгена, и без единого выстрела все двадцать тысяч отправятся прямиком к Аллаху.
– Какой, к черту, фосген в двенадцатом веке?
– А-а… Так вон это когда было. Чего ж теперь вспоминать?
– Иногда бывает полезно и вспомнить. Древние – они дураками не были, хоть и знать не знали о твоем фосгене…