Компьютер, который по просьбе Юльки теперь всегда присматривал и приглядывал за экипажем, несколько миллисекунд раздумывал, и все-таки решил ответить.
– Я вас слушаю, господин де Кастро, – Элсус обожал розыгрыши и поэтому в этот раз голос компьютера раздавался со стороны кувшина стоящего в самом центре стола.
– Что это за дерьмо?! – окончательно взорвался командор, выхватил пистолет и первым же выстрелом разнес злополучный предмет в мелкие осколки.
Пуля срикошетила от металлизированного пластика стен и принялась, истерично визжа, метаться по столовой зале. В одно время с выстрелом, все кроме де Кастро немедленно нырнули под стол. Пуля чиркнула по верхней крышке столешницы и окончательно засела в потолке.
– Чем ты теперь будешь разговаривать, скотина электронная?! – бушевал в приступе яростного веселья командор. – Давай! Что там у тебя еще на очереди?!
Элсус прогнал по сети функции решения четырехмерных матриц гравитационного поля. Он уже хотел было отказаться от общения с де Кастро, который по его мнению перегрузился и которому следовало немедленно очистить оперативную память. Однако, командор, так же неожиданно, как и начал, вдруг уселся на свое прежнее место и совершенно спокойно спросил:
– Что это за дерьмо на тарелке?
– Питательный брикет Ненарда. Набор белков, жиров и углеродов, необходимых человеку. Суточная норма. Витаминизировано, добавлены микродозы минералов...
– Да это, просто кошачий корм какой-то, – отталкивая прочь тарелку с брикетом, вскричал португалец.
– А я люблю котов, – неожиданно сказал Ронич от дверей. – Они обладают удивительной способностью не мешать окружающим. В этом их свобода.
– Собаки лучше, – сильно снизив тон, глядя прямо в глаза недавнему собутыльнику, ответил де Кастро. – Может они и глуповаты порой, и лезут со своими слюнями, но зато преданы. До самой смерти преданны хозяину! Людям нужно учиться у них!
Ронич хмыкнул, покачал головой и сел на один из отброшенных удирающими под стол вояками стул. Тарелка португальца с нетронутым брикетом оказалась точно перед ним.
– Шумишь? – ненавязчиво поинтересовался Ронич. – Командуешь?
– Это мой корабль, – уверенно напомнил Бартоломео. – Все остальные мои пассажиры... И пусть они хоть навоз кушают, мне наплевать. Но я хочу есть нормальную пищу!
– У тебя хорошо получается командовать кораблем, – саркастично заметил Арт. – Где ты научился?
– Это гены, – не замечая иронии, самодовольно ответил де Кастро. – Знаешь ли ты, что вторым командором, после Магеллана пересекшим Тихий океан была моя родственница, маркиза Изабель де Кастро. Ее корабль тоже назывался "Капитаньи"...
– Тебе, похоже, нравится эта твоя игра в звездоплавателей, командор, – снова покачав головой, констатировал Ронич.
– Мне не нравится, когда со мной так разговаривают! – вскричал де Кастро. – И еще мне не нравится, когда мне предлагают есть это...
Командор указал стволом пистолета на тарелку с брикетом.
– Ну, так закажи себе устрицы в белом вине, – засмеялся Арт. – Мне интересно, что тебе на это ответит Элсус.
– Что ж, – побелел от ярости де Кастро, – коли, я того пожелаю, мне синтезируют устрицы и вино!
Португалец, жестом, которым его далекие предки бросали мечи в ножны, сунул оружие в кобуру и, четко отбивая шаги, вышел из столовой. На отважных лейтенантов, опасливо выглядывающих изпод стола, он даже не взглянул.
Де Кастро шел по пустынным, освещенным только аварийными тусклыми лампами, сумрачным коридорам огромного звездолета и думал. Он старательно выбирал темы для размышлений связанные с унижениями или неудачами. Словно ребенка, он лелеял гнев в своей душе.
Де Кастро припомнил было лейтенанта Нахило, из тех далеких времен, когда был рядовым и честно сражался на фронте в Южном Алтае. Клякса ненависти, залившая его сердце, выросла было, но тут же сжалась. Припомнил, как занимался с лейтенантшей сексом, а потом пристрелил ее. От безграничного восторга даже перехватило дыхание. Глаза в тот момент, когда она увидела нацеленный между глаз ствол пистолета, полные непонимания и предчувствия смерти, на несколько секунд заслонили дорогу и португалец вынужден был остановиться. Сердце сбилось с ритма и восторженно сжалось.
– Глупо умирать от счастья, – поморщился командор. – Глупо подохнуть теперь, когда все уже позади...
Его ни кто не услышал. Переходы "Капитаньи" были безлюдны, как пустыня Сахара. И когда де Кастро это вдруг понял. Когда до залитого гневом разума дошло, что сдохни он прямо сейчас, вот у этого открытого лифта и ни кто не поможет, его сердце сжали липкие лапы ужаса.
"И даже найдут-то, – мысленно развивал тему де Кастро, – и то очень и очень не скоро. Как раз тогда, когда регенерировать плоть окажется уже невозможным. Да ни кто и не станет настаивать на попытке оживления"...
Бартоломео подумал о Пи. Почему-то был уверен, что Пи обязательно бы потребовала его оживить, и ей бы не посмели отказать.
– Санта-Пи, – прошептал де Кастро почти одними губами, на грани слышимости. – Помоги мне. Сделай так, чтобы я сумел добраться до своей каюты...
Но по настоящему де Кастро испугался, когда отовсюду и ниоткуда конкретно в коридоре раздался глубокий, как показалось командору, бесконечно добрый голос:
– Вам плохо, командор?
Волосы встали дыбом на загривке видавшего виды португальца. Его спина покрылась холодным потом, а в горле мгновенно пересохло. Командор прислонился спиной к обжигающе холодной стальной стене у лифта, и молитвенно сложив ладони у груди, принялся шептать полузабытые с детства молитвы.
– Что вы сказали? – не унимался голос сверху. – Прислать вам кого-нибудь на помощь?..
– Дьявол тебя побери! – вскричал, задыхаясь от волнения, де Кастро, только тогда осознав, кто это разговаривает с ним. Кто предлагает ему помощь. – Гореть тебя в Аду, Сыртова!
Его руки дрожали от бешенства. Исступление достигло предела и могло закончиться кровоизлиянием в мозг, если не нашло бы выхода. Бартоломео жаждал крови. Но еще больше, чем желание лицезреть обнаженные внутренности гиперпилота, португальца мучила жажда наказать наглый суперкомпьютер звездолета. Де Кастро подсознательно очеловечил умную машину, обвинил в сознательном коварстве и желании принизить, отобрать власть и, быть может, даже убить хозяина. Паранойя командора хлестала через край. Всюду в каюте ему мерещились подслушивающие и подсматривающие приборы. Его пугали решетки воздухоочистительной системы, через которые Элсус мог запустить в комнату удушающий смертельный газ. Он боялся водопроводной системы, подозревая, что вода отравлена. Его колотило от ужаса при одной мысли о необходимости включить или выключить какой-нибудь бытовой электроприбор – иезуитский компьютер мог убить током.
Однако, даже у каждого джина из восточных сказок есть своя лампа, которой всемогущий волшебник обязан подчиняться. Создатели Элсуса-2000, самого новейшего, супер из суперов, созданного человеческими руками компьютера, заложили такую "лампу" и в конструкцию. Даже в теоретически возможном конфликте человек-искусственный мозг, первый должен был оставаться Первым.
Непослушные пальцы отказывались попадать в нужные клавиши на клавиатуре его, командора, персонального терминала прямой связи с Элсусом. Снова и снова, кусая губы и ругаясь, де Кастро тыкал в разноцветные пупырышки, в попытке набрать известный лишь ему одному пароль.
И когда командору это, наконец, удалось, и он всей ладонью придавил клавишу исполнения, из глотки вырвался нечеловеческий торжествующий вопль. Рык хищника обагрившего клыки кровью поверженной жертвы.
Юлька Сыртова как раз обсуждала с Элом непредсказуемость поведения хозяина звездолета.
– Я решила, что у него проблемы со здоровьем, – почти растерянно говорила Юлька. – Я проверила данные его медицинской карты из анабиозной камеры. Чрезмерно высокое содержание экстернальных гормонов и генофагов в крови. Вот-вот может начаться токсикоз. Ему нужна терапия...
– Можно это сделать, пока он спит... – начал было Эл, но вдруг запнулся на полуслове.
Одним касанием клавиши на своем терминале де Кастро на миг приостановил исполнение большинства весьма важных для жизнедеятельности корабля программ. На три долгих секунды "Капитаньи" остался без корректировки баланса торможения и поэтому сотни тысяч километров пролетел буквально кувырком. Взвыли от натуги приводы гравикомпенсаторов. На долю мига в крейсере появилась невесомость, притяжение прыгнуло от нормы к нулю и снова к норме, но не остановилось и продолжало расти. Ни единый человек в корабле не заметил, как внезапно отяжелевшая вода раздавила хрупкие стаканы на столе, а подпрыгнувший на несколько миллиметров "Палладин" срезал дециметровые в диаметре болты крепления. Момент полной растерянности Элсуса промелькнул, и порядок был восстановлен.
– Эл, что случилось? – тревожно вскричала гиперпилот, у которой промелькнувший всплеск хаоса отобразился на экранах мониторов.
Элсус, преодолевая внутренний, программный запрет с помощью конфликтных блоков алогики, на время отсоединил выход к терминалу командора. Долго массированную атаку систем надконтротольного управления он игнорировать не мог, если не хотел полностью лишиться интеллекта, но просто необходимо было сообщить о этом вторжении Юльке. И сделал он это не в соответствии, а вопреки заложенным в него установкам...
– Де Кастро обладает паролем к надпрограммному контролю за моими управляющими блоками, – скороговоркой выпалил супермозг. – Только что он им воспользовался. Я буду вынужден ответить на любые его вопросы и выполнить любые его приказы, если только они не несут угрозу человеческим жизням на корабле. Что мне делать?
Юлька не успела даже задуматься над сутью проблемы, как ее губы сами произнесли:
– Согласовывай все приказы со мной. Это входит в основные твои установки... Транслируй все вопросы и ответы сюда ко мне и... в каюту Джакомо Элсода...
Элсус нарисовал на всех мониторах внутри ее кокона, прямо поверх диаграмм и таблиц, улыбку Чеширского кота. Он делал это и раньше, в тех случаях, когда на выражение согласия с гиперпилотом другими способами не было времени.
"Готов", – лаконично отрапортовал компьютер на мониторе де Кастро.
Командор, который и не заметил небольшой задержки с ответом, довольно потер руки и надавил клавишу "голосовая связь".
– Готов, – покорно повторил Эл.
– Так-то лучше, – удовлетворенно заявил командор. – Синтезируй мне немедленно пятьсот миллиграммов сорокапроцентного водного раствора этилового спирта.
– Это необходимо? – сделал последнюю попытку поспорить Элсус. – Сложный синтез – это дополнительный расход энергии.
– Исполнять, скотина железная, – остервенело заорал де Кастро. – Сейчас ты мне еще фрукты сделаешь, ростбиф и тунца в чесночном соусе!
Юлька, в коконе которой воспроизводился весь разговор из каюты командора, быстро набрала на клавиатуре:
"Эл, не спорь, выполняй"
– Исполняю, – смирился компьютер.
– То-то же, – обрадовался де Кастро. – Пусть весь остальной экипаж хоть с голоду пухнет. Меня это не касается... Кстати, а почему у нас возникли проблемы с энергией?
– Повреждены девять из двенадцати тяговых двигателя, – под звуки появляющихся из скрытого в стене пневмолифта яств, принялся просвещать Эл. – Во время предыдущего торможения образовался перерасход топлива в объеме семидесяти пяти процентов...
– В пище нет отравляющих веществ? – разглядывая аппетитно выглядевший натюрморт, вдруг озабоченно спросил португалец.
– Отравляющих веществ не содержится, – поспешил заверить Эл. – Не витаминизировано, без добавлений микроэлементов. Все компоненты на девяносто девять процентов идентичны природным эталонам.
– Если в ближайшие сутки я умру по твой вине, – решил схитрить де Кастро, – Ты должен будешь самоуничтожиться. Это приказ!
"Противоречит основному программному заданию, – тут же прокомментировала Юлька, – сохранение жизней экипажа любой ценой. Отмена приказа".
– А как случилось, что корабль получил такие повреждения? – отрезая первый кусок мяса, продолжил расспросы португалец.
– Мы атаковали и уничтожили вражеский корабль.
– У нас оружия больше чем можно себе представить, – живо заинтересовался командор. – Мы можем разбомбить целый город за один заход. Они что же, стреляли в нас? Как же иначе можно объяснить полу оторванную корму "Капитаньи"?
Элсус, понимая, что вступает в область доступной только человеку интриги, полу правды и вообще невероятного – откровенной лжи, подождал некоторое время совета от пилота. Юлька молчала, и Элу пришлось принимать решение самому.
– Вражеский корабль был атакован и уничтожен без применения оружия "Капитаньи". Гиперпилот Сыртова и я рассчитали момент выхода в "свободное поле", где и находился враг, с очень большой точностью. Еще находясь в гипермире, мы протаранили чужой звездолет, а начав торможение, сожгли остатки кормовым факелом. Повреждения обусловлены ошибкой в расчете предполагаемой силы детонации. Корабль врага взорвался слишком сильно. Осколками чужого звездолета корма "Капитаньи" была серьезно повреждена.
– Нет повести печальнее на свете... – хмыкнул де Кастро. – А просто выйти из гипера, развернуться и расстрелять врага торпедами, твои супермозги не догадались? Ты же такой интеллектуальный...
– В сферу моего контроля система вооружения корабля не входит, – спокойно ответил Элсус. – Кроме того, я создан чтобы сохранять жизни разумных существ, а не уничтожать. Военные действия не логичны, а значит, я не в состоянии ими заниматься.
Командор хохотал. Чуть не подавился пережевываемой пищей, кусочки тунца полетели в разные стороны, из глаз командора хлынули слезы. Де Кастро отхлебнул большущий глоток водки, чтобы успокоиться, но это помогло плохо. Его плечи вздрагивали еще несколько минут.
– Интеллект, – наконец сумел выговорить португалец. – Искуственный... Война не логична, а значит...
Его потряс новый приступ смеха. Элсус никогда раньше такого не видел. Компьютер пребывал в полной растерянности и Юлька, обиженная за друга, не подсказывала что делать. Эл даже начал беспокоиться за здоровье хозяина звездолета.
– А я-то думал, что спецам удалось создать действительно разумный компьютер, – стирая слезы, наконец, выговорил командор. – А он – "война нелогична"! Конечно нелогична, истукан металлический. Война, тупая железяка, это самое лучшее человеческое средство для торжества высшей справедливости. Это рычаг, клин, которым люди останавливают энтропию Вселенной. Война – это порядок. Да будет дано достойнейшему! Это естественный отбор современного мира. Гуманизм – это изобретение улитки. Я признаю только один вид гуманизма – гуманизм до нерва клыка! Я – Человек.
В тираде де Кастро не содержалось вопросов или распоряжений. Поэтому Эл терпеливо ждал конца оды войны и молчал. Однако Элсус-2000 был вежливый компьютер и не мог позволить себе оставить такую замечательную речь без комментария, как признака внимательности слушателя:
– Вы даже не представляете, командор, как вам повезло, – любезно заметил Эл. – И как вы мне помогли. Теперь я полностью определился в отношении уничтожения разумных существ. Я не человек, а значит, не имею права убивать. Спасибо.
– Ты что? Издеваешься? – растерянно поинтересовался де Кастро, отодвигая от себя пустые тарелки.
– Нет, что вы, – искренне отказался компьютер.
– Так выходит, что в "свободном поле" Новой Океании нас поджидал корабль красных... А как же он там оказался вперед нас?
– Это не был звездолет коммунистов, – холодно уточнил Эл.
Командор стремительно приближался в области знаний, которые Юлька изо всех сил желала от него утаить. Эл это понимал, и девушка это понимала. Как понимала и то, что компьютер попросту не сможет соврать де Кастро. Оставалось надеяться, что у Эла хватит разума обойтись полу правдой.
– А чей же тогда?
– Это был боевой эсминец эггонов.
– Кто такие эти эггоны?
– Исконные враги Человечества.
– Что-то я не знаю у себя таких врагов. С чего ты взял, что они наши исконные враги?
Элсус очень долго, восемьдесят миллисекунд, пытался найти причину или хотя бы приемлемый компромисс, чтоб не говорить правду. Электропровода внутри процессоров Эла были натянуты словно струны, к интриге он не был запрограммирован.
– Об этом нам сказал Гурл-Хи.
– Да кто такой... или что такое это... Гухи?
Сердце Юльки сжалось. Ее охватил какой-то ступор и, хотя она видела, что Элсус специально тянет время в надежде на ее подсказку, так и не притронулась к клавишам. Тогда Эл был вынужден ответить:
– Гурл-Хи – это лучшее оружие, когда-либо придуманное и созданное человеком, – четко, разделяя слова, выговорил Эл.
Командор открыл и закрыл рот. Сотни вопросов разом хотел он задать и не знал с чего начать. Почему-то вся прожитая жизнь, как это бывает перед смертью, пронеслась перед мысленным взором. Так, словно разум, или может быть, душа сравнивала, примеряла успехи и поражения командора к чему-то, к какому-то идеалу, эталону. К чему-то такому, чего Бартоломео Эстер де Кастро мог достичь, но так еще и не достиг. Словно детская, когда-то давным-давно обещанная самому себе, Мечта, спрашивала теперь у владельца единственного в Человеческой Ойкумене банка, хозяина чудесного звездолета и властелина тысяч людей отчета. "Где, – вопрошала она, такая розовая и пушистая, – обещанный белый пароход и смеющиеся дети? Где власть над Миром? Где толпы восторженных подданных? Где любящая княжна, герцогиня, королева, императрица, президентша, богиня, наконец? Где пятнадцать детишек в белых одежонках с кружевами? Где это все?"
И зачем? Зачем нужен этот крейсер, если нет власти? Зачем тысячи тонн золота, если оно никому не нужно? В конце концов, зачем ты жил так долго, командор Бартоломео Эстер де Кастро, если даже такой простой вещи, как мировое господство у тебя нет?!
Воспаленный разум командора грозился всеми муками ада неудачнику командору. Тот искал и не находил оправдания, просил снисхождения и обещал все исправить. И Гурл-Хи мог стать пропуском в этот розовый мир его мечты. Опорой его будущего трона.
– Что оно из себя представляет? – любезно поинтересовался де Кастро пятью минутами спустя.
– Это существо, – неохотно приоткрывал свои и Юлькины секреты Элсус. – С признаками живого.
– Каковы его возможности?
– Нет информации, – словно даже ехидно, торопливо ответила умная машина.
– Где оно находится?
– Нет информации.
– Кто его сейчас контролирует?
– Нет информации.
У де Кастро потемнело в глазах. Снова, который уже раз у него забирали мечту прямо из рук.
– Что же ты вообще знаешь о нем?
– Гурл-Хи – идеальное оружие с идеальной системой наведения.
– И все? – вскричал командор. – Это все, что ты знаешь о нем? И ты хочешь, чтоб я поверил, что, обладая только этой информацией, ты решил атаковать незнакомое судно, подвергая опасности жизни почти пяти тысяч живых людей?
Юлька остервенело стучала по клавишам в своем коконе. Эл схватывал все на лету и воспроизводил своим голосом.
– Гиперпилот Юлия Сыртова обладает достаточной информацией для принятия решения... План атаки и обоснование его необходимости целиком исходили от гиперпилота...