Не успели они проехать и пятидесяти метров, как наткнулись на целую группу покойников идентичных первому. Пять мужчин и две женщины лежали лицом вниз, с идентичными рублеными ранами головы, великолепно сохранившиеся.
- Я даже слазить не буду, чтобы их осмотреть, - заметил Гром. - Если бы я был кавалеристом, то сказал бы, что удар нанесен на полном скаку тяжелой шашкой. Их гнали всадники.
- Не, - не согласился Скиф, - хотя на первый взгляд так оно и есть. Но гнали их не всадники. И били в спину, но вот только кто? Посмотрите на их лица. На них застыл ужас. Такое выражение лица не бывает, когда за тобой гонится обычный конник.
Гром пригляделся повнимательнее и вынужден был согласится.
- Похоже, ты прав.
Кир спрыгнул с лошади и поднял вырванный кусок асфальта.
- Ольха, отвернись, - попросил он девушку. Видя, что его просьба выполнена, он опустил обломок на голову ближайшего мужчины. Череп с треском смялся. - Не знаю, блин, что это были за всадники, - после минутного изучения, произнес Кир, - но у этого человека отсутствует мозг. Его там нет. Все на месте, а мозга нет. Гладкий, вылизанный, словно языком, череп. - Закончив осмотр Скиф снова взлетел в седло. - И что ты думаешь? - спросил он у Грома.
- А ничего я не думаю, - отозвался бывший наемник, - меня от этого места жуть берет, мурашки по спине бегут размером со свистящего таракана.
Хохол согласно кивнул. Всем было не по душе. Еще через десять метров обнаружились новые трупы, все были идентичны первому. Такое ощущение, что их специально укладывали. Через двадцать минут Скиф перестал обращать на покойников внимание. Их было много, они проехали едва километр, а увидели уже несколько сотен погибших от неведомой смерти людей.
- Может, увеличим скорость? - взмолилась Ольха.
Кир отрицательно покачал головой.
- Нельзя, милая, если лошади повредят копыта или собьют подковы, мы отсюда вряд ли выберемся.
Правда вскоре трупов стало намного меньше, а затем они и вовсе исчезли.
- Скоро центр, - глядя на название улиц и сверяясь с картой, заметил Гром, - еще немного и упремся в Москву-реку. А дальше нужно искать мост.
- Моста нет, - подвел итог Гром, глядя на взорванное сооружение инженерной мысли.
Прямо перед ними была Москва-река, одетая в гранит, посередине одинокая опора, все, что осталось от моста. Это был уже третий мост, который они видели, Астаховский, Малый Устьинский, Высокояяузский, все были подорваны во время беспорядков.
- Надо искать дальше, - разворачивая коня и направляясь в сторону Таганской площади, бросил Кир. - Рядом с ней большой Краснохолмский мост.
- Ты думаешь, он уцелел? - с издевкой в голосе спросил Хохол. - Если остальные, даже самые небольшие, подорвали.
- А у нас кроме надежды ничего нет, - бросил Гром. - Либо мост, либо плыть, либо крюк длинной в сотню километров, а то и больше. Мы по Москве уже и так приличный километраж накрутили, скоро начнет темнеть. Дойдем до Таганской площади и, если моста там нет, будем искать место для ночлега.
Хохол молчал, понимая правоту товарищей. Ольха вообще была удивительно спокойно, безграничная вера в мужа была для нее великолепным щитом.
Спустя час они добрались до площади. Дорога заняла довольно много времени, поскольку близлежащие улицы и дворы были перекрыты баррикадами и обрушившимися домами. Кир не хотел рисковать лошадьми, Гром с ним согласился, и пришлось искать обходной путь, что заняло довольно много времени. Несколько раз им попадались останки людей, погибших очень давно, но теперь это были обычные покойники - выбеленные временем скелеты, обряженные в расползшиеся от ядовитых дождей тряпки.
- А если метро? - глядя на чудом уцелевшую карту метрополитена, спросила Ольха. - Войдем на Таганской перейдем на Повелецкую и окажемся внутри кольца.
- Не думаю, что те, кто взрывал мосты, забыли о таком простом способе, - немного подумав, ответил Скиф, - но стоит проверить. Может, повезет. Хотя, честно говоря, не хочу я лезть под землю. Оттуда можно уже не вылезти, и будет у нас одна из самых больших в мире могил.
Гром, не дожидаясь указания, развернул коня и направил его ко входу в метро. У входа он спрыгнул на землю и с хрустом потянулся, разминая затекшую спину.
- Я быстро, - бросил он, не оборачиваясь, и исчез в дверном проеме, давно лишенном дверей. Что-то похожее на них Кир видел на баррикадах, перекрывающих въезд на площадь. Вообще баррикадная архитектура была довольно забавна, все, что было под рукой, было свалено в огромные валы: автомобили, срубленные наспех тополя и вязы, автобусы и троллейбусы, мусорные баки, лавочки и много других не менее странных предметов, типа огромных дверей, фонарных столбов и прочих элементов городского пейзажа теперь были единым целым, пока люди вновь не придут и не расчистят себе пути. Некоторые металлические части были сварены между собой, чтобы придать определенную прочность.
Гром вернулся через пару минут, Скиф даже не успел прочесть обрывок информационного бюллетеня, приклеенного к афишной тумбе. В уцелевшей части рассказывалось о страшных смертях, захлестнувших агонизирующий мегаполис.
"…Город захлестнула волна дикого насилия, каждый день находят трупы людей, разорванных в клочья. Никто не знает, кто это делает и почему, цифра покойников перевалила за четыре десятка. И это только за последние две недели. Предполагают, что это дело рук …"
Дальше текст обрывался вместе с куском страницы. Кир глянул на дату вверху листка. Семь лет назад, уже после беспорядков, после голода и чумы, кто-то разрывал людей в клочья.
- Там все затоплено, - услышал Кир голос Грома. - Все до середины эскалаторов. Возможно, туннель под Москвой рекой обвалился, ведь его уже давно некому ремонтировать. Так что этот путь нам заказан.
- Если этот туннель затоплен, то не думаю, что остальные уцелели, - подойдя к Ольхе и обняв ее за талию, заметил ведун. - Либо мы ищем, мост либо делаем плот.
- Можно еще обойти, - предложил Хохол.
- Плот быстрее, - возразил Гром, - полдня у нас уйдет, чтобы вернуться на МКАД, еще столько же, чтобы добраться до нужного нам проспекта, это при условии, что МКАД цел, а затем петлять по незнакомым улицам и дворам. Не думаю, что потеря двух дней стоит того. Мы сможем сделать надежный плот из подручных материалов, он выдержит и нас и лошадей.
- Нужно искать, где укрыться, - тихо сказала Ольха, глядя в темнеющее небо.
Кир прикинул, еще час и станет совсем темно.
- Есть идеи, где безопасней всего это сделать?
- В этом городе нет безопасных мест, - мрачно заметил Гром.
- Да брось, - отмахнулся Вадим. - За весь день мы не видели ничего и никого. Просто мертвый пустой город. Подумаешь трупы, которые не разлагаются, это единственная странность, которую я видел.
Кир не вслушивался в разговор. Он вертел головой в разные стороны, пытаясь найти источник своего беспокойства. Что-то не так было в сгущающийся темноте. Накануне в Балашихе он не ощущал ничего такого. А здесь его буквально накрывала волна странного необоснованного ужаса. Ему хотелось кричать, бежать, причем неважно куда, просто прочь от сгущающийся тьмы. Кир все быстрее крутил головой, ища опасность.
- Кир, - позвала Ольха, обеспокоено глядя на мужа. - Ты чего?
- Вы не чувствуете? - спросил ведун, его колени начали мелко дрожать. Такого бывший солдат не ощущал ни разу.
- Чего? - удивленно уставившись на бледного Кира, спросил Гром.
- Ужаса, - почти закричал Кир, - что-то идет вместе с тьмой.
- Быстрее, - неожиданно закричал Гром, - все в вестибюль станции. Да торопитесь же! - Он в буквальном смысле швырнул Кира в темный проход. - Вадим тащи сюда вон тот кусок дерева. Собирайте то, что может гореть. Да быстрее же! Ольха, заводи лошадей внутрь.
- Да что случилось? - нагибаясь и хватая кусок бревна, спросил Вадим.
- Кир, - словно этим все было сказано, произнес Гром, таща две довольно толстые доски.
- И что Кир? - не понимая, спросил Хохол.
- У тебя, у меня, у Ольхи эмоциональный порог низкий, как и интуитивный. Кир - ведун, он чувствует. Понимаешь, для ведунов интуиция необходимость. Без нее они покойники. Он чувствует приближение того, что очистило этот город.
- Тогда бежим, - предложил Вадим.
Гром отрицательно покачал головой и принялся вырывать рамы из окон вестибюля.
- Зачем нам доски? - не понимая, спросил Хохол.
- Ты вправду тупой? - на секунду остановившись, поинтересовался Гром. - Единственная вещь, которая может противостоять тьме - это свет. Солнце нам не дождаться, поэтому огонь - наш единственный шанс дожить до утра.
Вот тут проняло и Вадима, парень побежал к баррикаде, на которой были свалены несколько лавок, и вырвал четыре довольно увесистых бруса. Когда он вбежал со своей добычей в вестибюль метро, там уже разгорался костер. А Гром разносил на части какой-то стеллаж в ларьке, который чудом уцелел. Скиф же сидел с потухшим взором. Ольха одной рукой обнимала его за талию, другой гладила по волосам, пытаясь успокоить. Ведуна била крупная дрожь. Его в буквальном смысле трясло от ужаса.
- Поздно, - раздался его голос. - Нам не уйти. Оно здесь.
Хохол не узнал голоса командира, столько обреченности и безнадежности было в нем. Таким голосом, наверное, мог говорить только покойник, если бы мог вообще это делать.
- Что здесь? - подскочив к нему, спросил Гром.
Но Кир молчал.
- Кир, соберись, - как можно нежнее прошептала на ухо Ольха. - Ты нам нужен. Кир, я прошу тебя.
- Там, - указал Скиф на темноту, которая начиналась буквально за порогом станции.
Гром обернулся, на одно мгновение ему показалось, что что-то быстрое мелькнуло в темноте. Но бывший наемник не был в этом уверен.
- Что там, Кир? - стараясь говорить как можно спокойней, спросил он. - Что прячется во тьме?
И тут Кир, успокоившись, своим обычным уверенным голосом довольно громко, так, чтобы услышали все, произнес:
- Не во тьме. Сама тьма.
- Пока горит огонь, мы в безопасности, - убежденно заявил Хохол.
Кир нервно рассмеялся. Он уже взял себя в руки.
- Вы не понимаете, это тьма никуда не уйдет, посмотрите на свои часы.
Гром вскинул левую руку в рефлекторном жесте человека, постоянно носившего часы, и с удивлением уставился на пустое запястье.
- Черт, - выругался он.
Хохол засмеялся и посмотрел на свои старые командирские. Все три стрелки застыли на отметке одиннадцать часов. Он потряс кистью, поднес часы к уху.
- Не работают, - подвел он итог.
- Они работают и даже очень исправно, - ободрил его Кир. - Вопрос не в часах, а в самом времени. Пока мы живы, оно никуда не пойдет. Правда, это касается только нас. Мы обречены. - Все это он говорил своим обычным спокойным голосом, при этом его совершенно не интересовало, как спутники его воспримут слова.
- Кир, должна быть причина, - тихо проговорила Ольха, наблюдая за тьмой. - Откуда-то это тьма приходит?
Кир ободряюще улыбнулся.
- Милая, ты действительно хочешь потратить наши последние часы на борьбу с неизбежностью?
- Как говорил барон Мюнхгаузен - безвыходных ситуаций не бывает, - отозвался на это Гром.
Кир пожал плечами.
- Вы не поняли: тьма, которая нас окружает, не самое страшное. Страшно другое, через некоторое время она начнет отравлять нас. Мы будем видеть иллюзии, которые для нас будут вполне реальны. А потом, наверное, просто поубиваем друг друга.
- Сволочь ты, Кир, - садясь у огня и глядя на языки пламени безжизненным взглядом, сказал Хохол. - Ну на хрена было рассказывать? Передохли бы и ладно. А теперь … - он замолчал.
В вестибюле повисла давящая тишина, только потрескивание горящих досок нарушало ее. Кир сидел, обняв привалившуюся к нему Ольху. Девушка тихонько всхлипывала, уткнувшись лбом в обтянутую прохладной кольчугой грудь. Гром нервно вышагивал по краю светового пятна, вглядываясь во тьму. Ему постоянно казалось, что там что-то движется. И именно оно является причиной тьмы и обещанных Скифом иллюзий.
- Кир, ты можешь видеть сквозь тьму? - минут через пятнадцать спросил он.
Ведун пожал плечами.
- Если задействую энергию и войду в навь, то, наверное, смогу.
- Тогда действуй, - попросил Гром, - не нужно беречь энергию, какой в ней смысл, если мы станем трупами?
Кир снова пожал плечами, признавая правоту бывшего наемника.
- Кстати, Гром, давно хотел тебя спросить, как твое настоящие имя?
Гром немного подумал, но все-таки ответил:
- Стоян я. Родители были последователями древней веры и имя мне дали славянское.
- Хорошее имя, - заметил сидящий у костра Вадим. - Правильное. Тебе подходит.
- А кличку как получил? - спросила Ольха.
- Это отдельный анекдот, - засмеялся Гром. - Я когда только начинал охранником на оплоте, участвовал в боях без правил, а прозвище получил за то, что после моего удара все падали оглушенными. Ладно, хватит сентиментальных историй, - неожиданно серьезно произнес Гром, - Скиф, пора заглянуть во тьму.
Кир кивнул и, выпустив из объятий Ольху, подсел поближе к Вадиму.
- Никуда не уходи, - попросил он, - я зарядил почти все наши вещи энергией, пора ей воспользоваться.
Хохол кивнул и послушно замер. Скиф несколько раз быстро вздохнул, словно собирался нырнуть в глубокое озеро, и закрыл глаза. В навь он вошел почти сразу, используя энергию, залитую в штаны Вадима.
Кир совершенно по-новому взглянул на тьму за порогом вестибюля станции. И ничего не увидел, словно черная стена стояла по краю круга, освещенного ярким костром. Он толкнул свой взгляд дальше, словно метатель ядра, и сумел продвинуться на несколько метров, потом еще толчок и еще. Кто-то очень не хотел, чтобы ведун видел, что происходит во тьме.
И тут Скиф почувствовал нечто чужеродное, то, что было частью тьмы и одновременно ее носителем. Навь помогла не только увидеть его, но и понять. Оно стояло в двадцати шагах от входа и внимательно смотрело на людей, прячущихся в поле яркого огня. Ему было больно смотреть на свет, но очень хотелось есть, а существа были такими вкусными. Кир чувствовал его присутствие, но не мог понять, как существо выглядит, оно буквально растворялось во тьме. Единственное, что Кир смог разглядеть, это огромный плоский, словно меч, рог, торчащий изо лба твари. Она не боялась людей, еще никогда и никто не мог увидеть ее, вот и сейчас она считала, что находится в полной безопасности. И скоро ее иллюзии поглотят разум этих вкусных людишек. Они убьют друг друга и, когда погаснет костер, оно сможет нормально поесть. Существо было голодно, последний раз оно ело несколько месяцев назад, тогда через город шло много вкусных людишек, целый отряд, у них были большие и не менее вкусные животные. Оно было сыто, но сейчас…
Кир потянулся к плечу, на котором висел автомат. Он видели, как его спутники насторожились. Лязгнул затвор, досылая патрон в патронник. Кир прицелился, он не впервые стрелял из автомата, не выходя из нави. Надо сказать, что это было довольно необычно. Автомат он чувствовал, ощущал каждую его неровность, но не видел его, все приходилось делать на ощупь. Кир попытался поудобнее пристроить приклад к плечу и прицелиться по невидимой мушке. Тварь дернулась, она чувствовала угрозу, но пока еще не видела ее.
Переводчик огня щелкнул, переведя огонь с коротких на длинные очереди. Ведун вздохнул, унимая сердцебиение, и всадил сразу пол магазина туда, где предположительно располагалось тело противника. Он не видел летящих к цели пуль, но видел след, который они оставляли, рваное клочья пространство, чем-то напоминало следы от пуль в древнем фильме Матрица.
Тварь пошатнулась, удивленно глядя на человека, стоящего возле костра. Она не верила, что он ее видит и может причинить вред. Но боль говорила обратное. Силы оставляли охотника. Он и так ослаб от голода, а теперь…
Скиф понял, что попал, но не добил. Поэтому он быстро всадил остатки рожка туда, где по его мнению была голова с венчавшем ее рогом-мечом.
Тварь рухнула, как подкошенная, боль охватила ее. Хотелось бежать прочь от этого странного человека, но силы уже покидали великого охотника.
Скиф отшвырнул опустевший автомат и создал огромный огненный шар размером с детскую голову. Сгусток голубоватого пламени полетел в умирающего охотника.
Гром вздрогнул, он видел, как в рассеивающуюся тьму летит фаервол, а затем услышал крик, от которого у него кровь застыла и сердце на мгновение встало, потом, нехотя, слабо стукнуло и снова начало биться.
Ольха подскочила к оседающему на мраморный пол мужу. Сквозь стон он успел прошептать только одно слово: "Добить", - и потерял сознание. Последним усилием тварь ударила в него всей своей силой. Тонкий, словно копье, отросток тьмы пробил свет, ударив ведуна в грудь, погрузив его в пучину холода и отчаяния. Темнота. Сплошная темнота вокруг. Она была другой, не такой, как тьма за порогом, она была полна жизни.
- Человек, - раздался удивленный голос из этой темноты.
- Живой, - вторил другой.
- Теплый, - по какой-то причине Скифу показалось, что третий голос принадлежал женщине.
- Что ты забыл здесь? - снова спросил первый. - Зачем пришел сюда и тревожишь нас?
Скиф не знал, что ответить.
- Молчит, - разочаровано произнес второй.
- Кто вы? - с трудом спросил ведун. Язык не слушался, он был словно чужой.
- Пленники, - грустно произнес третий голос и Кир уверился на сто процентов, что это была женщина. Слишком мелодично он звучал.
- Чьи? - не понял Кир.
- Охотника. - отозвался второй, - и ты скоро станешь таким, как мы. Он высосет твою душу, и ты будешь гнать тьму, чтобы он мог жить.
- Он мертв, - тихо сказал Кир, - я слышал, как он кричал, когда я попал в него, я слышал, как он бился в агонии, охваченный пламенем.
- Мертв? Мертв! Мертв! - кричали десятки голосов вокруг.
- Охотник не может быть мертв, - возразил голос, который первым заговорил с ведуном. - Мы все еще пленники. А если бы тварь сдохла, то темнота бы ушла.
Именно в этот момент одинокий луч пронзил тьму. А потом все вокруг залило ярким золотым светом.
- Прощай, человек, - раздался женский голос в мозгу ведуна, - мы обязаны тебе.
А потом все стихло. Кир остался один.
Когда он открыл глаза, вокруг было светло, костер прогорел, он лежал на какой-то куче тряпья.
- Ты как? - спросила Ольха, сидящая рядом с ним. За эту ночь она сильно изменилась. Вокруг глаз легли темные круги, лицо осунулось, кожа побледнела. В глазах тревога.
- Нормально, - пытаясь приподняться на локтях, ответил Скиф. - Сколько времени?
- Примерно около одиннадцати, часы Хохла после ночного сумасшествия сдохли окончательно.
- Что интересного произошло?
- После того, как ты упал и потерял сознание, парни рискнули и пошли посмотреть, во что ты стрелял и кидался огненными шарами. Нашли только слегка изогнутый костяной меч, правда без рукояти. И больше ничего.
Кир кивнул, хотя должно было остаться больше. Но, как ведуну было известно, большие огненные шары способны были плавить метал и по логике вещей, наверное, смогли бы превратить в труху кости. А шарик Кир сделал не маленький.
- Эта тварь мертва? - спросила Ольха.