Администраторы настаивали на скорейшем создании колонии, ученые возражали, приводя собственные неопровержимые аргументы. Повышенная солнечная активность, слишком частые выбросы энергии, вспышки, возможно, не остановили бы Бюро по колонизации - существовали стандартные средства защиты, но появление миражей, и, наконец, повторяющихся образных кошмарных сновидений у сотрудников горной обсерватории заставило перестраховаться - предпринять дополнительные меры проверки. Какой-то административный гений увидел во вспышках Гелиоса сходство с мыслеречью энергонов, Квантов.
И на Геллу срочно пригласили единственного земного специалиста по мыслеречи, Валерия Седова, в течение пяти последних лет - полномочного представителя мира энергонов во Внеземелье.
Седов охотно согласился. После нескольких опасных переделок во время посреднических миссий его вполне устраивала обычная переводческая работа, пусть и достаточно сложная. Валерию многое хотелось забыть. В каком-то отношении, Гелла казалась спасением. Опасным и, одновременно, довольно безопасным местом.
На научной станции молодого дипломата сначала встретили со снисходительным недоумением.
- Вы собираетесь с ним говорить? - вскинул белесые бровки глава научников Карл Оболенский. - Решили поболтать со вспышкой на солнце? Но ведь это вещество, а не существо!
- Мы, люди, тоже вещество, только достаточно высокоорганизованное! - возразил Валерий.
Оболенский попытался осчастливить новичка популярной лекцией:
- А вы знаете, что небольшая активная область хромосферы, порождающая вспышки - это всего лишь несколько сотен тысяч квадратных километров поверхности солнца? И она создает очень мощное излучение. Вы говорить с ней собрались? А ведь это всего - навсего потоки рентгеновских, ультрафиолетовых и видимых лучей, радиоволн, корпускул, быстрых частиц, движущихся со скоростями в тысячи километров в секунду, и космических лучей!
- И образов мыслеречи, - добавил Седов, - которые вызывают у ваших сотрудников ночные кошмары.
- Ну, если вы так упрямы, то поступайте, как хотите, - уступил Оболенский. - И не говорите потом, что вас не предупреждали! Такая настойчивость может быть просто опасна!
- Общение с необыкновенными и опасными существами - моя работа, - ответил дипломат.
В отличие от многих гуманоидов, да и негуманоидов, Седов не находил ничего необычного в том, чтобы общаться со вспышкой на чужом Солнце. Наоборот, сложность переводческой задачи увлекала. Солнечник? Что ж, среди его лучших друзей встречались и не такие. До сих пор хуже всего он находил взаимопонимание с людьми. С землянами.
В этом не было ничего удивительного - ведь годы детства Валерка Седов провел на Детском мирке.
Валерий до сих с благодарностью вспоминал о мире детства, о рискованном педагогическом эксперименте по совместному воспитанию малышей разных цивилизаций, который ученым так и не удалось толком завершить.
Но кое для кого эксперимент оказался успешным. Лучшими друзьями Седова до сих пор оставались веганская змея, огромный жабоподобный шахси, серк с Дизерты и, конечно, Квантик - представитель непостижимой для человечества расы энергонов, корпускул, частица-энергия, существующая и несуществующая в реальном времени и пространстве, но способная общаться при помощи мыслеречи.
И после окончания эксперимента знания Валерия оказались востребованными во Внеземелье. Особенно языки.
Седов усмехнулся, вспомнив свое удивление при сообщении психологов о том, что для общения на мыслеречи нужны специальные способности, сродни телепатии. Он и его друзья, все они, лучше или хуже, общались на мыслеречи.
"Единственное, что для этого нужно - жажда взаимопонимания", - так считалось у них на Детском Мирке. Нужно просто, чтобы с тобой хотели играть - и тогда тебя постараются понять. Квантика любили, уважали, и на его языке говорили. Лерку Седова считали своим, равным и, с лучшими намерениями, болтая с ним, безобразно коверкали русский.
Работа на Гелле подтвердила детское правило. Солнечнику очень хотелось найти товарища для игр. Приняв первые мыслеобразы переводчика, Дружок излучил такой невероятный порыв счастья, что научную станцию на Гелле едва не смело потоками солнечной энергии.
- "Нельзя!" - строго сказал Седов, и в их общем лексиконе впервые появилась зачеркнутая картинка. Через несколько минут выброс энергии начал уменьшаться.
- Неужели это оно вас слушается? - потрясенно сказал Карл Оболенский. - Невероятно! Чудо!
- Никаких чудес, - устало усмехнулся Седов. - Это всего лишь попытка найти взаимопонимание. Извините, - и он отключился, возвращаясь в мир мыслесвязи.
- Кто ты? - Валерий с трудом понял вопрос: в сознании мелькнула череда непонятных образов с точечками выбора.
- Это я, - картинка смешного человечка из палочек и шариков, - это - ты, - желтое рисованное солнышко сменилось видом солнечной вспышки на экранах приборов.
В кресле перед экраном связи в лаборатории Геллы оставалось лишь тело Валерия Седова. Душа и разум его жили в мире мыслеречи, в мире желтой звезды.
- Да, это я, мы, - с радостью подтвердил солнечник. В его мыслеобразах человечек и солнышко всегда стояли рядом, равные, одинаковые по размеру. Никакие попытки Седова объяснить "малышу" истинные масштабы и пропорции собеседников успеха не имели. Солнечник просто не мог постичь сути органической жизни. Известие о существовании других людей, планет, на которых живут мириады крохотных существ, подобных Седову, вызвало непонимание и недоверие:
- Ты - один, другие - не ты, они принимают, но не понимают и молчат! - объяснил Дружок.
Сначала невежество Сверхсущества поражало. Валерию все время казалось, что он общается с малолетним мальчишкой, но, правда, с мальчишкой, который учится поразительно быстро. Солнечник жадно впитывал информацию о формах жизни, об устройстве Вселенной. Узнав о существовании других солнц, он надолго отключился от мыслесвязи. Седов впервые за несколько дней смог толком выспаться. Возвращение Дружка сопровождалось вспышкой разочарования:
- Я никого не нашел, - обиженно пожаловался солнечник, - они не ответили. Очень далеко.
- Так бывает, - согласился Седов. - Может быть, ближайшие звезды вообще не умеют говорить, и ты среди них исключение, также как и я среди людей. А те, кто тебе нужен, не могут ответить, так как находятся дальше, чем ты можешь дотянуться.
- И что же делать? - знак вопроса солнечник освоил удивительно быстро. Вопросов, которые некому было задать, у него накопилось очень много.
- Все просто, - быть может, слишком легкомысленно ответил Валерий, - тебе нужен посредник, который путешествует между мирами и может передать твое послание другому солнцу. Такой, как я или мои друзья, - он имел в виду квантов-энергонов. Их незримое присутствие Седов ощущал постоянно, но корпускулы пока настороженно молчали.
- Ты сможешь? - в картинке собеседника не было удивления, только надежда: огромный могучий человек ласково склонялся к крохотному солнышку. Безо всяких на то оснований солнечник поверил во всемогущество Валерия, начиная с первого обмена мыслеобразами.
- Почему бы нет, - задача не казалась слишком сложной или невыполнимой. - Это моя работа.
Только работа наполняла смыслом жизнь Валерия четыре года подряд после предательства Анны, потом, после трагедии с Денизой, работа стала просто единственным спасением. Вспомнив о собственных проблемах, Седов добавил: - Только не думай, дружок, что все будет просто. Иногда общение с теми, кто на тебя похож, намного труднее, чем с чужаками.
- Разумеется, - уверенно подтвердил солнечник. - Думаю, ты навсегда останешься для меня самым лучшим собеседником. А что такое "дружок"?
После объяснения Валерия разумный кусочек солнца понял, что такое дружба, получил имя и начал составлять послание. Так сказать, "Письмо Незнакомой Звезде". Это была сложная смесь мыслеобразов, которую Седову предстояло запомнить и транслировать, повторяя, при путешествиях от солнца к солнцу.
Переговоры с солнечником привлекали внимание не только людей. С каждым днем Валерий все сильнее ощущал напряженное внимание энергонов. Оно создавало особый эмоциональный фон. Ожидание. Казалось, невмешательство корпускул объяснялось просто боязнью помешать контакту. Однако причины молчания таились намного глубже. Работа на Гелле подходила к концу, когда в мыслеречи Седова появился Квантик.
- Здорово, Хиляк! - приветствовал он друга детской кличкой. Марионеточная фигурка забавного человечка закачалась на веревочке. - Ну, ты даешь!
- А что случилось? - Седов улыбнулся привычному мыслеобразу собственного имени и поразился неподдельному уважению, прозвучавшему в эмофоне речи Квантика. Возможно, впервые за время их знакомства.
Обычно его необыкновенный друг брал на себя роль сказочной палочки-выручалочки - всеобщего спасителя и помощника. В отличие от наивного солнечника, цивилизация корпускул казалась Валерию носительницей бесконечных тайн и безграничной мудрости. За пять лет активного сотрудничества с квантами галактическое содружество, да и все Внеземелье обрело множество природных богатств, раскрыло немало загадок вселенной и задалось таким же, если не большим, количеством новых вопросов. И все это, в значительной степени, благодаря ему, Седову.
- Да ты знаешь, с кем ты сейчас работаешь? - восторженно спросил Квантик. - Это же Источник жизни! Мать! А ты с ним так запросто!
- Вот только не будем о матерях, - образ собственной матери в ореоле пылающих солнечных протуберанцев заставил Валерия болезненно поморщиться. Впрочем, он не сомневался, что самой Евгении Борисовне подобное зрелище доставило бы немалое удовольствие.
- Извини, - поспешно заштриховал картинку Квантик. Со свойственной ему деликатностью он сразу же ощутил настроение друга. - Просто это же, это, - энергон мучительно подыскивал образ, чтобы передать собственные бурные чувства, - источник нашей цивилизации, прародитель!
Седов увидел пылающее, взрывающееся светило, испускающее потоки быстрых частиц, корпускул, стремящихся сквозь Вселенную к неведомой цели и обретающих стабильность, сознание, разум.
Последняя картинка заставила Валерия невольно расхохотаться: сияющий шарик, которым в мыслеречи Квантик обозначал себя, вдруг обзавелся головой с ухмыляющейся рожицей и взъерошенной копной волос, напомнившей Седову его собственную.
- Чего ты ржешь? - возмущенно спросил обиженный энергон. - Что тут смешного?
- Ничего, - ответил Валерий, отсмеявшись. - Извини. Только мы, во-первых, не просто работаем с солнечником, а общаемся, или, если хочешь, дружим. Во-вторых, сейчас Дружок, сам понимаешь, находится здесь, в нашем разговоре, и, не сомневаюсь, будет рад новому знакомству. И у него есть небольшая просьба - ему нужно кое-что передать ближайшим звездам. Мы очень рассчитываем на твою помощь. Я уже обещал помочь, но, думаю, тебе удастся доставить письмо быстрее?
- Разумеется, все, что захочешь! - короткий ответ, и поток мыслеречи. Разговор энергона с солнечником. Абсолютно, непривычно непонятный.
Валерий ожидал увидеть знакомую мыслеречь корпускул. Когда энергоны в обычном взрывном темпе общались между собой, не обращая внимания на его присутствие, он мало что понимал, улавливая лишь отдельные образы, чувства и общую суть диалога. Сейчас разговор велся намного медленнее, чем говорил бы с солнечником, например, сам Седов. При этом Валерий перевел только первую картинку - пылающее солнце и исходящий от него поток быстрых частиц. Все остальное - мыслеобразы, знаки, картины - оставалось непостижимым просто потому, что речь шла о мирах, недоступном человеческому восприятию. Впрочем, легко прочитывался общий эмоциональный тон: доверие, стремление к пониманию, согласие. Седов усмехнулся: думал ли он лет пять назад, что будет вполне серьезно рассуждать об эмоциях звезд!
- Все в порядке, - бросил, отключаясь, явно довольный разговором Квантик. - Ухожу по делу. Спасибо! До связи!
- Договорились? - уточнил Седов, обращаясь к солнечнику. Картинка с изображением пожатых рук.
- Он обещал, - Дружок излучил радость и благодарность. Пожатие рук и лучей. - Спасибо.
Спасибо? Ему-то за что? Он просто посредник и переводчик. Но все равно приятно. От землян Валерий благодарности не дождался.
Проблема поселенцев была практически решена. Будущим колонистам гарантировалось не только "разумное поведение" их собственного солнца, но и его всемерная помощь и поддержка. Седова соблазняла забавная мысль подписать от имени Земли юридический контракт с Дружком, но он пока не мог придумать, как осуществить идею технически. Выжечь потоком излучения фигурку человечка и солнечный шарик на каком-нибудь астероиде? Может быть, когда-нибудь попозже…
Сотрудники научной станции теперь посматривали на Валерия, как на опасного чародея - кое-кто с уважением и недоверием, кое-кто, в основном девушки, с преувеличенным восхищением, а кое-кто и с откровенной враждебностью. Похоже, больше всего ненавидел Седова сам Оболенский.
Отношение начальника станции объяснялось легко: несколько разговоров дипломата с солнечником дали ученым больше ценнейших сведений, чем долгие годы исследований. Несколькими словами Валерия была перечеркнута работа, которой Карл посвятил всю сознательную жизнь. И что с того, что теперь о Гелиосе людям стало известно неизмеримо больше? Заслуги лично его, Оболенского, в этом не было.
Квантик появился вновь в момент, когда приборы засекли появление ашшурского флота.
- Нашел! - радостно просигналил он. На послание Дружка отреагировало несколько звезд, но настоящее письмо пришло только от одного-единственного светила. Отозвался Регул - солнце ашшуров!
"Будем надеяться, что звездам легче удастся найти взаимопонимание, чем другим разумным существам!" - безрадостно подумал Валерий.
Расшифровка сложнейшего послания потребовала от него полной отдачи сил и умений переводчика. Чтением им пришлось заниматься втроем. К удивлению Седова, большая часть мыслеобразов, сначала оказавшаяся для солнечника непонятной, вполне поддалась толкованию после нескольких просмотров мыслетекста. Похоже, Регул, яркая старая звезда, был счастлив обрести родственное существо и вполне расположен к общению.
- Как люди называют говорящее солнце? Регул? Что это значит? Почему так? - забросал Седова вопросами Дружок.
- Понимаешь, Регул с Земли кажется очень красивым, - попытался объяснить Валерий. - Это большая яркая звезда в созвездии Льва. Поэтому люди назвали его "Царственный", то есть тот, кто стоит выше других. Правит ими, - в мыслеобразе появилось изображение большого человечка, стоящего выше остальных, а потом большого солнца среди маленьких солнц.
- Красивое имя, - согласился солнечник. Седову почудилась легкая зависть в образе небольшого солнышка рядом с величественным Регулом. - А как вы называете меня?
- У тебя тоже красивое имя, Гелиос, - утешил Валерий. - Это древнее имя бога нашего солнца на одном из языков Земли.
Объяснив, с грехом пополам, понятие божественности, Седов добавил: - Земляне всегда считали звезды прекрасными, поэтому всем им давали красивые имена.
- Мне тоже нравятся земляне, - ответил довольный Дружок.
Валерию земляне не нравились. Он понял это, когда выбрался из подземной лаборатории станции, где читал послание Регула, поскольку там никто не мог помешать работе. И обнаружил, что остался на Гелле в одиночестве. А ведь он специально предупредил Оболенского о срочном переводе важного документа и просил сообщить об эвакуации по спецсвязи. О дипломате демонстративно забыли.
- Я могу тебе помочь? - сочувствующе спросил солнечник, уловив настроение друга.
Валерий передал картинку приближающегося флота.
- Это враги, - объяснил он. - Они скоро прибудут на Геллу и испепелят здесь все, в том числе и меня. Конечно, ты уже сейчас мог бы достать их излучением, но, уничтожив их флот, твоя вспышка выжжет жизнь на Гелле еще вернее, чем оружие ашшуров. А кроме того, - Седов мгновение поколебался, а потом задумчиво добавил: - Наверное, это звучит глупо, потому что эти существа убили моего отца, они - жесточайшие враги Земли, но… они все-таки не хуже, чем люди.
Валерий был беспристрастен и хорошо понимал суть конфликта. Земляне, недавно вышедшие в космос, неосторожно заняли и терраформировали несколько планет в общепризнанной зоне влияния Ашры. Координационный совет высказался неоднозначно, предложив уладить конфликт полюбовно: с одной стороны, ящеры, немногочисленная высокоразвитая раса, не испытывали необходимости в новых территориях, с другой - по негласным, но общепринятым правилам, колонизация приграничных планет всегда проводилась по согласованию обеих заинтересованных сторон. Земляне правилами пренебрегли, ашшуры, после нескольких пограничных стычек, выбрали военное решение.
Почувствовав колебания друга, солнечник излучил огромный знак вопроса. Валерий немного помолчал и попытался объяснить:
- Понимаешь, даже сейчас ашшуры не убивают специально! Они позволяют разумным спастись, сбежать! Я все время думаю о том, как поступили бы на их месте земляне. И боюсь, что намного хуже… В общем, наказание не должно превышать преступление. Я вовсе не хочу ценой собственной жизни убивать их всех. Это было бы глупо и жестоко.
Солнечник, казалось, задумался, а потом жизнерадостно заявил:
- Ты мыслишь слишком сложно. Если тебе не хочется убивать, значит, можно их просто попугать! Ведь сейчас мы можем договориться с их солнцем! С Регулом!
- Попугать? - задумчиво повторил Седов, не замечая, что от волнения шевелит губами, дублируя мыслеречь по-русски вслух. - Регул? Ты хочешь сказать? Хм! Ультиматум!
- Ну да, - образ бумажного свитка ни о чем не говорил солнечнику, но он понял общую мысль. - Для этого тебе нужно только попросить землян на корабле сообщить об угрозе на планету врагов.
- Землян? - Валерий вспомнил, как бесцеремонно его бросили. Ему вполне могли отказать в помощи и сейчас, но нужно было дать Земле еще один шанс. - Что ж, почему не попробовать?
Седов ничему не удивился бы - он уже давно усвоил логику людей. Оставшись на станции один, он не поверил в случайность и забывчивость соотечественников. И хотя приборы сверхдальней связи были демонтированы и вывезены, Валерий все еще мог связаться с кораблем эвакуаторов, чтобы поставить точки над "и". Он уселся в кресло перед экраном и нажал клавишу связи с рубкой управления. Увидев на экране взволнованное лицо связиста, Седов коротко бросил: - Оболенский?
Парень судорожно кивнул, не скрывая сочувствия, и через несколько мгновений исчез с экрана, уступив место начальнику экспедиции. Нервное, с мелкими чертами и слегка вздернутым носом "профессорское" лицо Карла Оболенского изобразило фальшивое сочувствие:
- Какое ужасное недоразумение! - печально сказал Карл. - Я был совершенно уверен, что вы вместе с остальными уже на корабле! Сами понимаете, сейчас уже невозможно ничего сделать.
- Ну почему же? - спокойно возразил Седов. - Можно. Вы можете обеспечить мне связь с представителем Бюро по колонизации или с руководством дипломатической службы Земли.
На физиономии Оболенского мелькнула торжествующая улыбка:
- Увы, - уже не скрывая откровенной ненависти, сказал он. - Боюсь, что с нашими приборами сверхсвязи что-то неладно. Мы никак не можем связаться с собственным руководством!