Двенадцать дней спустя "Хриллкуз" пришвартовался у массивного, но потрескавшегося пирса. На нем толпились визварты и кричали матросы, показывая им кувшины с дхизом и "золотым дождем", певчих птиц в деревянных клетках, обезьян и сервалов на поводках, остатки памятников материальной культуры из спрятанных в джунглях и разрушенных городов, сумки и кошели из пузырчатых шкур речных ящериц, плащи из шкур тигров и леопардов. У них имелся даже детеныш топороклюва, за которого, как они знали, капитан заплатит хорошую цену и продаст королю шибакубов. Их главным товаром, однако, были женщины. Одетые в дешевые халаты из алого и зеленого хлопка, они прохаживались взад и вперед по пирсу, молниеносно распахивая свои одежды, а потом так же быстро запахивая их, выкрикивая цену проката своих тел на ночь для изголодавшихся по женщинам матросов. Мужчины, одетые только в белые тюрбаны и фантастические гульфики, стояли в стороне, жевали дхиз и усмехались. Все имели ружья, духовые, шестифутовой длины и длинные тонкие кривые ножи, воткнутые в спутанные узлы волос на макушках.
Во время торга между капитаном и визвартом Кикаха и Вольф побродили по циклопическим плитам и руинам города. Внезапно Вольф предложил:
- Камни-то у тебя с собой. Почему бы нам не взять визварта-проводника и не отправиться сейчас? Зачем ждать ночи?
- Это хорошая идея, друг, - согласился Кикаха. - Идем.
Они нашли высокого худого человека по имени Вивхин, который с энтузиазмом принял их предложение. Он даже жене не сказал куда идет, и сразу повел их в джунгли. Он хорошо знал тропы и, как обещал, доставил их за два дня к городу Киррукшак. Здесь от потребовал еще один камень, заявив, что, если ему дадут премию, он вообще никому не скажет о них.
- Премии я тебе не обещал, - сказал Кикаха, - но мне нравится проявленный тобой прекрасный дух свободного предпринимательства, друг мой. Поэтому вот тебе еще один. Но если попробуешь получить третий - убью.
Вивхан улыбнулся и поклонился, взял второй камень и потрусил в джунгли. Кикаха, глядя ему вслед, произнес:
- Может быть, мне все равно следовало бы его убить. Ведь в лексиконе визвартов нет даже слова "честь".
Они вошли в развалины. После получаса лазанья между обвалившимися зданиями и кучами земли они оказались в той части города, которая выходит к реке. Здесь собрались долинозы, народ той же языковой семьи, что и визварты. Но мужчины носили длинные усы, а женщины красили верхнюю губу в черный цвет и носили кольца в носу. С ними находилась группа купцов из страны, давшей всем говорящим на хамшемском языке свое название.
У пирса не было никакой речной каравеллы. Увидев это, Кикаха остановился, решив повернуть обратно. Но не успел, потому что хамшемы увидели его и окликнули.
- Теперь все равно как себя вести, можно даже вызывающе, - пробурчал Вольфу Кикаха. - Если я закричу, беги, как из ада. Эти субчики - работорговцы.
Там было около тридцати хамшемов, все вооруженные ятаганами и кинжалами. Вдобавок с ними стояли около пятидесяти солдат, высоких, широкоплечих, более светлых, чем хамшемы, со странными узорами, вытатуированными на лицах и плечах.
Это были, как объяснил Кикаха, толкинские наемники, часто используемые хамшемами. Знаменитые копейщики, горцы, козопасы, они презирали женщин как существ не пригодных ни к чему, кроме домашней работы и деторождения.
- Не давай им взять тебя живым.
Это было последнее предупреждение Кикахи, прежде чем он улыбнулся и поздоровался с предводителем хамшемов, очень высоким мускулистым человеком! по имени Абиру.
Его лицо можно было бы назвать красивым, если бы не чересчур большой и кривой, напоминавший ятаган, нос. Он ответил Кикахе довольно вежливо, но большие черные глаза оценивающе блеснули, словно он увидел перед собой фунт выставленного на продажу мяса.
Кикаха выдал ему ту же историю, которую рассказал Архюрелю, но существенно сократив ее и опустив упоминание о драгоценностях. Он сказал, что они будут ждать прибытия купеческого судна, чтобы уехать обратно в Шиашту. А как обстояли дела у Абиру?
К тому времени способность Вольфа быстро усваивать языки дала ему возможность понимать хамшемское наречие, в пределах обычного бытового разговора. Абиру ответил, что благодаря Господу и Тартарту данное деловое предприятие оказалось прибыльным. Кроме набранного рабского материала обычного типа, он захватил в плен группу очень странных созданий, а также женщину исключительной красоты, подобной которой никогда прежде не видел, во всяком случае, на этом ярусе. Сердце Вольфа сильно забилось: неужели такое возможно?
Абиру спросил, не хотят ли они взглянуть на пленников.
Кикаха бросил предупреждающий взгляд на Вольфа, но ответил, что он очень хотел бы увидеть как курьезных существ, так и сказочную женщину.
Абиру поманил капитана наемников и приказал ему отправиться за ними вместе с десятью воинами. Тут Вольф почуял опасность, которую Кикаха осознавал с самого начала. Он знал, что им следует бежать, хотя и маловероятно, что это удастся. Шолкины, надо думать, привыкли настигать беглецов своими копьями.
Но он отчаянно хотел снова увидеть Хрисеиду. Поскольку Кикаха не предпринимал никаких действий, Вольф решил положиться на судьбу.
Любезно болтая о прелестях столичного города Хамшема, Абиру провел их по заросшей подлеском улице к большому ступенчатому зданию с разбитыми статуями на всех уровнях и остановился перед входом, где их ожидали еще десять шолкинов. Прежде чем они вошли, Вольф почувствовал, что гворлы находятся там: перекрывая вонь немытых человеческих тел, плыл запах подгнивших фруктов, свойственный бугристому народу.
Внутреннее помещение было скудно освещено. У противоположной стены на каменном полу сидели примерно сто мужчин и женщин, и среди них около тридцати гворлов. Все были прикованы друг к другу длинными тонкими железными цепями, крепившимися на ошейниках.
Вольф поискал глазами Хрисеиду.
Отвечая на его невысказанный вопрос, Абиру сказал:
- Кошкоглазую я держу отдельно. У нее есть прислуга и особая охрана. Она получает все внимание и заботу, полагающиеся драгоценному камню.
- Я хотел бы увидеть ее, - сказал Вольф, не в силах сдержаться.
Абиру пристально взглянул на него.
- У тебя странный акцент. Разве твой спутник не говорил, что ты тоже из страны Шиашту?
Он махнул рукой солдатам, которые двинулись вперед с копьями наперевес.
- Неважно. Если ты и увидишь эту женщину, то только с конца цепи.
Кикаха возмущенно закричал:
- Мы подданные царя Хамшема и вольные люди! Вы не посмеете! Это будет стоить вам голов!
- Я не намерен везти тебя обратно в Хамшем, друг мой. Мы отправляемся в Тевтонию, где за тебя дадут хорошую цену, если будешь менее разговорчив. Мы, однако, можем позаботиться о твоей скромности, отрезав тебе язык.
Ятаганы спутников были отобраны вместе с рюкзаками. Подталкиваемые копьями, они прошли к концу закованных в цепи людей непосредственно за гворлами, на них также надели железные ошейники. Абиру вывалил на пол содержимое рюкзака и выругался, обнаружив кучу драгоценных камней.
- Так значит, вы кое-что нашли на территории затерянных городов? Нам повезло. Мне даже захотелось вас отпустить, ведь теперь, благодаря вам, я разбогател!
- Какая свинья! - пробурчал Кикаха. - Он еще издевается! Словно злодей из второсортного фильма Черт бы его побрал! Если у меня появится хоть малейшая возможность, я отрежу ему не только язык.
Абиру, осчастливленный внезапно свалившимся на него богатством, вышел. Вольф начал изучать цепь, соединявшую ошейники. Она состояла из мелких звеньев, и при большом желании, вероятно, ее можно было бы порвать.
На земле в свое время он забавлялся, втайне пробуя свою силу, разрывая именно такие цепи. Сейчас надо было дождаться наступления темноты.
За спиной его Кикаха прошептал:
- Гворлы не узнали нас в этом гриме, пусть все так и остается,
- Где же рог? - отозвался Вольф.
Кикаха, перейдя на раннюю средневерхнегерманскую форму тевтонского, попытался заговорить с гворлами. Но те начали в ответ плеваться, и Кикаха оставил это занятие. Он сумел переговорить лишь с одним из шолкинских солдат и еще с несколькими рабами, собрав от них по мелочам много сведений.
Гворлы были пассажирами на судне "Квакииржуба", курсировавшем по реке под командованием некоего Раххамена. Пристав в этом городе, капитан встретил Абиру и пригласил его на борт выпить чашу вина. Той же ночью, фактически за день перед тем, как Вольф и Кикаха появились в городе, Абиру и его люди захватили судно. Во время борьбы капитан и несколько матросов были убиты, остальные теперь находились здесь, закованные в цепи.
Судно было отправлено вниз по реке для продажи экипажа одному речному пирату, у которого были налажены связи с Абиру.
Что же касается рога, то никто из членов экипажа судна никогда не видел его и не слышал о таком предмете.
Кикаха сказал Вольфу, что, по его мнению, Абиру вряд ли позволит узнать о нем кому-либо еще, кроме себя. Он, должно быть, опознал его, так как все слышали про рог Господа. Он был принадлежностью религии одного культа и описывался в различных священных книгах.
Наступила ночь. Вошли солдаты с факелами и едой для рабов. После ужина в помещении осталось двое шолкинов и сколько-то охраняло барак снаружи. Санитарная обстановка внутри была отвратительной, запах стоял удушающий. Абиру явно не заботился о соблюдении приличий в том виде, в котором они были изложены Господом. Однако, должно быть, некоторые из наиболее религиозных шолкинов пожаловались, потому что несколько долинозов пришли сделать уборку. На каждого раба выплеснули ведро воды, а несколько ведер оставили для питья. Гворлы завыли, когда на них попала вода и долгое время после этого жаловались и ругались. Кикаха пополнил запас сведений Вольфа, сообщив ему, что гворлы, подобно сумчатым крысам и другим пустынным животным Земли, не нуждались в воде. У них имелось биологическое устройство, схожее с тем, что было у обитателей природных зон, окисляющих их жир в потребную окись водорода.
Взошла луна. Рабы ложились на пол или прислонялись к стене и засыпали. Вольф и Кикаха также притворились спящими. Когда луна показалась в дверном проеме, Вольф сказал:
- Я хочу попытаться порвать цепь. Если у меня не хватит сил и времени разорвать твою, нам придется играть роль сиамских близнецов.
- Давай, - прошептал в ответ Кикаха.
Длина цепи между их ошейниками была около шести футов. Вольф медленно, дюйм за дюймом, подкрался к ближайшему гворлу, чтобы цепь была менее натянута. Кикаха полз вместе с ним. Это короткое перемещение заняло примерно пятнадцать минут. Требовалось соблюдать осторожность, чтобы часовые в помещении не услышали их. Затем Вольф, повернувшись спиной к охранникам, взялся за цепь обеими руками, сильно натянул ее и почувствовал, как прочно скованы звенья. Тогда, собрав все силы, Вольф сделал резкий рывок.
Звенья с шумом порвались.
Двое шолкинов, громко разговаривавших и смеявшихся, чтобы отогнать сон, замолкли.
Вольф боялся обернуться, чтобы взглянуть на них. Замерев, он ждал, пока охранники обсуждали этот шум. Им явно не приходило в голову, что так могла звучать разрываемая цепь. Некоторое время они высоко держали факелы, рассматривая потолок.
Один пошутил, другой рассмеялся, и они возобновили прерванный разговор.
- Хочешь попробовать вторую? - прошептал Кикаха.
- Совсем не хочу, но если не попробую, мы будем в неудобном положении, - ответил Вольф.
Вольф немного подождал, так как гворл, с которым он был скован, проснулся от рывка. Он поднял голову и проворчал что-то на своем нелепом языке.
Вольф испугался. Если гворл попробует сесть или, чего доброго, встать, то его движения обнаружат работу Вольфа.
После нескольких жутких минут, гворл снова улегся и вскоре опять захрапел. Вольф чуть расслабился. Он даже натянуто улыбнулся, так как действия гворла подали ему идею.
- Подползи поближе, словно тебе хочется согреться возле меня, - тихо прошептал он Кикахе.
- Шутишь? - прошептал в ответ Кикаха. - Здесь такая духота, словно в парилке. Ну ладно.
Он тихонько подполз, и его голова оказалась возле колен Вольфа.
- Когда я порву цепь, замри, - сказал ему Вольф. - У меня есть идея, как привлечь сюда этих часовых, не встревожив тех, которые дежурят снаружи.
- Надеюсь, что смена караула еще не скоро, - заметил Кикаха.
- Молись Господу, - ответил Вольф, - подземному.
- Он помогает только тому, кто сам не промах.
Кикаха усмехнулся. Вольф рванул цепь изо всех сил, и звенья с шумом разошлись. На этот раз часовые перестали разговаривать, а гворл внезапно поднялся на ноги. Вольф укусил его за палец ноги. Тварь не закричала, а крякнула и начала подпрыгивать на одной ноге. Один из часовых приказал ему сесть, и оба двинулись к нему. Гворл не понял их языка. Но уловил тон приказа и заметил направленное на него копье. Он поднял ногу и принялся тереть ее, скрежеща проклятия Вольфу.
Часовые были уже рядом, и свет их факелов ярко освещал место действия.
- Давай! - скомандовал Вольф.
Он и Кикаха одновременно поднялись, стремительно развернувшись, и оказались лицом к лицу с растерявшейся охраной. Наконечник копья находился в пределах досягаемости Вольфа. Он протянул руку и, схватив древко, рванул копье к себе. Часовой открыл было рот, чтобы крикнуть, но тупой конец копья, ударившей его в челюсть, помешал этому.
Кикаха был менее удачлив. Шолкин отпрянул назад и занес копье для удара. Кикаха бросился на него, словно полузащитник на игрока с мячом. Он упал на землю и покатился, а копье лязгнуло выше о стену.
Но тишина была нарушена. Один из часовых уже призывал на помощь. Гворл поднял упавшее рядом с ним копье и метнул его в стоявшего поблизости охранника. Острие вышло из шеи.
Кикаха рывком высвободил копье, вытащил из ножен тесак убитого часового и ловко метнул его. Первый из вошедших шолкинов получил его по рукоять в солнечное сплетение. Увидев, что он упал, другие, рвавшиеся следом за ним, отступили. Вольф забрал нож у убитого, заткнул его за кушак и спросил:
- И куда нам дальше?
- Только не через эту дверь. Там нам не прорваться.
Вольф показал на дверной проем в противоположном конце помещения, и они устремились туда. По пути он подобрал выроненный часовым факел. Кикаха сделал то же самое. Дверной проем был частично забит землей, и им пришлось опуститься на колени. Вскоре они очутились в месте, через которое насыпалась земля. Свет луны падал сквозь дыру в каменных плитах потолка.
- Они должны знать об этом месте, - вслух подумал Вольф, - скоро эта гвардия будет здесь. Не надо торопиться.
Едва они миновали освещенное луной место, как наверху над ними запылали факелы. Беглецы шмыгнули вперед как можно быстрее, слыша через отверстие возбужденные голоса шолкинов. Секунду спустя в землю врезалось копье, едва не попав Вольфу в ногу.
- Они бросятся вслед за нами теперь, когда узнают, что мы покинули главное помещение, - сказал Кикаха.
Они побежали вперед, выбирая направление, которое, как им казалось, вело к черному ходу. Вдруг пол под Кикахой провалился. Он попытался переползти по плите, на которую упал, к следующей, но не сумел.
Одна сторона большой плиты поднялась, вторая опустилась и сбросила Кикаху в дыру. Кикаха закричал, выпустив факел. Оба упали.
Вольф остался стоять, уставившись на поднятую плиту и проем под ней. Из этой дыры не доходило никакого света, так что факел Кикахи либо погас, либо отверстие было настолько глубоким, что свет не доходил до верха.
Вольф застонал от отчаяния и подполз к краю ямы, заглянув туда. Шахта была, по меньшей мере, десяти футов шириной и пятидесяти глубиной. Она была выкопана в земле, и в разных местах вниз сваливались большие куски. На дне он увидел кучу земли, но ни самого Кикахи, ни даже следов его падения он не обнаружил.
Вольф окликнул его по имени, слыша в то же время крики шолкинов, которые рыскали в погоне по коридорам. Не получив никакого ответа, он еще ближе подполз к краю шахты и изучил провал повнимательнее. Все его попытки осветить факелом темные места на дне не дали ничего. Отдельные участки огромной ямы оставались черными, и свет факела не доставал до них. Вольф не смог разглядеть своего друга.
Голоса преследователей стали громче, и из-за угла в конце коридора появилось мерцание пламени. Надо было уходить. Вольф поднялся, перебросил факел на другую сторону зияющего отверстия и прыгнул, что было силы. Он пролетел почти в горизонтальной позиции, ударился о край, бывший влажной мягкой землей, и заскользил вперед, носом по земле. Он был в безопасности, хотя ноги его свисали над краем.
Подобрав все еще горевший факел, он пополз вперед. В конце коридора он нашел отверстие, совершенно забитое землей, и рядом другое, частично перегороженное огромной плитой из гладко обтесанного камня, лежавшего под углом в сорок пять градусов. Немного ободрав кожу на груди и спине, он протиснулся между землей и камнем. За плитой находилось обширное помещение, значительно больше того, где держали рабов.
В противоположном конце виднелась серия грубых террас, образованная обвалом камня. Он поднялся по ним к углу между потолком и стеной. Здесь он обнаружил отверстие, сквозь которое проникал лунный свет - единственная возможность выбраться. Он погасил факел. Если наверху бродили шолкины, они наверняка увидят, как он выползает. У проема он на некоторое время пригнулся, внимательно прислушиваясь. Если свет от факела уже увидели, то его поймают, как только он вылезет из дыры. Наконец, слыша только отдаленные крики и зная, что он должен воспользоваться своим единственным выходом, он рискнул и выбрался на поверхность.
Он оказался на вершине земляного кургана, с задней стороны здания. Ниже его горели факелы. В их свете стоял Абиру, грозя кулаком солдату и что-то крича.
Вольф посмотрел под ноги, представив глубину шахты, в которую угораздило свалиться его друга, поднял копье и прошептал:
- Здравствуй и прощай, Кикаха!
Ему страстно хотелось отомстить за него, отнять еще несколько жизней у шолкинов, особенно жизнь Абиру. Но он должен быть осторожным. Ведь оставалась еще Хрисеида и существовал рог...
Но он чувствовал в себе пустоту и слабость, словно лишился здесь части своей души.
