VI
Позднее мар Фриш часто анализировал свое поведение в кризисной ситуации. Считал варианты и вероятности, выстраивал цепочки причин и следствий. Прошлого не изменить, но вычленив ошибки, можно оптимизировать действия в будущем. С учетом того, что ситуации не повторяются - оптимизировать на две целых, три десятых процента.
Не так уж мало.
И всякий раз Гиль Фриш приходил к выводу: ситуация не имела единственно правильного решения. Выигрывая в одном, он проигрывал в другом. Дальше вероятности ветвились, в действие вступало множество факторов, и даже изощренный гематрийский ум пасовал перед уникальностью задачи.
Решение, пускай шаткое, зависело от выбранного приоритета. Впервые мар Фриш не мог определиться с выбором - и потом, и тогда, в университетском кафе. Логика приобрела эмоциональную окраску, превратив ситуацию в нечто большее, чем решение сложной многовариантной задачи. Это раздражало и возбуждало гематра. Изучив собственные ощущения, Гиль понял: если бы в том состоянии он сумел найти оптимальное решение, а главное, воплотить его - он был бы счастлив. В молодости, разбирая мотивации преступника-инорасца, он изучил ларгитасскую монографию по ценольбологии, и теперь считал, что имеет некоторое представление о том, что такое счастье.
Впрочем, услыхав звук падения тела, он меньше всего думал о персональном счастье. Он допустил ошибку, отвлекшись на разговор с помпилианцами. В зале происходило что-то непредвиденное, чрезвычайное. Мар Фриш уверился, что проморгал ряд событий и реплик, беседуя с имперскими агентами. Запись все сохранила, но не было времени отматывать ее назад, чтобы восстановить пропущенное.
- Вы готовы умереть? - спросил наемный убийца.
Он стоял у двери. Тень от шляпы, а также угол обзора с "жучка" не позволяли рассмотреть лицо. Голос убийцы показался Фришу смутно знакомым. Эскалонские события догнали Пераля на Хиззаце. Вероятность - восемьдесят семь процентов. Варианты, подумал гематр. Варианты дальнейшего развития ситуации. Получалась усеченная пирамида:
Наемник убьет Диего Пераля.
Диего Пераль убьет наемника.
Диего Пераль ранит наемника и уйдет.
Диего Пераль ранит наемника и вызовет врачей.
Наемник ранит Диего Пераля, добьет раненого и уйдет.
Диего Пераль ранит наемника, добьет раненого и уйдет.
Вероятность каждого из вариантов расчету не поддавалась. Гиль Фриш не разбирался в фехтовании, что мешало оценить шансы противников. С точки зрения задания, выполняемого Фришем, первый вариант был наиболее предпочтительным. Утечка информации уже произошла, спецслужбы Помпилии вышли на след пассажиров колланта. Со смертью Диего Пераля одна из ниточек, ведущих к колланту, инициированному банкиром Шармалем, обрывалась. Оставалась вторая: Энкарна де Кастельбро. Если после смерти Диего помпилианцы ухватятся за нее - а они это сделают с вероятностью девяносто семь и одна десятая процента… Фриш попытался просчитать, какова вероятность, что помпилианцы доберутся "от пассажиров до транспорта" в случае, если сеньор Пераль погибнет - и в случае, если сеньор Пераль останется жив. И поймал себя на том, что надеется: вторая вероятность окажется ниже. Более того: он хотел этого! Чувство мешало подсчетам, снижая их скорость на шесть с половиной процентов.
Весь расчет занял у мар Фриша две целых семьдесят четыре сотых секунды. Результат был неутешительным: для точного исчисления не хватало данных. По грубым прикидкам, вероятности были равны. Как любой гематр, Фриш не любил грубых прикидок. Слишком велика погрешность. Что он может предпринять?
Остаться на месте и продолжить наблюдение.
Покинуть территорию университета.
Прийти на помощь Диего Пералю.
Вызвать полицию.
Третий и четвертый варианты усложнялись присутствием помпилианцев.
- Здесь Хиззац, - сказал убийца. Гиль Фриш слышал его так хорошо, словно наемник был официантом и стоял рядом со столиком. - Здесь пляшут. Приступим?
VII
Я не хочу его убивать, подумал Диего, отпрыгивая к стене. Не хочу и не стану. Хорошая шутка; жаль, последняя. Увы, он хочет, станет и имеет все шансы добиться того, зачем пришел.
Маэстро ничего не мог поделать с доном Фернаном.
Тяжелая, а главное, длинная рапира, заточенная под колющие и секущие удары, плохо приспособлена для сложных защитных вензелей. Ее удел - простые парирования. Остальное - занятие для дружка-кинжала или, в крайнем случае, плаща, намотанного на левое предплечье. Диего никогда не жаловался на силу и гибкость запястий, но он впервые видел, чтобы живой человек из плоти и крови так орудовал шпагой в защите. Казалось, в руках дона Фернана не ровня Пералевой рапире, упрямая стерва, способная при неловком взмахе сломать пястные кости своему же хозяину, а пажеская шпажонка с легоньким трехгранным клинком.
Удар в голову. Скачок назад, смена позиции. Укол в бедро. Скользящий парад, смена позиции. Провокация кинжалом в левый бок. Полувыпад, провокация оборачивается атакой. Удар кинжалом в левый бок. Двойной скачок назад, выйти из меры.
Нет, ничего. Ну совсем ничего.
По бицепсу текла кровь. Рукав сорочки намок, прилип к телу. Что еще? На щеке мокрое, липкое, смещается к подбородку. Капает на грудь. Задета ляжка: снаружи, на две ладони от колена. Все вместе - пустяки. Пустяки до тех пор, пока крови не вытечет столько, что пустяк получит имя катастрофы. Впрочем, стократ бо́льшая катастрофа уже топчется на пороге. Смерть? Нет, мысль об унижении. Понимание, что сын маркиза де Кастельбро играет с сыном драматурга Пераля, как кот с мышью. Когда игра ему наскучит, он подведет итог с легкостью базарного менялы, считающего дневную выручку.
И смахнет монеты в кошель.
Батман, контрбатман. Укол в живот. Смена позиции, полувыпад правой ногой назад. Прима кинжалом. Круговой удар по голове. Выйти из меры.
Ничего. Ну ничего же!
- Я говорил вам, дон Диего, - граф отступил к окну, опустил оружие. - Мои уроки дорого стоят. Очень дорого. Боюсь, вам они не по карману.
- Почему? - прохрипел маэстро.
- Почему я не убил вас там, во дворике? Я хотел посмотреть на красивую схватку. Причуда эстета, если угодно. Остальные причины - не ваше дело. Продолжим?
Круговое мулине с ударом в шею. Рука развязана в кисти по методе Леона Дильгоа. Кварта кинжалом, скачок назад и в сторону. Круговое мулине с ударом в шею. Рука развязана в локте по методе Диего Пераля. Звон сталкивающихся клинков. Контрвыпад, дырка в колете. Две дырки, насквозь, подмышкой. Жжет, саднит, из пореза течет кровь. Кажется, сегодня маэстро Пераль отправится в гости к маэстро Дильгоа. Тихий склеп, куст роз у входа.
Или на Хиззаце кремируют?
- Будем заканчивать? - спросил дон Фернан. - По-моему, вы устали.
Сумасшедшим выпадом, за который ученику следовало бы устроить могучую выволочку, маэстро заставил графа опустить шпагу ниже, чем следовало. Кинжал наткнулся на дагу, взвизгнул, скользя по чашке. Проходя вплотную, вынуждая дона Фернана вскинуть обе руки, чтобы сохранить жесткую связь клинков, маэстро изо всех сил ударил противника эфесом рапиры в скулу. По-солдатски, не заботясь о церемониях и дворянской чести. В последний момент граф отвернулся, удар пришелся вскользь. Лопнула кожа, ободранная скула обильно закровоточила. Отскочив назад, Диего притворился, что вот-вот пырнет графа кинжалом. Когда же дон Фернан разорвал дистанцию, маэстро стремглав кинулся прочь от наследника рода Кастельбро - к узкому шкафчику, встроенному в дальнюю стену.
- Пластырь? - рассмеялся вслед ему дон Фернан. - Спасибо, не нуждаюсь.
Смех графа оборвался, едва он увидел, что достает из шкафчика Диего Пераль. Клипса нейтрализатора защелкнулась на поясе, палец ткнул в сенсор активации - так, словно это была тугая кнопка. Ничего не произошло, никаких видимых или слышимых перемен. Изменилось лишь лицо Диего, став лицом человека в стальных доспехах, вышедшего против "меча для одежды", как называли рапиру в Эскалоне.
- Остроумно, - согласился дон Фернан. Тыльной стороной кулака, сжимавшего дагу, он потер скулу и скривился от боли. - Я так понимаю, честный бой отменяется?
Маэстро не ответил. Следовало, пользуясь краткой передышкой, восстановить дыхание. Изящные диалоги - потом, если будет кому беседовать.
- Надеетесь, поможет? - настаивал дон Фернан. - Спасет?!
Судя по реакции графа, он прекрасно знал, каким образом работает нейтрализатор. Знал и уже просчитывал план действий. Ранения, отметил Диего. Если что-то я могу позволить себе, так это легкие ранения. С таким дополнительным весом мы еще поскачем. Серьезную рану я долго не проношу. Смертельную - тем паче. Вряд ли я успею перезагрузить нейтрализатор в случае укола в сердце или удара по горлу. Граф Эль-Карракес подойдет ко мне, валяющемуся на полу, отключит прибор - или сорвет с моего пояса, зашвырнув в угол - и заколет сеньора Пераля, как свинью. Итак, порезы и рассечения, не более. Их я унесу, сколько сумею. Всяко лучше, чем терять кровь по-настоящему…
- Принять клинок на тело? - дон Фернан размышлял вслух, имитируя мысли Диего. Он ошибся, маэстро сейчас думал о другом, но это не имело значения. - Пропустить удар, связать мою шпагу, заранее представляя, какой вес добавится в случае туше́? И ответить, выиграв темп? Таков ваш план, дон Диего? Мне он нравится, очень нравится. Вы уже отдышались? Если нет, я готов ждать до утра.
- Чтоб ты сдох! - огрызнулся Диего.
- Вы неприветливы. Кстати, не хотите ли дать мне второй нейтрализатор? Так сказать, уравнять шансы? Вижу, что не хотите. Хорошо, я не настаиваю. Продолжим?
"Бранитесь, - из запертого кабинета посоветовал Эзра Дахан, старый гематр. - Ругайтесь. Кричите. Убивайте его. Рубите, колите, режьте. Поступайте грязно, подло, отвратительно. Никаких правил. Никаких законов чести. Никакого снисхождения. Вы поняли меня?"
- Я постараюсь, - кивнул Диего.
- Что? - удивился дон Фернан. - Это вы мне?
"Не надо стараться, - возразил мар Дахан. В звук стариковского голоса воображение Диего вплетало чувства, невозможные для гематра. Трудно было понять, кто говорит: Эзра Дахан из глубин памяти или Леон Дильгоа из могилы. - Сделайте это. И помните: я дал вам верный совет, но сам я не в состоянии последовать собственному совету. Природа моей расы не позволит. Вы кое в чем лучше меня. Когда вас одолеет отчаяние, вспомните мои слова…"
- Тебе, ублюдок, - ответил мастер-сержант Пераль. - Тебе, ослиная моча.
VIII
Присутствие в кафе помпилианских агентов осложняло принятие решения. Фриш совершил ошибку, вступив с ними в разговор. Но он выиграл в другом: теперь Гиль Фриш знал, кто расположился за соседним столиком. Помпилианцы в свою очередь даже не подозревали, что их с гематром интересует один и тот же объект. Вероятность - девяносто один процент. Это давало Фришу преимущество. Начни он действовать, не зная, кто эти двое - вероятность раскрыть себя вырастала до восьмидесяти девяти с половиной процентов.
В наушнике звенела и скрежетала сталь. Сферу Фриш на всякий случай отключил, не желая рисковать. Как долго продлится схватка? Не будь здесь помпилианцев, Фриш, пожалуй, решился бы на прямое вмешательство. В кармане лежал плоский и удобный парализатор "Нокаут" - второе гражданское значение, спецразрешения не требуется. Но встать и поспешить к зданию университета на глазах у Великой Помпилии он не мог.
Обходной маневр? Нет, обход займет слишком много времени.
- Сколько мы будем тут куковать? - с раздражением осведомился Крисп, прикончив кофе-лонг. - Может, заглянем в зал?
Фриш принял решение.
- Могу вас проводить. Я знаю, где вход.
Похоже, Эрлия была не в восторге от самозваного сопровождающего. Но Фриш щелкнул пальцами, подзывая бармена: "Счет, пожалуйста!" - и закрыл тему.
- Мой сын поступает в здешний университет, - ответил он на незаданный вопрос. - Я хочу знать, в каких условиях ему предстоит учиться и заниматься спортом.
Если позднее, подумал гематр, агенты захотят проверить мои слова - их подтвердят семеро сотрудников университета, включая профессора кафедры этнографии.
Вознаградив бармена щедрыми чаевыми, Фриш первым двинулся к темной громаде здания - как и положено человеку, знающему дорогу. Это позволило ему задать темп. Излишне спешить было нельзя; Фриш выбрал скорость ходьбы на одиннадцать процентов ниже той, что могла бы вызвать подозрения. В левом ухе лязгали клинки, будто силясь пронзить барабанную перепонку. Образ? Художественный образ? Банкир Шармаль увлекается подобной терапией.
- Я говорил вам, дон Диего, - лязг сменился репликой наемного убийцы. - Мои уроки дорого стоят…
Вряд ли убийца обращался к мертвецу. Сеньор Пераль ранен? Гилю Фришу захотелось ускорить шаги. Понадобилось сознательное усилие, чтобы не дать походке выбиться из ритма.
- Почему?
По хрипу Диего было ясно: дела эскалонца обстоят плохо. Сколько он продержится? Мар Фриш с помпилианцами доберутся до зала через восемь минут сорок семь секунд. Гематру не требовалось смотреть на часы: выходя из кафе, он включил в мозгу "таймер". Погрешность - плюс-минус пятнадцать секунд, в зависимости от поведения вахтера.
- Почему я не убил вас там, во дворике? Я хотел посмотреть на красивую схватку…
Даже обычный следователь - не-гематр - на месте Гиля Фриша легко сопоставил бы слова убийцы со смутно знакомым голосом и сделал единственно возможный вывод. На Хиззац прибыл человек, который руководил в Эскалоне головорезами, напавшими на сеньора Пераля. Фриш не сомневался, что легко сумеет установить его личность. Но в данный момент это не имело никакого значения. Значение имело только время.
Они поднялись по ступеням, и Фриш коснулся сенсора переговорного устройства. На поздних посетителей уставился объектив громоздкой камеры наблюдения - давно устаревшая, дешевая модель.
- Тоже в спортзал? - в голосе вахтера, озвученном акустикой, слышалась насмешка. - Здоровый образ жизни?
- Да, в спортзал! - взъерепенился Крисп. - Какое ваше дело?!
- У вас там попойка? - издевался вахтер. - Оргия?
- Нет, - сухо ответил Фриш.
Вопрос вахтера подтвердил его предварительные наблюдения: камеры слежения в фехтовальном зале отсутствовали.
- Ходят на ночь глядя, - проворчал вахтер. - Ладно уж…
Дверь с громким щелчком открылась.
- Спасибо, - улыбнулась в объектив Эрлия.
В сумрачном вестибюле под потолком едва теплились желтые "контрольки". Широкая лестница вела на верхние этажи. Рядом располагались двери четырех лифтов.
До цели оставалось пять минут тридцать две секунды.
Желая занять ум, взбудораженный химией организма, Фриш на ходу просчитывал варианты развития событий. Учитывались два приоритета: не выдать себя - и помочь Диего Пералю, если тот будет еще жив. Гиль Фриш так и не смог решить, какой из приоритетов доминантен. Поручение Луки Шармаля давало на этот вопрос однозначный ответ, но такой ответ не устраивал Гиля Фриша.
- Надеетесь, поможет? - спросил убийца в наушнике. - Спасет?!
Диего Пераль был жив.
- Надеюсь, - мысленно ответил убийце Гиль Фриш.
IX
Зал превратился в филиал ада. Хвала строителям, ставившим здесь звукоизоляцию - когда б не их талант, весь корпус от фундамента до чердаков уже содрогался бы от грохота. Два дьявола схватились за власть над кусочком пекла. В мелькании тел и стали не читалось ничего разумного, а главное, людского - визг, вихрь, жажда крови. Контрапунктом буре и натиску вторили лязг, скрежет, хриплые, почти бессвязные выкрики. Кинжал трудился слугой двух господ, поспевая за дагой, требовавшей невозможного, и шпагой, творившей невозможное. Рапира колола, как сапожное шило, сшивая дратвой съежившееся пространство; рубила топором мясника, резала бритвой в руках маньяка.
Иногда, в секунды просветления, а может, безумия, Диего казалось, что рапира удлиняется, впитывая его бешенство. Вырастает на пядь, продлевая укол, размазывается струйкой мушиного роя, пронизывая оборону дона Фернана. В такие моменты Пераль окончательно терял рассудок - плоть продолжала бой, а сознание взлетало к небесам воздушным шариком, наполненное чужим дыханием.
…протезы. Биопротезы вместо рук.
Мальчик кричит. Рот распялен в беззвучном вопле. Рядом, большей частью выехав за границы воздушного шарика, виден какой-то механизм. Станок? Вертятся шестерни, окрашенные багрянцем. Перемалывают кости, кожу, мясо. Кто-то накладывает мальчику жгут: торопится, иначе ребенок истечет кровью. Калека, калека, безрукий калека…
Медицинский бокс. Нет, это не Эскалона. Это далеко, там, где даже время летит вскачь, далеко обогнав медлительные эпохи Террафимы. Врачи Ойкумены отрабатывают свой гонорар. Они трудятся над мальчиком, у которого теперь есть руки. Две прекрасные руки, их не отличить от настоящих, если ты не дипломированный биопротезист. Чуть сильнее, чуточку быстрее, самую малость крепче натуральных - в рамках допустимого, так, чтобы не выйти за пределы естественного, создав мальчику уйму проблем в будущем.
Мальчик берет стакан с водой. Мальчик завязывает шнурки. Мальчик карабкается на дерево. Управляет аэромобом, мечет нож, ласкает собаку.
Мальчик берет шпагу.
- Протезы…
В глотке клокотало. Слова храпели, брызгали пеной, будто загнанная лошадь.
- Твои руки, твои сильные руки…
На краткий миг дон Фернан замешкался. Этого хватило: кинжал полоснул его по ребрам. Вряд ли рана была опасна, но Диего как живой воды хлебнул. На маэстро уже висело не менее полусотни фунтов лишнего веса. Нейтрализатор, будь он проклят - будь он благословен! - с бесстрастностью гематра фиксировал все достижения гранда Эскалоны. К счастью, общая тяжесть "отметин" распределялась равномерно, позволяя сохранять баланс тела и скорость перемещений. Хуже обстояло с лёгкими: Диего начал задыхаться.
- Гори в аду!
Исчезли входы в меру и выходы из меры. Сгинули позиции. Прахом пошли выпады и отскоки. Осенними листьями осыпались кварты и терцы, финты и ангаже. Что осталось? Один сатана знает, что осталось, знает, да не скажет. Рапира удлинилась на целую ладонь ярости. Сталь напилась бы крови, ярость пила иное.
…медицинский бокс.
Это Эскалона. Центр неврологии в ларгитасском квартале.
- …выраженные общемозговые нарушения. Угнетение сознания, грубый очаговый неврологический дефицит…
- Доктор, говорите так, чтобы я вас понял.
- Ваш отец очень плох.
- Сколько времени вы ему даете?
- Трудно сказать. В любом случае, мало.
Клинок рапиры содрогнулся от мощного удара.
- Маркиз де Кастельбро… Твоего отца хватил удар?
Второй удар, мощнее первого. Удары перекликались через колоссальное пространство: те, что пытались достать Диего Пераля, и тот, что отправил к праотцам старого маркиза, любителя бить палками дерзких поэтов.
- Ты бросил отца умирать? Ты полетел ко мне, да?!
- Ты…