Глава 5
Тень и пламя. Геннадий Павлов
Если видел один радорианский город, значит, видел их все. Раньше я считал подобные высказывания чистой воды выпендрежем, но для Гарта они оказались справедливы на все сто. Никогда не думал, что чужая планета способна вызвать лишь сонную зевоту.
На третий день пребывания я начал откровенно скучать. К концу недели свел вылазки из напичканного техникой номера к минимуму. А на исходе месяца от каждодневного однообразия разве что на стену не лез.
Поначалу я хоть как-то развлекался тщательным соблюдением маскарада - все-таки территория врага, пусть потенциального, - потом надоело. Никто меня не выслеживал и не собирался по поимке снимать скальп. Псевдокожа позволяла сливаться с толпой, а комп, работающий в режиме пассивной защиты, успешно давил попытки высветить сканерами мою истинную суть.
Сканеров, надо признать, на Гарте было много. Однако абсолютную надежность комп подтвердил еще на Элии и с тех пор никаких поводов для сомнений не давал. А потому беспокойство вызывали лишь две вещи: запрет Олега выходить на связь и участившиеся пси-срывы. И если первое волновало постольку-поскольку - никаких сомнений, что в ближайшее время меня заберут, не было, - то второе доставляло определенное неудобство. Хорошо, Гарт заселили не шибко плотно, а разного рода вылазки на природу у местного населения оказались в чести. Так что раз в неделю я брал напрокат флаер, забирался подальше в горы и превращал очередной акр земли в лишенную жизни снежную пустыню. А потом часами лежал на колкой перине, вглядывался в прозрачное небо, пытаясь высмотреть знакомые узоры созвездий, и смаковал образовавшуюся внутри пустоту.
Психосрыв высасывал все силы - не физические, я по-прежнему оставался в идеальной форме, но вот мыслей, эмоций и желания что-либо делать не оставалось. Долгожданная плата за нарастающее давление, которое в конце концов невозможно сдержать…
Я легко ушел от очередного разряда, избежал контакта с твердым жгутом, вознамерившимся хлестнуть по ногам, и провел плотный прямой в область сердца.
Десять и восемь. Одиннадцать. Индикатор эффективности из оранжевого сделался желтым. Похожий на кальмара тренажер негромко прогудел и затих. М-да, детский лепет. Даже на предельных настройках я вырубал спрута минуты за полторы.
В принципе можно было заказать спецмодель, такие в каталогах наличествовали, но не хотелось лишний раз светиться. Одно дело - добропорядочный любитель, уделяющий полчаса в день вялому спаррингу в попытках согнать лишний жир, другое - некто, возжелавший в качестве партнера элитную игрушку военных академий. Радориане с их параноидальной тягой к контролю и порядку заинтересовались бы обязательно. Даже доступный рядовым гражданам кальмар, будучи подключенным в сеть, регулярно посылал короткие сводки о проведенных тренировках. Как говорилось в инструкции: "Для оптимизации тренажера и последующей конструкционной доводки". Пришлось взламывать нехитрую защиту и на лету править отосланное. Для конспирации. Вряд ли на Гарте есть гении рукопашного боя, набирающие одиннадцать баллов за полторы минуты.
Закончив избиение кальмара, я запустил профилактическое тестирование и еще раз забрался в капсулу "внешней очистки". Желание вымыться в нормальном душе было непреодолимым, однако в городишке на две тысячи имелась лишь одна секция комфорта. Потому приходилось без особого удовольствия валяться в чистящей пене и ждать, когда наконец случится очередной пси-приступ. Задерживаться на этом островке цивилизации хоть на минуту дольше необходимого я не собирался.
Благоухая ароматами этера и шни - те немногие, что не вызывали головокружения, - я вернулся в комнату. С ненавистью посмотрел на псевдокожу, сожравшую на завтрак килограмм мяса и два здоровенных пакета печенья. В голове всплыло: "Потребности надо удовлетворять". В такт моим мыслям прозрачно-серая масса тихо буркнула и начала вдумчиво гадить. Процесс этот занимал не менее четверти часа, так что с уборкой можно было не спешить.
Высосав бутылку сладкого мятного напитка, я распаковал третий пакет с печением, припасенный для себя, и плюхнулся на диван. За что уважаю радориан, так это за мебель. Никаких тебе элианских игрищ с геометрией и кушеток шириной в полметра. Все основательно, в меру мягко, в меру упруго, расцветка глаз не режет, и что главное - никакого запаха! Видимо, предполагалось, что хозяин надушит перину в соответствии с личными пристрастиями. Щас.
Поваляться в свое удовольствие не удалось. Смотреть по стереопанели оказалось решительно нечего. С подобным раскладом давно следовало смириться, однако привычка пощелкать каналами въелась еще на Земле, и избавиться от нее было не просто.
Перевернувшись на бок, я некоторое время смотрел в огромное, почти во всю стену, окно. Моросил дождь. Мелкие холодные капли на долю секунды прилипали к прозрачному пластику и срывались вниз, не оставляя мокрого следа. Кроме дождя и изломанной линии далеких белоснежных облаков, с кровати был виден лишь едва различимый шпиль. Догадаться о его функциях возможным не представлялось.
Я прикрыл глаза, но тут псевдокожа негромко чавкнула, и дрему сняло как рукой. Бесцельно потаращившись на унылую серую завесу, я нехотя поднялся, скинул прожорливого кибермутанта с клеенки и спустил отходы в утилизатор.
До рассвета оставалось часа три, до пси-срыва не менее шести. Заняться было решительно нечем. Хоть, как вчера, поднимайся в обсерваторию и любуйся на трилуние, гарантирующее белые ночи даже при обложенном облаками небе. Или еще разок навалять кальмару?
Комната качнулась, поплыла перед глазами. Совсем чуть-чуть. Будто кто-то перемешивал пси-пространство чугунным черпаком и случайно зацепил мою психосферу, закованную во все мыслимые защитные оболочки. Некоторое время я прислушивался к ощущениям, борясь с желанием вынырнуть на поверхность океана, но продолжения не последовало. Странно. Кто бы это мог быть? Сколь-нибудь сильных телепатов среди радориан нет. Наблюдатели? Слишком вульгарно. Элиане? Откуда бы им здесь взяться…
Я присел на край кровати и в сотый раз вызвал в памяти сообщение Олега. Ни малейшей концентрации не требовалось. Слова, интонации, эмоциональное наполнение всплыли мгновенно, стоило подумать о послании чуть "громче" обычного.
Свежий взгляд ничего нового не добавил: слиться с обществом, на связь не выходить, никуда нос не совать, ждать. И тонна технической информации о Гарте - первой планете желтого солнца, колонизированной радорианами около тридцати лет назад.
Ждать… Потрясающая рекомендация! После всего, что я для них сделал, Наблюдатели даже не снизошли до объяснений. А ведь пакет, судя по информационной насыщенности, готовился заранее. Выходит, и заброска на Гарт не была импровизацией. Но тогда почему они ничего не сказали?! Совсем ничего! И почему я не должен выходить на связь? Со связью никаких проблем не возникло даже в зараженной зоне. Опасались, что кто-то смог бы перехватить трансляцию?
Чушь! Элиане - единственная раса, обладающая кое-какими пси-способностями. Но даже их мутантша Айя мне уступала, что уж говорить о пропасти между элианами и Наблюдателями. Так что будь желание, заэкранировали бы канал. Да и нет элиан на Гарте.
Кто остается? Тени? Но они не телепаты, по крайней мере в обычном понимании. Паразит? Черт возьми, я лично прикончил тварь, облепившую целую планету, причем на ее территории. Здесь он мне не ровня…
Дьявол! Я в последний момент перехватил черный стилет, непроизвольно выскочивший из руки и едва не расцарапавший пол. Рассеял его в воздухе. Думай! Может, раскол в среде самих Наблюдателей. Ну, там, двухпартийная система - и одна из партий неожиданно взалкала моей крови?
Нет, ерунда. Уж об этом Олег мог предупредить прямо, он-то всяко против меня не играет. Да и не верю я в двухпартийные системы и рыночную экономику у сверхрас. Вот не верю, и все!
Черные когти вновь вытянулись и растворились секунду спустя. М-да, нельзя нервничать по пустякам. Но обидно же! Наверняка причина есть, наверняка она весомая. Можно сколько угодно злиться на Олега, но глупо считать, что его действия не имеют под собой оснований, веских оснований… И ментальный библиотекарь, сволочь, не желает подсказывать. Затих, как будто его и нет.
Некоторое время я ломал голову над проблемой, не преуспел и, в очередной раз рассеяв тенелезвия, решил переключиться на что-нибудь более конструктивное. Тем более что неумолимо приближался рассвет.
Скинув мягкую, почти невесомую накидку, заменявшую халат, я плюхнулся в объятия псевдокожи. Через пару минут поднялся, постоял неподвижно, позволив кибернетическому симбионту внести косметические изменения, широко зевнул и отправился примерять очередную униформу. В отличие от элиан жители Гарта предпочитали менять одежду три раза на дню. Каких-то объективных неудобств подобная практика не доставляла, но некоторая психологическая чужеродность свежей одежды поначалу ощущалась.
Сегодня мне достался строгий темно-фиолетовый костюм и утепленный водооталкивающий плащ. С учетом погоды совсем не лишний.
На ходу сжевав булочку со сладким ноздреватым наполнителем, отдаленно напоминающим сыр, я заказал флаер, получил уведомление - свободные машины имеются только на юго-восточной стоянке, и выскользнул из номера.
По времени я подгадал удачно. Радорианский распорядок дня здорово стимулирует выработку чувства времени. С одной стороны, местный час пик - явление специфическое и не шибко приятное. С другой - шляться по городу в гордом одиночестве не стоит. Вряд ли на праздношатающегося бездельника немедленно обратят внимание, но от существ, анализирующих информацию с домашних тренажеров, можно ожидать всего.
Предрассветные зимние часы - удачное время для прогулки. День короткий, ночь длинная, и многие выходят из дому затемно. Многие, но далеко не все.
В кластерном составе, идущем на юго-восток, кроме меня, оказалось четверо. Трое вскоре перешли в соседнюю камеру, минуту спустя отделившуюся, и я остался со старичком- радорианином наедине. Впрочем, слово "старичок" попутчику не вполне подходило. Скорее это был местный аксакал, старец, познавший добро и зло, мудрый и добрый.
В сравнении с элианами радориане на долгожителей не тянули. Несмотря на регенераторы, пусть не столь совершенные, как у Наблюдателей, искусственно выращиваемые органы и развитую сеть медучреждений. Сто - сто двадцать лет полноценной жизни - и стремительный коллапс в течение следующего десятка. Против природы не попрешь.
Аксакалу, по оценке ментального библиотекаря, пару дней назад стукнуло сто двадцать два. Сидеть бы ему дома, в кресле-качалке, потихоньку начиная раскачиваться. Ан нет, спешит куда-то. Совсем как рядовой пенсионер на старушке Земле, вставший пораньше, чтобы занять очередь в кассу оплаты коммунальных услуг.
- Долго дождю идти? - неожиданно осведомился старик.
- Простите? - Вопрос напрочь выбил меня из колеи.
- За что? - Теперь сбитым с толку, казалось, выглядел аксакал. Ментальный библиотекарь немедленно указал на некорректное употребление слова "простите". Оказывается, радориане подобным образом его не использовали.
- Ничего-ничего, - поспешил я загладить ошибку; мысли мелькали с субсветовой скоростью. - Не смотрел утренний прогноз.
- Как же так? - делано удивился аксакал. - Метеоролог, а утренний прогноз не смотрите.
Старик кашлянул, что должно было изображать смешок. Несмотря на напряжение, я не удержался от улыбки. Стало быть, есть вещи, неизменные и на другом конце Вселенной. Например, точность метеосводок.
- Не работаю в метеослужбе, - поспешил откреститься я и по тому, как сложились складки на лице собеседника, понял, что опять промазал.
- Куда же едете? - искренне удивился старикан. - В юго-западной секции только метеокомплекс, если память по-прежнему со мной…
Рефлекторно я чуть не влепил аксакалу пси-плюху, чтобы выбить всю подозрительность вместе с воспоминаниями последних минут. Вовремя опомнился и попытался взять себя в руки. Вспомнилась элианка в парке, тонкая струйка слюны, стекающая из уголка рта, полустон-полувой… Немедленно поднялась волна раздражения. На себя, на ситуацию, на мир в целом… В последний миг я перехватил почти успевшую материализоваться Тень. Еще тебя не хватало!
Внутренняя борьба длилась долю секунды, и заминки в диалоге не возникло. В итоге я не придумал ничего лучше, как выдать аксакалу правду. Или по крайней мере ее часть.
- На стоянку еду. Свободных флаеров нет… рядом с гостиницей. - На этот раз подсказчик предупредил вовремя, кинув картинку шевелящего губами радорианина: "Так куда же едете, если свободных нет". Пришлось исправлять ошибку на ходу. - Приходится на юго-западную тащиться.
- Так вы не местный! - мгновенно оживился старик. - И, предположу, на Гарте недавно?
Любопытный аксакал, присосавшийся профессиональным вампиром, разонравился окончательно. Надо было отвечать, а как - непонятно. Я даже не знал, насколько часто сюда прилетают командированные радориане и насколько моя принадлежность к ним будет естественна.
Снова закружил крошечный пси-вихрь, стянутый на талии черной нитью. В конце концов, не обязательно виртуозно править старичку воспоминания, достаточно просто стереть кусочек памяти и погрузить субъекта в неглубокий сон. Тем более в его возрасте сон вдвойне полезен.
Я повернулся к аксакалу и высвободил сдерживаемую темной уздечкой силу. Добавил в пси-импульс несколько черных волокон - простая надежная методика. Старик обмяк и завалился на бок. Пришлось подхватить и поудобнее устроить на сиденье. "Дыхание и сердцебиение в норме, - подсказал ментальный библиотекарь. - Старика обнаружат через две с половиной минуты".
Отлично, мне добираться всего минуту с хвостиком. Живем!
Я нахохлился и, ежесекундно поглядывая на спящего радорианина, стал ждать остановку.
"Регистрация подтверждена. Бронирование мест осуществляется в соответствии с положением турнира. Разрыв", - небольшой стереоэкран потемнел и выдал уныло-серую заставку, подчеркивая, что разговор окончен. Мне тоже задерживаться не следовало - радориане ждут! Хотя слово "ждут" слишком громкое. С чем в мире будущего точно научились бороться, так это с очередями. А может, и не боролись с ними. Может, врожденная ненависть к очередям - особенность радорианской психики? Как бы то ни было, три десятка инопланетян смиренно дожидались, пока освободится терминал. Я успел дойти до двери, прежде чем один из чужаков поднялся и направился к кабинке. Вот она - культура потребления услуг.
На выходе я чуть не столкнулся с парочкой, спешивший чуть более, нежели полагается высокоразумным существам.
Мы синхронно скорчили гримасы извинения. Вернее, за меня ее скорчила киберкожа. Самое смешное - радориане и правда были сконфужены: эмоциональная волна прошла четкая. Насколько же у них все-таки развита система свой- чужой. Будь на моем месте элианин, и ухом бы не повели.
На лифтовой платформе стояли трое. Пришлось немного потесниться. Поднявшись на полсотни метров к ближайшему кластернику, я в последнюю секунду заскочил в единственный свободный вагончик.
Как ни просчитывали радорианские аналитики грядущее, как ни оптимизировали работу городских служб, но с наплывом туристов Гарт сражался из последних сил. Что неудивительно. Для планеты с населением в двадцать миллионов, пять из которых жили в столице, лишние девятьсот тысяч - изрядная нагрузка. Особенно если учесть, что больше половины нахлебников прибыли в течение последних десяти дней. Спасло планету только техническое ограничение в виде пропускной способности космопортов. Разом доставить толпу изголодавшихся по спорту туристов транспортники не могли в принципе - некуда садиться.
Кластерник разорвало на два неравных лоскута. Передний нырнул вниз, а короткий хвост полетел дальше. Первые несколько дней столичные кластерники изрядно нервировали. В отличие от своих провинциальных собратьев они работали так, как и должны были работать. То есть разваливались и склеивались при каждом удобном случае.
Много ли надо радорианскому городку в сто тысяч жителей с их-то сверхупорядоченным укладом? Несколько десятков основных магистралей, составы подлиннее, вагоны повместительнее. И - вуаля, метро двадцать пятого века в действии. Разве что кружит состав не в плоскости, а в пространстве, то забираясь на крыши небоскребов, то проваливаясь под землю. Совмещает функции поезда и лифта, так сказать.
Но это в провинции, а здесь… Здесь все иначе. Столичный радорианский метрополитен представлял собой клубок монополос, точнее, мононитей, по которым без перерыва летали пухлые металлические черви. Вагончики были максимум пятиместные, а зачастую и индивидуальные, размером чуть больше лифтовой платформы с единственным сиденьем. Делился такой червяк охотно и с завидной регулярностью. Системы стабилизации, по совместительству - двигатели, стояли едва ли не в каждой второй капсуле, и сев в тридцатиметровую змею, на выходе вполне можно было оказаться в пятиметровом обрубке. От подобных метаморфоз по первости не покидало ощущение ирреальности. Потом привык.
В остановках я поначалу тоже путался. Вернее, путал их с посадочными точками. Когда состав постоянно дробится и идет к цели разными маршрутами в зависимости от загруженности трасс, предугадать, каким именно путем проследует твой вагон, невозможно. Как невозможно предсказать - на какой посадочной точке придется сойти. Потому остановки и посадочные точки пришлось разделить.
На маршрутной карте отмечены именно остановки, по которым все и ориентируются. На деле же их не существует. Это условные точки в пространстве, вокруг которых расположены несколько посадочных платформ - каждая на своей линии. Выбираешься из состава и пилишь пешком.
Добираться от посадочной площадки до "остановки" недолго - минуту-полторы. Но вот ориентироваться в этих транспортных хитросплетениях с непривычки тяжело. Вылезешь и начинаешь тупо соображать - в какую сторону идти, надо ли подняться или, наоборот, спуститься. Не развито у землян трехмерное мышление, ох, не развито. Особенно применительно к транспорту.
В этот раз повезло: мой кусок состава прошел удобным маршрутом.
На площадке было холодно: полсотни метров до земли (шестьдесят два метра семнадцать сантиметров немедленно поправил библиотекарь) и хлесткий порывистый ветер.
Куцый хвост из нескольких вагончиков нырнул в широкую черную трубу, и я остался один. Почему-то уходить не хотелось. Удивительно! Я существо теплолюбивое, и хотя двадцатиградусный мороз особого дискомфорта не вызывал, в другое время обязательно нырнул бы в теплые объятия гocтиничного комплекса, на крыше которого очутился. Но не сейчас. Вместо этого я подошел к ограждению - тонким тройным перилам, расположенным не в высоту, а косо в ширину так, что обзор не загораживали, но поднырнуть или перевалиться через них было непосильной задачей.
Никакого особого вида с площадки не открывалось. Несмотря на немалый рост, гостиничная свечка была едва ли не самым низким зданием в округе. Радориане вообще тяготели к компактному проживанию в высотках. Уж не знаю, чем они при этом руководствовались. Понятно, в крупных городах Радора каждая пядь на счету, но тут-то пустая планета, места - строй не хочу. К чему экономить? Неужели им и впрямь комфортнее в многоэтажных стрелах, царапающих небо?