- Вот так–то! - самодовольно произнес Феофан и вдруг рассмеялся тем самым смехом, который однажды уже напугал Сашу. - Людям только кажется, что они губят планету. Земля как кушала себя, так и будет жрать и всякие масоны ей не помеха. Эти злодеи губят не саму планету, а наш дом на планете. Представь себе организм, который с аппетитом поедает собственную задницу. Как ты думаешь, очень он обеспокоится, если что–то невидимое невооруженным глазом проползет по заднице?
- Не знаю, - мрачно ответил Дыболь. Он все меньше и меньше верил в затею Феофана, но Саше очень хотелось домой, и он боялся упустить даже столь сомнительную возможность вернуться к прежней жизни.
Дыболь вдруг поймал себя на том, что ему не дают покоя мысли об Агриппе. Он не понимал, почему великий ученый за все время не издал ни одного звука. Саша лишь чувствовал, что астрофизик где–то рядом, и эта его невидимость и неслышимость необыкновенно смущали Дыболя.
- Агриппа, - чтобы развеять сомнения, обратился он к ученому.
- Он глухонемой, - ответил за него Феофан. - Жизнь в канализации тяжелая. Застудил среднее ухо, оглох, а потом и разучился говорить.
- Не повезло парню, - сочувственно проговорил Саша и неожиданно для себя спросил: - А как же он тебе рассказал все это?
- Гроза собирается, - посмотрев на небо, проговорил Феофан.
ИЗГНАНИЕ БЕСОВ С ЗЕМЛИ РУССКОЙ
Едва они добрались до опушки, как налетел первый мощный порыв ветра, и лес ожил. С громким шелестом верхушки деревьев синхронно наклонились, а затем медленно выпрямились. Вслед за этим на все небо полыхнула ветвистая молния и почти сразу прогрохотал гром.
- Вот! Вот! - восторженно прокричал Феофан. - Начинается! Это как раз то, что нам нужно! Ты слышишь, Агриппа?!
Дыболь хотел было напомнить Феофану о том, что ученый не может его слышать, но они уже забежали в лес, и здесь им пришлось напрячь все свое внимание, чтобы не упасть, не разбить о дерево лоб или не напороться на сук.
Место для проведения ритуала изгнания бесов выбирали долго. Громко чертыхаясь, Феофан бродил между древьями и дожидался вспышки молнии, чтобы отыскать ровную площадку. Наконец над лесом полыхнуло, и экзорцист бросился влево к небольшой полянке.
- Сюда! - стараясь перекричать раскаты грома, позвал он.
Он не успели расположиться, как разразился дождь. Вначале редкие крупные капли с жестяным стуком забарабанили по листьям. Но уже через минуту хлынул настоящий летний ливень.
- На колени! - простирая руки к небу, заорал Феофан и повалился на землю. Агриппа странным образом услышал его и бухнулся рядом. Саша не стал возражать и выбрав местечко повыше, опустился на колени. Он уже точно знал, что ничего из этой затеи не получится, и желал только одного - чтобы остальные поскорее убедились в этом.
Дыболь мертвецки устал и хотел спать. Он надеялся, что изгнание бесов продлится всего несколько минут, а потом они займутся поисками ночлега. Но Феофан, казалось, вошел во вкус. Он так неистово взывал к обезумевшему небу, так бился лбом о мокрую землю, что в конце концов Саша заразился его экстазом. Дыболь принялся повторять за Феофаном хвосты молитв и после каждой строчки тыкаться лбом в лужу. В чувство его привел обыкновенный чих. Саша вымок до последней нитки, продрог и вероятно от этого мозги его заработали в другом направлении. Отплевываясь от воды, он повернулся к Агриппе, который молча, с воодушевлением долбил лбом землю, и этот жест Дыболя совпал с очередной вспышкой молнии. Тут–то Саша окончательно и прозрел. В ярком голубом свете он наконец сумел разглядеть физиономию ученого и испугался. У Агриппы было лицо то ли больного идиотией, то ли сумасшедшего. В то время, когда великий ученый обратил свое лицо к небу, электрический разряд на мгновение отразился в его широко раскрытых глазах. По безумному лицу Агриппы ручьями стекала вода, мокрые губы были раздвинуты в бессмысленной улыбке, и если бы не ливень, Дыболь отдал бы голову на отсечение, что у Агриппы текли слюни.
А Феофан продолжать яростно камлать. Он уже не стоял на коленях, а метался по всей поляне. Иногда, раскинув руки, он всем телом падал на землю, но тут же вскакивал и с новой силой принимался выкрикивать молитвы и заклинания.
- Ну ладно, хватит, - наконец проговорил Саша и поднялся на ноги. Идите вы в задницу со своими молитвами. Вам обоим в дурдом надо, а я с вами связался.
Все это Дыболь проговорил тихо, и Феофан не слышал его. Он даже не видел, как Саша выплюнул в его сторону струйку воды и пошел прочь.
Дыболь долго брел по лесу, не решаясь остановиться. Он переплыл две неширокие речушки и перешел вброд несколько ручьев, перелез через десяток оврагов и сотни поваленных деревьев. В одном из болот он увяз правой ногой в трясине и оставил там туфлю. Пришлось ему выбросить и вторую.
На рассвете силы оставили Сашу, и он со стоном повалился на сырую землю, но тут же с криком вскочил. Завывая от боли, он на всякий случай прижался спиной к ближайшему дереву. В метре от него, существо похожее на гриб, манипулировало в воздухе маленькими щупальцами, из которых как из шприцев взлетали вверх фонтанчики той же ядовито–зеленой жидкости.
- Сволочь! - с ненавистью прошипел Дыболь. - Сволочной город! Сволочной лес! Сволочные грибы!
Потирая обожженный бок, Саша с размаху пнул гриб ногой и тот, чмокнув, улетел за ближайшие кусты.
Дыболь больше не думал о том, чтобы прилечь. Кругом произростали и ползали злобные твари, которые очень ловко маскировались под такие безобидные вещи как грибы и кочки. В таком лесу можно было ожидать чего угодно даже от известных растений, и додумавшись до этого, Саша шарахнулся в сторону от куста, усыпанного мелкими белыми цветочками.
Волоча от усталости ноги, Дыболь побрел вперед, хотя давно уже не знал, куда это вперед и куда - назад. Он лишь чувствовал, что стоять столбом посреди леса и чего–то ждать нельзя, поскольку можно было действительно дождаться чего–нибудь ужасного. На душе же у Саши было так горько, как никогда со дня его рождения, но он упорно продвигался вперед. Ибо как говорил древний историк Плутарх, мужество и стойкость нужны человеку не только против оружия врагов, но в равной мере и для борьбы с трудностями.
СПРАВЕДЛИВОСТЬ
До темноты оставалось не более получаса, и воздух между деревьями уже приобрел зловещий фиолетовый оттенок. Почувствовав приближение скорой кормежки, ночные птицы на разные лады начали пробовать свои голоса, а в болотах заверещали неизвестные науке создания. Откуда–то слева до Дыболя доносились странные звуки, похожие на визжание пилы. Справа изредка потрескивал кустарник, кто–то тяжелдо пыхтел и фыркал.
Выбрав дерево потолще и поразвесистей, Саша с трудом забрался на него и устроился метрах в пяти от земли на широкой развилке. Совсем раскиснув от голода и усталости, он почти сразу начал клевать носом, но уснуть ему так и не удалось. Через минуту, после того, как он обосновался на дереве, послышался топот и громкий разговор. А вскоре Дыболь увидел двух чудовищ, которые охотничьим способом тащили более мелкого своего собрата. Привязанный к бревну динозавр дергался, жалобно ревел и просил своих мучителей о пощаде:
- Отпустите! Я же не сделал ничего плохого!
- Он не сделал ничего плохого, - с издевкой проговорил один. - А ты разве не слышал, что говорил Великий Гомолов? Смертная казнь без суда и следствия за пособничество гомо.
- Я не помогал гомо! - заныла жертва. - Великий Гомолов знает о моей работе! Он сам отзывался о ней, как о нужной! Я же для пользы дела! Окольцовываю их для того, чтобы знать, куда они бегут и где их отлавливать.
- Ну да, ври кому–нибудь другому, - ответило ему второе чудовище. Для пользы! Вот мы сейчас для пользы дела тебя и зажарим.
- Великий Гомолов будет недоволен! - завопил пленный. - Он знает меня лично! Я известный ученый!
Добравшись до дерева, на котором расположился Саша, чудовища остановились и, не обращая внимания на мольбы ученого, бросили добычу на землю, а сами принялись собирать хворост. Они быстро натаскали сухих толстых ветвей и, складывая костер, один из них сладострастно проговорил:
- Это хорошо, что ученый. Никогда не пробовал ученых.
- Я отобрал у гомо оружие! - не переставая дергаться, продолжал уговаривать их динозавр. - Очень сильное оружие. Если отпустите, я отдам вам его. Великий Гомолов будет доволен!
- Отлично, - поджигая мелкие ветки, сказал мучитель. - Вначале мы тебя поджарим, а потом пойдем к тебе в дом и заберем оружие.
"Так это тот самый, - наблюдая за чудовищами, подумал Дыболь. Который окольцевал меня. Черт их разберет, все одинаковые. А эти два наверное гости Розалинды. Ну–ну! Давай–давай! - злорадно усмехнулся Саша. Почаще бы вы жарили своих!"
Как писал философ–стоик Эпиктет: "от жизни до справедливости один шаг, но от справедливости до жизни - непреодолимая пропасть".
Справедливость проще всего сравнить с обыкновенным воздушным шариком. Если он легче воздуха, которым мы дышим, шар болтается высоко за облаками. Если же тяжелее, шар лежит на земле - бери и пользуйся. Справедливость Дыболя по весу больше соответствовала пузырю, наполненному водородом, видимо поэтому Саша наблюдал её не часто, только когда она по воле воздушных потоков проплывала над его головой, а он в это время совершенно случайно смотрел в небо. Но в этот поздний вечер Дыболь смотрел вниз, как и те, кто разжигали костер.
Через пятнадцать минут освежеванный ученый жарился на вертеле, а два других чудовища сидели рядом и рассказывали друг другу о своих подвигах. Один все время подкладывал в костер хворост, другой же - поливал тушу какой–то вонючей дрянью и посыпал специями.
Невыносимо противный жирный чад окутывал ветку дерева, на которой прятался Саша. Изнемогая от вони, он все же терпел, не смея выдать себя ни малейшим шевелением. Эта пытка продолжалась бесконечно долго, и вскоре Дыболю начало казаться, что чудовища прекрасно знают о его присутствии, но нарочно не подают вида, чтобы вначале поизмываться над ним, и только потом точно так же сожрать. Но динозавры и не подозревали, что за ними кто–то наблюдает. Они вообще не смотрели вверх и этим лишь подтверждали известную поговорку: кто думает только о брюхе, никогда не смотрит на звезды.
Только к утру Сашины знакомые закончили свой страшный пир. Все это время Дыболь не смыкал глаз, а когда чудовища все же удалились, он уснул мертвым сном и проснулся только после полудня.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Иногда от пробуждения до пробуждения проходит всего несколько часов, а бывает и целая вечность. Некоторые вулканы просыпаются раз в тысячу лет ради одного грандиозного всплеска, может быть только для того, чтобы потрясти случайного зрителя величественной картиной всесокрушающей силы. Нередко от сна пробуждаются целые народы, после чего, либо население планеты резко сокращается, либо рождаются новые цивилизации. Раз в год пробуждается живая природа. Все теплое время она оплодотворяется, зреет, умножается в несколько раз, а затем снова впадает в спячку. Каждый день пробуждается человек. Он не может себе позволить спать тысячу лет - он не вечен, а стало быть, надо спешить. Проснувшись, человек несет в себе заряд, способный потрясти взрывом целый мир, или создать новую цивилизацию, или умножить человечество на одну единицу. Но ведь можно потратить этот мощнейший заряд и на семейную склоку либо залить его пивом. Можно выпустить его со словами в воздух или растерять по дороге на службу. Но тогда стоит ли вообще пробуждаться?
Саша очень долго бродил по лесу, не представляя, куда он идет и что ищет. Многое передумал Дыболь за эти часы, от многого отказался и многое пересмотрел. Сейчас ему казалось, что вернись он домой, и жизнь его сама собой плавно покатилась бы по другому пути. Саша даже пытался представить, что изменилось бы в его существовании, но скоро убедился, что сойти с накатанной дорожки не так просто даже мысленно. Надо было знать, что там за кюветом, куда заведет его другая, вслепую найденная дорога. И куда вообще ведут пути, навязанные человеку самой жизнью ещё в младенчестве.
Выбравшись к небольшому живописному болотцу, Дыболь вдруг заметил самого настоящего человека с руками и ногами. От неожиданности Саша вздрогнул, а затем быстро спрятался в кустах. Лесной незнакомец был полуголым, невероятно грязным, а в руках держал что–то похожее на копье древнего человека. Не зная, как его встретит этот неандерталец, Дыболь на всякий случай решил вначале понаблюдать за ним издалека.
Боязно было Саше подходить к дикарю. Слишком много приключений пережил он за последнее время. Но безвыходное положение и гнетущее одиночество взяли свое - Дыболь подавил в себе страх и подобрался к лесному человеку поближе.
Незамеченным Саше удалось приблизиться почти на четыре метра, но после того, как он высунул из–за дерева голову, произошло непонятное: дикарь резко отпрыгнул в сторону и Дыболь на мгновение увидел у себя перед глазами толстое древко копья. В глазах у него сверкнула молния, и Саша упал.
ВСТРЕЧА
Пришел в себя Дыболь в просторной земляной норе, на душистой мягкой подстилке из сушеной травы. Рядом у изголовья кто–то сидел на корточках, но из–за скудного освещения трудно было разобрать пол и возраст сидящего. Саша понял лишь одно - он попал к людям, а значит у него появилась реальная надежда выжить.
Привыкнув к полумраку, Дыболь сумел разглядеть по–женски гладкие, округлые ноги своей сиделки. Затем он поднял глаза и увидел её лицо. Сашина догадка подтвердилась - это была юная, необыкновено красивая девушка. Грудь и бедра лесной амазонки были прикрыты узкими полосками грубой ткани, а роскошные рыжие волосы взбиты на манер клоунского парика.
Заметив, что раненый пошевелился, девушка наклонилась над ним и ласково проговорила:
- Очухался? Вот и хорошо. Сейчас я тебя накормлю.
- Ты кто? - хрипло спросил Дыболь.
- Я? - юная амазонка на четвереньках отползла в противоположный угол и ответила: - Я - Луиза. Мы здесь живем с отцом, а это наш дом. - Последнюю фразу девушка произнесла с удовлетворением и гордостью. - А ты ничего не помнишь? - удивленно поинтересовалась она.
- Помню, - ответил Саша. - Так этот… - Он хотел было сказать "дикарь", но вовремя спохватился. - Этот человек твой отец?
- Да, - радостно сказала Луиза. - Когда ты потерял сознание, папа позвал меня, и мы вместе перенесли тебя к себе. А тебя как зовут?
- Александр… Саша, - ответил Дыболь и, усевшись на подстилке, тихо добавил: - Странно, тоже Луиза.
Девушка вернулась к нему с чем–то упакованным в лист лопуха. Бережно развернув лист, она разложила его перед Сашей и заботливо сказала:
- Ешь. Это очень вкусно.
Взяв один из корешков, Дыболь критически осмотрел его, а затем надкусил. По вкусу корень напоминал сырой картофель, но волокнистый и жесткий. Сморщившись, Дыболь сплюнул на земляной пол и недовольно проговорил:
- Похоже на картошку.
- Это не картошка, - обиделась Луиза. - И нечего плеваться. Я здесь убираю.
- Извини, - смутился Саша.
- Не хочешь, не ешь. Только у нас больше ничего нет. Во всяком случае, пока нет, - уточнила амазонка и, взяв один из корешков, стала вяло его жевать. - Может быть вечером отец что–нибудь принесет. Рыбу или мясо. Но все равно, мы все едим сырым. Это и полезнее и не надо разводить огонь.
- Что, трудно развести костер? - представив на ужин сырое окровавленное мясо, спросил Дыболь.
- Не трудно, - со вздохом ответила Луиза и пояснила: - Опасно. По дыму нас могут найти завры. Тогда не мы, а они нами поужинают.
Воспользовавшись тем, что девушка меланхолично смотрела прямо перед собой, Саша наконец хорошенько разглядел свою спасительницу. В этом более чем простом одеянии Луиза была дивно хороша. Широкобедрая и мускулистая, она сочетала в себе недюженную силу и кошачью грацию, девичью невинность и женское обаяние.
- А я видел, как вчера ночью они съели своего, - чтобы как–то отвлечься от будоражущих мыслей, вдруг вспомнил Дыболь.
- Они могут, - подтвердила девушка. - Папа тоже недавно чуть не попался. Правда, он специально заманил завра в болото и там убил его. Мы две недели ели мясо. А сколько его испортилось..! Ничего, мясо как мясо. Вполне съедобное, только уж очень вонючее.
При этих словах Саша вспомнил запах жареного чудовища и внутри у него заклубилась тошнота.
- Ты есть будешь? - повысив голос, спросила Луиза.
Решив, что волокнистый сладковатый корень все же лучше сырого мяса завра, Дыболь взял корешок и быстро сжевал. Доедая третий, он даже вошел во вкус, но девушка строго сказала: "хватит", завернула оставшиеся и спрятала сверток в земляной нише, которая, очевидно, служила им одновременно амбаром и холодильником.
- Папа тебя всему научит, - вернувшись, пообещала Луиза. - Ты же у нас останешься? Да?
- Угу, - подтвердил Саша. Ему жутко было подумать о возвращении в лес, и девушка лишь предвосхитила его просьбу об убежище.
- Вот и хорошо. Тогда у нас будет вдвое больше мужчин. И вообще, втроем веселей. Не бойся, папа у меня замечательный, - успокоила его Луиза и, трогательно опустив ресницы, тихо добавила: - И я к тебе буду хорошо относиться.
ТЕЛО
Папа Луизы действительно оказался гостеприимный и хлебосольным хозяином. Соскучившись по мужской компании, он все время рассказывал о жизни в лесу, расспрашивал Дыболя о его прошлой жизни и по всякому поводу, а то и без оного хохотал и хлопал себя по голым волосатым ляжкам.
Вперые за последние две недели Саша отдыхал душой. В этом милом, простом семействе он сразу почувствовал себя своим, тем более, что очаровательная Луиза оказывала ему всяческое внимание и с восхищением слушала несколько преувеличенные истории о его похождениях.
В первый же вечер папа, которого звали Дэн, сотворил для нового члена крохотной общины отличное копье с наконечником из клыка завра. Дыболь, в свою очередь, подарил амазонке жилетку, разодранную всего лишь в трех местах. Луиза была в восторге. Она тут же надела а себя подарок и долго после этого жалела, что в пещере нет даже самого маленького осколка зеркала.
Расчувствовавшись, Саша хотел было подарить что–нибудь из одежды и папе, на котором кроме ветхой набедренной повязки ничего не было, но на нем остались только брюки с сорочкой и грязные носки. Подумав, Дыболь все же вышел из положения. Он подарил Дэну поясной ремень. Надо было видеть, как папа обрадовался Сашиному подарку. Он вертел ремень в руках, сложив пополам, оглушительно щелкал им, пробовал на прочность, на зуб, ласково поглаживал его, все время цокал языком и с восторгом говорил:
- Класс! Вот это вещь!
Наконец, нацепив подарок на пояс, Дэн засунул за ремень кремневый нож и ржавую железную скобу для выкапывания корней.