Дневник Джонатана Харкера
5 октября
Неожиданный поворот событий настолько поразил меня, что я долго не мог ни о чем думать. Решение Мины не принимать участия в наших планах вызывает самые разные предположения, но я чувствую, что далек от истины. Поведение моих друзей, когда я объявил об этом, также удивило меня: ведь мы постановили, что между нами не должно быть никаких тайн.
Сейчас Мина дремлет, губы ее полуоткрыты, и лицо спокойно.
Спустя некоторое время
Я сидел, охраняя сон Мины, когда она неожиданно открыла глаза и произнесла:
– Джонатан, поклянись, что исполнишь мою просьбу…
– Клянусь, – ответил я, и лицо ее озарилось; для меня же ничего не изменилось, так как красное клеймо по-прежнему горело на ее лбу.
– Обещай, что ни слова не скажешь мне о плане, направленном против графа. Ни намека, ни слова, пока не исчезнет это! – Мина указала на клеймо.
Я утвердительно кивнул и понял, что с этой минуты между нами выросла стена.
Полночь
За ужином Мина была оживлена, и остальные приободрились под влиянием ее настроения; печаль рассеялась. Мы разошлись рано.
6 октября, утро
Новый сюрприз! Мина разбудила меня на рассвете и попросила пригласить ван Хельсинга. Я подумал, что снова требуется сеанс гипноза, и сейчас же пошел за профессором. Он, по-видимому, ожидал этого, так как был уже одет. Войдя к нам в комнату, ван Хельсинг поинтересовался, позвать ли Джона и остальных.
– Нет, – ответила Мина. – Вы все им сами расскажете… Я должна ехать с вами!
Профессор опешил не меньше моего.
– Но почему? – спросил он после некоторой паузы.
– С вами я буду в большей безопасности. Как и вы со мной, впрочем… Я знаю, что вы тревожитесь обо мне. – Тут она показала на свою непокрытую голову. – Но я должна отправиться с вами. Говорю вам это, потому что солнце встает; потом я буду уже не в состоянии… Он имеет надо мной власть. Если граф захочет, то я должна буду последовать за ним, если он прикажет мне ускользнуть тайком, я использую хитрость, обману даже Джонатана… Кроме того, я, кажется, смогу быть вам полезной: под гипнозом вы узнаете от меня многое.
– Мадам Мина, – серьезно произнес профессор, – вы правы. А теперь отдыхайте…
В его комнате к этому времени уже собрались все. Мы молча выслушали ван Хельсинга.
– Итак, прямиком в Варну, – добавил он. – С учетом того, что с нами едет женщина. Миссис Харкер нам предана и правильно поступила, признавшись, что чувствует зависимость от графа Дракулы. Это дорогого стоит… Не надо упускать из виду ни одной мелочи, и в Варне, после прибытия судна, мы должны быть готовы действовать очень быстро.
– Ваш план? – лаконично спросил мистер Моррис.
– Первым делом мы поднимемся на судно и, когда найдем ящик, сделаем все, что положено, чтобы вампир не смог из него выйти. Далее, пока никого не будет рядом, откроем его и покончим с ним…
– Я не стану ждать удобного случая, – воскликнул Моррис. – Уничтожу чудовище сразу же, даже если меня после этого арестуют!
– Ну-ну, – профессор улыбнулся. – Осторожность не повредит, ведь никто из нас не испытывает страха, да и обстоятельства пока неясны… Сегодня приведем в порядок наши дела, потому что никто из нас не может предугадать, каким будет исход этого дела. Я берусь приобрести билеты и все, что необходимо для нашего путешествия…
Больше нечего было обсуждать, и мы разошлись.
Вечер
Все сделано: завещание написано. Мина – моя единственная наследница, если она переживет меня. В случае ее гибели все получат наши друзья, которые были так добры к нам. Солнце близится к закату. Рассеянность и задумчивость Мины меня настораживают; мы со страхом каждый раз ждем восхода и заката, но дай Бог, чтобы все кончилось благополучно.
15 октября. Варна
Мы приехали в Париж и заняли свои места в Восточном экспрессе. Поезд шел около суток, и сюда мы прибыли около пяти часов вечера. Артур отправился в консульство узнать, нет ли телеграмм на его имя, а мы расположились в гостинице. "Императрицы Екатерины" в порту еще нет. Мина здорова и как будто окрепла: на ее лице играет румянец. В пути она почти все время спала. Перед закатом и восходом солнца Мина, впрочем, бодрствует и чувствует себя тревожно; у профессора вошло в привычку гипнотизировать ее в это время – поначалу для этого требовалось некоторое усилие, но теперь это происходит совершенно естественно. Диалог, как правило, лаконичен:
– Что вы видите?
– Все темно. Слышу только, как волны ударяются о борт. Ветер сильный – свистит в снастях, реи скрипят…
Очевидно, судно все еще в море и направляется в Варну.
Лорд Годалминг только что вернулся. Получил четыре телеграммы, и все одинакового содержания: агентство Ллойда не имеет известий об "Императрице Екатерине". Мы рано перекусили и завалились спать. Завтра нам надо повидать британского вице-консула и устроить так, чтобы попасть на корабль, как только он прибудет в порт. Ван Хельсинг говорит, что для нас важно быть на судне между закатом и восходом солнца. Граф, превратись он даже в летучую мышь, не сможет покинуть корабль – он будет вынужден оставаться в ящике, дожидаясь удобного момента, чтобы покинуть его… Надеюсь, что с портовыми чиновниками и моряками затруднений не возникнет, это такая страна, где за деньги можно сделать все, а мы запаслись ими в достаточном количестве. Главное – не упустить судно в нужное время.
16 октября
Ответ Мины все тот же. Поскольку "Императрица Екатерина" должна пройти через Дарданеллы, мы своевременно узнаем об этом.
17 октября
Кажется, все готово для встречи с графом. Артур заявил судовладельцам: он подозревает, что в ящике на корабле могут находиться украденные из его дома ценные вещи, – и получил согласие на вскрытие груза под свою ответственность. Артуру было выдано письмо, в котором капитану предписывалось предоставить лорду Годалмингу полную свободу действий. Далее: если граф окажется в ящике, профессор и доктор Сьюард отрубят ему голову и воткнут кол в сердце; Моррис, Артур и я будем на страже, чтобы предупредить постороннее вмешательство. Ван Хельсинг утверждает: после обряда тело вампира превратится в прах и против нас не останется никаких улик, даже если возникнет подозрение в убийстве. В любом другом случае документальные записи всех событий явятся доказательством нашей невиновности и уберегут нас от виселицы. Мы твердо решили привести наш план в исполнение. Как только "Императрица Екатерина" покажется на горизонте, нас тотчас уведомят.
24 октября
Неделя напряженного ожидания. Ежедневные телеграммы одного и того же содержания: "Никаких известий". Утренние и вечерние ответы Мины под гипнозом неизменны: шум волн, журчание воды, скрипящие снасти.
Записи доктора Джона Сьюарда
17 октября, вечер
Пишу по просьбе Джонатана Харкера; он подавлен, хандрит, а нужны точные факты.
Мы все заметили, что в определенные часы Мина как бы освобождается от влияния контролирующей силы, побуждающей ее к странным поступкам. Состояние это наступает приблизительно за полчаса до заката или восхода и длится до тех пор, пока солнце совсем не исчезнет или не поднимется над горизонтом: поначалу колеблющееся состояние, затем освобождение, а после всего – напряженное молчание и быстрая реакция на окружающую обстановку.
Когда мы сегодня собрались вместе, миссис Харкер была несколько сдержанна и в ней чувствовалась внутренняя борьба. Неловкая пауза затянулась, и она, наконец, обратилась к нам дрожащим от волнения голосом:
– Вы… должны взять меня с собой на корабль. Будьте же милосердны, как и прежде, потому что я не выдержу неизвестности. Но не об этом я хотела каждого из вас сейчас попросить… Моя душа в опасности, и все мы знаем, что путь спасения только один… Если вам не удастся его одолеть…
– Мадам Мина, – вскричал профессор, – вы же умная и храбрая женщина! Нужно верить!
– Я стараюсь, – горько усмехнулась Мина, – однако чувствую, что в моей крови яд. Помогите мне, профессор, ведь вы спасли от вечных мучений бедную Люси…
– Обещаю, – твердо сказал ван Хельсинг.
Она, скрывая слезы, обвела нас вопросительным взглядом, избегая глядеть на мужа.
– Я человек грешный, – помедлив, произнес Моррис, – и вряд ли заслужил вашу дружбу, Мина, но клянусь всем святым: если выбора не будет, я от своего долга не уклонюсь.
– Я тоже, – печально произнес Арчи.
Мне нечего было добавить к этой клятве, кроме согласия. Она в упор посмотрела на мистера Харкера и прошептала:
– Джонатан! Ты не должен противиться. Дороже и ближе тебя у меня нет никого…
Он лишь молча кивнул. Мина облегченно вздохнула и уже более спокойно проговорила:
– И еще одно. Не забывайте, если этот… момент наступит, то все случится неожиданно. В таком случае вы должны действовать быстро, ибо я могу быть… нет – я буду связана с нашим врагом и буду действовать против вас четверых. И еще просьба, она не столь существенна и необходима, как первая, но мне хочется, чтобы вы ее исполнили… Прочитайте надо мной молитву. Обряд погребения…
Ее слова прервал мучительный стон мужа, она взяла его руку и улыбнулась:
– Джонатан, мне будет радостно слышать твой голос в последние минуты.
– Мина! Смерть так далека…
– Ты не представляешь себе, до какой степени она сейчас рядом со мной…
Не знаю, что было страшнее: бледная улыбка Мины или глаза мистера Харкера; мы оставили их вдвоем, обреченно обнявшихся. Однако отчаяния в нас не было.
25 октября
До чего же мне недостает моего фонографа!
Писать пером страшно утомительно, но профессор требует протокол событий. Вчера, когда Артур получил от агентства Ллойда известие о том, что "Императрица Екатерина" миновала проливы, мы все были в диком возбуждении, одна лишь миссис Харкер не выказала никаких признаков волнения. Мина очень переменилась за последние три недели. Сонливость все больше овладевает ею, и хотя у нее здоровый вид и к ней вернулся румянец, мы с ван Хельсингом обеспокоены. Внешние признаки вампиризма пока отсутствуют, однако, когда перемены наступят… Мы оба помнили о том, какие страшные обязанности нам предстоят…
При той скорости, с какой "Императрица Екатерина" шла из Лондона, до Варны ей остаются сутки пути. Мы поднимемся в час ночи, чтобы быть наготове.
25 октября, полдень
До сих пор никаких известий о прибытии судна. Гипнотический ответ Мины тот же, что и всегда. Мы все словно в лихорадке, кроме Джонатана, который внешне совершенно спокоен.
Ван Хельсинг и я несколько встревожились сегодня по поводу миссис Харкер: около полудня она внезапно впала в сон, который нам не очень понравился. Хотя мы никому ничего не сказали, нам обоим стало не по себе. Она была беспокойна все утро, а затем внезапно уснула. И когда ее муж сказал, что Мина спит так крепко, что он не может ее разбудить, мы отправились взглянуть на нее. Она глубоко дышала и выглядела неплохо. Бедняжка! Забытье пойдет ей на пользу.
Позднее
На закате Мина дала обычный ответ. В какой бы точке Черного моря ни находился граф, он плывет к месту назначения. К своей погибели, как мы надеемся!
26 октября
Вот уже второй день нет известий об "Императрице Екатерине". Пора бы ей уже прибыть. Некоторые суда, вошедшие в порт вчера вечером, сообщили, что в море к северу и югу от Варны стоит густой туман.
27 октября, полдень
Все еще нет известий о корабле, который мы ожидаем. Миссис Харкер прошлой ночью и сегодня утром отвечала, как обычно: вода. Хотя прибавила, что волны слабые. Профессор встревожен и только что сказал мне, что боится, как бы граф не ускользнул.
– Мне не нравится сонливость мадам Мины. Душа и память проделывают странные штуки в состоянии транса…
Я хотел подробнее расспросить его, но вошел мистер Харкер, и ван Хельсинг сделал предостерегающий жест.
Агентство "Ллойд" – лорду Голдамингу. Телеграмма
28 октября
"Императрица Екатерина" вошла в порт Галац сегодня в час дня.
Записи доктора Джона Сьюарда
28 октября
Опоздание судна в порт Варны в известном смысле подготовило нас к тому, что события развиваются не так, как мы ожидали; неясно было только, что и как произойдет. Конечно, известия об этом нас огорчили, но мы быстро оправились.
– Когда же отправляется ближайший поезд в Галац?
Мы недоуменно переглянулись, когда миссис Харкер проговорила:
– В шесть тридцать утра.
– Вы уверены? – спросил Арчи.
– Я знаток по части расписаний: дома в Эксетере я помогала Джонатану, это полезное занятие… Рассчитывая, как мы доберемся до замка Дракулы, я составила перечень узловых станций и поездов. Так что завтра – единственный поезд в ближайшую неделю.
– Удивительная женщина, – прошептал профессор.
– Нельзя ли нам заказать экстренный? – спросил лорд Годалминг.
Ван Хельсинг покачал головой:
– Думаю, вряд ли. Страна эта не похожа на Англию; если бы мы даже и заказали специальный маршрут, он пришел бы позже обыкновенного… Нам надо еще собраться, обдумать и организовать погоню. Вы, Артур, ступайте на вокзал и возьмите билеты. Вы, Джонатан, идите к агенту "Ллойда" и возьмите у него письмо к агенту в Галаце с разрешением произвести обыск на судне. То, что уже имеется у нас, там не действительно. Квинси должен повидать вице-консула и заручиться его поддержкой, а Джон останется с мадам Миной и со мной…
– А я, – миссис Харкер оживилась, – снова займусь бумагами… как делала это до сих пор. Мне кажется, что-то изменилось: ушла тяжесть, я чувствую себя свободнее, чем прежде.
Ее слова всех обрадовали, но мы с профессором тайком обменялись тревожными взглядами и ничего не сказали. Когда они ушли, ван Хельсинг попросил Мину достать дневник мужа и сделать из него выписки о пребывании в замке графа. Когда дверь за женщиной закрылась, он сказал:
– У нас одна и та же мысль. Говори…
– Произошла какая-то перемена в ней. Но она может оказаться обманчивой. Вы отослали Мину, чтобы поговорить со мной наедине?
– Отчасти, Джон, но это не главное… Мне надо сообщить тебе кое-что. В ту самую минуту, когда мадам Мина показалась нам как бы прежней, я обо всем догадался. Во время сеанса гипноза три дня назад Дракула каким-то образом прочитал ее мысли или заставил ее дух явиться к нему на корабль. Так он узнал, что мы здесь, ибо миссис Харкер владеет всей информацией. Теперь граф пытается скрыться от нас, и Мина ему не нужна. Он уверен, что она явится на его зов, а пока гонит ее от себя, чтобы она не могла узнать его планы. Но я надеюсь, что мы окажемся сильнее. Нужен спиритический сеанс… Это очень опасно для нее и для нас, однако приходится рискнуть… А вот и мадам Мина, ни слова при ней, Джон… Положение у нас сложное. Я сам незаметно введу ее в транс. Господи, помоги мне не причинить ей вреда…
Мина бодро вошла в комнату и с улыбкой подала профессору текст, отпечатанный на машинке. Он начал сосредоточенно его читать, и лицо его оживлялось по мере чтения. Затем, придержав один листок, он проговорил:
– Знакома ли вам психология преступника? Ты, Джон, в курсе – это похоже на некоторые проявления безумия, но вы, мадам Мина, наверняка далеки от этого, так как кошмар лишь однажды коснулся вас. Преступления до того однотипны во всем мире и во все времена, что даже полиция, чуждая науки, догадывается об этом… Преступник чаще всего предрасположен действовать одним и тем же способом; он хитер и находчив, однако во многом инфантилен… его разум редко достигает зрелости. Наш негодяй из того же разряда… Миссис Харкер, вы удивлены? Мне кажется, что вы упорно о чем-то размышляете. – Ван Хельсинг приблизился к Мине вплотную, взял ее за руку, как бы нащупывая пульс, и медленно произнес:
– Теперь ваш черед… Скажите нам, людям науки, что вы видите вашими прозорливыми очами…