Глава 23
Дневник Мины Харкер
1 ноября
Весь день в дороге. Профессор о целях нашей поездки не распространяется. Перекусываем, пьем кофе или чай и мчимся дальше. Местные жители очень суеверны, косятся на мой черный шарф. Мы едем невероятно быстро. Мой спутник неутомим: при заходе солнца он провел сеанс гипноза; я повторила все то же. Граф, следовательно, все еще на воде. Меняем лошадей, пишу это на каком-то хуторе. Ван Хельсинг, бедняга, все-таки задремал.
2 ноября, утро
Всю ночь правили по очереди; день наступил ясный, холодный. В воздухе ощущается какое-то странное сопротивление. От холода нас спасает только теплая одежда.
3 ноября
Страна становится все более дикой, хребты Карпатских гор окружили нас со всех сторон. Настроение бодрое. Жилье стало встречаться все реже, и профессор сказал, что сменить лошадей нам больше не удастся. Каким будет завтрашний день?
Записи Абрахама ван Хельсинга
4 ноября
Невероятно холодно. Мина весь день в подавленном состоянии, совсем не похожа на себя. Она словно спит на ходу! Всегда такая энергичная, сегодня она ничего не делала, у нее даже пропал аппетит. К своему дневнику не прикасается. Что ж, буду писать я. Чувствую, что не все идет ладно. Вчера я попробовал ее загипнотизировать – ничего не вышло. Дальше еще хуже – миссис Харкер вышла из-под моего контроля.
Теперь факты.
К ущелью Борго мы добрались утром, сразу же после восхода солнца. При первых признаках рассвета я начал готовиться к сеансу гипноза. Мы остановили экипаж, я постелил меховые полости, Мина легла и закрыла глаза. Сеанс был коротким, всего одна фраза: "Мрак и журчание воды". Вышла из гипноза оживленной; мы продолжили путь и вскоре были у входа в ущелье.
Миссис Харкер вдруг взволнованно воскликнула:
– Вот та самая дорога…
Я насторожился, но вскоре понял, что никаких других дорог здесь нет.
Колея была мало наезжена; мы двинулись по ней, и когда встречались другие, еще более заброшенные и присыпанные свежим снегом, я полагался на лошадей, отпускал вожжи, и животные сами выбирали путь. Я предложил Мине вздремнуть, она охотно согласилась. Я и сам был бы не прочь, однако мне нужно следить за дорогой. Так прошел почти весь день, а миссис Харкер все спала…
Энергично бужу женщину. На этот раз она просыпается. Пытаюсь провести сеанс, но она не поддается гипнозу. Пробую снова и снова, пока нас обоих не окутывает мрак… Я оглянулся и понял, что солнце зашло. Мина смеется, я пристально гляжу на нее. Теперь она совсем очнулась от сна и выглядит необыкновенной красавицей. Я поражен, чувствую себя странно, но миссис Харкер так ласкова и предупредительна, что мое беспокойство проходит. Развожу костер, и она готовит еду, пока я распрягаю лошадей. Когда я возвращаюсь к огню, ужин уже готов. Сажусь на бревно, а Мина забирается в повозку и заявляет, что поела, не дожидаясь меня, – до того была голодна. Мне это не нравится, я ей не верю, но молчу. Ем один, затем мы закутываемся в шубы и ложимся у огня. Я уговариваю ее поспать и обещаю охранять ее сон. Несколько раз ловлю себя на том, что проваливаюсь в сон. Под утро, немного подремав, бужу Мину для гипноза. Увы! Она покорно закрывает глаза, и – ничего. После восхода солнца миссис Харкер мгновенно засыпает, причем выглядит настолько румяной и здоровой, что я впервые по-настоящему пугаюсь.
5 ноября
Вчера мы весь день ехали, приближаясь к горам и забираясь все дальше и дальше в глушь. Миссис Харкер все еще спит. Я проголодался, утолил голод, затем будил ее, чтобы она поела, но она даже не пошевелилась. Решив, что эта местность так действует на Мину, я решил оставить женщину в покое, но быть начеку.
Дорога очень скверная, повозку трясет, и я ненароком задремал. Когда очнулся, то понял, что мы стоим, а солнце садится. Все совершенно изменилось. Крутые скалы остались позади, впереди на холме высился замок, о котором писал в своем дневнике Джонатан. Я почувствовал торжество, так как теперь, к добру или нет, конец уже близок. Я разбудил миссис Харкер и взялся было за гипноз, но безрезультатно. Спустился мрак, я распряг и накормил лошадей, затем развел огонь и устроил Мину как можно удобнее. Она выглядела бодрой как никогда. Занялся ужином, но Мина сказала, что аппетита нет. Я не настаивал, ибо знал: это тщетно. Мне нужны были силы, и я плотно перекусил. Затем очертил вокруг миссис Харкер круг и покрыл его границу крошками облатки для причастия. Она сидела у огня молча, не шевелясь, и становилась все бледнее. Когда я вошел в круг и приблизился к ней, Мина вскочила и прижалась ко мне, дрожа от страха. Мне было тяжело. Когда женщина немного успокоилась, я предложил:
– Сядем ближе к огню.
Она покорно сделала шаг и остановилась.
– Вы заботитесь обо мне? Чем я лучше этих?
Внезапно резкий ветер сорвал шарф с ее головы, обнажив алый шрам на лбу. Я вздрогнул, обернувшись в ту сторону, куда смотрели воспаленные глаза миссис Харкер. Смутные белесые фигуры, кружась, приблизились к нам и застыли на границе круга. Если в тот момент Господь не лишил меня рассудка, то в них проступали очертания трех женщин. Я вспомнил запись Джонатана и, казалось, узнал формы их гибких тел, цвет волос, яркие рты… Тишину взорвал хриплый хохот:
– Иди к нам, сестрица!
Я в страхе обернулся к Мине – на ее лице было написано отвращение, смешанное с ужасом. Она еще была свободна! Это придало мне сил. Схватив горящую ветку, я пошел прямо на трех ведьм, сжимая в руке распятие…
Мы с миссис Харкер остались вдвоем в нашем спасительном круге, смолкло тревожное ржание лошадей, внезапно повалил мягкий крупный снег. В таком положении мы оставались до самого рассвета, пока не взошло солнце. При первых же его лучах призраки рассеялись в тумане. Мадам Мина спокойно и крепко спала.
Я побаивался выйти из круга, однако все-таки решился. Развел огонь, пошел взглянуть на лошадей – они были мертвы. Я вернулся. Сейчас подкреплюсь горячим кофе и примусь за главную работу.
Дневник Джонатана Харкера
4 ноября
Потеря катера на порогах едва не стоила нам жизни. Мы давно уже догнали бы лодку графа, и я бы так не тревожился о жене, которая находится в самом пекле. Мы раздобыли лошадей и поспешили за профессором и Миной… Пишу, пока Артур готовит все к отъезду. Оружие с нами. Не знаю, что нас ждет… На всякий случай – прощай, моя возлюбленная Мина!
Записи доктора Джона Сьюарда
5 ноября
Нет ни Арчи, ни Джонатана. Зато на рассвете мы увидели, как цыгане со своей кибиткой топчутся у реки. Они окружили ее со всех сторон, точно их преследуют. Падает снег. Вдали, с гор, слышится волчий вой; жутковато. Лошади почти готовы, и скоро мы двинемся в путь.
Записи Абрахама ван Хельсинга
Продолжение
Я, по крайней мере, в рассудке, испытание пережито. Оставив Мину спящей в освященном круге, направляюсь к замку Дракулы.
Кузнечный молот, который я прихватил, пригодился мне, хотя все окна и двери были настежь распахнуты. Первым делом я снял их с петель, чтобы они случайно не захлопнулись. Опыт Джонатана помог мне: благодаря его записям я нашел дорогу к старой часовне. Духота, запах серы туманят голову. Кажется, что где-то воют волки, но, возможно, у меня просто шумит в ушах. Я не рискнул взять Мину с собой; граф не сможет до нее добраться, чего не скажешь о волках. И все же я решил действовать. Я знал, что здесь должны быть, по меньшей мере, три гроба, и вскоре обнаружил один из них… Существо в нем спало крепким сном вампира. Оно было полно жизни и женственности; я даже вздрогнул, ибо пришел убить. Ноги подкашиваются, возможно, причина в том, что я устал, однако надо найти в себе силы начать… Раскрывая гробы, я нашел еще одну из ведьм-вампиров, брюнетку. Затем – третью. Все наши ночные призраки здесь. Остановившись, я заметил еще один гроб; на обитой черным бархатом крышке было золотом начертано: "Дракула".
Я положил несколько облаток на дно пустого гроба, изгнав таким образом нежить оттуда навсегда. Затем, пересилив тошноту и дрожь, принялся за дело. Слава Богу, мои нервы выдержали. Прежде чем покинуть замок, я закрыл все входы и выходы…
Когда я вернулся к миссис Харкер, она, увидев меня, воскликнула:
– Мы должны идти навстречу Джонатану, он где-то рядом, я знаю…
Мина выглядела больной и слабой, но взгляд ее был чистым. Я рад видеть ее такой, так как во мне все еще сидит ужас перед румяным обликом спящего вампира…
Дневник Мины Харкер
6 ноября
Стемнело; мы медленно продвигались по безлюдной местности, так как нам пришлось нести с собой весь наш багаж. С гор доносился вой волков. Доктор ван Хельсинг искал укрытие, где мы могли бы провести ночь. Немного погодя он позвал меня – в скале обнаружилось нечто вроде пещеры, куда профессор втащил все наше имущество. Затем он приготовил удобное место для отдыха и еду. Я не могла заставить себя проглотить ни крошки…
Ван Хельсинг, сердясь, вышел наружу. Вдруг он воскликнул:
– Идите скорее сюда, Мина!
Я выбежала. Он протянул мне подзорную трубу. С высоты за снежной пеленой виднелась черная лента реки, а неподалеку от нас по дороге несся большой фургон. Была видна пестрая одежда людей, сопровождавших повозку, на которой возвышался большой прямоугольный ящик. Сердце мое забилось… Я знала, что с заходом солнца он снова оживет и, натянув одну из своих личин, ускользнет от преследования. В страхе я повернулась к профессору, но его рядом не оказалось.
Ван Хельсинг чертил магический круг вокруг скалы; только покончив с этим, профессор вернулся и сказал:
– Без этого нам не обойтись…
Снег усилился, я отдала ему подзорную трубу и просто стояла и ждала.
– Цыгане торопятся… до заката нам не успеть, – глухо проговорил ван Хельсинг и тут же обрадованно закричал: – Два всадника догоняют кибитку… Должно быть, это Квинси и Джон.
Я же чувствовала, что Джонатан тоже где-то близко, и как бы в подтверждение услышала ликующее:
– Наперерез кибитке скачут еще два всадника… Это лорд Годалминг и ваш муж, Мина!
Снег повалил сплошной стеной; мы вернулись в пещеру, профессор положил у входа свой винчестер.
Буран так же внезапно стих, как и начался; вдруг неподалеку от нашего убежища раздались крики. Мы с профессором переглянулись и бросились наружу. В последнее время мы так привыкли следить за восходом и заходом солнца, что с точностью до минуты могли определить, когда наступит ночь. Остается совсем немного времени… Профессор отвел меня за выступ скалы и приготовил оружие – я поняла, что он решил любой ценой задержать повозку, и осторожно выглянула…
От бешеного окрика Джонатана повозка остановилась прямо под нами. Мы видели все как на ладони. Цыгане не поняли чужого языка, но повелительный тон и направленное на них оружие говорили сами за себя. С другой стороны к повозке уже мчались доктор Сьюард и мистер Моррис. В ту же секунду ван Хельсинг выступил из-за скалы, направив на цыган винчестер. Они были окружены со всех сторон. Возница натянул было вожжи, однако цыгане соскочили с повозки, сгрудившись вокруг ящика, замелькали лезвия их ножей… Я увидела, как Джонатан и Квинси, бросив коней, бегут по снегу к фургону, и вот они уже совсем рядом… Квинси кинулся в драку, мой муж отражал удары, и оба они, наконец, добравшись до ящика, с остервенением схватились за его крышку. Она начала поддаваться и вскоре слетела с повозки…
Артур и Джон, подоспев, взяли возницу и его спутников на мушку.
Я увидела, как тело графа вывалилось из ящика. Лицо его казалось вылепленным из старого воска, глаза горели адским пламенем. О, я слишком хорошо знала этот взгляд! Он увидел заходящее солнце, выражение ненависти сменилось гримасой торжества – в тот же миг Джонатан с силой взмахнул своим кинжалом. Лезвие пробило горло, а охотничий нож мистера Морриса вонзился прямо в сердце Дракуле.
В это невозможно было поверить, но буквально на наших глазах, в какое-то мгновение, тело графа превратилось в прах и исчезло! Цыгане, увидев это, в страхе бросились врассыпную. Те, у кого не было лошадей, помчались вдогонку за кибиткой, которую бешено гнал прочь возница…
Я закричала от счастья и осеклась: Квинси Моррис внезапно рухнул в снег, зажимая кровоточащую рану на боку. Освященный круг больше не удерживал меня. Мы с профессором бросились туда; над американцем уже склонился доктор Сьюард, а Джонатан встал на колени, чтобы приподнять голову раненого. Когда я оказалась рядом, лорд Годалминг взял меня под локоть…
– Господи, – услышала я слабый голос мистера Морриса. – Друзья! На лбу Мины нет клейма! Ее лоб чище и белее снега…
Благородный, щедрый и бесконечно мужественный человек умер с улыбкой на губах…
Дневник Джонатана Харкера
…Вот и закончились наши беды. Мы вознаграждены за пережитые испытания и душевную боль – у нас с Миной родился сын. Наш мальчик пришел в этот мир шестого ноября – мы назвали его Квинси…
Летом мы с Миной побывали в Трансильвании. Было почти невозможно поверить в то, что все случившееся с нами – правда. Полуразрушенный замок все еще возвышается над ущельем. И лишь груда бумаг, покоящаяся в моем сейфе в Англии, подтверждает то, что граф Дракула действительно существовал…
