– Вероятно, – нехотя согласился Семен. – В целом, мне пока нечего возразить. Но одно скажу точно. Прежде чем разбираться с Творцами и глобальной космогонией, следует взяться за предметы поменьше, как полагаешь?
Игар нахмурился.
– Ты про войну говоришь?
– Про неё. Но не только. В отличие от тебя, я не только строил всякие теории, но и старался разжиться фактами, изучал хроники и документы, расспрашивал очевидцев. Поморам известно множество случаев "появления" в их землях подобных нам "чужемирцев", большинство таких случаев зафиксировано в прессе, а также документально в юридических документах. Свидетельства о лицах, явившихся в Поморье ниоткуда можно найти в нотариальных конторах, выдававших новым людям метрики или свидетельства на покупку вещей, в рапортах городовых, докладывавших о взрослых "найденышах", в судовых журналах капитанов и так далее.
Я выяснил, что большинство таких людей, в отличие от нас с тобой, появляются не из ниоткуда, а приходят к поморам с севера. В одном из малотиражных изданий, что я успел прочитать, рассказывается, что далеко на севере (собственно как и на юге – согласно россказням маорийцев), есть ледяной проход, соединяющий сегменты великой Ленты. Возможно, нам следует отправиться туда. Поморам известно более десяти случаев проникновения через "северный проход" на их земли. Три из них носят практически легендарный характер и случились более ста лет назад. На счёт одного случая вековой давности я не уверен, возможно, речь идёт даже и о землянине, но доказательств этому предположению я не нашёл. Остальные семь – произошли за последнее столетие. Речь не о том.
Есть документальные сведения о мире "за Ледяным проходом" – в соседней Секции Ленты. Они скудны, но они есть, и дают вполне конкретное представление о том, что там находится. Трудность заключается в том, что путешествовать нужно по ледяным пустошам, по льду и снегам, как на наш земной полюс – тысячи километров. Немногие решаются на такое, и немногие из решившихся доходят до соседнего сегмента. Ещё реже они возвращаются назад, чтобы рассказать. За всю историю ушедшие туда вернулись только один раз, но об этой экспедиции из Синелесья известно крайне мало – видимо, такая информация является государственной тайной. Остальные либо только приходили, либо только уходили. Но факт есть – добраться туда возможно.
– Вопрос только – нужно ли? – прервал монолог друга Игорь.
– Я полагаю, что нужно, если мы хотим выяснить, что такое Лента. Ведь вполне вероятно, Лента это вовсе не Лента, и все легенды о её бесконечности – просто пустой треп. Пока я думаю, мы можем с уверенностью сказать только одно. Мир, в котором мы оказались, имеет форму идеального, правильного квадрата, – раз. Он плоский – два. Сверху он закрыт куполом – три. И солнце, освещающее его – не звезда, а гигантский светильник – четыре. Из всего этого можно сделать вывод, что мир Нео-Мидгарда и Поморья является искусственным. Мы не знаем, что находиться в остальных сегментах Ленты, но вдруг там есть кто-то, кто поможет нам?
Игар задумался. Бесконечная Лента поражала его воображение.
– Вот я и толкую, – продолжил меж тем Семён. – Мы обязаны во всем разобраться, но не только строить теории, но и попытаться изучить пределы этого мира реально. Размеры Девятьсот Девятого Мира, не велики, они вполне сравнимы, например с масштабами России. Диаметр этой "вселенной", по данным поморов, а они опытные мореходы, и доплывали до Рамки не раз и не два, сторона мирового квадрата составляет восемнадцать тысяч вёрст. Ширина России от Питера до Чукотки немногим меньше. Беринг, Москвитин, Дежнёв проходили это расстояние на ладьях, санях и шлюпах. В нашем распоряжении паровые корабли и винтолёты. Единственное препятствие для путешествия – это деньги. Я накопил тут, работая с поморами, неплохую сумму, и полагаю, что если мы объединим наши усилия…
– Деньги у меня есть, – неожиданно перебил товарища Игорь. – Офицеры Нео-Мидгарда получают неплохое жалование и могут считаться весьма состоятельными людьми. Пожалуй, имперские фунты, это единственное, чего теперь у меня навалом. Так что проблема у нас не с деньгами – со временем. Как офицера действующей армии и более того, как дворянина Империи, во время войны меня никто в путешествие не отпустит.
Игар задумчиво помолчал.
– Да, собственно, я и сам не пойду. Хотя признаю, что ты прав, и контакты с соседней Секцией Ленты следует установить. Однако путешествие мы начнем, когда закончится война. То есть – только после победы.
Семён усмехнулся.
– Тебе следовало сказать: "нашей победы!" – заметил он, вспомнив знаменитый советский фильм. – Игорь, опомнись. Ты настолько предан Нео-Мидгарду? Ты же землянин, русский, а вовсе не викинг.
– Они тоже не викинги, – мрачно ответил Игар. – они переселенцы из Исландии и Фарерских островов, датской провинции.
– Тогда позволю себе напомнить немного истории, – назидательно произнес Семен. – Если ты помнишь, заселение Девятьсот Девятого Мирового Квадрата, началось примерно четыреста лет назад.
Сначала явились поморы. Именно поэтому, кстати, мои соплеменники считают себя богоизбранный народом – мы пришли сюда первыми из всех!
Затем – прибыли манси и тувинцы, практически одновременно.
Третьими появились индейцы на Вутанмапу, они до сих пор достаточно дикий народ.
Игар двусмысленно улыбнулся. Семен же тем временем продолжал:
– Когда появились маори, никто не знает – их собственные хроники этого не запечатлели. Однако одно неоспоримо. Последними появились викинги. И они – внесли ужасный хаос в миропорядок. Изначально земли викингов принадлежали индейцам. Затем – поморам, которые в силу культурного превосходства (да что уж говорить – и военного и экономического тоже), постепенно вытеснили индейцев с Майнланда.
Когда появились викинги, поморы из жалости предоставили кучке несчастных голодных переселенцев земли. Однако вскоре викинги расплодились и создали королевство, постепенно заняв всю территорию Большого Острова. Поморцы полагали, что этим всё и ограничиться, что викингам достаточно земли. Однако королевство Харальда Основателя продолжало расширятся. Вскоре случилась война, и у поморов и манси отобрали Редланд, запад материка. Харальд провозгласил создание Империи. И с тех пор – понеслось. Викинги ведут беспрерывные войны, прерываемые только их собственными конфликтами за престолонаследие. Тех пределов, которые Империя достигает сейчас, потомки фарерцев достигли всего за одно столетие!
Семен отвернулся.
– Напомню, последним актом завоеваний явился захват островов Вутанмапу, около десяти лет назад, – продолжил он со вздохом. – Сейчас идет война с Мансипалом. На очереди ещё маори, но те далеко. Поморы тешут себя надеждой, что викинги побоятся сунуться на их территорию из-за технического превосходства, но они не учитывают культуру Викингов. Идеология викингов – вечная экспансия, битва несмотря ни на что! Если Империю не остановить, она пожрет весь этот мир, понимаешь?
Но Игорь упорно покачал головой.
– Понимаю, – согласился он. – Но что в этом плохого? Единый мир, это ведь прекрасно.
– Ты с дуба рухнул? А кровь, а война? А человеческие жертвы? А разрушения?
– А научный прогресс, который в десятки раз ускоряется во время военных конфликтов? А будущее единство? А экономика с одной валютой? А отсутствие таможенных границ? А единый язык?
Пораженный Семен на мгновение замолчал. По его мнению, таможенные границы не стоили человеческих жизней.
Он уже открыл рот, чтобы возразить, но тут Игорь резко махнул рукой.
– Что мы с тобой всё время в глобальной философии копаемся? – воскликнул он с силой. – На самом деле всё просто! Я стал офицером Нео-Мидгарда и не могу сейчас бросить свою новую армию и страну. Если скажут воевать, – буду воевать. Семен, пойми меня правильно, но я теперь не просто студент из России. Ты верно заметил – я русский, вовсе не викинг. Но именно поэтому я должен идти на войну. Не потому, что отсутствие границ в будущем мне нравятся больше, чем жизни людей сейчас. Просто я дворянин и солдат Нео-Мидгарда. И, как бы там ни было, я своими губами произносил клятву присяги и принимал в руки офицерский палаш. Я не могу изменить.
– Аристократические замашки? – усмехнулся Семен, нахмурясь. – У нас, поморов, всё проще, без помпы, зато по-настоящему. Ты лучше обдумай-ка вот что. Нео-Мидгард сейчас – это крупнейшее государство Мирового Квадрата. Помнишь свою теорию на счет "побочных" штаммов и Хранилища для исчезнувших с Земли культур? Ведь если твоя теория верна, то викинги, объединяя весь мир, нарушают сам принцип существования Ленты. Творец насадил разные этносы, чтобы сохранить их культуры, а возможно, соединить их, добиться новых комбинаций в искусстве или идеологии. Но! Экспансия викингов нивелирует этот замысел. Захватывая народы и территории, цивилизация фарерцев не смешивает культуры, а подминает их под себя. Ты об этом думал, теоретик? Подчиняя себе весь Мировой Квадрат, фарерцы нарушают планы своего собственного столь любимого ими Альма Фатер – Одина! Ты можешь себе представить, что будет, если это на самом деле так?
Игар помрачнел ещё больше.
– Дергать смерть за усы, – задумчиво пробормотал он. – Раздражать гипотетическое Божество. Идти против замысла Творца.
Семен молча кивнул.
– Но даже если теория верная, – продолжил Игар упорно, – я присягал.
Семен отмахнулся с досадой, но потом, видимо, обдумав позицию собеседника, ещё раз махнул рукой, но уже примирительно.
– Ладно, – нехотя заявил он. – Клялся, значит, клялся, варяг ты хренов. Все понимаю. Значит – с экспедицией на север пока повременим. Но тогда что дальше?
– Не знаю, – Игар покачал головой. – Через два дня мы возвращаемся в расположение кавалерийского корпуса (про военную операцию Игар, почему-то решил умолчать). Потом, если отпустят в отпуск, надо, наверное, ехать в столицу, в Бьорну-на-Хаге. Там находится крупнейшая в мире императорская библиотека. А, кроме того, там есть секретный научный проект "Свинцовый ветер". Секретный-то он секретный, но похоже, что разработками руководит такой же беженец из ниоткуда, как мы – доктор Скиф. Собственно тут всё, даже сами народы являются "беженцами из ниоткуда". Надо валить к доку Скифу, может чего и узнаем. – Игар с надеждой посмотрел на товарища. – Ты, может, со мной останешься? Там вместе и поехали бы?
Семен тяжело вздохнул.
– Знаешь, Игореха … – Игар аж поежился, услышав старое, почти уже забытое земное обращение, – нет, не останусь.
Игар посмурнел:
– А чего так?
– А то, что общаемся мы с тобой торопливо, я всего рассказать тебе тоже не успел. Я слышал о неком учёном Александре, работавшем в Новуграде. Есть подозрение, что он провалился сюда с Земли, как и мы. Сам он, похоже, умер десять лет назад, и записей о себе почти никаких не оставил, но остался его сын, священник Пётр. Думаю, было бы неплохо с ним пообщаться, прежде чем что-то предпринимать. Сейчас я езжу по всему Поморью и собираюсь в Новуград, чтобы его отыскать.
Тут уж помолчал Игар. Священник-землянин Петр выглядел даже заманчивее чем загадочный, но совершенно непонятный ему нео-мидгардский "гений".
– А ты? Поедешь со мной в Новуград, если отпустят? – ехидно осведомился Семен.
– А это точная информация – про землянина?
– Ну ты даешь! Откуда я знаю? Вот приеду и расскажу. Отпишусь, точнее.
– А ведь верно, – воскликнул, обрадовавшись, Игар, – Что мы, в самом деле, как дикари? Почта ведь есть!
– Это вы дикари, – заметил бывший реконовский "славянин". – У нас в Поморье даже телефон с телеграфом имеется… Ладно, не кипятись!
Игар шутливо показал Семену огромный кулак. Тот в ответ презрительно фыркнул.
– Значит, на том и порешим? – заключил, наконец, поморец. – Ты возвращаешься к себе в корпус, а я – в гостиницу. Будет время – ты едешь в Бьорну-на Хаге, а я в Новуград. И раз в месяц будем письма друг другу слать.
– Раз в неделю. А то как я без тебя, "славянин" ты наш поморский?! – рассмеялся Игар.
– Добро, господин "варяг".
С этими словами, два рекона встали и хлопнули по рукам.
В камине трещали поленья, и жирный, клубящийся дым валил из раскаленной трубы ресторанчика в центре Пятилахтинска. Дым устремлялся кверху, в густое, темное небо, за которым, в прореженной тучами дали, плотный купол с искусственным солнцем укрывал девятьсот девятую секцию Бесконечной Ленты от космических излучений.
По водной глади Мирового Квадрата сновали пароходы поморов и маори. Фарерцы и мансийцы двигали миллионные армии к континентальному фронту. Великая Лента жила своей жизнью десятки тысячелетий, принимая и взращивая народы. Люди суетливо копошились меж космических Рамок, и резали друг друга с тем упоительным наслаждением, с которым только могут убивать подобных себе человеческие существа.
Однако два друга, которые снова направились в противоположные стороны, надеялись, что так будет не всегда. И хотя будущее представлялось им необычайно туманным, в одном вчерашние реконструкторы могли быть уверены наверняка: в новом мире они застряли надолго.
Они и представить не могли, что в этот удивительный день реконов на Великой Ленте присутствовало больше, чем два. Третий реконструктор – тот единственный, что вечно реконструирует нашу жизнь, глядел на сотворенный им мир и загадочно улыбался.
2009 г., Екатеринбург – Владивосток – Сеул.
Андрей Скоробогатов
Их нет
В наблюдательном пузыре было тепло и влажно.
– Разумные этого мира слишком глупы, чтобы составить нам конкуренцию в будущем, ― сказал младший координатор, наблюдая за студенистой голограммой в тепловизоре. ― Я убеждаюсь в этом раз за разом. Первый вид, с наибольшим объёмом головного мозга, безусловно, достиг успехов в охоте и собирательстве. Однако за десятки тысяч лет, что волосатые населяют северный континент, они так и не изобрёли колеса и не приручили ни одного животного. Если бы не мы, они не изобрели бы даже тех простых приспособлений для стрельбы и не продвинулись бы в развитии!
Космический моллюск подвинулся ближе к стенке, пропуская коллегу, и продолжил:
– Второй же вид, несмотря на успехи в языке и культуре, судя по всему, проиграет северянам эволюционную борьбу – их меньше и они до сих пор не вышли из тропиков. Про остатки популяций других прямоходящих я молчу, ибо многие даже не владеют огнём. Два огромных континента с другой стороны планеты до сих пор, по сути, не заселены ― нет, это очевидно, если ничего не менять, то этот мир будет потерян для галактики.
– Не будь категоричен, сын мой, ― проговорил старший головоног, втягивая нижнюю часть своего мягкого тела через гофрированную трубу в наблюдательный пузырь. ― Развитие разумных видов хорошо, если оно проходит естественно. Мы и так слишком поторопились, поделившись с северными людьми примитивными технологиями. Скоро этот мир ждёт новое глобальное оледенение, а подобные катаклизмы всё расставят на свои места.
– Ты абсолютно прав, но глобального оледенения нам ждать ещё ни одно тысячелетие. Взгляни, отец, на вот это племя, ― молодой шевельнул дюжиной щупалец, и студенистая голограмма на стенке пузыря поменяла масштаб. ― Оно ближе всех, ему нужно лишь сняться с кочевья и направиться по берегу океана, миновать водную преграду и перейти в северный континент. Стоит лишь немного подтолкнуть их к этому. И тогда, ввергнув два основных разумных вида этой планеты в конкурентную борьбу, мы сможем достичь небывалых успехов, вырастив крепких скелетообразных рабов, быстро плодящихся и успешно развивающихся. Недолговечных, конечно, и столь суетливых ― срок их жизни меньше нашего в тысячи раз. Но они крепки, у них хорошие органы чувств, быстрая реакция. Я говорил об этом, Центральный Галактический Пруд будет рад такому исходу экспедиции, ты знаешь. Вопрос только – кто из двух видов победит ― темнокожие, или рыжеволосые?
– Это племя темнокожих, безусловно, представляет большой интерес для нас, ― старик повернул к своему отпрыску два глазных стебелька из четырёх. ― Но подождём же ещё пару столетий, мой друг. Сейчас не время для принятия решений, тем более для изменения хода истории, как в случае с луком. Лучше, чтобы два вида остались на разных континентах. Сейчас время снова отправиться спать… Я отведаю свежих водорослей, а затем ползу в охлаждатель. Разбуди меня через пятнадцать местных лет, чтобы я сменил тебя.
– Да будет так, отец, ― младший моллюск покорно преклонил голову перед старшим координатором, обильно сбрызгивая слизью его щупальца. ― Да будет мягкой и скользкой твоя дорога к охлаждателю, приятной тебе темноты.
Тело отца всосалось обратно в гофрированную трубу. Когда последнее щупальце главы экспедиции покинуло наблюдательный пузырь, и младший координатор остался один, его пузырчатое тело приобрело коричневый оттенок.
"Популяция несправедлива по отношению к младшим координаторам, ― негодовал он. ― Десятки тысяч лет проведя в орбитальном комплексе, обречены мы выполнять приказания, повинуясь воле вышестоящих. Наши идеи не находят одобрения, ибо молоды мы и не опытны. Таково течение наших дней. Остаётся лишь наблюдать за прямоходящими дикарями, радоваться их умственному росту во благо галактики, и надеяться на лучшее, ведь не в силах я противоречить указанию".
А километровый овальный студень-корабль, вытаращив в сторону Земли защищённые полями гляделки-тепловизоры, неторопливо проплывал над жарким тропическим материком, который через тысячи лет назовут Африкой. Или не назовут?