- Извините, сэр, - с достоинством возразил приказчик, - но мы никак не можем отдать вам козу за такие деньги. Этой козе нет еще и года, у нее очень большая ожидаемая продолжительность жизни.
Чуть подумав, он написал в блокноте новую сумму.
- Хорошо, - кивнул Рик.
Он подписал договор о платеже в рассрочку, отдал в кассу три тысячи долларов - все, до последнего цента деньги, полученные за нейтрализацию трех андроидов, и вскоре уже стоял рядом со своей машиной, ошеломленно наблюдая, как подсобники из зоофирмы заталкивают на заднее сиденье решетчатый контейнер с козой. Вот я и стал владельцем животного, крутилось в его мозгу. Живого животного, не электрического. Второй раз в своей жизни.
Стоимость покупки, величина образовавшегося долга буквально оглушили Рика, довели до судорожной дрожи. Но я должен был сделать что–то подобное, говорил он себе. После всей этой истории с Филом Решем я должен был восстановить веру в себя и в свои возможности. Либо - заняться поисками другой работы.
Непослушными, онемевшими руками он поднял машину в небо и полетел домой. Айран разозлится, предупреждал он себя, потому что это нагрузит ее новой заботой. И так как она весь день проводит дома, большая часть обязанностей по уходу за животным ляжет именно на нее. Мысль о возможном столкновении с женой приводила его в ужас.
Аккуратно опустив машину на крышу своего дома, Рик некоторое время посидел в ней, отчаянно вымучивая мало–мальски правдоподобную историю, почему ему было ну просто необходимо сделать эту, непосильную для их семьи покупку Ладно, решил он в конце концов, раз ничего не придумывается - будем держаться поближе к истине. Это необходимо для моей работы. Престиж. Мы не можем больше жить с электрическим бараном, это пагубно действует на мою трудоспособность. Если представить все это поубедительнее, Айран может и проглотить.
Выйдя из машины, он кое–как вытащил с заднего сиденья кошмарно тяжелый контейнер и поставил его на крышу. Коза, соскользнувшая при разгрузке в угол своей клетки, не проронила ни звука, только смотрела на него блестящими, всепонимающими глазами.
По знакомому, знакомому до автоматизма пути, он прошел к лифту и опустился на свой этаж.
- Привет, - сказала Айран, возившаяся на кухне с ужином. - Что ты сегодня так поздно?
- Пошли на крышу, - предложил вместо ответа Рик. - Я хочу кое–что тебе показать.
- Ты купил животное.
Айран сняла передник, пригладила чуть растрепавшиеся волосы и бросилась вслед за мужем, который уже шагал по коридору к лифту.
- Зря ты не позвал меня, - сказала она, задыхаясь. - Все–таки я тоже имею право голоса, тем более когда дело касается самого, пожалуй, важного приобретения, какое нам когда–либо доводилось…
- Я хотел сделать тебе сюрприз.
- Ты получил сегодня премиальные, - укоризненно сказала Айран.
- Да, - кивнул Рик, - я нейтрализовал трех андроидов.
Они с Айран вошли в лифт и вместе вознеслись на несколько десятков метров ближе к Богу.
- Мне просто пришлось купить то, что ты сейчас увидишь, - сказал он. - Что–то сегодня пошло не так, что–то связанное с их нейтрализацией. Без животного, этого или какого–нибудь другого, я просто не смог бы дальше работать.
Лифт распахнул двери; Рик вывел жену в темноту, к клетке, включил прожекторы, поставленные здесь для использования жильцами дома, и молча указал на козу.
- Господи, - тихо сказала Айран. Она подошла к клетке, заглянула внутрь, а затем обошла ее вокруг, разглядывая козу со всех сторон. - Она и в самом деле взаправдашняя? Не фальшак?
- Абсолютно взаправдашняя, - заверил ее Рик. - Если только они меня не надули. - Но такое случалось крайне редко; штраф за подделку был огромен, в две с половиной полные рыночные цены настоящего животного. - Да нет, они не могли меня надуть.
- Это коза, - сказала Айран. - Черная нубийская коза.
- Самка, - кивнул Рик. - Так что когда–нибудь позднее мы сможем ее спарить, и тогда она будет давать молоко, и мы будем делать из него сыр.
- А можем мы ее выпустить? Поместить в загон вместе с бараном?
- Нет, сперва ее нужно подержать на привязи, хотя бы несколько первых дней.
- "Моя жизнь - любовь и наслажденье", - сказала Айран тихим, дрожащим голосом. - Старая–старая песня Йозефа Штрауса, помнишь? Когда мы с тобой впервые встретились. - Она нежно положила ладони Рику на плечи, чуть подалась вперед и поцеловала его. - Безбрежная любовь. И безбрежное наслажденье.
- Спасибо, - сказал Рик и на секунду сжал ее в объятиях.
- Давай для начала сбегаем вниз и возблагодарим Мерсера, а потом снова поднимемся сюда и дадим ей имя, ведь нельзя же ей без имени. А еще ты поищешь веревку, чтобы ее привязать. - Айран повернулась и пошла к лифту.
- Эй, Декарды, какая симпатичная у вас коза, - крикнул Билл Барбур, возившийся, как всегда, со своей любимой кобылой Джуди. - Поздравляю с покупкой. Добрый вечер, миссис Декард. Если у вас будет потомство, может, я и сменяю своего жеребенка на пару ваших козлят.
- Спасибо, - бросил Рик, торопливо догонявший жену. - Ну как, - спросил он ее, - вылечит это твою депрессию? Мою так точно вылечит.
- И мою тоже, - кивнула Айран. - Теперь мы можем без страха признаться перед соседями, что баран был электрический.
- Мне кажется, - осторожно заметил Рик, - что в этом нет особой необходимости.
- Главное, что мы можем. Как хорошо, что нам нечего больше скрывать. Наше давнее, затаенное желание сбылось. Это просто сказка!
Айран привстала на цыпочки, клюнула Рика губами в губы, а затем повернулась и нажала кнопку лифта.
Что–то настойчиво советовало ему сказать: давай не будем пока возвращаться в квартиру. Давай побудем пока здесь, рядом с козой. Посидим, посмотрим на нее, может быть, покормим, в фирме мне дали для начала мешочек овса. Можем почитать инструкцию по уходу за козой - в фирме и инструкцию приложили, за те же деньги. А назвать ее можно Эвфемия, тебе нравится такое имя?
Но тем временем лифт уже подошел, и Айран вошла в распахнувшиеся двери.
- Айран, подожди, - придержал ее Рик.
- Было бы просто аморально не слиться сейчас с Мерсером в благодарении, - сказала Айран. - Сегод ня я подержалась за ручки ящика, и это отчасти сбило мою депрессию - отчасти, не так, как коза. Но во всяком случае в меня успели попасть камнем, вот посмотри. - Она показала Рику небольшой кровоподтек на запястье. - И еще я все время думала, насколько мы были лучше, насколько лучше мы себя чувствовали, когда не забывали о Мерсере. Несмотря на боль и страдания. Телесные страдания, но зато духовное единение. Я ощущала всех остальных, по всему миру, всех, кто сливался в тот же самый момент. Входи, Рик. - Айран придержала закрывавшиеся двери. - Входи, это будет совсем недолго. Я даже не думаю, что ты достигнешь слияния, а просто хочу, чтобы ты поделился своей радостью со всеми остальными, это обязательно нужно сделать, было бы просто аморально держать ее для одних себя.
Конечно же, она была права, а потому он вошел в кабину и нажал на кнопку своего этажа.
Войдя в гостиную, Айран сразу же включила черный ящик эмпатоскопа; ее лицо сияло радостью, как юная луна.
- Я хочу, чтобы все знали, - повернулась она к Рику. - Со мною как–то такое было, я сливалась, и вдруг услышала кого–то, кто только что получил животное. А в другой раз… - Ее лицо мгновенно помрачнело, стало безрадостным. - В другой раз я услышала кого–то, чье животное только что умерло. Но другие из нас поделились с ним своими радостями - у меня–то радостей не было, так что мне не было чем и делиться, - и это его подбодрило. А ведь там дело могло дойти и до самоубийства, мы же это отчетливо чувствовали, что могло.
- Они получат нашу радость, - сказал Рик, - но мы окажемся в убытке. Мы обменяем то, что мы чувствуем, на то, что чувствуют они. И вся наша радость увянет.
По экрану эмпатоскопа струились потоки ярких, бесформенных пятен; глубоко вздохнув, Айран сжала ручки.
- Да мы совсем не потеряем свою радость, - успокоила она мужа. - Нужно только отчетливо держать ее перед собой, в мозгу. Ты ведь так никогда и не научился слиянию, да?
- Да в общем–то да, - кивнул Рик.
Сейчас он, пожалуй, впервые начал понимать, что получают такие, как Айран, люди от мерсеризма. Возможно, вся эта история с Филом Решем слегка перестроила его нервную систему, включила какой–то один канал и выключила другой. А дальше все пошло само собой, как цепная реакция.
- Айран. - Он силой оторвал жену от эмпатоскопа, отвел ее к кушетке и посадил лицом к себе. - Я хочу рассказать тебе, что со мною сегодня случилось. Я пересекся с еще одним платным охотником. Прежде я его никогда не встречал, да и подобных ему, пожалуй что, тоже. Типичный, убежденный хищник, которому нравится их убивать. И вот потом, пообщавшись с ним, я впервые взглянул на них иначе. В смысле, что в каком–то плане, на свой манер, до встречи с ним я смотрел на них точно так же, как и он.
- А не может все это подождать? - спросила Айран.
- Нет, - отмахнулся Рик. - Я устроил себе тест, один–единственный вопрос, и утвердился в своих подозрениях. Я начал сочувствовать андроидам, и посмотри, к чему это приводит. Вот ты сегодня утром сказала: "Эти ’бедные андики", так что ты знаешь, о чем я говорю. Вот потому я и купил эту козу. Я никогда раньше не был в таком состоянии. Может быть, это депрессия, вроде тех, что у тебя. Я всегда думал, что тебе депрессия нравится и что ты можешь в любой момент из нее выйти, если не своими силами, так с помощью генератора настроений. Но дело в том, что, когда у тебя депрессия, тебе все безразлично. Безразлично потому, что ты теряешь ощущение ценностей. Тебе все равно, чувствуешь ты себя лучше или нет, потому что ты уже не понимаешь, что такое "лучше"…
- А как же твоя работа? - Рик испуганно вздрогнул, таким резким тоном было это сказано. - Твоя работа, - повторила Айран. - Как мы будем платить за козу? - Она протянула руку, и Рик, догадавшись, вынул из кармана договор о рассрочке. - Такие огромные деньги. - Ее голос дрожал и срывался. - А проценты–то, проценты, господи, какие кошмарные проценты. И все это лишь потому, что у тебя, видите ли, депрессия? - Айран сложила договор и со вздохом вернула его Рику. - Ладно, Бог с ним. Я все равно рада, что ты купил эту козу. Мне она очень нравится. Но в экономическом смысле это огромное бремя.
Ее лицо стало серым, как пасмурное утро.
- Что–нибудь придумаем, - пожал плечами Рик. - Может, я переведусь в какой–нибудь другой отдел. У нас в департаменте десять или одиннадцать отделов с разными специализациями. Вот, скажем, кражи животных - может, я попрошу перевести меня туда.
- А как же премиальные? Нам они совершенно необходимы, иначе фирма заберет козу назад!
- Я схожу к ним и перепишу договор с трехлетнего на четырехлетний. - Рик вынул шариковую ручку и несколько секунд писал на обороте контракта какие–то цифры. - Тогда мы будем платить на пятьдесят два с полтиной меньше.
Резко зазвонил видеофон.
- Не вернись мы сюда, - сказал Рик, - останься мы на крыше, рядом с козой, мне не пришлось бы брать сейчас трубку.
- А чего ты боишься? - удивилась Айран, подходя к аппарату. - Никто у нас козу не заберет, мы же не просрочили еще никаких платежей.
- Это из департамента. Скажи им, что меня нет дома.
Рик встал и направился в спальню.
- Алло, - сказала Айран.
Еще три андроида, с тоской подумал Рик. Три андроида, за которыми мне полагалось бы сейчас гоняться, а я вот все бросил и пошел домой.
На вспыхнувшем экране показалось лицо Гарри Брайанта, так что прятаться было поздно. С трудом переставляя сведенные судорогой ноги, Рик подошел к видеофону.
- Да, - говорила Айран, - он здесь. Мы только что купили себе козу. Приезжайте, мистер Брайант, и полюбуйтесь на нашу красавицу. - Помолчав несколько секунд, она протянула трубку Рику. - Он говорит, что хочет что–то тебе сказать.
А затем - вернулась к эмпатоскопу, села и снова схватилась за ручки. И, судя по ее лицу, мгновенно оказалась в другом мире. Стоя с трубкой в руке, Рик остро ощущал, что ее уже нет в этой комнате. Ощущал свое одиночество.
- Алло.
- Наши ребята выследили двух из оставшихся андроидов. - Гарри Брайант звонил из своего кабинета; Рик видел знакомый стол, как всегда заваленный бумагами и каким–то несуразным хламом. - Совершенно ясно, что этих героев кто–то предупредил - они бросили свою прежнюю квартиру и находятся теперь по адресу… подожди, куда же он подевался?
Он начал суматошно обшаривать свой стол.
Уныло вздохнув, Рик снова вынул из кармана ручку, пристроил договор о рассрочке себе на колено и приготовился писать.
- Жилой комплекс 3967–С, - сказал Брайант, нашедший наконец нужную бумажку. - Беги туда как можно скорее. Можно уверенно сказать, что им уже известно о тех, с которыми ты сегодня успел разобраться - Гарланде, Любе Люфт и Полокове. Иначе этот незаконный побег был бы необъясним.
- Незаконный, - повторил Рик. Для них уже и жизнь свою спасать незаконно.
- Айран сказала, вы купили козу, - сказал Брайант. - Прямо сегодня? После того как ты ушел с работы?
- По пути домой.
- Вот нейтрализуешь оставшихся андроидов, я обязательно приду и посмотрю на вашу козу. К слову сказать, я только что беседовал с Дэйвом и рассказал ему, сколько у тебя с ними было хлопот, а Дэйв сказал, что поздравляет тебя и будь осторожнее. Он говорит, что эти "Нексусы–шестые" куда хитрее, чем он сперва думал. Ему с трудом верится, что ты меньше чем за сутки нейтрализовал троих.
- Вот и достаточно, - сказал Рик. - Сегодня я ни на что больше не способен. Мне нужно отдохнуть.
- А утром - ищи ветра в поле. Вот смоются они из области нашей юрисдикции, и плакали твои премиальные.
- А чего уж так сразу? Я уверен, что до завтрашнего утра они никуда не двинутся.
- И все равно тебе нужно попасть туда прямо сегодня, - сказал Брайант. - Прежде чем они успеют окопаться. А пока что им и в голову не придет ждать твоего появления.
- Не придет? - криво усмехнулся Рик. - Да они давно меня ждут.
- Поджилки трясутся? Из–за того, что этот Полоков чуть было…
- Ничего у меня не трясется.
- А в чем же тогда дело?
- Ладно, - сказал Рик. - Поеду я к ним, поеду.
- Как только будут какие–нибудь результаты, сразу сообщай, - заторопился Брайант, увидевший, что Рик кладет трубку. - Я буду здесь, в этом кабинете.
- Если и с этими все сойдет удачно, я куплю себе барана, - сказал Рик.
- Да у тебя же есть баран. И всегда был, сколько я тебя знаю.
- Он электрический.
А теперь будет настоящий, сказал себе Рик, вешая трубку. Я должен получить настоящего барана. В качестве компенсации.
Лицо Айран, намертво вцепившейся в ручки эмпатоскопа, заострилось в созерцании чего–то, ему невидимого. Рик положил руку ей на грудь и постоял немного, ощущая, как пульсирует в ней жизнь. Айран не замечала его; как и всегда, ее слияние с Мерсером было полным до самозабвения.
На экране старый, немощный Мерсер упорно шагал вверх по склону; мимо него, зацепив бесформенный балахон, пролетел камень. Господи, подумал Рик, ему трудно, но ведь мне–то еще труднее. Мерсеру не приходится делать ничего, органически ему чуждого. Он страдает, но уж хотя бы не должен идти против себя.
Рик наклонился, осторожно снял пальцы жены с ручек и занял ее место. Впервые за много недель. По мгновенному импульсу, он совсем не собирался этого делать, все случилось само по себе.
Его окружала иссохшая пустыня с немногими пучками чахлой растительности. Кое–где на безвестных сорняках распускались тусклые, невзрачные цветы; от их резкого, неприятного запаха першило в горле.
А прямо перед ним стоял старик с безмерно печальными, исстрадавшимися глазами.
- Мерсер, - узнал Рик.
- Я твой друг, - сказал старик. - Но ты должен вести себя так, словно меня не существует. Ты можешь это понять? - Он показал Рику пустые ладони.
- Нет, - ответил Рик, - я не могу этого понять. Мне нужна помощь.
- Как могу я спасти тебя, - улыбнулся старик, - если не могу спасти даже себя? Неужели ты не видишь? Спасения нет.
- А зачем тогда все это? - спросил Рик. - А для чего ты мне нужен?
- Чтобы показать тебе, - сказал Уилбур Мерсер, - что ты не один. Я здесь, с тобой, и буду всегда. Иди и занимайся своим делом, пусть ты и думаешь, что оно неправедное.
- Почему? - спросил Рик. - Почему я должен так делать? Я уж лучше брошу свою работу и эмигрирую.
- Ты будешь вынужден поступать неправедно, куда бы ты ни пошел, - сказал старик. - Жизнь в том и состоит, чтобы идти против своей природы. Рано или поздно это приходится делать каждому живому существу. Это кромешная тьма, крах любого творения, проклятье любой работы, проклятье, иже питает всю жизнь. Везде, по всей Вселенной.
- И это все, что ты можешь мне сказать? - спросил Рик.
Брошенный кем–то камень угодил ему прямо в ухо. Он тут же выпустил ручки и снова оказался в своей гостиной рядом с Айран. Голова его дико болела, по левой щеке скатывались капельки крови.
- Хорошо, что ты оторвал меня от ручек. - Айран вынула носовой платок и стала осторожно промокать его кровоточащее ухо. - Я ведь совсем не переношу удары и боль. Спасибо, что ты принял на себя мой камень.
- Я ухожу, - сказал Рик.
- Работа?
- Три работы.
Рик взял у Айран носовой платок, прижал его к уху и пошел к двери; его подташнивало от боли, в голове все кружилось.
- Удачи, - сказала Айран.
- Я подержался за эти ручки, и безо всякого толку, - пожаловался Рик. - Мерсер поговорил со мной, но ничем не помог. Он знает не больше, чем я. Самый обычный старик, карабкающийся по холму к своей смерти.
- А разве это не откровение?
- Ну что ж, - усмехнулся Рик и открыл наружную дверь, - это откровение я получил. До скорого.
Выйдя на лестницу, он аккуратно прикрыл за собою дверь и достал из кармана исчирканный надписями договор. Жилой комплекс 3967–С. Это где–то на окраине, где почти никто не живет. Самое место, чтобы прятаться, вот только ночью каждое освещенное окно заметно. Так я и сделаю, подумал он. Полечу на свет, как ночная бабочка, а потом, когда все закончится, завяжу. Займусь чем–нибудь другим, мало ли есть способов зарабатывать себе на жизнь. Эти трое будут последними. Мерсер, конечно же, прав, я должен закончить это дело. Вот только смогу ли? Два андроида вместе - это уже не только моральный вопрос, это вопрос практический.