– Да, ладно тебе, – засмеялся Кир. – Вижу, что – хороший. И так же всегда готов к выявлению интриганов и заговорщиков.
Тут Администратор, повернувшись резко, всем телом к недоумевающей на краешке скамеечки Василисе, мягко попросил девушку:
– Будь так добра, погуляй тут по садику немного? Или по личным делам куда сходи. Если что не так – моя ответственность, вот только ничего плохого не случится сегодня с дедом, поверь опытному полевику, хорошо?
Умел, умел убеждать людей Кир, а с годами это его умение только оттачивалось, становилось изящным и неотразимым, как хорошо поставленный удар стилета. Девушка сама не заметила, как оказалась в отдаленном уголку парка, возле любимого старого дуба, источающего древнюю, природную силу, уверенность в себе и неизменности окружающего его мира. Как истово верующий анимал, почитающий живую природу одушевленной и единственной вечной ценностью для человека, Василиса приникла к шершавому необъятному стволу, подпитывая себя жизненной энергией, так необходимой современному, окруженному по большей частью неодушевленной техникой, проводящему жизнь в суете ежедневных дел и забот, человеку.
А Кир, проводив взглядом симпатичную девушку, обернулся к неожиданно нахохлившемуся, будто задремавшему на ходу старику, держащему в пожелтевших, сухих пальцах догорающую сигарету.
– Руки обожжешь, – заботливо предупредил пришелец, отобрал у Прохи окурок и молча растер его в ладонях в пыль, а потом продолжил: – О чем призадумался? "Бойцы вспоминают минувшие дни…"
– Есть, что вспомнить, а то… – кивнул послушно старик. – Эх, как мы с тобой тогда мою родную планету почистили… до сих пор иной раз гордость берет.
– Ага, гордость его берет, – съязвил Кир. – Это не работа – мучение сплошное с тобой, упрямцем, было. А когда ты на меня с кулаками полез, помнишь? От смеха во мне чуть микросхемы не замкнуло…
– Не притворяйся киборгом, – строго сказал старик. – Откуда в тебе микросхемы? Такой же, как все – из плоти и крови, хоть и другие у тебя и плоть, и кровь. А все равно, моя модель на анархистских идеях оказалась лучше твоей – с жесткой централизацией.
– Гордись! – чуть шутливо похвалил Кир. – И в самом деле, все получилось, как нельзя лучше.
– Горжусь, но задумываюсь, – слабо закивал старик. – Может быть, в чем-то правы те, кто утверждает, что мы лишили человечество его истинной реальной истории своим вмешательством?..
– Когда в истинной истории на лютой, страшной смерти десятков миллионов просто и откровенно, ничуть этого не стесняясь, наживаются десятки тысяч, я буду беспощадно, безжалостно изменять эту историю на фальшивую, нереальную, в которой эти десятки миллионов поменяются местами с десятками тысяч и – продолжат жить, – твердо сказал Кир.
– Знаю-знаю, я же сам тебе в этом помогал, – вновь кивнул Проха. – А довелось бы, и опять стал помогать. Жаль, не доведется. И так уж все рекорды на планете побил по долгожительству, да и скучать стал по Марго… скорей бы уж к ней.
– Устал от жизни? – поинтересовался Кир.
– Устал, честное слово, устал, – согласился, но тут же переиначил свои слова старик: – Но не от жизни, жизнь нынче интересная, любопытная… от немощи устал. Тебе-то проще, сто двадцать лет прошло, а ты все, как новенький.
– Сто пятьдесят семь, – механически поправил Администратор.
– Я со времени нашего знакомства отсчет веду, – из чистого упрямства не согласился Проха.
Пришелец промолчал, лишь усмехнулся на такой, чисто человеческий, пусть и беззлобный, но завистливый упрек. За это время Киру пришлось умереть дважды. Может, потому, что был он смертен неоднократно, от жизни Администратор и подобные ему существа никогда не уставали.
– Я вот о чем хотел узнать, пока еще осталось сейчас у тебя, да и у меня немного времени, – будто спохватившись, сменил тему Проха. – В последние годы много по архивам лазил, всю доступную информацию поднял, даже кое-куда заглянул, куда не положено мне заглядывать. Но – так до конца и не понял, как же определяется вероятность "большой" войны на планете? Нет-нет, наличие оружия массового поражения, вековые конфликты, шовинистические и реваншистские настроения – это все, понимаю, учитывается, суммируется, экстраполируется, дисконтируется на фактор случайностей, вводятся поправочные коэффициенты. Но ни разу, ни на одной планете вероятность не превышала шестидесяти процентов. А в большинстве случаев была гораздо ниже, чем даже пятьдесят на пятьдесят.
– Вот ты о чем, – покачал головой Кир, будто говоря, и все тебе неймется, хочется докопаться до сути, до самых таинственных и загадочных глубин.
– Да, ты знаешь, интересно на старости лет стало… – поджал губы старик.
– Помнишь того ведьмака в городе, что вы называли оракулом? – неожиданно спросил пришелец. – Мы потом еще его внебрачного сына долго-долго искали, да так и не нашли, пропал, как и не рождался вовсе…
– Память пока не подводит, – осторожно, ожидая услышать от Кира нечто невероятное, как обычно бывало после таких отвлеченных предисловий, ответил Проха.
– Так вот, все данные компьютерного моделирования, весь этот аховый объем собранной за много лет наблюдений информации, выводы властных комиссий, мнения уважаемых и компетентных экспертов – все это летит в корзину для бумаг, когда однажды просыпается такой ведьмак и, позевывая, почесываясь и протирая глаза, говорит: "А через полгода на Владене случится большая беда. Рукотворная, человеческая". И вот, еще даже не зная, в чем эта будущая беда заключается: в техногенной ли катастрофе, в военном конфликте, – мы срываемся, как бешеные, рвем пространство, вывешиваем на орбите боевые корабли и предъявляем местным ультиматум. А все потому, что боимся опоздать, потерять те самые миллионы жизней.
Выговорившись, Кир откинулся на спинку лавочки, и старик, протянув чуть разочарованно: "Ах, вот оно как…" последовал его примеру. Они молча посидели несколько минут. Потом пришелец поднялся со скамейки, огляделся, будто впервые заметил окружающие красоты, умиротворяющую, настраивающую на тихий, спокойный отдых атмосферу санатория, и сказал:
– Мне пора, Проха.
– Как обычно, спешишь?
– Ничего не изменилось, – с улыбкой пожал плечами Кир.
Он медленно уходил по аллее, окруженной зацветающими акациями, а старик смотрел ему вслед, смаргивая набегающую слезу и понимая, что сегодня видел старинного друга последний раз в жизни.
P.S. Проха умер спустя три года после этого разговора. И был похоронен в родном городе, по старому обычаю, на Центральном кладбище рядом с могилой Марго.
Полевой Администратор Кир через восемь лет бесследно исчез в эпицентре ядерного взрыва.