* * *
Обратно Алина возвращалась на машине Провозвестника.
Архангел разъезжал на шикарном спортивном автомобиле ярко-красного цвета на скорости, от которой захватывало дух. В салоне звучала музыка; за время пути Алина успела дважды прослушать полное собрание сочинений Васильева и БИ-2. Она дремала в изумительно мягком сиденье, зависнув в блаженном состоянии покоя и ни-о-чем-недумания, но смогла после вспомнить каждый аккорд, хотя мелодия и воспринималась ею тогда как отдаленный шум.
Потом, когда Москва осталась позади, Провозвестник сбавил скорость, давая Алине увидеть возможность увидеть за окном машины не размытые сине-зеленые полосы, а реки, леса, поля - весь свежий, радостно цветущий мир лета, который еще не помышляет об осени и увядании. Они ехали и ехали, изредка останавливаясь у кафешек и обедая быстро и непритязательно. Однажды ночью, проснувшись, Алина увидела потрясающую картину: рассекающая поля дорога и огромное бархатно-черное небо с ослепительно бриллиантовыми гроздьями созвездий - и сама не заметила, как заплакала. Машина плавно шла вперед, постепенно звезды гасли, с востока накатывал желто-розовый рассвет, и голос Васильева летел из СD-проигрывателя, казалось, через всю землю, соединяя и сушь пустынь, и свет городов, и океаны, и планеты над головой, и двоих в машине на шоссе - в одно, единое, и это было настолько близко к определению истины и добра, что любая боль забывалась, отступала на задний план, и становилось легко и свободно.
За почти двое суток в пути Алина и Провозвестник едва ли обменялись десятком фраз. Алина вовремя поняла, что любые вопросы и разговоры будут излишни, и поэтому не раскрывала рта без особой надобности.
Наедине с миром.
Со всеми обитаемыми мирами.
Только они и небо.
* * *
Общежитие практически пустовало. Студенты разлетелись по родным пенатам, и заняты были только несколько комнат на втором этаже - там жили семейные пары, оставшиеся в общаге после окончания института по разрешению ректора. Вахта пустовала. Алина открыла дверцу стеклянного ящичка, сняла с гвоздя номер 437 ключ и побрела к лестнице.
Тишина. Запах сигарет и подгоревшей гречневой каши - типичный запах общаги. Квадраты солнца на полу.
То, что она жива до сих пор - чудо? Или нет смысла ее "устранять физически", поскольку изменение мира свершилось, а Дэн, которым руководят неизвестные силы, может вывалиться из ниоткуда на головы и устроить похохотать?
Кто сказал, что вы вообще способны понять мою логику?
Или последствия истинного отступничества оказались столь незначительными во вселенском масштабе, что Совет решил попросту не вмешиваться и на время отложить Миссию из-за форс-мажорных обстоятельств? Человеческая жизнь для них не срок, тем более, что она будет не такой уж и длинной.
Лестница была чисто вымыта. Со второго этажа доносилась музыка, Алина даже слова разобрала: "Si te rog, iubirea mea, primeste fericirea". Мило, незатейливо и хватит на все лето. А скоро понаедут абитуриенты…
На ее этаже была обитаема лишь одна комната: аспирант Кобяков решил заработать и пристроился в приемную комиссию. Сунув ключ в замок, Алина подумала, что за время ее отсутствия половине вещей - если не всем - успели приделать ноги.
К ее удивлению все оказалось на месте. Даже сотовый, который она решила с собой не брать, лежал по-прежнему на полке.
Бросив рюкзак на пол, Алина закрыла дверь и осмотрелась. Вполне уютную комнату заливало солнце; в раскрытую форточку потягивало теплым ветерком, а звезды кино на плакатах над Марусиной постелью, казалось, улыбались от радости лицезреть Алину снова. Стянув с ног драные грязные кроссовки, она надела тапки в виде тигриных морд и подошла к кровати соседки поближе. Да, Шон Коннери, слева от Фродо, справа от Галадриэль, на постере невиданных размеров.
Какое, собственно, дело?
…Когда машина Провозвестника остановилась возле общежития, Алина спросила:
- И теперь вы меня отпустите?
Вместо ответа архангел наклонился и открыл дверь со стороны пассажира.
- И я могу идти?
Провозвестник развел руками: мол, кто ж тебя держит?
- И в чем подвох?
Архангел пожал плечами.
- Никаких подвохов, уверяю.
Алина усмехнулась.
- Вы же, помнится, пытались меня убить. Вам можно верить? Провозвестник вздохнул.
- Но ведь не убил же…
Постояв среди комнаты, бездумно постукивая пальцами по ключицам, Алина стянула бандану и зашвырнула ее в дальний угол. Отражение в зеркале сказало: девушка, вы выглядите паскудно. И даже стопка водки с острой и горячей закуской не вернет вас к жизни, так как прежде всего вам надо красить волосы - концы уже отросли. Желательно во что-то более оптимистичное. Возможно, пепельный блондин?
- Отвали, - посоветовала Алина и полезла в шкаф за полотенцем и бельем.
Вода в душе была. Даже горячая. Раздевшись и побросав вещи на батарею, Алина встала под бьющие широким веером струи воды и даже взвизгнула от удовольствия - насколько приятно было смыть с себя неделю пути, пыль и песок, палящее безжалостное солнце, запах попутных машин, всех этих фур, грузовиков, дорогих и дешевых легковушек. Выжав розовую лужицу жидкого мыла на мочалку, Алина вдруг подумала, что подбиравшие ее водители теперь всегда будут останавливаться перед автостопщиками, не подозревая, что к этому их принуждает подсознательное воспоминание о странной девчонке.
Прекрасная вещь свобода, заметил внутренний голос. Разве не об этом ты мечтала, когда мама в третьем классе ударила тебя головой о батарею за двойку по математике? Или когда она закатывала тебе истерики по поводу того, что ты не похожа на других детей и не оправдываешь ее ожиданий. А может быть она или отец хоть раз поинтересовались, как у тебя дела, что ты чувствуешь и о чем мечтаешь? А помнишь, когда ты нечаянно разлила полный чайник кипятку себе на ноги… слава богу на тебе были плотные штаны, мама кричала, что ты дура, идиотка, косорукая, нехалава, Миша тогда отсалютовал ей "Зиг хайль". Что ты почувствовала в тот момент, когда слезы выступили на глазах, а мама ударила тебя полотенцем со словами: "Не сметь плакать, дрянь!" И чем, спрашивается, плоха свобода от всего этого, что тебе конкретно не нравится в ситуации? Что, пинков всех видов больше не будет? Что ты теперь сама себе хозяйка? Что, Алина?
- Но она моя мама, - сказала Алина вслух. Слова отразились от кафельных стен, прозвучали высоко и красиво.
У тебя нет мамы, Алина, печально заметил внутренний голос. Ты подкидыш.
Алина подняла голову. Подставив лицо воде. Провела ладонями по щекам.
А приемные родители упекли тебя в дурку. Это тоже не стоит сбрасывать со счетов. Так что…
- Она моя мама, - повторила Алина и, протянув руку, повернула вентиль. Последние капли воды упали из дырочек душа; Алина довольно фыркнула, растирая волосы. Кажется, в комнате еще остался неприкосновенный запас, он же мышь-паек: пять пачек вермишели быстрого приготовления, вот сейчас их самое время приготовить. Конечно, не все пять, но парочку…
Переодевшись в толстый банный халат (его подарила Маруся, впервые увидев то тряпье, в котором Алина ходила еще когда жила на квартире), Алина подхватила грязную одежду. И ее пальцы вдруг нащупали какой-то плотный предмет, в кармане джинсов, похожий на толстый цилиндр. Недоумевая по поводу того, что бы это могло быть, она вытащила незнакомую вещь на свет, а разглядев, ахнула.
Скрученные рулетом тысячерублевые купюры, с надписью карандашом на верхней: Jibbril.
* * *
На следующий день Алине позвонили два раза.
- Анюта, это ти? - спросил мужской голос, которого Алина никогда не слышала.
- Я, - сонно признала она сей факт. За окном только-только начал зарождаться рассвет, и, приподнявшись на локте для разговора, Алина могла видеть, как мигает светофор на пустынном перекрестке.
- Эта Михаил Погосов, Дато сын, - представился мужчина. - Ти еще занимаешься горловым пением, да?
- Угу, - ответила Алина. Сын ее бывшего работодателя опередил предсказание Провозвестника на двадцать семь дней.
- Ва! Хорошо! - обрадовался Погосов. - Ми тут заново кафе откриваем. Петь пойдешь, да?
Вот и работа.
- Пойду!
- Молодец! - бурно возликовал Михаил. - Ти вот что, заезжай сегодня ко мне прямо в кафе, обсудим все. Часам к трем, да?
- Да, - кивнула Алина, подавляя зевок. Часы на столе мигали зелеными цифрами 03:58; видимо Михаил Погосов находился в каком-нибудь клубе.
Нажав кнопку отбоя, Алина положила телефон на стол и некоторое время глядела в потолок. Несмотря на ранее утро, было ясно, что день будет жарким. Почему-то Алину не покидало неприятное ощущение - словно чья-то холодная рука легла на живот, обещая великие беды. Что это, предчувствие? Предвидение?
Будущего нет, прозвучал в ушах голос Провозвестника. Оно рождается прямо здесь и сейчас.
Алина хмыкнула. Люди знают только то, что положено знать; в этом случае ангелы ничем от них не отличаются. Разница лишь в объеме знаний, вот и все. Зачем, к примеру, Стратегу быть в курсе того, что произойдет в ближайшее или отдаленное время? Зачем это ей, Алине? Предсказание будущего - сладчайшая мечта разумных существ - на деле оборачивается хаосом и анархией, и ничем больше.
Стоило Алине задуматься о предсказании будущего, как ледяная рука исчезла, будто ее и не было. Алина вздохнула, скрестила руки за головой. Среди Разумных одна она и канувший в никуда Управитель имеют такую чудесную возможность, как провидчество, точнее, она имела - ибо Выбор сделан. А ангелы, и архангелы затвердили наизусть формулу "Будущего нет, оно рождается прямо здесь и сейчас" и очень этим довольны.
Собственно говоря, Светоносный пал потому, что заподозрил одно из главных правил в неверности. Набрал аналитиков, засадил всех за работу и стал разбираться, что к чему. Каких-либо конкретных выводов он, разумеется сделать не успел, но по мирам пошла колоссальная волна. Кстати, его аналитический отдел до сих пор трудится, уже над проектом "Окончательного решения вопроса Выси", только вот дела у них идут ни шатко, ни валко.
Да, о странных вещах вы, девушка, думаете в половине пятого утра.
Ровно в пять телефон зазвонил снова.
- Привет, - сказал Валентин. - Как дела?
- Чудесно, - ответила Алина, потирая веко. - Как сам?
- Я звонил тебе всю неделю. Денег на счете не было или просто все достали?
- Уезжала. Автостопом. Телефон решила не брать, сам понимаешь…
- Домой? - спросил Валентин.
- Что? - переспросила Алина. Почему-то с первого раза до нее не дошло.
- Уезжала домой?
На секунду Алина закрыла глаза, пытаясь удержать накатившую изнутри волну.
- Так, в место из прошлого, - ответила она абсолютно спокойно и сама не задумалась, чего ей стоило это спокойствие.
- Значит, все в порядке? - уточнил Валентин. Алина одарила его радостным "угу", и тогда он предложил: - Что ты думаешь за пиво?
* * *
Дениска Громов был большой мальчик. Совсем большой; в прошлом году ему было пять, а в этом - нате, пожалуйста! уже шесть. А осенью он пойдет в школу, и мама уже купила ему костюм с галстуком и сияющие ботинки, а рюкзак с Гарри Поттером и настоящие кроссовки "Адидас" подарила бабушка. А крестная на день рождения подарила игрушечного динозавра в Денискин рост и сказала быть хорошим мальчиком. Хороший - значит большой, ему, Дениске, без одиннадцати месяцев и трех недель семь лет, а там будет и восемь, и девять, и десять…
Старею, заметил он себе, стоя на перекрестке с пакетом в руке и десятирублевкой в кармане. Мама не велела ходить в булочную через дорогу - хлеб можно было купить и в палатке неподалеку от дома. Но он уже совершенно взрослый и отлично знает стишок: "Красный - стой, желтый - жди, на зеленый свет - иди". К тому же рядом с булочной находился магазин игрушек, а в витрине там стояли такие машины, такие роботы, что просто загляденье. Ничего плохого не случится, если он со всеми на зеленый свет перейдет дорогу, купит батон и половину черного, а потом отправится любоваться на игрушки.
Зеленая фигурка человека все не загоралась. От нечего делать Дениска принялся разглядывать футболку стоящей рядом девушки с рюкзачком. На футболке уродец ни рожи ни кожи, зато наряжен как жених, и надпись: "Главное, чтобы костюмчик сидел". Знатная футболка… надо будет у бабушки попросить такую же. Или нет, лучше другую, с драконом и конным рыцарем.
Мечтая о футболке и
…не зная, что такой у него не будет, он даже хлеба не успеет купить
…видя, что зеленый свет загорелся, Дениска выскочил на "зебру" перехода. Скорей бы уж купить этот хлеб и пойти посмотреть на трансформеров.
Потом он услышал крик. Кажется, девушка закричала: "Стой!" Кажется, ее пальцы скользнули по клетчатой Денисовой рубашонке - не схватили.
Потом его ударило. Так, что улица завертелась, словно ее засунули в миксер: провода, фонари, деревья, газоны, дома, вывеска новой пиццерии, люди - все смешалось в водовороте красок.
Потом стало больно. Очень.
Потом все кончилось.
Водитель, сбивший Дениса, даже не подумал остановиться. Когда тело мальчика взлетело вверх и шмякнулось об асфальт, он был уже далеко. Ну, спешит человек к любовнице, а тут этот шкет… По сторонам надо смотреть или как?
…то, что его штаны мокрые, он заметил только выйдя из машины.
Немолодая женщина с клеенчатой сумкой плакала, нерешительно поглядывая в сторону распластавшегося на дороге тела. Крепкий парень вовсе без шеи, вызвав по сотовому "скорую", говорил в никуда: "У меня у самого такой же… ну, твою мать, гад…" Мужичок с опухшим от многолетнего пьянства лицом горестно качал головой.
На какую-то минуту вся улица представилась Алине очень хорошей декорацией к трагедии. Вот-вот должны раздаться крики восторженных зрителей, и занавес захлопнется.
Тело мальчика казалось куклой. Куклой, из разбитой головы которой вытекает на сцену-асфальт красное масло. Пакет в сжавшейся маленькой руке болтало по воздуху пузырем. Отчего-то именно от этого пакета, а вовсе не от крови Алину замутило.
Не тошнить, приказала она себе, шагнув к ребенку. Ты не имеешь права все тут заблевать. Глаза мальчика были широко распахнуты - ярко-голубые застывшие стекляшки. Маме расскажут.
Алина опустилась на асфальт. Мальчик был гораздо тяжелее, чем она думала; тем не менее, Алина развернула тело и устроила расколотую голову у себя на коленях, словно так умершему ребенку было бы удобнее. Слипшиеся на затылке волосы… Струйка крови из уха… тонкие загорелые руки. Он собирался хорошо учиться, и играть в футбол, а еще в шахматы, а потом стать водителем, он рисовал человечков, а в детском саду самолеты, он ездил с отцом на рыбалку и сам, сам вытянул здоровущего карася.
Он, сбитый на перекрестке, лежал на коленях незнакомой девушки, мертвый окончательно и бесповоротно, а девушка гладила его по волосам и беззвучно плакала.
Видение, нахлынувшее на Алину в тот миг, когда она дотронулась до мальчика, продолжалось несколько секунд, однако она запомнила все до мелочей. Мироздание вдруг разделилось, будто чей-то нож аккуратно, как кусок торта, расслоил миры, показав: Стратега и Светоносного, которые с энтузиазмом супругов радостно собачились в Звездном зале;
Провозвестника в обнимку с Лизой;
Валентина, который, не дождавшись Анны, выходил из пиццерии;
двух актеров в красно-черных масках на сцене величиной с Нью-Йорк;
уже знакомый замок на берегу океана;
птицеликих существ с темно-синей кожей, что лениво перебрасывались колючими шарами, зависнув над оранжевым лесом;
каменные статуи на Андуине;
спящего морского змея, свернувшегося в кольца, среди которых стояли дивные корабли с треугольными парусами;
насекомоподобных роботов, идущих на строй светловолосых всадников в алых плащах;
Алину - растянутую в пространстве, ось всех возможных миров и вариаций;
Алину - режиссера.
Алина качнула головой, и актеры, сняв маски и обнажив крохотные большеглазые личики болезненно-желтого цвета, на мгновение оглохли от аплодисментов, хотя до того были абсолютно уверены в провале. Морской змей пробудился, моргнув янтарным оком и, вместо того, чтобы пожрать неосторожную флотилию, уснул снова. Предводитель всадников гортанно вскрикнул, и конная лавина хлынула на передовой отряд машин, круша варварскими копьями тончайшую технику.
А потом вдруг все миры сошлись в одной точке, и Алина радостно засмеялась, поняв, что ей надлежит сделать. Поняв, что она может.
Радуга! воскликнула она, смеясь и плача, простирая руки в небо. Если для этого нужно вернуться, то черт побери, она согласна! Ее путешествие окончилось, наконец-то. Стать собой снова…
Радуга!
Ее слезы падали на остывающие щеки мальчика.
Ее голова кружилась от невероятной смеси боли и восторга.
- Именем неба, - прошептала Алина, положив руку на узкий холодеющий лоб. - Именем неба говорю тебе: встань.