Утром следующего дня случилось невероятное - "Солнечный луч" взорвался. Совершеннейшая машина, наделенная десятками систем безопасности и тысячами приборов аварийного предупреждения, распалась на атомы безо всяких видимых причин. Рядом с атмосферной "кофточкой" Сервитора вырос отвратительный оранжевый гриб. И чуть не сорвал маленькую планету с орбиты. Взрыв унес жизни шестидесяти семи человек.
Три оставшихся судна экспедиции выполнили отчаянную команду Северной секторальной Базы и сразу покинули систему "Веретена". Между Сервитером и ближайшим к нему Ставиль-тоном остался одиноко висеть облепленный кассетами автоматических зондов серебристый диск робота-Резидента. Остальные действия по "контактному" исследованию "Друзей" были на долгое время приостановлены.
Нет, не надоевшая командная рука! Не каюта, не палуба, даже не оранжерея - плавательный бассейн в спортивном зале сериоскафа. И Командующий Второй целевой экспедицией обермастер Елена Багрова сидит на краю этого бассейна в тоненьком купальнике. Красивая, стройная. Болтает ногами в воде.
А развед-директор экспедиции Степан Середа стоит перед ней и, отводя взгляд, говорит преувеличенно равнодушным голосом:
- Персональный доклад…
- Ладно, не скрытничайте, Степан.
- "Враль" требует новую "вывеску".
- Кто?
- Извините, робот-дешифратор продолжает настаивать на необходимости получения дополнительной информации. Ему нужны новые "входные вывески".
- Так получайте.
- Мы нашли похожую пирамиду на планете Оржерг - это, правда, далековато, но ближе свежих "вывесок" нет. Изменили маршрут наблюдательного зонда, скоро получим результаты.
- Отлично, - похвалила Командующий Середу. - Что дальше?
- Дальше: характеристика жилого отсека на платформе робота- Резидента, - продолжил развед-директор.
- Какая?
- Типовой автономный цикл. Отсек предназначался для ремонтников и так… на всякий случай. Активирован. На запросы не отвечает. Сам Резидент его не контролирует. Защита робота экранирует сканер-запросы. Кто там заперся, непонятно.
- На всякий случай… - повторила Лена. - На какой - всякий?
А Виктория Шет от Багровой взгляд не отводила. Стояла, прислонившись спиной к упругой стене спортивного зала, и молчала. "Реабилитационный смотритель" Комплекса отключился, и сейчас на прозрачный потолок бассейна "падал" Сервитер. Гигантский пурпурный шар.
На самом деле, конечно, никакого потолка не было. Просто аппаратура транслировала в зал наблюдаемую по курсу движения Комплекса панораму Пространства. Но иллюзия возникала полная. И Лена босыми ногами разбрызгивала отраженные в воде континенты близкой планеты.
Багрова "повесила" сериоскаф в зоне гравитационного равновесия, между почти соприкасающимися атмосферами внешних планет "Веретена" - Стамитоном и Сервитером. Приблизительно в том месте, где два десятка лет ждал возвращения хозяев оставленный Первой целевой экспедицией робот-Резидент землян. "Головастиков" - зондов планетной разведки - вокруг робота значительно поубавилось. Зато появился новый объект - пристыкованное к корпусу Резидента хвостатое ядро - "космическая лодка" шужар. И еще одно изменение - стакан шлюза жилого отсека был развернут - открыт.
В самом появлении шужар около робота ничего сверхъестественного не было. Примитивные кораблики шужар большие расстояния пересекать не могли, но давно освоили ближайший космос. Странным было другое. Робот-Резидент мог пристыковать чужой корабль, а тем более открыть дверь пара-шлюза в одном случае - если на корабле находится человек. Был хоть один землянин. У экипажа "Нормы" зародилось подозрение… надежда… Тревога.
Естественно, для расследования событий на Сервиторе создали специальную комиссию. Она начала работу с того, что версии о причастности шужар к трагедии отвергла как абсурдные. Их не допускал ни уровень развития цивилизации шужар, ни сами обстоятельства катастрофы.
Когда люди появились на планетах "Веретена", некоторые шужары их боялись и прятались. Но только некоторые. Большинству не было никакого дела до странных высоких существ, с непонятной целью появившихся в их мирах. Все свое внимание они посвящали другому важному занятию…
Дождитесь вечера - посмотрите на небо. Найдите Луну. Мысленно приблизьте ее к Земле. Так, так, ближе… Еще чуть-чуть ближе. Теперь, когда Луна занимает шестую часть неба, остановите ее. До спутника, кажется, можно дотянуться рукой. С такого расстояния, на другом космическом теле, невооруженным взглядом можно увидеть моря и горы, в подзорную трубу разглядеть извилистые дороги и города, в телескоп - четырехугольники крепостей и наперстки навесных замков. Можно увидеть, узнать, наконец, можно легко вообразить друг друга. И попытаться друг в друга выстрелить!
Близкое расположение "узелков Веретена" не требовало для межпланетных перелетов высоких технологий и облегчало космические войны шужар. А к войнам сводился весь смысл их короткой, нелепой жизни.
Известные людям цивилизации шужар, расположенные на внешней стороне "Веретена", были зеркально похожи друг на друга и выглядели как-то… незаконченно. У шужар отсутствовали приличествующие заданному уровню культуры предметы производства и быта. В зачаточном состоянии находились физика и химия. Практически не существовало искусство. Во всем, что прямо не касалось войны, ощущалась явная ограниченность. Несамостоятельность.
Но тем более странно, про атлов шужары ничего не знали. Или не хотели говорить. А может быть, люди просто не встретили тех, кто знал? Ведь как следует заняться шужарами Макмара не успел. Из нескольких сотен заселенных ими планет космонавты побывали всего лишь на четырех. Особое внимание проходчиков привлекла одна легенда шужар. Словно бы на каких-то других, самых далеких планетах живут их "предтечи" - Спасители Жизни. Нечто вроде земных богов.
Комиссия провела детальный анализ материалов, доставленных кораблями Первой экспедиции, но никаких дополнительных следов атлов на планетах "Веретена" не обнаружила. Присутствие в системе иного "сильного" разума тоже полностью исключалось. А подозрения на шужар, как уже говорилось, противоречили здравому смыслу.
А потом, через двадцать лет, зонд-разведчик прислал с планеты Сервитор свои страшные записи.
Прошло несколько часов, с тех пор как стереоскаф экспедиции "Норма" приблизился к роботу-Резиденту на минимальное расстояние. Все члены экипажа находились в состоянии повышенной готовности, места в рубках заняли командиры секций, а сменившиеся с "вахты" специалисты отказывались отправляться на отдых. Теперь они шумными группами слонялись между "мостиком" и зоной кают-компании, выспрашивая друг у друга хоть какие-нибудь новости. Новости сначала отсутствовали. Потом одна появилась: Командующий взяла купальник, полотенце и отправилась в бассейн.
Поныряла, теперь сидела, опустив ноги на "плавающий" в воде Сервитер, и не торопилась принимать решение.
- Ничего у тебя, Середа, не выйдет, - заверила развед-директора Виктория Шет. - Пока не расшифруют записи, не будет тебе никакой высадки на спутник, хоть ты на этой Багровой три раза женись.
- Я, Виктория Николаевна, никогда не женюсь. Вокруг меня женщин и так перебор.
Брякнули колокольчики внутренней связи. В зале зазвучал голос:
- Елена Александровна, второй Наблюдатель. Персональный доклад Командующему.
- Да, Андрей, я слушаю, слушаю, - мокрая обермастер рывком встала и пошла по краю бассейна. Середа машинально протянул ей полотенце.
- Там движение, Елена Александровна. В жилом отсеке… Там есть кто-то живой. Кто, не разберемся, защита "отбивает" сигналы, отсюда с ней не справишься. Но живой точно есть!
Багрова накинула полотенце на плечи. Повернулась к Шет. Середа физически почувствовал возникшее напряжение. Женщины смотрели друг на друга.
- Я, - молча, сказала Шет. - Одна я.
- Нет, - покачала головой Багрова. - И не мечтай.
- Все равно! Поединок взглядов.
- Никогда!
"Кажется, сейчас закипит вода в бассейне", - подумал Середа.
- Да ладно тебе, - успокоила Командующего Шет. - Подумаешь, шужары… Никогда не говори: "Никогда!"
Пообщались. Не сказав друг другу не слова.
- Пусть бездомные найдут пристанище, а безымянные созвездия получат свои имена, - серьезно проговорила Шет.
- Заткнись, - попросила Багрова. - Мне здесь неуютно. Шужары, атлы… Планеты, как горох рассыпанные. Неужели сама не чувствуешь?
- Помнишь, "я придумал столько женских имен, что для них не хватает звезд", - Виктория вызывающе смотрела в глаза Командующему. - Мой любимый поэт. А фамилии не помню. И уточнять не хочу. Какая разница, кто придумал…
- Да, конечно, - согласилась Лена. - Авторство - это пошло. Повернулась к Середе:
- Импульсный десант! Форсированный индивидуальный импульсный десант. Формата "полного боевого применения".
Шет поморгала. Зло тряхнула головой, повернулась, ушла.
"Полный" формат ее участия не предусматривал. Она могла действовать лишь в крайнем случае, а Багрова "крайний случай" признать отказалась. Это только называется так грозно: "боевое применение". На самом деле - обычная операция. Командующий приказала слетать на спутник и посмотреть, что там случилось.
- А вы чего уставились, генерал?! - вдруг закричала Багрова на опешившего от неожиданности Середу. - Быстрей!
Развед-директор не сразу понял. Потом опрометью бросился к выходу. А Багрова осталась одна. Рассуждать о том, что такова она - человеческая мораль. О том, что лучше один, чем двести. Да, одному опасней, одному трудней, одному одиноко, даже если он одиночества не боится. Но все-таки один - он и есть - один. Хочешь сохранить двести - реши, что одним можно пожертвовать. Математика проходчиков.
- И лучше я, чем другие, - подумала Лена. - Лучше решение приму я, чем другие.
Степан Середа отправился на спутник в одиночку. Одел универсальный боевой скафандр. Приготовил оружие. Прилетел. Вошел в пара-шлюз. Связь с ним прервалась.
Прекратилась и все. А защита спутника продолжала надежно экранировать сигналы сканеров.
Скафандр Середы имел несколько систем сообщения с "Норма". Даже теоретически они все, одновременно, отказать не могли. Невероятно, но получалось, что Середа отключил связь сам!
Робот-Резидент уверенно отвечал на запросы Комплекса и четко выполнял все "общие" команды. Но ни одной дополнительной характеристики собственного жилого отсека не предоставил. Запросы на эту тему не принимал - просто не слышал. Кто-то изменил ему базовую программу. Замкнул ее на панель внутреннего управления. Дело это, в общем, не сложное. Для человека.
Багрова успела вернуться в каюту. Переоделась в форменный комбинезон. Выслушала тревожные доклады операторов. Включила настенный изватор. На расстоянии ста двадцати километров от Комплекса медленно вращался безжизненный с виду спутник. Близкий - рукой подать…
Что же там происходит?
Никогда не говори: "Никогда!"
Только в самом-самом, самом крайнем случае…
- Видишь, видишь - все равно я! - сказала Виктория Шет.
Ученым, работающим с материалами Первой экспедиции, не давало покоя одно обстоятельство. Они не могли прочитать так называемые "входные вывески" артефактов - надписи над воротами пирамид. Не могли, хотя использовали самую совершенную вычислительную технику. Переданные в помощь ученым машины просчитывали маршруты движения космических кораблей в подпространстве, то есть совершали операции неимоверно высокого математического порядка. А вот прочитать "входные вывески" не удавалось.
Но ведь люди уже успешно расшифровали десять инопланетных языков. Чужих! Совсем чужих. А текст надписи на пирамидах "Веретена" был мучительно знаком.
Вероятно, решение могли подсказать новые "вывески", но Резиденту они доставались с трудом. Удаленное роботом тахионное управление создавало большие сложности.
Для кого были написаны тексты? Предположим, для атлов. Маловероятно - слишком "скудная" энергетика письменной речи при моделируемо высокоразвитой цивилизации. Для шужар? У них совсем другой принцип языкового общения, а значит и построение письменности. Для людей? Ну, хорошо - допустим, для людей, почему тогда ничего не понятно? Итак, не атлам, не шужарам, не людям. Кому-то еще?
Пусть Первая экспедиция наделала ошибок, но не заметить какой-то третий разум в системе "Друзей" она не могла в принципе.
Да, разум бывает разным, но… Прежде всего, разум - это самоосознание, а значит, давление на ПАЛЕ-поле. Какой угодно разум - гуманоидный, гретоноидный, рекротивный. Да хоть мыслящая вода, хоть разумная полевая субстанция, если, конечно, где-то в мире такие есть. И чем разум совершенней, тем давление на ПАЛЕ-поле значительнее. Но ни один датчик "Солнечного луча" неопознанных форм ПАЛЕ-давления не зафиксировал. Правда, в самом конце похода, в день катастрофы, измерители ПАЛЕ-полярного натяжения на всех четырех кораблях эскадры "выдали перл". С их экранов на долю секунды исчезла зеленая полоса. То есть измерители показали отсутствие у "Планетного Веретена"… самих людей! Вообще всех людей, несмотря на то что кроме шести с лишним десятков человек "Солнечного луча" в системе присутствовали еще сто двадцать космонавтов - экипажи других судов экспедиции. Поведению приборов нашли объяснение - наличие неизученных до сих пор свойств ПАЛЕ-поля. В самом деле, нельзя же допустить, что люди каким-то чудом на мгновение исчезли из системы "Друзей" и сами при этом ничего не заметили! И ничего не заметили роботы? "Ослепла" вся многочисленная аппаратура?
Багровой выделили лучшего в секторе робота-дешифратора. Он обладал уникальными программами и архивами, но заодно и непомерным своеобразием.
Бывало, пускался в пространные рассуждения или, наоборот, торопился с выводами. И кличку сразу получил соответственную - "Великий враль".
Пламя двигателей уходящего к сериоскафу шатла удалилось, сжалось в фитилек догорающей свечи. Шет стояла одна на открытой верхней палубе четырехэтажного корпуса робота-Резидента. Перед ней была раскрытая шлюзовая камера лифта, ведущего вниз, в жилой отсек. Стояла себе и стояла. Рассматривала незнакомый красивый космос. Любовалась соцветием красок "Планетного Веретена". Разгадывала пантомиму "небесных сфер". Интересно, о чем сейчас пытаются предупредить ее звезды?
Необъяснимые события: пропажа проходчиков, спешка, общая нервозность, даже беспокойство Багровой - не сумели бы выбить Шет из колеи. Из необъяснимого и опасного состояла вся ее жизнь, и Виктория настолько, насколько возможно, разучилась бояться смерти. Но когда дело касалось жизни, нормальной человеческой жизни, Шет трусила. Да, она являлась лучшим специалистом АП КОРМ по Контакту и хорошо умела работать с инопланетянами. Но жить-то ей приходилось с людьми. А для овладения этой специальностью у Шет не осталось сил. Только горькое понимание "несложившейся личной жизни" и изуродованной работой психики. Когда ты нужен не одному человеку, а всем - перестаешь быть в числе людей. Будто сам превращаешься в инопланетянина.
У проходчиков этот "комплекс" назывался "Слезами русалки" и был широко распространен. Обойтись без него в целевых походах удавалось редко. "Русалкам" трудно среди людей. А больше деваться некуда.
И здесь, в пустоте, между звезд, на берегу "бесконечной" планетной реки, Шет почувствовала такую удушающую боль одиночества, какую не испытывала даже на Земле. Потому что там, на Земле, просто не надо было никому верить. А это куда легче, чем не верить самой себе.
Виктории захотелось по-детски баловаться и капризничать, а потом по-детски, наивно и слезно, просить у кого-то прощения. Все равно у кого. Все равно за что. Лишь бы только простили.
Еще она подумала, что все дело в возрасте, а не в щекочущем грудь "вокзальном" чувстве расставания. Ведь она и раньше не раз заливалась "русалочьими слезами". Но вот теперь… теперь она почему-то никак не могла их унять.
Хотя стоит ли жизнь таких глубоких переживаний? Такого расстройства? Даже если и стоит, то настоящую цену себе уж точно не знает. Так давайте ее обманем? Давайте ее "задешево"…
Шет поежилась и шагнула в темноту открытого пара-шлюза.
Как будто вошла в склеп.
Каждый догоняющий Вторую экспедицию луч связи приносил пакет догадок и обобщений ученых. "Враль" догадки "обдумывал" и иногда делился ими с людьми. Но космонавты быстро перестали воспринимать версии всерьез. Все равно ни подтвердить, ни опровергнуть их было пока невозможно.
Зато Багрову робот не раздражал. Она проводила в беседах с ним много времени и возлагала на дешифратор особые надежды. Снова и снова проверяла отчеты комиссии, расследовавшей трагедию "Солнечного луча". Ведь роботы не устают и могут работать часами, днями, неделями. Лена надеялась, что, может, однажды, пусть даже в самую последнюю секунду… Почему-то думала: только б успеть!
Командующий еще раз тоскливо посмотрела на спутник. Потом опустилась за столик каюты и вызвала неутомимого собеседника. Вспыхнул экран.
- Здравствуйте, Ком, - приветствовал Лену робот.
Он мог здороваться помногу раз в день, всегда, когда его вызывали.
- Здравствуй, - улыбнулась Багрова. - На чем мы остановились? Робот-дешифратор заполнил монитор материалами. На сноске очередного файла стояла метка: "Обратите внимание". Но таких пометок сотни. А самих рабочих файлов десятки тысяч.
- Слушай, - спросила Лена робота, - если мне не везло до сих пор, сколько шансов, что повезет именно сейчас?
- Мало, - честно признал "враль". - Дать процент?
- Не надо. Давай работать.
- Обычный порядок?
- Давай работать, - повторила Лена.
Робот промолчал. Иногда он мог себе такое позволить. Багрова выбрала на мониторе один вариант. Наугад. На удачу.
- Четыреста двенадцатая тема: вопрос аналитика комиссии к экзоботанику следственной группы?
- Четыреста двенадцатая тема: вопрос аналитика секторальной комиссии к экзоботанику следственной группы: "Опорные" ревапторные составляющие филогенеза биоформ Сервитора?
- Дешифратор - фильтрация!
- Перечисление реварторных составляющих…
- Продолжение темы?
- Отсутствует.
У Багровой в горле возник противный комок. Она его проглотила:
- На каком этапе аналитик прекратил расспросы?
- Перечисление растений для отчетной справки. - Дешифратор, а зачем аналитик задал ботанику этот вопрос?
Фильтрация вариантов.
- Фильтрация недопустима. - Хорошо, что бы ты предпочел сам?
- Вопрос задан с целью поиска преимущественных отличий ряда форм…
- Стой! Какой из форм?
Акт творения! Какая из форм природы Сервитора ей пригодится? Какое растение?