Наш перехват космических объектов похож на попытки детей перехватить спортивный автомобиль, пользуясь трехколесными велосипедами. Скорости комет значительно превосходят те, которые можем развить мы. Поэтому мы и расходимся веером. Малейшая ошибка - и пролетаешь мимо. Нас спасают только очень точные и очень дальние радары.
Сейчас мы атаковали комету с более высокой орбиты, чем Земля. Для того, чтобы встретится с кометой, нам пришлось затормозить, чтобы начать падать на Солнце, а затем ускориться, чтобы начать падать ещё быстрее. По сути дела, я до сих пор падал на Солнце, а теперь падаю на Землю. Если я не откорректирую орбиту, то вскоре врежусь в Землю. Если откорректирую, то пролечу мимо неё и понесусь к Солнцу. Для того чтобы остаться на уровне орбиты Земли, мне нужно очень сильно разогнаться. Энергии у меня хватает, атомный реактор будет работать ещё много месяцев. А вот рабочего тела, которое с помощью энергии реактора выбрасывается через дюзы и создаёт тягу, у меня очень мало. На моём корабле рабочим телом является вода. И она почти вся израсходована. Мой корабль сейчас похож на великана, подвешенного в невесомости. Он может крутиться и дрыгать руками - ногами, но сдвинуться с места не может.
Мой корабль, наверное, спасут. Точнее, каркас корабля, лет через несколько. Уплотнения выгорят при подлете к Солнцу, через щели уйдет воздух. Мою обугленную мумию, может быть, выставят в музее космонавтики. Ещё в училище нас предупреждали, что запускать ради нашего спасения специальную ракету никто не будет. Слишком она дорогая, она стоит столько, сколько в среднем стоит вся жизнь 50 людей. Вы же не хотите, господа курсанты, чтобы жизнь такого количества людей была прожита напрасно?
Что я делаю в этой жестянке? Почему я здесь, а не ловлю рыбу где-нибудь на берегу моря? Почему мне понадобилось забираться так далеко от дома?
- Прекрати ныть, - сказал я сам себе, - будь ты рыбаком на берегу моря, эта комета упала бы тебе точно на голову. И ещё миллионам людей. Надо действовать.
Навигация в космосе похожа на стрельбу в тире. Даже небольшое отклонение у стрелка приводит к большим отклонениям на цели. Я сейчас в положении стрелка, и до Земли ещё далеко. Должен быть хоть какой-то способ.
Звякнул коммуникатор. Пришло сообщение. Я открыл послание. Ого! Похоже, в ВЦ ЦУПа перехватом кометы занимается не более четверти мощностей. Все остальные заняты тем, как спасти мою задницу. Ребята за полчаса наваляли несколько сотен страниц расчётов. Я начал просматривать расчёты. Множество вариантов действий. До некоторых из них я сам бы не додумался. Маневрирование с использованием гравитации Земли… Луны… Выход на дальние орбитальные станции с потерей корабля… Множество вариантов. И все они написаны как будто только для того, чтобы доказать мне, что спасение невозможно. Просчитали даже вариант торможения в атмосфере. На этот счет приложена справка: при входе в атмосферу мой корабль прогорит за 3 секунды. В самом лучшем варианте я выхожу к базе TS-98 с нужной скоростью и на нужном расстоянии через восемь месяцев. Это при том, что еды у меня только на три. Полтора месяца я бы поголодал. Но пять…
Я ещё раз просмотрел расчеты и хмыкнул. Эти ребята там, в ВЦ, не зря едят свой хлеб, расчеты они сделали хорошо. Но они не знают устройства моего корабля, а я знаю. Есть один вариантик, при котором я выйду к низкоорбитальной станции лазерного оружия BA-18 всего через 10 дней. Придется только слить часть воды из защиты реактора.
В голову закрадывается шальная мысль: интересно, стал бы я перехватывать комету, если бы знал, что не смогу вернуться? Наверное, стал бы, пять сотен лет петь про то, что "мимо нас просто так ты не пройдешь", а потом отойти в последний момент… после такого конфуза всё равно жизни не будет. Все будут смотреть на тебя, думать, что вот идет человек, который мог спасти миллионы людей, но не спас, и отводить глаза… Хотя не знаю, не знаю.
Начинаю программировать манёвр спасения. Спасти корабль мне не удастся. В результате маневров он уйдет на такие орбиты, что добраться до него с разумными затратами можно будет года через два - три. За это время он превратится в мёртвое железо. Впрочем, это будет уже не моя проблема. Мой вариант - это резко ускориться, а затем перейти на спасательную капсулу и с её помощью выйти в зону досягаемости станции ВА-18 с нужной скоростью так, чтобы их спасательный корабль мог меня перехватить.
18.03.3006. 15 часов 21 мин.
Завожу данные для ракет. Программирую ракеты на сход с интервалом в минуту. Комета видна очень хорошо, вот только странная это какая-то комета. Обычно на таком расстоянии от Солнца кометы тают, и вокруг них хорошо видно газовое облако, иногда даже с Земли невооруженным глазом. А у этой никакого облака. Каменюка каменюкой, астероид какой-то. Но параметры орбиты как у кометы, скорость огромная.
18.03.3006. 15 часов 29 мин.
Закрываются защитные жалюзи. Звенит сигнал тревоги, он сделан на тот случай, чтобы тот, кто забудет про пуск ракет и пойдет пить чай, не пропустил событие. Интересно, какой идиот способен забыть такое событие, как пуск ракет?
Легкий толчок. Первая ракета пошла. Вторая. Третья. Четвёртая. Минуты между сходом ракет кажутся вечностью. Теперь ожидание. Целый час ожидания.
18.03.3006. 16 часов 30 мин.
На локаторе наблюдаю, как ракеты идут к цели. Хорошо идут. И вдруг начинает происходить невозможное. Комета начинает отклоняться от курса. Не так, как отклонился бы корабль с реактивной тягой, а так, как будто появилась невидимая сила, которая начала отталкивать её от планеты.
Мы маневрируем с помощью изменения скорости и центробежных сил. Скорость кометы остается неизменной, но траектория изменяется. Я вижу, как траектория кометы становится всё более пологой. Ещё немного, и она выйдет за пределы Земли. Такого не может быть, потому, что такого не может быть никогда. Или у меня врёт локатор.
Электроника, предупреждающе пискнув, выключается. Защита от электромагнитного импульса. На иллюминаторах закрываются защитные щитки. Защита моих глаз. Отсветы взрыва видны даже сквозь щитки. Первый. Второй. Третий. Четвёртый! Все ракеты дошли.
Включается электроника. Я подпрыгиваю в кресле, как на иголках, пока загружается компьютер. Приходит сообщение с Земли с записью событий.
Первая ракета попала в какой-то камень на удалении от кометы и взорвалась. От её взрыва сдетонировала вторая. Тупорылые свинки! Обычно приходится очень сильно постараться, чтобы эти ракеты шли хоть немного рядом. Погрешности в гироскопах, нестационарное горение в камерах, и они расходятся на сотни километров, стоит их хоть немного отпустить от корабля. Сейчас же эти заразы пошли рядышком, как подружки под ручку, и погибли без какого-либо толка. Нет, сегодня явно не лучший день для человечества.
Зато третья и четвертая попали точно в цель. Третья ракета расколола ядро на несколько частей. Больше половины из них получили дополнительное ускорение и со временем уйдут в космос. Четвертая попала в то облако, которое шло к Земле, и серьёзно покрошила оставшиеся части. Осталось совсем немного крупных камней, представляющих опасность. Ими займутся низковысотные станции. В кои-то веки и у них будет забава. Остальные осколки при входе в атмосферу похудеют так, что большой опасности представлять не будут. Победа! А ведь серьёзная была каменюка. Попади она в Землю вся целиком, цунами по всей планете и похолодание климата на тысчонку лет были бы гарантированы.
Пора маневрировать, а не то врежусь в Землю.
Опять зажигается монитор связи. Прямой вызов с "Тусы счастливой". Знали бы они, как мне сейчас не до них! На экране появляется полковник. В парадном мундире. За его спиной видны все старшие офицеры базы, тоже при параде. Это ещё что за цирк?
- Лейтенант Волд Аскер! Я рад предоставленной мне чести сообщить Вам об указе президента Земной Федерации о награждении Вас орденом Горящего Сердца и Знаком Почета за самоотверженное поведение и успешный перехват кометы А-5337!
В ответ на это положено отвечать: "Служу Земной Федерации!".
- Служу Земной Федерации! - гаркаю я в лучших традициях пехотного сержанта, выпрямляюсь в пилотском кресле по сидке "смирно" и отдаю воинскую честь. Хотя лично я этот перехват успешным не считаю. Ради отдания чести мне приходится оторваться от подготовки манёвров.
- Награды будут вывешены в парадном зале школы, где вы учились. Весь состав нашей базы и, я полагаю, весь состав космического Флота, гордятся вами и вашим героическим поступком. Память о нём… - начинает полковник одну из тех речей, от которых мне гарантированно становится дурно. Прерывать начальство нехорошо, но, если верить моему расчету, времени у меня совсем мало.
- Простите, сэр, я выхожу в открытый космос.
- Э-э, отставить, не уходите, какой космос, - ошарашено говорит полковник, - у нас по плану ещё связь с вашими родственниками, на базе многие хотели бы сказать вам слово, ещё у нас запланирована трансляция парада мальчиков - космоскаутов в вашу честь…
Мне показалось, что я ослышался.
- Кого? Каких мальчиков?
- Отряда космоскаутов. Они победили в соревновании отрядов. Принято решение присвоить их отряду ваше имя… в качестве награды.
Тут я понимаю, что меня неправильно поняли, и меня начинает разбирать смех.
- Тогда уж лучше балет Гранд - Опера в обнаженном виде. Сэр! Я не собираюсь поканчивать самоубийством. И не собираюсь погибать вообще. Мне необходимо провести в космосе ряд работ. Простите, у меня нет ни секунды времени. Я пришлю вам файл с расчетами чуть позже. Конец связи.
Я выскакиваю из-за пульта управления и втискиваюсь в шлюз. Маленькая 15-минутная экскурсия убедила меня в реальности моего замысла. Обычно реактор защищён со всех сторон. Мне будет достаточно, если будет защищено только мое направление. Это позволит слить из защиты реактора целую тонну воды. Мне больше не пригодятся направляющие для ракет, герметизация, теплоизоляция и целый ряд других устройств. Их массу можно будет использовать для увеличения тяги. Закон физики - тяга равна произведению массы на скорость отталкивания. Увеличив массу, увеличим и тягу.
Я возвращаюсь на корабль, дожидаюсь коррекции орбиты и выключаю реактор. Следующие два часа я очень занят. Я режу все ненужные части корабля и складываю их в пустой водяной бак, специально отрезанный для этой цели. Туда же идут лишние запасы пищи и санузел со всеми его запасами. Всё это я привариваю к выдранной из машинного отсека мембране, а её саму прикрепляю к срезу сопла с помощью огромного мешка, сделанного из мягкой герметизации машинного отсека. В сопло я закладываю мешок с сотней литров воды. По моему разумению, когда начнёт работать реактор, вся эта вода испарится, и давление в сопле сильно повысится. Затем, когда давление станет достаточно большим, сорвёт зажимы, и вся эта масса начнёт ускорятся на полную длину мешка, пока его не сорвет. За счет отброшенной массы я получу дополнительное ускорение. А если и нет, то хоть корабль станет легче.
Ещё один час я занят тем, что отдыхаю и пью воду, столько, сколько могу в себя втиснуть. В спасательной ракете запасы очень ограничены, и отдавать за просто так все запасы питьевой воды я не хочу. Когда я, подустав от этих героических деяний, возвращаюсь за пульт управления, меня ожидает сообщение с текстом "включите видеосвязь для получения трансляции". Я включаю видеосвязь и обнаруживаю женскую часть балета Гранд - Опера в совершенно обнаженном виде. Кто-то, невидимый для меня, подает им сигнал о начале связи, и они начинают сцену из балета "Покорение звёзд". Очень хорошо танцуют. Проклятие! Я же пошутил.
Кося одним глазом на экран, отправляю файл с расчетами курса и включаю реактор. На экране опять появляется полковник.
- Лейтенант, видите ли вы трансляцию? Нравится?
- Да, сэр. Они очень красивые и прекрасно танцуют.
- Эта трансляция только для вас. Нам для вас ничего не жалко. Балерины труппы с большим удовольствием согласились выполнить пожелание офицера, пожертвовавшего собой ради спасения планеты, - напыщенно говорит он. Ага, ничего им не жалко, кроме спасательной экспедиции. Я просто плачу от умиления.
- Вам придётся несколько огорчить их, сэр. Если всё пойдет по плану, меня должен подобрать корабль со станции ВА-18. Подробности в файле. И передайте балету мое искреннее восхищение.
- Я изучу сообщение, - торжественно сообщает полковник и исчезает с экрана.
Ох, но до чего балерины хороши!
Приходит подтверждение из ЦУПа. Меня будут ждать в расчетной точке.
Через сорок минут сходят зажимы, и я получаю такой толчок в спину, что темнеет в глазах. Смотрю на акселерометр. Двадцать "g"! Очень неплохо. Вот только прирост скорости совсем небольшой, всего каких-то двадцать метров в секунду. И это из тех трёх километров в секунду, которые мне надо набрать! Но зато теперь корабль легче. Целый час я работаю двигателем, а затем перехожу в спасательную шлюпку и стартую. Прощай, мой верный 257-ой! Ты честно выполнил свою задачу и спас меня. Я грустно провожаю взглядом мой верный корабль, уходящий в космос минимум на два года. До этого времени все экспедиции к нему будут сопряжены со слишком большими энергозатратами. Впрочем, долго этой картиной мне любоваться не приходится. Спасательная шлюпка - она только так называется, на деле это та же боевая ракета, только слегка измененная внутри. Диаметр "жилого отсека" у неё аж целых 80 сантиметров при длине два метра, а иллюминатор маленький - маленький. Мой перехватчик быстро уходит из поля зрения, а компьютер ракеты считает нужным включить двигатели. А двигатели у нас от боевой ракеты, мощнейшие. И положение у меня самое нехорошее, ускорение голова - ноги самое тяжелое. Но теперь уже не повернуться. Мое сознание сползает куда-то к ногам.
С некоторым запозданием вспоминаю, что не стёр со второго компьютера набранные игрушки. Через часик он перейдет в ждущий режим и запишет всё, что есть, на золоченый жесткий диск, который сохранится даже после пролета возле Солнца. Если полковник через два года всё ещё будет точить на меня зуб, мою задницу подадут ему на блюдечке. Надо будет поговорить с ребятами из отдела обеспечения навигационных компьютеров. Впрочем, вряд ли спасательная экспедиция будет направлена с нашей станции. Скорее всего, буксир уйдет с Луны, оттуда дешевле.
Следующие пять суток я допиваю последний литр воды и слизываю конденсат с холодной стороны корпуса шлюпки. Когда через пять суток меня подбирает корабль с BA-18, я сплю и не желаю просыпаться. Я даже не сразу осознаю, что ради меня прислали не одноместный перехватчик, а полноценный транспорт с медицинской командой.
Глава 6. Госпиталь
29.03.3006. 15 часов 22 мин.
Я лежал на настоящих белых простынях, на настоящей кровати, а через настоящие открытые окна врывался вкуснейший, свежайший весенний ветерок. Для того, чтобы понять, насколько вкусен земной воздух, надо просидеть три года на орбитальной станции, на которой воздух поступает в жилые отсеки либо из баллонов, которые привозят из химического реактора на Луне, либо из устройств регенерации воздуха. Первые дни я приводил в ужас медперсонал тем, что всегда просил держать окна открытыми. "Там же холодно, целых 17 градусов, можно простудиться! А у нас кондиционер, автоматическое поддержание влажности и стерильности". Нужен мне их машинный воздух, когда можно открыть окно и наслаждаться запахом листвы, и дождя, тысячей других запахов, а не только запахом отдушки моющего порошка, как на станции. Я лежал и наслаждался и запахами, и тем, что занавески на окнах могут шевелиться от ветра, и тем, что пол под ногами не дрожит и не кружится (на станции пол от работы механизмов всегда немного вибрировал). Осложняло ситуацию только то, что я должен был написать письмо отряду космоскаутов, которому таки присвоили мое имя.
Я уже добрых два часа пытался выстрадать это письмо, но дальше первых строчек приветствия дело не шло. Для воодушевления я уже два раза пересмотрел запись космоскаутского парада, но в голову лезли только Елена и прочие мысли, недостойные письма детям. Почему перехваченная комета вдруг стала отходить от Земли? Почему были запущены перехватчики только с нашей станции? Вполне могли поучаствовать и TS-11, и TS-13. Почему комета так странно выглядела - не как комета, а как астероид? Зачем запустили автоматический упаковщик, если мы потом всё равно двое суток парились в космосе на позициях ожидания? Пожалуй, этот перехват войдет в историю как образец самых неловких действий.
Официальная пропаганда думает иначе. После того, как я поколол комету на части, за неё принялась низковысотная оборона. Ребята из низковысотной порезвились на славу. Обычно туда только двоечников посылают, считается, что если мы пропустим объект, то от них толку тоже не будет. На этот раз им достался настоящий подарок. Оставшиеся куски резали лазерами, долбали кинетическими ракетами, поджигали пучковым оружием, разве что только женскими скандалами извести не пробовали. Большинство крупных осколков покрошили на орбите, остальные сгорели в атмосфере. Только один крупный кусок добрался до Южной Америки и упал в океане. Население успели эвакуировать. Погибло человек двадцать, не больше. Почему-то это произвело на всех очень сильное впечатление, по телику уже неделя сплошная истерия на тему "какие мы молодцы и какой у нас ловкий космофлот".
Оказывается, весь наш перехват с самого начала транслировали по телевизору на всю планету. Я смотрел всё это в записи. Первые выпуски выходили достаточно сдержанными, в духе обычных информационных выпусков. Потом кто-то из лоббистов космофлота в правительстве подсуетился и в качестве комментаторов наняли парней из тех, что обычно комментируют футбол и регби, в том числе и того, который дольше всех умеет кричать "го-ол!". Эти ребята оказались настоящими профи. Специальные выпуски с кричащей заставкой, под фанфары и с комментариями заставили бы поволноваться даже мертвеца. Даже я, глядя это всё в записи и зная конечный результат, поймал себя на том, что волнуюсь и завороженно слежу за развитием событий. На Земле тогда, говорят, вся работа встала, все сидели по барам и смотрели телик. Когда я пошел на перехват, за моё здоровье, по скромным подсчетам, был выпит миллиард тостов. Мне из космоса весь этот перехват казался намного более скучным делом.
После того, как спасатель с ВА-18 выковырял меня из спасательной шлюпки, меня переправили телепортом на Землю. Врач их станции решил, что их медицинскому отсеку не под силу человек с истощением. Только благодаря ему я и наслаждаюсь теперь запахами и цветами. Цветы, кстати, продолжают прибывать. По местным новостям неосторожно передали, что в госпитале находится один из тех, кто участвовал в перехвате. Руководство госпиталя вынуждено было после этого увеличить охрану. Поскольку все остальные участники перехвата остались на орбите, все восторги населения обратились на меня.
Я с трудом домучал описание того, как бойскаутский дух помогал мне совершать подвиги в прошлом, и уже готовился перейти к описанию того, как он мне будет помогать совершать подвиги в будущем. Никогда не любил писать сочинения по картинке, даже тогда, когда давали краткий план. А тут приходилось писать без картинки, из головы. Сплошное мучение.