Подполковник кивнул.
- В канцелярии спикера тамошнего Сейма работает несколько засланных казачков - один из них, некто Закарас, через своего дружка Яцкевичуса, зама главреда "Республики", это дело и провернул. Как сообщает Тонус, с молчаливого согласия спикера.
Калюжный кивнул.
- Ясно. Связи отследили?
Подполковник развел руками.
- Максим Владимирович, мы ж не боги…. Есть информация, что Яцкевичус крепко дружен со вторым секретарем американского посольства в Вильнюсе Оливером Кингом - но более подробных сведений у нас нет.
Генерал молча кивнул. Левченко продолжил:
- На следующий день все ключевые советники Пилота подали в отставку, а третьего ноября тамошняя Генпрокуратура затеялась расследовать уголовное дело по факту нарушения президентом своей присяги. Типа, дружит с сомнительными бизнесменами, криминал, то да сё - в общем, шарманка известная. Хреново, что старый замполит, что сейчас там премьером, спустил на Пилота своих шавок - теперь того валят не только те, что играют за чёрных, но и те, что при иных раскладах были бы на нашей стороне.
- То есть, шансов у Пилота нет?
- Нет.
Они помолчали несколько минут, затем генерал, затушив сигарету, приказал:
- Всех фигурантов процесса чётко идентифицировать, по максимуму. Тех, что получают из кассы напротив - отработать по связям, выявить по возможности всю сеть.
- Максим Владимирович!
- Я же сказал - по возможности. И держать в поле зрения плотно, буде к тому появится возможность - малость притопить, жизнь их никчемную чуток испортить - так, в пределах разумного, без смертоубийства. Тех же, кто потенциально интересен нам - отработать в ближайшее же время, но отработать мягко, ненавязчиво. Кто у тебя там сейчас координатором?
- Витовт.
- Вот пусть со своими ребятами всех тех, кто в этой истории обозначился позитивно, найдет и подберет к ним ключики. Нам там сейчас люди нужны! Ведь когда люди в ситуации общей подлости и предательства, возведенного в ранг доблести, продолжают своей честью дорожить - то для таких людей вообще ничего нельзя жалеть! Если нужно кому-нибудь из тех, что за Пилота впрягся, чем-то помочь - квартирку там прикупить, кредит помочь выплатить, детишек в хороший университет пристроить - пусть твой Витовт в доску расшибётся, а сделает. Завтра эти люди нам сторицей отработают! Не всё ж России свои бывшие окраины всяким-разным брюссельским клоунам на откуп отдавать…. Придёт время - и мы их обратно попросим, для начала вежливо, ну а там - как получится…. На самого Пилота люди Витовта не выходили?
Левченко пожал плечами.
- Зачем? Его в Ленинградской академии гражданской авиации, ещё во времена доисторические, тамошние чекисты пытались отработать - бесполезно. Крепок духом оказался Пилот!
- Духом крепок, а должность свою просрал… - проворчал Калюжный.
Левченко развел руками.
- В такой ситуации кто хочешь пасанёт - тем более, Пилот парень странноватый, с принципами. Плюс к тому - честный до неприличия. А с той стороны, сами понимаете, народ прожжённый, ни в какое благородство играть не намеренный. Так что шансов у него изначально не было…
- Ясно. Ладно, с этим пока всё. Что Одиссей?
Левченко едва заметно пожал плечами.
- А что Одиссей? В панику не ударился, чего Загородний опасался. Внешне спокоен - хотя, как я понимаю, за Герду и детей сердчишко-то колотиться. Замысел операции я ему, понятное дело, не раскрывал, но кое-какие намёки сделал. Документы у него в порядке, многоразовые визы, болгарскую и румынскую, мы ему расстарались, так что с этим проблем у него не будет, тем более - паспорт подлинный, мы ему его на всякий случай ещё в позапрошлом году сделали, ежели бы он решил более Бондаренкой не быть. Так что парень наш начеку, ждёт боевую задачу.
Калюжный кивнул.
- Гут. Какие у тебя и у твоих гавриков есть соображения по этой самой боевой задаче?
Подполковник почесал затылок.
- Техническую часть мы с Гончаровым и Загородним вчерне сверстали…
Генерал спросил полуутвердительно:
- Но мучает вас отсутствие связей, налаженной сети, как я понимаю? То направление мы не отрабатывали, и людей надежных у нас там сегодня практически нет - я правильно понимаю твои сомнения, Левченко?
Подполковник кивнул.
- Так точно. Понимаете, Максим Владимирович, какие-то люди у нас там, конечно, есть, как не быть - но полагаться на них в такой ситуации я бы не стал. Информацию скинуть - они в состоянии, по мелочам посодействовать - могут, а вот ответственность за груз на себя взять - трижды подумают. И наши риски начинают зашкаливать…
Генерал кивнул.
- Ясно. Что предлагаешь?
- Гончаров считает, что для проведения операции в Стамбуле надо иметь резидента.
- И этим резидентом, как я понимаю, он видит себя? - Генерал улыбнулся.
Левченко чуть смущённо кивнул.
- Так точно. Он мне за эти три дня уже все уши об этом прожужжал.
Калюжный покачал головой.
- Ну, вот неймётся ему самолично с супостатом поединоборствовать… Аника-воин, понимаешь!
- Максим Владимирович, я полагаю, в этом предложении Гончарова есть резон. Одиссей будет осуществлять техническую сторону проекта, подполковник Гончаров - координировать его действия с болгарской и … азиатской составляющими операции.
Генерал подумал несколько минут, что-то набросал карандашом на листке бумаги - и ответил:
- Резон есть. Согласен. Как вы с Гончаровым в целом видите операцию - как я понимаю, общий контур вы уже набросали, раз наш Котовский рвётся по стамбульским базарам пошляться?
Левченко улыбнулся.
- Набросали. Думаем разделить всю операцию на три части - по возможности, не связанные друг с другом. Первый этап - доставка груза из Подольска до Варны. Второй - из Варны до Стамбула, третий - из Стамбула до… ну, в общем, до места.
Генерал почесал затылок.
- Не пойдет. Слишком просто - если вдумчиво покопаться, можно будет на первоначального поставщика выйти. А там - и на нас.
Левченко удивлённо вскинул брови.
- Две ж перегрузки!
Калюжный раздражённо махнул рукой.
- Не бузи, подполковник! Если я сказал - слишком просто, это означает - слишком просто. Тем более - есть тут одна коллегиальная идея. Мы тут её нашим генеральским колхозом - небольшим колхозом, не бойся, там всего два человека, я да Третьяков - обмозговали, и, при зрелом размышлении, считаю я её единственно разумным вариантом.
Левченко молча изобразил внимание.
- Значит, так. У Польши, какие из наших железок до сих пор на вооружении?
Левченко, наморщив лоб, начал медленно перечислять:
- Из противотанкового - "конкурсы", "фактории", "фаготы" старые. Из того, что стреляет вверх - "стрела два", "игла". Наверное, есть ещё в арсеналах совсем уж хлам, годов семидесятых, но это уже полный отстой.
Генерал удовлетворенно кивнул.
- Хорошо. Что у тебя в Подольске есть аутентичного, как сейчас модно говорить?
Подполковник почесал затылок.
- Ну, нового ничего нет. Из старых игрушек - "фаготы", штук сорок-пятьдесят… но они уже - каменный век, управляются по проводам, работают только в ясную погоду, дальность всего две тысячи, да и по бронепробиваемости…. В общем, слабоват комплекс для современного боя, особенно - боя противотанкового, хотя в восемьдесят первом в Ливане проявил себя очень даже недурно. Но ведь прошло уже двадцать лет…
- Это я не хуже тебя понимаю. Но ведь лупить из этих "фаготов" будут не по лобовухе "абрамсов", как ты понимаешь, а всё больше по бензовозам да разным "брэдли" да "хаммерам", какие наш "фагот" наскрозь прожжёт, и не закашляется - правильно?
Левченко молча кивнул.
- Вот, стало быть, для тамошнего театра эти трубки ещё очень даже ого-го! А самое главное, что с пусковой этих "фаготов" и "конкурсы" можно запускать, каких у грузополучателя вагон и маленькая тележка…. Стало быть, сотню "фаготов" вместе с пусковыми под польским флагом ты отгрузить в состоянии - правильно я понимаю?
- Так точно, сорок пусковых установок и восемьдесят контейнеров с ракетами к ним в сорока вьюках. На сто двадцать пусков.
Генерал покачал головой.
- Ну вот, стало быть, с этим всё ясно. Сколько всё это железо будет весить?
Подполковник почесал затылок.
- Пусковая с ракетой весит где-то двадцать три килограмма. Две ракеты в отдельном вьюке - ещё примерно двадцать семь. Итого полста килограмм.
- Всего, значит, две тонны?
- Так точно.
Калюжный кивнул.
- Гут. Теперь по ПЗРК. Сколько у тебя псевдопольских вторых "стрел"?
- Да сколько и было, сотня.
- Хорошо. Двадцать труб вместе с пусковыми и двадцать россыпью - сколько завесят?
- Ракета в контейнере весит десять килограмм, комплекс в сборе - четырнадцать с половиной. Будем считать вес брутто в двадцать пять кило. Общий вес партии, стало быть - полтонны где-то.
Генерал хмыкнул, покачал головой.
- Да-а-а, всего две с половиной тонны разных железяк - а какую головную боль могут устроить, окажись в опытных руках! - Затем, сев за стол и что-то подсчитав на листке бумаги, бросил своему собеседнику: - Вариант доставки надо переиграть!
Левченко развёл руками.
- Максим Владимирович, для отработки вариантов нам бы месяца два надо, не меньше! И откуда доставлять?
Генерал улыбнулся.
- Товарищ генерал-лейтенант Третьяков берётся нам подкинуть одну рабочую связь в Закарпатье - тамошние парни гарантируют догрузку нашего железа в польский камьон3. Ребятишки евонные, каких он нам готов подсуетить, контрабандой сигарет и спиртного промышляют уже лет десять, и чем может грозить любая неувязка - знают на собственном опыте. Уловил?
Подполковник подумал и кивнул.
- Ясно. Получится чисто, без концов. Если что какое, случайность на дороге, вскрытие тента - то мы сбоку, так как груз едет из Польши, с польскими же железками, и если вдруг его случайно обнаруживают - все претензии к министерству обороны Речи Посполитой. Ежели же неслучайно - у нас есть с кого спросить по всей строгости, и опять же - доказать ничего не получится. Ловко! - Левченко улыбнулся.
Генерал кивнул.
- Так точно, ловко. Вот только никаких подобных неувязок и случайных вскрытий быть не должно!
Левченко развёл руками.
- Все под Богом ходим…. Но, думаю, до Болгарии как-нибудь груз дотащим.
- Гут. В Сливене или Варне пусть наше железо отлежится недельки две, спешить нам тут особо некуда, а за это время мы отработаем вариант дальнейшей транспортировки. Как я понимаю, теперь на Артаксеркса надежды особой нет?
Подполковник кивнул.
- После освобождения за ним постоянное наблюдение, все случайные связи отслеживаются…. Нет, он сейчас вне игры. Пусть пока побудет на скамейке запасных…
- Стало быть, на Одиссея целиком ложится болгарский кусок маршрута - работа по организации погрузки и доставки до Стамбула, и, если повезёт, то и дальше. Гончаров в Царьграде его страхует и обеспечивает связью, в случае нужды - предоставляет каналы для отхода. Или он самолично жаждет в горах Тавра попартизанить? Ты за ним этого желания не заметил?
Левченко пожал плечами.
- Вы ж Гончарова знаете…. Он, конечно, врукопашную сходить горазд, но нарушить приказ - ни-ни! Если мы достаточно чётко очертим круг его задач - думаю, лезть глубже он не станет.
Генерал удовлетворенно кивнул.
- Теперь - по связям. Что у нас там есть - пусть хилое и на ладан дышащее? Ещё раз повторю, то, что у нас в тех палестинах нет устойчивой сети - ещё не повод огорчаться. Что-то же у нас там всё же есть? Или ты хочешь сказать, что светлой памяти наш с тобой товарищ Таманец зря казённый хлеб ел?
Левченко отрицательно качнул головой.
- Нет, сказать, что уж совсем ничего - будет неправдой. Покойный Миша Тамбовцев4 всё же пару устойчивых связей там накопал, но…
- Что "но"?
Подполковник тяжело вздохнул.
- Да связи эти… очень специфические.
Генерал едва заметно улыбнулся.
- Ну да, специфические. А ты что хотел? Чтобы на нас работали люди исключительно высокоморальные, десять заповедей свято блюдущие и готовые ради России мученический венец принять? А если нет таких? Прикажешь работу сворачивать?
Левченко пожал плечами.
- Я ж не спорю…. Но одно дело - с кадровыми агентами работать, какие на смерть идут, не морщась, а совсем другое - рассчитывать на тех, кто в первую очередь на сумму прописью в ведомости на зарплату глядит.
Калюжный покачал головой.
- Понимаю. Стало быть, и алгоритм работы с ними должен быть иной. Какие последние вести от Горца относительно Царьграда? Ты ж его, как я помню, ещё в сентябре озадачивал?
Подполковник кивнул.
- Озадачивал. Докладывать подробно?
- Давай!
Левченко прокашлялся, взял в руки папку, развернул её, пробежал глазами - и, чуть заметно качнув головой и про себя хмыкнув, доложил:
- Таманец работал в основном с Немезидой - в девичестве Оксаной Осадчей, жительницей славного города Чернигова. Туда в восемьдесят девятом вывели войска из Германии, и немцы подрядили турецкую фирму "Энка" понастроить жилья для беглых наших вояк. Там наша девушка и познакомилась с неким Туфаном Сарыгюлем, тогда ещё - простым курдским работягой. Через год паренёк убыл во славный град в Константинополь, а ещё через три месяца Оксана, не выдержав разлуки, подалась ему во след. Как она его в Стамбуле нашла - мы до сих пор голову ломаем, ведь не знала ни слова по-турецки! Но нашла…. В общем, жили они крайне небогато, и в девяносто седьмом её нашёл Таманец… и к нашему общему делу привлёк. Нам тогда в Турции нужна была опорная точка - вот Оксана и согласилась чуток поправить своё благосостояние, нашей конторе кое-какие услуги оказывая. К тому времени бывший строительный рабочий переквалифицировался в бандита, отсидел срок за убийство, поднялся по тамошней иерархической лестнице… по-нашему до авторитета. Сам он выходец из селения Малатия, что в горах Восточного Тавра, турецкий Курдистан. Курды, как вам наверняка известно, держат весь криминальный бизнес в Стамбуле, курдская мафия подмяла под себя там всё более-менее доходное - ночные клубы, наркотики, проституцию, заказные убийства. В последнем виде деятельности оный Туфан Сарыгюль и преуспел…. Сейчас числится бригадиром в клане Рамазана Илдыса, занимается организацией ухода в лучших из миров нежелательных персонажей, плюс к этому - крышует торговлю наркотиками в трёх кварталах близ Истикляль; также имеет небольшой семейный бизнес, отель и ресторанчик. С Немезидой Таманец наладил связь в девяносто седьмом году, в июне-июле, и до сих пор нареканий на её работу не было; Горец считает, что со своими обязанностями деваха справляется нормально. Впрочем, мы её до сих пор шибко не нагружали - всё больше по мелочам: принять человека, помочь с документами, переправить в Грецию или куда дальше. То есть до сих пор в серьезных делах она задействована не была.
- Работает барышня исключительно за бакшиш? - перебил подполковника Калюжный.
- Так точно, Горец ей перечисляет пятьсот каждый месяц, плюс за каждую операцию - сдельно. Но не балует.
Генерал молча кивнул.
Левченко продолжил:
- В сентябре Горец сообщил Немезиде, что возможно, ей придется поучаствовать в серьезном деле. И попросил поговорить с её бандитом - на предмет содействия. Барышня пока согласия не выказала, но, думаю, её бандит за это дело возьмется - некоторые данные позволяют судить, что парень любит рисковые дела, если эти дела хорошо оплачиваются.
Генерал вздохнул и пробурчал:
- Ох уж мне эти "жёлтые розы"… Мало светлой памяти Иосиф Виссарионыч на Мустафу Барзани денег и ресурсов ухлопал, генеральское звание ему присвоил - теперь наша очередь пришла в курдское … хм… в общем, в их отходы вступать.
- Жёлтые розы? - удивился подполковник.
- Фамилия у этого Туфана так переводится - "Сары-Гюль", "жёлтая роза". А то, что он курд - вообще, такой не подарок, я тебе скажу…. Ладно, теперь я вижу, что присутствие Гончарова в Стамбуле более чем необходимо. Согласен. Значицца, так. Пущай Одиссей наведается в Мукачево, или куда там ещё в Закарпатье, я тебе завтра все данные сообщу, куда точно, и с кем ему там связь держать, на кого рассчитывать. Ты же пока найди подходящий транспорт до Закарпатья, вступи с владельцем в сговор - так, чтобы груз наш из Подольска до этого Мукачева или Ужгорода доехал без проблем. Сантехническое оборудование, как я понимаю, на этот раз не пойдет?
Левченко отрицательно помахал головой.
- Нет. Будет подозрительно - сантехнику в те края из Польши и Венгрии тащат.
Генерал кивнул.
- Ясно. Значит, придумай что-нибудь посвежее. Сегодня у нас четырнадцатое - даю тебе на всё про всё неделю, двадцать первого железо должно тронуться в путь, и быть в Закарпатье до католического Рождества или дня на два-три позже. Примерно к этому же времени подтягивай туда Одиссея.
- А польская машина? Разве поляки в Рождество куда-то едут?
Калюжный иронично улыбнулся.
- Поляк, ежели это выгодно - всё бросит и от одра умирающей тёщи бегом умчится бизнес делать! Твой знакомец, Третьяков, обещал фуру в любое время - у его легальной конторы контракт на поставку какого-то оборудования из Польши в Болгарию. Его знакомые ребятки за Карпатским хребтом машинку эту потихоньку догрузят, без лишних глаз и ненужных вопросов, и Одиссею её покажут. В Сливене, куда фура эта идёт, наше железо Одиссею передадут, ну, а дальше - на его усмотрение.
- Когда Гончарову стартовать?
Генерал почесал затылок.
- А что ему в конторе зазря сидеть, штаны протирать? Пущай дела свои в божеский вид приведёт, дней десять ему за глаза должно хватить бумажки оформить и легенду к этой поездке придумать, а потом командировочные получит, и двадцать шестого - двадцать седьмого пусть двигает в Царьград-город, с курдским бандитом договариваться. Раз он такой, понимаешь, жуткий шустрик…
Левченко кивнул.
- Задача ясна. Разрешите идти?
Калюжный вздохнул.
- Погоди. Ты хоть понимаешь, Левченко, КАКУЮ операцию мы тут с тобой замышляем?
Подполковник пожал плечами.
- Обычную. Впервой, что ли?
Генерал покачал головой.
- Ничего ты не понимаешь, друг мой сердечный, Дмитрий Евгеньевич! До сего дня действовали мы с тобой и со всей нашей конторой на свой страх и риск - не видя наверху ни просвета, ни тени радения об Отечестве, в самую, извини, задницу загнанному. Бились, людей теряли - и ни слова благодарности от Родины не слышали. Так?
Левченко кивнул.
- Так точно. Хорошо хоть, не мешали…