Тут же сочувственно заохав, она вскочила с места, собственными руками промокнула раны Фьел-Лоэры, не касаясь салфеткой укуса - только царапин на запястье! - и стала объяснять переполошившимся мужчинам, чем нужно сейчас же обеззаразить повреждения.
Фирэ покосился на ее руку, которую она завела за спину и настойчиво толкала его окровавленным комком салфетки:
"Ты там не заснул? Спрячь!"
После этого Фирэ оставил в покое старого ученого, вернулся в Кула-Ори и вспомнил об отложенной на потом книге.
- Оу! - выслушав его, Тессетен потер подбородок. - Кажется, я понял, что задумала эта наша веселая компания - и жена, и Ал, и даже наша безупречно благородная Танрэй. Ты же знаешь, над чем работает Ал?
Фирэ неуверенно кивнул. В общих словах Паском рассказал ему, чем занимаются ученые кула-орийской лаборатории, но подробности юноша не узнавал - решил тогда, что это ему не интересно.
- Знающий силу крови может владеть ситуацией… Умеющий оперировать этой силой способен владеть человеческими помыслами… - медленно, в глубокой задумчивости, проговорил Учитель.
* * *
- Я получила вашу записку, господин Ко-Этл, - усаживаясь в машину к лидеру тепманорийских переселенцев, сказала Ормона.
Ее слегка удивило то обстоятельство, что за рулем сидел он сам и в салоне больше не было ни души.
- Да не иссякнет солнце в сердце вашем! - высокопарно продекламировал он.
- Твоем, - автоматически поправила она. - В сердце твоем… Что-то случилось?
Ей не нужно было слишком много времени, чтобы оценить обстановку и понять, что именно случилось. Значит, многодневные ее старания не прошли даром. Даже аринорец - и тот не совсем бесчувственный истукан, когда дело касается сантиментов. Все-таки и он мужчина, хоть мозги ему прополоскали на славу.
Но, разумеется, Ормона ни взглядом, ни словом не выдала своей догадки, продолжая изображать целомудрие примерной матери семейства.
- Не хотите ли прогуляться в роще? - чуть запнувшись от неловкости, спросил Ко-Этл.
Она подумала, что не удивилась бы, узнав, что это его первое в жизни свидание.
- Сегодня так солнечно, - поспешил добавить северянин, боясь, что спутница откажется.
"Солнечно ему… А в сапогах на рыбьей коже, вот как, например, у меня, ходить по снегу не пробовал?"
- Конечно, хочу! Обожаю снег и мороз!..
"…зима тебя подери!.."
И они примчались в его излюбленное место для пробежек - небольшой парк, заросший елями, соснами и белоствольными деревьями. Горожане упорно величали этот парк рощей.
Ормона вышла на дорожку и, приставив ладонь козырьком ко лбу, залюбовалась скачущими в лазурном небе с ветки на ветку белками. Было так холодно, что воздух звенел, точно льдинки на хвое. Ко-Этл нагнал ее и как бы невзначай набросил ей на плечи еще один плащ, из меха лисицы.
- Чтобы вам не продрогнуть.
"Чтобы мне не продрогнуть, педант ты дубоголовый, мне надо сидеть дома верхом на печке, а не плащи коллекционировать!"
- Вы так любезны, господин Ко-Этл! Ваша забота тронула мое сердце!
Она грациозно развернулась, взяла его под руку, и Ко-Этл повел ее по тропинке, протоптанной в снегу. К тому времени белки все до одной куда-то исчезли, но аринорец этого даже не заметил, поглощенный присутствием Ормоны.
- Я хотел спросить у вас… Вы в самом деле не против завтрашней охоты? Если вы категорически возражаете, я мог бы отменить это мероприятие. Оно еще не вошло у нас в прочную традицию и…
- Я, конечно, против вандализма и бесчеловечного обращения с животными, но разве можно запретить и без того многое потерявшим людям праздник? Ведь насколько я знаю, на Ариноре не отмечают даже Прощание с Саэто…
- Да, только Восход. Прощание - слишком мрачный праздник, он какой-то… гм… чужой.
"Конечно, конечно. Это не вы отмечали его наравне с нами на протяжении нескольких десятков тысячелетий!"
- И поэтому я хотела бы взглянуть перед отъездом, как умеют не только работать, но и отдыхать в Тепманоре.
Он разулыбался и мягко, с благодарностью, накрыл своей ладонью ее руку, сжимавшую его локоть. И даже сквозь перчатки Ормона ощутила жар его кожи.
- А что, господин Ко-Этл, меня так и не познакомят с другими женщинами Тау-Рэи? - она просительно взглянула на лощеного красавца, что вышагивал рядом.
До чего правильные черты лица, даже бородка и усы его не портят! Ормона терпеть не могла растительность на лице мужчин, да и прежде на Оритане и Ариноре они все гладко брились. Но Ко-Этл с этим украшением казался даже интереснее. Хотя, наверное, и в самом деле слишком красив. Перекрасить в брюнета и поставить рядом с Алом - будут как близнецы. Классика классикой, но подчас это так скучно!
Ко-Этл замялся. У нее не было ни тени сомнения в том, что он не осмелится передать ей, о чем шепчутся в своих стойлах его соотечественницы, каким-то чудом узнающие друг от друга о каждом шаге "орийской стервы". Даже более того - еще сам Ко-Этл не разобрался в своем отношении к гостье, как женское сообщество вынесло решение: бесстыжая воспользуется его холостым статусом, бросит своего хромоногого (и даже об этом прознали!) супруга и окрутит завидного жениха Тепманоры нечестивыми орийскими чарами.
При виде его замешательства Ормона едва скрыла улыбку. Умницы-бабенки сами подтолкнули его на нужный путь. Может, без их пересудов этот остолоп и не догадался бы посягнуть на запретное. Тем более, столь соблазнительное - насчет орийских нечестивых чар они тоже не промахнулись. Парень теперь каждое утро не знает, куда деваться от воспоминаний о безудержно развратных сновидениях. Разум его вышколен, но что делать, когда бунтует банальная физиология?
- Увы, наши попутчицы не участвуют в мероприятиях такого рода, госпожа Ормона. Это для них… как бы вам сказать?.. слишком.
Он вдруг прижал ее руку еще крепче к своему локтю и остановился, решившись:
- Я знаю, что не должен этого говорить… Вы оскорбитесь и будете правы, но… Я люблю вас!
"Да ты что?!" - подумала она, про себя давясь от смеха, и тут же краем глаза уловила странное движение справа: у женщин периферическое зрение развито гораздо сильнее мужского, как утверждает Паском, и здесь оно не подвело.
- Смотрите-ка, это ведь волк?
На небольшой полянке, которой заканчивалась тропа, стоял странный желтовато-серый зверь, очень отдаленно похожий на нормального волка.
Ко-Этл изменился в лице, побледнел, заступил вперед, погружая руку под плащ, а Ормону спрятал к себе за спину. Из прицепленной к поясу кобуры он выхватил короткий атмоэрто.
- Не показывайте им страх, Ормона. Не знаю как, но они его чуют и бросаются.
Оу, ха-ха-ха, как говорит муж. Они чуют запах твоего пота, в который выбрасывается приличная доза одного жизненно необходимого гормона. Помешанные на технике северяне не верят в те вещи, которые достаточно просто знать и уметь ими оперировать, но зато легко ведутся на мистику в тех случаях, когда все можно решить путем научных исследований.
Кусты за спиной первого волка зашевелились, и на поляну выступил еще один, крупнее, но такой же тощий. Затем еще и еще. Они все были худыми, долговязыми, какими-то плоскими, с небольшими треугольными ушами и дурными - ну точь-в-точь как у тех рыжих кошек Виэлоро - косоватыми глазами. Если бы волки ори и аринорцев были бы такими же страшилищами, никому не пришло бы в голову их приручать. То ли дело широкогрудый великан-Натаути с его роскошным серебристым мехом, красивой мордой и идеальными пропорциями тела!
Ко-Этл держал наготове атмоэрто, а зверей стало уже восемь голов. Чихая от злости и медленно наступая на людей, своим оскалом, порыкиванием и голодным щелканьем челюстей волки теснили их обратно в рощу. Хоть и среди бела дня, а выглядели бестии в самом деле грозно. Еще бы чуть-чуть драматичности с их стороны - и, возможно, они заставили бы передернуться даже Ормону, отношения с которой их кула-орийские собратья выяснили много весен назад и отныне не казали носа в те места, где ступала ее нога.
- Вы пристрелите вожака, Ко-Этл - и тогда остальные разбегутся, - тихо посоветовала она, привставая на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха.
- А кто из них вожак?
Нет, эти северяне в самом деле кретины…
- Он первым делает шаг, остальные идут за ним.
- А я думал, что этот тот, первый…
- То разведчик. Самка. Его самка. Если он упадет, она может повести остальных. Тогда стреляйте в нее.
Он поднял оружие, но рука его в нерешительности подрагивала. Ормона тяжко вздохнула и отправила вослед за взглядом в небеса много не высказанных вслух неприличных слов.
- Вы что, не умеете стрелять?
- Я плохо стреляю, - признался он. - Боюсь промахнуться: они такие мелкие…
- Да стреляйте ш-ш-ш-ш-же! - прошипела Ормона, чувствуя, как сходятся в радужках зрачки, становясь щелками и различая теперь лишь теплые светящиеся комки на месте живых существ, а из груди, извиваясь упругими кольцами, рвется родной и любимый покровитель, уже столько раз ее выручавший.
В следующее мгновение твари бросились.
Ко-Этл пальнул в вожака, так и не увидев метнувшегося из губ спутницы тонкого раздвоенного языка.
Волк истерически взвизгнул и винтом прокрутился в воздухе вокруг своей оси, но не упал. Из пасти его от боли хлестала слюна с пеной, забрызгивая снег. Волчица рванулась вперед, и вся свора - за нею.
Пересчитывая каждую секунду на темп змеи, Ормона заставила мироздание замереть для всех, кроме себя. Бросок кобры молниеносен, но не для самой кобры…
Женщина выхватила из руки Ко-Этла атмоэрто, скользнула вперед из-за его спины и дала волю своему алчущему мороку.
Два выстрела прозвучали один за другим почти без паузы. Первый добил вожака, снеся ему половину черепа, второй вынес мозги самке-разведчице. Морок ужалил еще одного, а остаточная сила волны сшибла с ног удирающих зверей, но не убила, и лежать остались три трупа - остальные унесли ноги.
- Нехорошо, что дикие волки бродят по городу, - сказала Ормона, возвращая оружие его хозяину. - С этим нужно покончить раз и навсегда, иначе они обнаглеют.
- Вы… так хорошо стреляете?! - Ко-Этл перехватил ее руку, торопливо затолкнул атмоэрто в кобуру (или просто за пояс, кто там разберет) и прижал спутницу к себе.
- Джунгли заставят, джунгли научат. Приезжайте, господин Ко-Этл, убедитесь, - даже не пытаясь освободиться, объяснила Ормона.
Он был не в себе и действовал инстинктивно, а не согласно протоколу. Она едва терпела уколы его бороды и усов, а Ко-Этл целовал ее со всем нерастраченным и так долго сдерживаемым пылом. Но едва северянин, окончательно потеряв голову, подобрался холодной рукой к ее корсажу и коснулся груди, Ормона железной хваткой сдавила его запястье:
- Вы часом с ума не сошли, господин Ко-Этл?
- Простите меня, - зашептал он, продолжая наступление, - я люблю вас и ничего не могу с этим поделать…
Он был открыт сейчас, как никогда - бери, что называется, голыми руками. Этим стоило воспользоваться так же, как она многажды пользовалась открытостью Дрэяна.
Тело северянина обмякло, ноги подогнулись и, провалившись в гипнотический сон, он начал оседать в снег. Ормона подхватила его и перевалила на два изогнутых, сросшихся меж собой ствола рябины. Там он прочно уместился в этом зазоре, словно тот был специально приготовлен для подобных случаев. Ормона скривила рот и, отдув от щеки выбившуюся из косы прядь волос, подбоченилась. Неужели наш любитель экзотики всерьез предполагал заняться с ней любовью в сугробах?! Тогда он действительно сумасшедший, причем дважды. Ибо попутчики не расстаются и попутчики не изменяют. Не потому что так заведено, а потому что никого больше и не хочется. Но она старательно сотворила для Ко-Этла самые восхитительные грезы с его и своим участием и глухо проговорила ему на ухо:
- Проснувшись, ты не отличишь яви от сна. Ты будешь считать, что все было на самом деле, ты не заметишь перехода обратно…
Ормона вытащила заготовленную в плаще спицу и, аккуратно кольнув его палец, спрягала острие в пластиковом пакетике, погрузив странное устройство обратно в потайной карман.
- Отвечай и сразу же забудь, что отвечал, помни только ласки. Сколько в Тепманоре военной техники и где она скрыта?
Ко-Этл что-то простонал в ответ. Ормона усилила интенсивность своего воздействия на сознание мужчины и слегка шлепнула его по щеке.
- Ты обязан ответить! Вся твоя жизнь зависит от твоих ответов!
И тепманориец медленно заговорил:
- В Тепманоре нет военной техники, есть только сельскохозяйственная и промышленная.
- Нет? А что тогда вы будете делать в случае нападения?
- Нападения кого?
- Ори, вестимо!
- Ори зажаты на Оритане, а эмигранты их - нищи…
Ормона поморщилась: неприятно выслушивать правду из уст врага. Вот, оказывается, как! Они сделали выводы или даже наблюдали за кула-орийцами еще до переговоров! И выводы очень точные, исчерпывающие.
Но в то же время он ее приятно удивил. Последние дней десять она начала подозревать, что у переселенцев-северян туго с обороной, но чтобы настолько… То есть вся эта гвардия навытяжку, бряцание оружием на летном поле - пыль в глаза? Молодцы, так держать! А новость, между прочим, чудесная!
- Кто твой преемник в случае твоей смерти?
Он отвлекся на сновидение и промолчал. Ормона с пониманием подождала и спустя минуту повторила:
- Твой преемник - Эт-Алмизар?
- Нет. Сестра, Фьел-Лоэра.
- Отлично! - воскликнула Ормона. - Я надеялась, что ты умнее, чем кажешься, и ты таким и оказался! А теперь, дружок, пора пробуждаться, пока мы тут с тобой не превратились в сосульки.
Она поворошила ногой пару сугробов, навела беспорядок в его одежде, расстегнув половину крючков рубашки и камзола или перестегнув их не в том порядке, обсыпала штаны снегом, не забыла и злорадно сунуть ему пригоршню за пазуху. Бедняга так и подскочил, благо, она успела стянуть его на землю, изображая, будто и сама провела там последние минут десять.
- Да вы рехнулись, господин Ко-Этл, - она завозилась, приводя в порядок юбку и отпихивая его от себя. - Что вы наделали?! Вы понимаете, что воспользовались моей беззащитностью и обесчестили меня?
Ко-Этл, который толком еще не пришел в себя, поднялся из снега на колени тупо взглянул на нее. И без того румяный от мороза, он раскраснелся паче девицы.
- О, нет! - прошептал он. - Я не мог! Это какое-то умопомрачение… Умоляю вас, простите меня! Об этом не узнает никто, клянусь вам!
- Это лицемерие! Вы оскорбили меня, и для меня нет разницы, узнает об этом кто-то или нет! Об этом знаю я и знаете вы - и это ужасный позор для меня, осознаете вы это или нет!
Он протянул ей атмоэрто:
- Я готов принять кару, госпожа Ормона, - и, замолчав, склонил голову в ожидании выстрела или просто окаменев в ужасе от содеянного.
- Вы безумны! - застыдив его до полусмерти, Ормона швырнула оружие ему под ноги и быстро зашагала к машине, радуясь возможности разогнать застывшую кровь по жилам.
В душе ее царила весна и заливались иволги, примиряя окоченевшую южанку с потерянным временем и обморожением ног. Страшно представить: они с Солонданом и Зейтори проторчали тут целый месяц, прежде чем представился удобный случай вытащить информацию из первых уст.
Сидя в машине, она немного согрелась и, если бы не извиняющееся бормотание Ко-Этла, была бы просто счастлива. Что за люди эти северяне? Хуже шкодливых кошек: лишь бы все скрыть, лишь бы никто не узнал… Ну сделал ты пакость - что толку жалеть и прятаться? Иди себе дальше, если не можешь исправить! Ну а мордой ткнули, так ничего, облизнешься.
Едва ли с ним попрощавшись, Ормона покинула машину у гостиницы.
- Пусть мне включат горячую воду, принесите кувшин кипятка и позовите в номер Зейтори, - бросила она на ходу первому же встречному гвардейцу-ори, затем заглянула к Солондану и отдала пакетик со спицей: "Сохранить!"
Орэ-мастер застал ее сидящей в пене по самые уши, с чашкой заваренных трав в руке и мечтательной улыбкой.
- Простите, - отшатнулся было Зейтори, но она выпрямилась в ванне, по-прежнему скрытая пеной:
- Вы куда это?
Он все же отвернулся и стал разглядывать притолоку.
- После этой охоты, завтра или послезавтра, мы возвращаемся в Кула-Ори, - сообщила Ормона, поигрывая чашкой с отваром и нарочно высовывая из воды узкую ступню.
- Наконец-то! - обрадовался Зейтори, дернулся оглянуться и, увидев ее ногу на краю ванны, снова отпрянул на место.
Она, смеясь, погладила мокрую лодыжку:
- Если этой ночью я не подохну от воспаления легких, то даже полечу с вами.
- Вы уж того… не подыхайте, - посоветовал орэ-мастер. - Не то и нам с тримагестром не сносить головы.
- Ну все, вы можете идти.
Зейтори кивнул, ткнулся не в ту створку двери, открыл нужную и вывинтился наружу. Ормона зевнула, нахохлилась, как полярная сова, закрыла глаза и, разморенная теплом, задремала.
* * *
Представители военного блока Ведомства, единственный оставшийся в правительстве духовный советник - Помнящая - и правитель Оритана, господин Нэсоутен, собрались в малом зале для тайного совета, чтобы принять окончательное решение по Ариноре.
Зал был темен, наглухо задраен энергетическими полями, дабы не допустить ни малейшего проникновения - ни ментального, ни физического свойства - и лишь одно небольшое окно, через которое поступал дневной свет, смотрело на дальний Храм созидателя Кронрэя.