* * *
Перед началом второго лета на Рэйсатру Сетен решил отправиться на разведку в горы, ради которых Паском направил экспедицию в эти края. Ормона подхватила его идею с воодушевлением и самостоятельно занялась набором группы для вылазки. Ишвар смело вызвался путешествовать в компании ори, не напуганный даже рассказами о плохом климате гор Виэлоро. Как выяснилось позже, он не имел представления о том, что такое холод. Впрочем, Сетен заметил, что все переселенцы стали болезненно переносить низкую температуру. К хорошему привыкаешь быстро, привыкнуть же к плохому невозможно…
В конце весны в Виэлоро еще лежал снег. На вершинах скал он не сходил никогда - в точности как в высокогорьях Оритана - а в низинах держался до самого лета. Здесь было сухо и очень ветрено, а срывавшийся с неба крупяной снежок неприятно сек лицо и норовил забиться за шиворот.
- Прилетели! - сообщил помощник Зейтори, выглядывая в салон.
Тессетен с большой неохотой покинул уютное и теплое нутро приземлившейся на плато орэмашины. Зябко кутаясь в зимние плащи, о которых совсем забыли в южной части материка, отряд направился по намеченному маршруту.
Это был край ущелий. Изредка ори даже теряли связь со временем, и многим как в полусне мерещилось, будто бы это Оритан. Однако странный пронзительный ветер напоминал им, что родина очень далеко, что вокруг суровая чужбина, такая же коварная, как болотистые земли полуострова Экоэро и джунгли будущего Кула-Ори. Здесь не селился никто в здравом уме. Аборигены считали: скакать по заснеженным уступам должны только горные бараны. И спустя несколько дней перехода Тессетен уже готов был с ними согласиться. Ишвар, как назло, простудился, и отряду пришлось тащить его по снегу на санях с провизией и техникой. Ормоне было проще - она "одушевляла неживое", и диппендеоре помогал людям волочить тяжести. Иногда ее подменял муж, но у него ориентироваться в горах получалось хуже. Когда полуметаллическая махина в третий раз едва не сорвалась в пропасть, Ормона твердо сообщила, что отныне и впредь делать это будет только она, и почти перестала выходить из транса. Время от времени Сетен забирался к ней в сани и разминал затекшие от неподвижности конечности супруги, проверял ее самочувствие - не стоит ли сделать привал.
Она казалась двужильной: искусственный исполин жрал неимоверное количество сил кукловода, тем более что львиная доля энергии уходила на то, чтобы ни на мгновение не потерять концентрацию.
Но как же здесь было красиво! Один и тот же пейзаж в течение дня менялся, путая краски, примеряя новые оттенки и избавляясь от прежних. И потрясающие закаты, и младенчески-нежные рассветы - всё видели путешественники в своем продвижении звериными тропами среди скал.
- И все же что мы ищем, атме Ормона? - спросил однажды на отдыхе у костра один из гвардейцев.
С легкой руки Ишвара ори сначала в шутку, а потом, привыкнув, и всерьез стали обращаться друг к другу с этой нелепой приставкой "душенька". И такое обращение не коробило уже никого: чем принципиально отличаются в этих дебрях "господа" от "атме"?
Потирая иззябшие руки над пламенем и слегка морща обветренное, но нисколько не подурневшее лицо, Ормона взглянула на мужа. Сетен молчал, крепко сжав губы и размыкая их лишь для того, чтобы забросить в рот наскоро разогретую пищу.
- Космический корабль пришельцев, - не дрогнув и тенью улыбки, ответила она спросившему.
Тессетен наклонил голову, пряча подбородок в шарф, и тихо затрясся от смеха. Глаза спутников округлились, а Ишвар радостно заулыбался, хотя слово "космический" так и осталось за пределами его понимания.
- Ч-чего? Атме, вы, может быть, шутите? - подавившись и откашлявшись, взмолился гвардеец.
Она выдержала длинную паузу и только потом громко фыркнула и расхохоталась. Когда приступ веселья покинул ее, Ормона признала, что никто, даже советник Объединенного Ведомства Паском, не знает, как выглядит то, что они ищут.
- Он сказал: "Вы сами почувствуете это, если окажетесь вблизи"…
Гвардейцы были разочарованы, но не конструктор Зейтори, который уже немало слышал о "куламоэно" - то, что исцеляет саму смерть.
- Забудьте вы об этой штуке, - поморщился Тессетен, поглубже нахлобучивая капюшон на лоб и своим словом прерывая скептическое брюзжание соотечественников. - Считайте, что мы с вами просто ищем подходящие места укрытия на случай широкомасштабной войны с Аринорой. Она ведь все равно будет, дело времени. Здесь тысячи пещер, как эта и гораздо больше. Из них получатся отличные ангары для техники и бункеры для людей. Те, что встретятся нам по пути, мы будем отмечать на карте, а по возможности даже исследуем.
Парни сочли этот довод вполне убедительным, сменили тему беседы, а потом и вовсе разбрелись по своим походным шатрам. Полусферические палатки внутри пещеры могли бы показаться странной прихотью отряда, но лишь человеку, никогда не пробовавшему ледяного ветра гор Виэлоро.
Сетен и Ормона остались у костра вдвоем. Огонь слабел, и супруги сидели, накрывшись просторной мохнатой шубой из горного козла или барана - Тессетен плохо разбирался в здешней фауне, чтобы знать вернее.
- Что с тобой происходит, родная? - мягко спросил он сонно мигающую в отсветах огня жену.
- Со мной? То же, что с любым, кто водит диппендеоре, - несколько устала…
- Я не о том. Меня радует, что ты привыкла к Рэйсатру и нашла себе развлечение по душе - верховую езду и охоту. Но зачем так часто?
- Так часто - что? - она чуть надменно взглянула на него, а в тоне промелькнуло раздражение.
- Так часто убивать диких тварей? Они уже признали твое превосходство. Гвардейцы говорят, что теперь приходится уходить далеко от поселения, чтобы найти хоть одну… Зачем тебе это нужно каждую ночь?
В отличие от него Ормона открываться не собиралась.
- Наверное, чего-то не хватает в организме, - жена хмыкнула и беспечно взмахнула рукой. - Может быть, совести?
Сетен тяжко вздохнул. Ему невыносимо было осознавать, что они так стремительно отдаляются друг от друга. В вопросах взаимоотношений между истинными попутчиками, частичками двуполярного "куарт", он был слишком консервативен.
Но они же с Ормоной умели узнавать желания друг друга без слов и общаться на расстоянии! Разве это не показатель той самой близости? Однако теперь в сердце Сетена закралось сомнение. Он был наблюдателен, и мимо него не прошло ее неравнодушие к Алу. Много лет назад это открытие больно резануло его чувства, но Тессетен сумел скрыть горечь под обычной маской самоиронии - кажется, обманув не только людей, но и проницательного Ната.
Может ли настоящий попутчик испытывать тягу еще к кому-либо, кроме полярного "куарт"? Это ведь неестественно! Не "дурно" или "хорошо", а неестественно и неправдоподобно.
- Я страшно скучаю по Оритану, - признался он. - Наверное, в это Теснауто мы с тобой съездим туда, чтобы побывать на празднике…
- Видимо, ты поедешь один, - отозвалась Ормона, зевнув и подвинув поближе к ним его наследный меч.
Вот как, значит… Но она не слишком удивила его своей отстраненностью.
* * *
Когда Сетен заснул в своем меховом мешке, Ормона, прислушавшись к его дыханию, осторожно приподнялась, а потом выскользнула из палатки.
Горы встретили ее протяжным воем ветра, но женщина, легко перепрыгивая с камня на камень, забралась на высокую каменную площадку над их лагерем. Поземка осталась там, внизу, а здесь было удивительно тихо и звездно.
- Покажи! - прошептала она и прогнулась навстречу вселенной, распахивая руки.
Веки задрожали, будто у спящей, которая видит бурный сон. Пронеслись мимо миллионы ликов, разделяющих водной гладью Рэйсатру и Оритан.
Ормона увидела их с Сетеном дом, где они оставили жить Ала. Он должен был жениться сразу после их отъезда и переехать с супругой в покинутое жилище троюродного брата. Его невесту звали Танрэй. Как больно резанул звук этого имени слух Ормоны! А все подумали, что это из ревности к Алу… глупцы! Они считали, что она тайно влюблена в приятеля мужа…
Возле дома стоял отряд из нескольких молодых парней. Их возглавлял тот самый Дрэян - старший внук советника Корэя, она узнала его по некоторому сходству с Алом. Это были гвардейцы из военного блока Ведомства, но что они делали ночью у дома гражданских жителей Эйсетти?
Ормона силой воли погрузила свое сознание глубже. Сегодня ее ночь, сегодня новолуние. Мать тоже видела наперед только в особые дни, но она тут же и забывала, едва успев рассказать, что видит.
А, так это местные националисты, габ-шостеры, выселяющие семьи северян с Оритана! И Ведомство давно уже смотрело на все это сквозь пальцы, даже потворствовало, иначе разве могли бы заниматься такими делами служители закона и армии?
Дрэян о чем-то говорит с вышедшим из дома Алом. Кажется, Ал пристыдил юнцов, потревоживших их с Танрэй сон. Рядом сидит и наблюдает за происходящим второй хранитель, Нат, но на него не обращают внимания, он ведь всего лишь волк. Но это не помешает волку упредить Тессетена, который прибудет к ним на следующее утро, о запланированном Поединке: везунчик Ал сочтет возможным вызвать на бой внука господина Корэя за оскорбление, нанесенное друзьям. Националисты ведь явились туда не к нему, а к светловолосому северянину Тессетену с требованием убираться на свою Аринору. Не обладая почти никакими ментальными силами, Ал и представить себе не может, что способен сделать с ним Дрэян во время Поединка второго - "тонкого" - уровня. Зато это представляют Нат и Тессетен.
Тут дверь дома открылась, и Ормона стала вглядываться во тьму зимнего сада, чтобы увидеть жену Ала. Однако любопытство, равно как и любые другие страсти - помеха для предвидения. И картинка тут же пропала.
Ормона пришла в себя. Горы высились кругом безмолвными черными грядами. Запах родных краев растворился вместе с картинкой. Она устала, но что-то подсказывало ей, что надо смотреть еще, что там решится не только ее судьба, там определится путь всех пятерых.
Она глотнула из фляги теплого травяного взвара, и кровь снова прытко побежала по коченеющим жилам.
- Дальше! - прошептала-простонала Ормона. - Покажи дальше!
Природа ее подчинялась велению мысли.
Теперь она будто бы стоит на ступенях портала Новой Волны, напротив нее - Тессетен, и вокруг них студенты, а рядом с Сетеном - Ал. И Тессетен так странно, исподлобья, глядит на нее. Так, как глядел в первую их встречу… Ормона переводит взгляд на себя - незаметно осматривает руки, одежду - легкое цветастое платье, подхваченное на плече брошью. Порыв ветра вдруг вскидывает прядь волос и перебрасывает со спины ей на грудь. И тут она видит, что волосы ее медно-рыжего цвета, густые и волнистые!
Она даже вскрикнула:
- Так вот какой ты пришла ныне на эту землю, виэталэа! И он почувствовал тебя…
Картинка снова пропала…
…Наутро, едва успев открыть глаза, Тессетен услышал над собой голос жены:
- Я поеду с тобой на Оритан. Соскучилась по празднику Теснауто.
- Дрэян! - вдруг выходя из-за спины Ала, вскричал Тессетен и бросился навстречу Дрэяну, лицо которого вытянулось от недоумения. - Зима тебя заморозь! Я же сообщил, что приеду не раньше Теснауто - так чего ты поперся ко мне заранее?
- Я?! - изумился Дрэян. - Э… я…
- О чем вы? - озадаченно уточнил господин Корэй, переводя взгляд с внука на Сетена и обратно.
Не менее растерянным чувствовал себя и Ал.
Тессетен повернулся к деду Дрэяна:
- Господин Корэй, ваш внук изъявил желание войти в состав исследовательской группы на Рэйсатру. В качестве военизированной охраны, вестимо, - он лучезарно улыбнулся гвардейцу, выставив свои крупные белые зубы, которым тесновато было во рту, и они налезали друг на друга, как гагары у кормушки. К тому времени Дрэян уже опомнился и подобрал отвисшую челюсть. - Но, похоже, у Дрэяна плохо с математикой, и он ошибся на день, без предупреждения нагрянув сотоварищи к моему дому, где временно живет семья господина Ала. Между прочим, своей мужланской выходкой они переполошили моих друзей, в связи с чем я требую, чтобы гвардеец сейчас же принес извинения.
Дрэян соорудил некое подобие покаянной речи и смолк, уже перестав понимать хоть что-либо.
- На Рэйсатру? - улыбнулся дед. - Ну что ж, похвальное намерение. Во всяком случае, это отвлечет тебя от дурных дружков с их уродливыми убеждениями…
Юноша беспрекословно кивнул.
Раскланявшись с господином Корэем, Ал и Тессетен покинули его огромный - раза в полтора больший, чем у Паскома - кабинет.
- Что за спектакль? - отойдя подальше от дверей, дал волю удивлению Ал. - К чему ты кинулся выгораживать этого парня?
- Этот парень, идиот ты этакий, сделал бы из тебя фарш через пару мгновений после начала Поединка, - с неподдельной злобой прошипел вдруг Сетен. - Когда-нибудь ты все-таки нарвешься со своей самонадеянностью!
- Разве не ты учил меня…
Но договорить он не успел. Приятель взревел и, яростно бросившись на него в своем обычном мороке, прижал Ала к стене лобастой головой тура. Молодой человек так и замер между огромными прямыми рогами быка, с трудом пытаясь схватить ртом воздуха и вздохнуть, подвешенный над полом.
Морок стёк, словно растаявшая наледь, а на его месте остался Тессетен, одной рукой держа друга за горло мертвой хваткой. Кровь ушла из его глаз, но зрачки его теперь стали темны, и словно сама погибель смотрела теперь на Ала. В один миг из старого и проверенного приятеля Сетен превратился вдруг в кого-то чужого и до жути опасного.
- Я учил тебя обычному бою, бою с холодным оружием я тебя учил! А к Поединку второго уровня ты не приспособлен от рождения. Ты и замахнуться бы не успел своей ковырялкой, как его зверь располосовал тебя своими когтями…
- Зверь? - пролепетал, слабо подергивая ногами, висящий Ал.
- Да. У него огромная кошка, которая растерзает такого, как ты, двумя ударами.