- А в результате, - не поднимая глаз от планшетки, сказал Габриэлян, - получается, что мы за Аркадием Петровичем пока не успеваем даже втроем. Потому что он перспективу оценил еще вчера вечером. И пока мы занимались "Мореной", господин советник - сто из ста - уже послал эмиссара к старшему Киму. Кого-то серьезного. И говорили они, полагаю, не столько о судьбе блудного отпрыска, сколько о вопросах более существенных.
О да, у господина советника Волкова и промышленной империи Платона Борисовича Кима был потенциальный общий интерес, да такой, что ради него стоило забыть о всяких мелочах вроде регионального сепаратизма. А выходка Кима-младшего дала Волкову и прямой доступ, и возможность демонстративно не воспользоваться рычагом давления.
Пока ты собираешь многочисленные плоскости во что-то путное, кто-то охватывает весь объем. Врожденное комбинаторное мышление плюс столетия опыта. Этому бессмысленно завидовать.
Суслик открыл глаза.
- Поправь меня, если я ошибаюсь. Шеф свердловского СБ Ильинский занял этот пост еще при предыдущем гауляйтере. Уже поколение фактический хозяин области. Губернаторов просто подминает. Аркадий Петрович первым делом попробовал его повысить, но тот отказался - и начал лихорадочно готовить отплытие в сторону Сибири. Поскольку там ему позволят оставаться ханом - какое-то время. Так?
- Ты хочешь сказать, - остановился над ним Король, - что он никак не мог бы провернуть это один?
- Да. Весь местный тяжмаш должен был по меньшей мере не возражать. Поэтому и получилось то "черного и белого не покупать", которое тебе так не нравится. - Суслик запрокинул голову под вполне нечеловеческим углом. - Если ловить Ильинского на измене, в которой он безусловно виновен, с ним сгорит слишком много людей и старших, с которыми еще можно договориться.
- Но на чем-то его все равно придется ловить…
- Ну Аркадий Петрович, - улыбнулся Габриэлян, - вероятно, собирается ловить его на нас. Согласись, мы неплохая лакмусовая бумажка. Во всяком случае, группу прикрытия нам выделили без звука и именно ту, что заказал я. Так что для разнообразия, наша огневая поддержка, если до этого дойдет, будет палить в противника, а не в нас.
- На живца и зверь бежит? - поморщился Король. - Далеко не всегда.
- Поэтому я полагаю, - щелкнул планшеткой Габриэлян, - что наш новый друг отправится загорать не за превышение полномочий, а за служебное несоответствие. Сейчас у него в мешке сидит семь человек из местной "подземной дороги". Когда у нас имел место последний успешый налет на тюрьму СБ, а?
- Двенадцать лет назад, - сказал Суслик. - Братислава. Саневич. И начальник регионального СБ пошел в распыл.
- Тюрьма - это хорошо, - улыбнулся Король- Это почти по тексту. Жалко, что их строят из огнеупора.
Великая вещь монорельс - и поспать, и поговорить, и подумать…
* * *
Быстрее, быстрее, быстрее!
Мга-Волхов-Тихвин-Пикалево-Бабаево…
Почему джипом? А потому что поездом долго, на монорельс сесть - засветиться, равно и на самолет, и там своя машина может ой как пригодиться.
Череповец-Шексна-Вологда-Буй-Галич-Нея…
Никаких ночевок в городах. Никаких привалов. Спать - в машине. Жрать - в машине. Сменяться за рулем. Короткие остановки - отлить с обочины, вытереть давленых жуков с лобового стекла - "дворники" не справляются с таким количеством трупиков, хитин - это полисахарид и даже на что-то годен, но не в этот раз… - и снова в машину.
Мантурово-Шарья-Котельнич-Киров…
Антон на заднем сидении тихо поминает языческий пантеон - спутниковая связь как начала шалить под Вологдой, так, видимо, и будет до самого Урала.
- А ведь плохи дела, - вдруг говорит он. - Если они разобрались с телефонными номерами, они просто должны выйти на узел.
Зуевка-Фаленки-Глазов. Ох, что за дыра этот Глазов - железная дорога пересекает трассу, стой и пропускай все эти товарняки… По залежам мусора на полу можно изучать географию европейской части России. Бумажные стаканчики из-под кофе - Вологда, родина Кена. Обертка от сандвичей - Бабаево. Поддончик с бумажной прокладкой, в жирных пятнах от неожиданно вкуснющих жареных пельменей - заправка в городке с удивительным названием Якшанга. Раскисший стаканище от "Кока-Колы" - Киров. Вот только так Антон и запоминал все эти города и городки - а в остальном они размывались, сливались в его сознании: не успеешь проскочить один - как из-за горизонта выскакивает другой. Автобан - серый конвейер, который подает их с регулярностью деталей на обточку…
Кен пророчит всем в конце пути мучительный запор. Спасибо, Костя.
Балезино-Верещагино-Краснокамск-Пермь…
Ночь, фары дальнего света щупают асфальт впереди, и бабочки пепельными метеорами проблескивают в воронках света - чтобы погибнуть на лобовом стекле.
Пермь, Пермь-Вторая, в полуночном луче, с базукой на плече… страна наполнена номерными городами, комаров тоже разводят номерных, длиннохоботных, военно-промышленных, времен империи, когда все было самым большим в мире. Как они просачиваются в наглухо задраенную кабину? - точно имперские, тогда тоже все всюду просачивались. О чем угодно, о номерах, комарах, королях и капусте. Потому что о деле - уже только на месте. Информации не хватает, а улицы города и все имеющиеся данные о местном раскладе уже зазубрены до хитинового хруста на зубах.
Екатеринбург, Екатеринбург… сейчас - самая большая и развитая секция "Луны", надо ж было, чтобы рвануло именно там. Шаля-Кузино-Первоуральск - не именно там, а именно здесь. Уже почти. И спать, думает Антон, спать. Я больше ничего не могу. Не могу слушать допотопный рок, которым Эней не дает себе заснуть, этот ревущий "металл", и еще более допотопный ритм-энд-блюз, развлечение Цумэ, и этих бардов-самоделкиных, любимцев Кена, и даже, о ужас, ни Верди, ни Уэббера не могу. Укатали Сивку.
Спать. Потому что здесь толком так и не смог - снился все время один и тот же кошмар: что автомобиль сносит с дороги на этой бешеной скорости, и они летят с какого-то бесконечного обрыва, болтаясь внутри машины как пресловутые карандаши внутри пенала в известной неразрешимой физической задаче…
Екатеринбург!
То есть, не совсем еще Екатеринбург. Пригород, соотносящийся с городом примерно как Мытищи с Москвой. Но уже почти. Екатеринбург - интересный город, судя по карте. Дискретный. Аклавный. Районы и промзоны разбросаны по долинам и по взгорьям - а между ними лес. Прирученый, прореженный, загаженный - но все-таки лес.
Свердловск-Пассажирский. Город Екатеринбург, а станция - Свердловск. Граница. Еще 150 километров на восток - и Сибирь. Гонит Машенька данные по Сибири, а поверить в них нет никакой возможности. Даже на нашем фоне. Когда я упал на самое дно, я услышал стук снизу. Господи, сколько же здесь переездов-то. Как они весь лес на шлагбаумы и семафоры не извели - куда там Глазову.
- Мы где? - открывает красный глаз Костя. Вечерняя смена была его - но он тоже плохо переносит такой сон: полусидя, на ходу, под бренчание электрогитар.
- Свердловск-пассажирский, - говорит Цумэ.
- Осанна в вышних, - бормочет Кен и снова отрубается.
При выезде на эстакаду они даже сквозь машину почувствовали дрожь земли - прибывающий монорельс гнал по "трубе" ударную волну.
- Эх, нам бы так… - вздохнул Цумэ. - Антон, глянь на план - где этот проспект Героев?
- Еще примерно… тридцать кэмэ.
- Ну и город, - стонет-зевает Кен. - Ох и го-ород…
- Город как город, - Эней жмет плечами. - Не хуже Москвы.
В представлении Энея хуже Москвы ничего быть не может.
- А вот что в этом городе такого, с чем Машенька не справился бы сам? Ребята сели, это понятно, но за неделю они никуда не убегут… - усталый Эней не заметил нечаянного каламбура. А впрочем, и каламбур не фонтан. - Почему три зеленых свистка? Что тут за черти завелись?
- Это риторической вопрос? - наморщил лоб Цумэ. - Потому что лично я на него ответить не могу.
- Да, - вздохнул Эней. - Риторический.
* * *
Король пришел на кухню на запах еды. Когда в гостиную проник неизвестный, но очень соблазнительный аромат, он минут пятнадцать для порядка поборолся с собой, а потом взял планшетку и пошел сдаваться. Тем более, что работа не шла. Он уже третий час сводил в единую схему подвижек в местном административном аппарате и третий час выходила у него сущая ерунда. Получалось, что на верхнем и среднем управленческих этажах идут две разных кадровых войны. Чего, в виду совершенно точно известных привходящих обстоятельств, быть никак не могло.
На кухне, естественно, было светло, привычно чисто (хотя когда-то пристрастие Габриэляна к хирургическим поверхностям Короля раздражало) и серебряная соломинка еще покачивалась в калебасе со свежезаваренным мате. Король не знал, как Суслик определеяет "расчетное время появления Винницкого". Он просто еще ни разу не ошибся. А источником запаха оказался жареный миндаль и сырные коржики с тмином. Видимо потому, что Суслику понравилось местное пиво. В котором он и пребывал. По усы. Той своей частью, которой не находился в планшетке.
- Спасибо, - сказал Король.
Суслик кивнул.
На краешке стола стояла гомерических размеров чайная кружка - первая покупка Габриэляна в Екатеринбурге. Сам Габриэлян отодвинулся от стола, положил на колени папку и явно готовился читать распечатки из следственного дела, которые ему спроворил какой-то неизвестный Королю контакт в местном СБ. Габриэлян никогда не клал бумаги на кухонный стол. С точки зрения Короля, это был бессмысленный перевод стерильного пространства. Впрочем, нет худа без добра. Находись номер первый в состоянии задумчивости и за столом, коржики и не заметили бы, как исчезли. Зато теперь они это заметят. Король взял калебас, закинул в рот коржик, оказавшийся превосходным, и с тяжким вздохом уставился на бредовую диаграмму местных кадровых перемещений.
Габриэлян читал распечатку, и по мере того, как он знакомился с материалами на местную "подземку", лицо его принимало все более странное выражение. Потом он сдвинул бумаги, отцепил от пояса планшетку и положил ее перед собой… Теперь он, читая, что-то время от времени записывал. Перистые брови окончательно зависли над верхней кромкой очков. Король бросил свое чтение и теперь уже не отрываясь смотрел на командира, с которым было явно неладно. В какой-то момент Габриэлян булькнул, сглотнул и быстро придержал планшетку, чтоб не упала.
- Эриберт. - сказал он. - Ни стыда, ни совести.
- Какой Эриберт? - ассоциации возникали исключительно среднеанглийские.
- Святой. Екатеринбургский. До сих пор молчит. А взято всего семь человек. Цинтия, Даниил, Дуся, Донкастер, Егор, Ездра и Эриберт. В розыск объявлены Ерофей, Иствуд, Ёж, Эдгар, Эммануил, Фигаро, Фагот, Федра, Фрейд и Фейсал (Cлушай, при таком количестве имен, могли уже разобраться…).
Теперь уже брови поехали вверх у Суслика.
Король вертел головой как болотная птица. Он редко чего-то до такой степени не понимал.
- И местные до сих пор не осознали, в чем дело?
Габриэлян выдохнул:
- Нет. Документация вся ведется по-русски, никому в голову не пришло записать клички латиницей. А локальный сбор на канале связи называется… - и тут Король стал свидетелем зрелища, которое по уникальности и неправдоподобию много превосходило падение Тунгусского метеорита. Его первый сполз с кухонного стула на пол, рассыпав при том бумаги, и согнулся пополам, давясь беззвучным хохотом. Мише не раз доводилось видеть, как Габриэлян улыбается. Как он смеется, он видел впервые. Зрелище было неуютное. Габриэлян вытер ладонью глаза, продышался и уже спокойно продолжил:
- Называется "митинг с большим хуралом".
Король ошарашенно переводил взгляд со все еще сидящего на полу Габриэляна на явно довольного миром и жизнью Суслика и обратно.
- А руководителя зовут Адамом или Майком? - поинтересовался Суслик.
- Машенькой. Начальника узла зовут Машенькой. И эта Машенька читала в детстве правильные книжки. В хорошем русском переводе. В отличие от Миши. Ну скажи мне, Король, зачем мне пятая по размерам в Москве библиотека самиздата, если треть людей, имеющих к ней доступ, ею не пользуется?
- На них легче всего выйти через связь, - сказал Суслик. - Номера, которые вынули из этого ммм… Донкастера, скорее всего вообще никогда не были действительны. Мне нужен один из их коммов. Тогда можно будет понять, где сидит их человек - на коммутаторе или на заводе. - Суслик отхлебнул еще пива. Король не мог понять, что Суслик получает от спиртного - опьянеть Кессель не мог физически. Но спрашивать не спрашивал. Читал когда-то в учебнике по медицине про фантомные боли. - Вообще, очень странное расследование. Все время кругами.
- Ничего странного. - Габриэлян был лихорадочно весел. - Они же не дураки все-таки. То есть, сугубые дураки, но не до такой же степени. Кто-то понял, с чем столкнулся. Доложил. А нужно Ильинскому сейчас большое прикрытие и прожектора со всех сторон? Нет. Вот он того умника с дела снял, кстати, у них шесть дней назад офицера СБ при банальной попытке ограбления убили - думаю, не тот ли? - следственную группу расформировал, дело свалилось в обычное производство…
- Подождите, - сказал Король. То ли мате возымел действие, то ли вид хохочущего Габриэляна отрезвил, но голова заработала. - Вы хотите сказать, что в городе - подпольная организация нового типа? Серьезная, с четкой структурой, с хорошей конспирацией? - он дождался двух кивков и торжественно сказал. - Ничего подобного. Все гораздо хуже.
И предъявил коллегам свою диаграмму, на которой кто-то неведомый, но очень энергичный тихой сапой захватывал ключевые посты в нижних управленческих эшелонах.
Минуты три на кухне царило полное молчание. За это время Король уже успел перечислить про себя с десяток дурацких ошибок, которые он наверняка сделал при анализе.
- За это, - наконец сказал Суслик, - стоит выпить.
- Потом, - фыркнул Габриэлян.
- Потом может не получиться.
- Тем более.
И тут уже Мише-Королю было понятно абсолютно все. Сданные им туз и десятка могли оказаться жульнической выходкой банкомета. Но пройти мимо такого шанса… Несмотря на все габриэляновские претензии, Король в своей жизни кое-что все-таки читал.
- Мы не будем славно умирать, не так ли? - спросил он, поднимая калебас.
- Специально ради тебя - нет, - улыбнулся в ответ Суслик.
* * *
В старом доме, в историческом центре Екатеринбурга, в квартире на третьем этаже, на просторной кухне молодой человек в джинсах и рубашке с закатанными до локтей рукавами мыл посуду. Он уже почти закончил, как едва слышный щелчок ключа в замке заставил его замереть и прислушаться. Но это были свои, и он спокойно домыл чашку и выключил воду.
- Ой, Андрей, спасибо вам большое…
- Нема за що, - сказал, входя, Эней. - Пока ещё.
- Это рифма, - пояснил вошедший следом долговязый блондин. - Каламбур.
Эней разулся в прихожей, вошел в комнату, упал в кресло, перебросил плащ через подлокотник.
- Рассказывай.
- Как доехали?
- Джипом. В режиме нон-стоп.
- Почти, - вставил блондин. - С перерывами на заправиться и облегчиться. Обогнали поезд на четыре часа. Пожар все-таки.
- Это неважно, - отмахнулся Эней. - Стандартные меры приняты? Сколько людей село? Есть ли надежда вытащить? Мы здесь за этим?
- Нет. Не знаю… у Ильинского разве кого выймешь… Но Ростбиф один раз вскрыл тюрьму СБ… словом. Я на это не рассчитываю, но… по-вашему говоря - уповаю.
- Что сможем - сделаем. Мне нужен Батя. Мне нужно быстрее узнать, сколько людей и машин он может дать.
- Я отвезу вас. Но это еще не все. Смотри, - он вынул из кармана стандартную визитку - из тех, которые пачками продаются в канцтоварах и заполняются на домашнем принтере.
В белый пластик визитки было вплавлено - "Свободная Луна! 0400624202. Зодиак". - Это пришло сегодняшней рабочей почтой.
Блондин присвистнул.
- Я всегда говорил, кэп, что нельзя считать всех тупее себя.
- И что будем делать, фукутё-сан? - спросил Винтер.
Эней повертел в руках визитку.
- Ты уже звонил?
- Тебя ждал. Соблюдал, понимаешь, одиннадцатый пункт. Хотя мог бы и не.
- Спасибо, - без тени насмешки сказал Эней. - Делать продолжаем то, что уже делаем - переходим на запасный путь. Забираешь своих, документы поправит Дория. А я пойду посмотрю, кто это у них такой умный.
- Ты понимаешь, что это уже война?
- А мы рассчитывали на спокойную жизнь? - Эней на миг оттопырил губу. - Нет, Саня, не выйдет. У нас за два с лишним года было два локальных провала, не могло же нам так везти еще столько же.
- Я б не отказался и от десяти лет. Доктор Ди с твоими образцами продвинулся, но не сильно. Ты же понимаешь, что пока у нас нет антимарсианского оружия, мы не можем действовать. Так и будут эвакуации, охоты, контригра.
- А это - большая игра, - Эней поднял зажатый в пальцах клочок картона. - Проиграть нельзя. Все. Поехали к Бате. Когда "большие маневры" закончатся, пусть мобильные группы остаются в режиме ожидания. Вполне возможны Другие Действия. Ответственный - Цезарь.
- Ты думаешь, что сможешь договориться с этим?
Эней развел руками.
- Не знаю. Смогу ли. Стану ли. Знаю, что хочу посмотреть на него вблизи, - он прищурился. - Очень хочу.