После прихода гуманитарной автоколонны и подкреплений наш отдых окончился, рота вновь погрузилась в автомашины и направилась на северо‑восток. Задача была проста: войти в соприкосновение с войсками царя Ивана и посмотреть на реакцию его солдат при нашем появлении. Командование интересовали именно рядовые солдаты и офицеры, поскольку мнение самого царя, бежавшего в Шахты и бросившего свою столицу, было известно очень хорошо - он рвал, метал и грозился страшными карами. Однако к активным действиям не переходил, видимо, армию он так до сих пор и не восстановил.
Ещё пару лет назад Донское Царство считалось достаточно крепким и богатым государством, могло себе позволить ремонт дорог, по крайней мере во внутренних районах, и наши "Уралы" шли вперёд очень ходко. За один только световой день мы проехались по трассе М4 от Ростова до посёлка Красный Колос. По дороге не встретили никого абсолютно - ни людей, ни "беспределов", да чего говорить, даже животных не было, хотя изначально высматривали только их, хотелось свежего мяска на вечер приготовить. Не судьба.
Следующим утром снова двинулись в путь, оставили развалины давным‑давно обезлюдевшего Новочеркасска по правую руку, переправились через реку Тузлов и, уже ближе к вечеру, сделав только пару остановок, достигли населённых окраин города Шахты, новой столицы Донского Царства. Вот здесь уже было видно, что имеется какая‑то власть, так как на дороге стоял блокпост, над которым полоскался на ветру флаг с клейнодами, мечами и орлами, а в посёлке Майском, который располагался дальше, из печных труб шёл дымок.
Не успели мы приблизиться к блокпосту, как по нам открыли огонь из пулемёта. Благо, расстояние приличное, метров четыреста, и у того дурика, который в нас шмалял из ПКМа, нервы сдали. Только несколько пуль прошлись по броне передового "Урала", вреда от них никакого, а нам предупреждение. Рассыпавшись по придорожным кустарникам и канавам, стали ждать, что же будет дальше. Кто их этих донцов знает, может быть, уже войну нам объявили, а мы ни сном ни духом про сиё знаменательное событие. Длинными очередями высадив сотку, пулемёт замолчал, прошло минут десять, и от блокпоста замахали белой тряпкой. Моя группа ехала в головном "Урале", пришлось вылезать из укрытия, грузиться и выдвигаться дальше по дороге. Метрах в пятидесяти от перегородивших трассу бетонных блоков остановились, и нам навстречу вышел средних лет офицер в камке и небольшой чёрной папахе, какие носят особо отмороженные типы из царских пластунских рот.
С папироской в зубах, попыхивая дымком, донской офицер неспешно приблизился и метрах в пяти от машины прокричал:
- Эй, кубаноиды, всё путём! У нас новобранцев много, совсем дикие, ни флагов не различают, ни гербов. Пулемётчик вас увидел и штаны от страха обтрухал, давай палить в белый свет, как в копейку. Проезжайте, гостями будете.
Через пару минут мы проехали на территорию блокпоста. Капитан Нефёдов, командир пластунского взвода, который был здесь командиром, вышел на связь со своим начальством, после чего передал нам, что вскоре сюда прибудет делегация из города. Нам оставалось только ждать.
Наши парни пошли ноги размять, а я, осмотрев с борта "Урала" невеликий блокпост донских пластунов - два блиндажа, четыре бетонных блока на дороге и стрелковые ячейки на обочине, - опустился на узкую лавку, привинченную к борту, и, глядя на голубое весеннее небо, задумался о своём. Минут пять я пролежал без движения, хотел было встать, но рядом раздались голоса Ерёменко и Нефёдова. Светиться перед командирами было как‑то неудобно, могли подумать, что я их подслушивал, и я стал невольным свидетелем их разговора.
- Нефёдыч, - раздался голос нашего комбата, - а говорили, что ты под Зерноградом погиб.
- За малым там не остался. Царь Иван решил лично битвой командовать и наших пластунов, как обыкновенную пехоту, на орду кинул. "Беспределы" на нас сразу же толпой навалились и смяли, а в чистом поле нам ни автоматы, ни пулемёты с минометами не помогли. Как уцелел, до сих пор не понимаю. Так что если будете в тех краях, то будьте осторожны, тамошняя орда всё наше оружие после битвы собрала.
- Спасибо за предупреждение, запомню. Как у вас настроение в армии, что про нас говорят?
- Сам интересуешься или сверху поручили узнать?
- Сверху приказ, самому‑то мне всё одно, что у вас и как с настроением.
- Эх, - Нефёдов тоскливо вздохнул, - а помнишь, Ерёма, как мы Приморо‑Ахтарск брали? Союзниками ведь тогда были.
- Это я помню, Нефёдыч, такое не забывается. Да и сейчас войны меж нами нет, и вряд ли она случится.
- А мы ведь вас ждали под Зерноградом.
- Приказа не было, сам всё понимаешь, и в этом не наш Симаков виноват, а ваш Верховный Главком, который себя новым Александром Македонским вообразил.
- Понимаю, Ерёма.
- Так как у вас настрой в армии? - поторопил капитана с ответом наш комбат.
- Да нет у нас армии. - Нефёдов как‑то невесело усмехнулся. - Ты ведь моих пластунов видел, и такие у нас везде. Понабирали молодняка из диких селищ, а оружия мало, и обучать их некому. По численности - тысячи полторы солдат у нас есть, а на деле сотни две наберётся тех, кто хотя бы сопротивление "беспределам" оказать сможет, и всё.
- Вот оно, значит, как. - Майор был удивлён. - Плохи ваши дела, капитан.
- А то можно подумать, до твоего приезда мы этого не знали. Под царём Иваном остались Шахты, Каменск‑Шахтинский, Донецк, Новошахтинск и Белая Калитва. Правда, Волгодонск ещё держится, но что там и как, никто не знает, гарнизон третий день молчит, то ли им конец пришёл, то ли все рации накрылись.
На некоторое время наступила тишина, видимо, офицеры думали, и вот Ерёменко спросил донца:
- Нефёдыч, а может, ну его, этого вашего царя. Переходи ко мне, будешь командиром роты. У нас всё же получше, чем у вас, что материально, что по подчинению властям. Давай.
- Спасибо за предложение, майор, но я царю Ивану присягу давал.
- Как знаешь, капитан. Кстати, насчёт царя. Давно хотел спросить, как так случилось, что кругом строй республиканский, а у вас неофеодализм чистой воды?
- После Эпохи Хаоса все в растерянности были и хотели только одного, чтоб мир наступил. Дедушка нашего нынешнего царя, криминальный авторитет из Ростова, тогда первым сориентировался, объявил себя прямым потомком Рюриковичей, хотя наверняка очень слабо представлял себе, кто это такие. Банда у него была сильная, Ростов он под себя подмял, а для всех остальных, и в первую очередь для сельских жителей, у него имелась неплохая экономическая программа. В общем, даже если бы он себя новым мессией провозгласил, никто бы против не был. Главное, что пахан речи красивые и правильные толкал, силу за спиной имел и дал людям надежду. Так мы получили над собой Ивана Пятого, а за ним Шестого и Седьмого.
- Интересно, а что это сразу пятый номер у царя, а не первый?
- Так ведь Рюрикович вроде как, - усмехнулся Нефёдов, - а значит, продолжает династию. Помнишь такого русского царя по имени Иван Грозный?
- Что‑то такое было, смутное и далёкое.
- Вот он и был Иваном Четвёртым.
- Это получается, что пахан криминальный виды на всю Россию имел? Вроде как наследник всей державы? - удивился наш майор.
- А то, чего на мелочи размениваться? Если строить империю, так реальную, а не в пределах одной области. У прежних царей планов было громадьё. - На некоторое время Нефёдов замолчал и потом сказал: - Всё, расходимся, вон, видишь, от города дорога запылила?
- Ага, наблюдаю такое дело.
- По‑любому это царские шавки мчатся вас выпроваживать. Бывай, Ерёма, и будь здрав. На людях ты меня не знаешь и я тебя впервые вижу.
- И тебе всего хорошего, Нефёдыч.
Раздался звук, как если бы две ладони схлестнулись в крепком рукопожатии, и офицеры отошли от машины, где я затихарился. Да, разговор у них презабавный состоялся, надо запомнить и намотать на подкорку мозга, может так случиться, что и пригодится.
Минут через пять я показался над бортом "Урала" и смог увидеть въезд на блокпост царских чиновников. Два свежевыкрашенных в нелепый жёлтый цвет "уазика" затормозили рядом с нашим комбатом, который стоял на середине дороги с видом хозяина. Выскочившие из машин люди, все как на подбор невысокие и юркие, начали что‑то ему доказывать. Что там происходило, я не слышал, далековато было, но, судя по выражению лиц, чиновники негодовали, а Ерёменко только вежливо улыбался им в ответ. Наверное, прав был капитан Нефёдов, нам здесь не рады и чиновники приехали, чтобы выпроводить нашу роту. Наблюдая за бесплатным немым представлением, настоящей пантомимой, я поймал себя на том, что улыбаюсь, а всё происходящее выглядит очень смешно. Здоровяк майор в окружении карликов - прям Гулливер в стране каких‑то лилипутов. Забавно.
Однако бесплатный цирк быстро закончился, Ерёменко вернулся к нашим машинам, бойцы загрузились, и со спокойным сердцем мы направились обратно в Ростов. По дороге ничего экстраординарного или тревожного не случилось, мы никуда не торопились и спустя ещё двое суток вернулись в славный город на берегах Дона.
Глава 9. Кубанская Конфедерация. Ростов‑на‑Дону. 24.05.2057
Коля, - Ерёменко нагнулся над чёрным провалом, зияющим на месте вывороченной нами двери, и окликнул нашего лучшего ротного минёра, - что там?
Внизу осыпался песок и кусочки цемента, отслаивающиеся от стен, и наружу выбрался грязный как чертёнок, весь в паутине и мусоре прапорщик Тукаев. Он откатился в сторону от провала на чистую свежую траву и выдохнул:
- Норма, командир. Там столько понаверчено было, что не сразу и фары прорубил, как ловушки работали, но от времени большая часть минной постановки сгнила, а остальное, что уцелело, поснимал.
- Что там, внутри?
- Подвал сухой, влаги нет. В два ряда ящики стоят самые разные, большинство по виду оружейные.
- Идти можно?
- Да, входи спокойно, командир.
Майор обернулся к нам, то бишь своим верным опричникам, и спросил:
- Ну что, пойдём посмотрим на древнее вооружение?
- Пошли, - кивнул мой командир группы. Остальные промолчали, но было ясно, что всем не терпится поглазеть на то, что более двадцати лет было спрятано в винных подвалах бывшего совхоза "Реконструктор".
- Мечник, вперёд! - Кивок в мою сторону.
- А чего сразу я?
- Ты самый молодой, и, если прапор не всё разминировал, тебя не так жалко как остальных, - усмехнулся наш добрый командир роты, - к тому же частично ты наследник всего этого барахла. Пошёл!
Делать нечего, закинул АКС за спину, взял в руки ломик и полез в тёмный широкий провал. Ступенек не было, только намётки на них, всё осыпалось, и куски ржавой арматуры торчали во все стороны, так что двигаться надо было осторожно. Не спеша, понемногу продвигаясь вниз, я всё же попал внутрь длинного помещения, в котором царил серый сумрак, и только несколько косых солнечных лучей, проникавшие в подземелье сквозь щели в потолке, разгоняли его. Вдоль стен различались ряды ящиков, почти все металлические, и на каждом навесной замок.
- Чего встал, боец? - Позади меня появился Ерёменко. - Давай освобождай проход и дальше двигайся.
Подвал был немаленький, всё же раньше здесь много продукции хранили, опять же в древнее время строили хорошо и на совесть, пусть кое‑что осыпалось, но в целом нормально, и даже металлические ящики, похожие на те, в которых у нас в роте боезапас и оружие хранили, почти не проржавели. Интересно, что там может быть? Скорее всего, конечно, что‑то из вооружения, хотя, чего я гадаю, можно ведь и посмотреть.
Поддев ломиком замок, резко крутанул по дужкам, и, хрустнув, они отвалились в сторону. Рядом возник Исмаил‑ага с керосиновой лампой в руке и приподнял её. Жёлтый свет озарил ряды ящиков, а я, поднапрягшись, опять же с помощью лома и какой‑то матери, откинул крышку ящика.
- Что это за херня? - Подошедший ко мне Ерёменко недоуменно посмотрел на то, что лежало в ящике.
Действительно непонятно: вместо оружия или боеприпасов ящик был набит туго скрученной проволокой. Во втором ящике, который находился рядом, оказалось то же самое, посмотрели ещё один - и снова та же самая проволока и несколько пожелтевших листов бумаги. На этом остановились.
- А‑а‑а, блин! - Обутой в высокий шнурованный ботинок ногой комбат ударил по ящику, и тот издал глухой звук. - Накололи, ничего здесь нет, а мы на это дело столько времени и сил зазря грохнули. Чёрт!
- Подожди кричать, командир, - прервал его Черепанов, - всё путём.
- С какого, нах, путём? - завёлся майор. - Что я, проволоки алюминиевой не видел? Такого мусора на любых городских развалинах вагон и малая телега. Похоже, это ложный схрон, для отвода глаз сделан.
- Это не алюминий. - Голос капитана был как‑то неестественно глух.
- И что же это?
- Серебро, 925‑й пробы, которое в ювелирке использовалось или в производстве дорогостоящих микросхем.
- Откуда знаешь, как разобрался?
- Да вот, бумаги на этот груз валяются и бирки, - кивнул капитан на ящик.
Майор замолчал, выхватил из ящика первый попавшийся ему на глаза лист бумаги и при жёлтом свете лампады внимательно в него вчитался. Через минуту, разобравшись с текстом, он присел на один из ящиков и сказал короткое, ёмкое и всё объясняющее русское слово:
- Трындец!
После чего он порылся в ящике и объяснился:
- Эти лихие парни из 22‑й бригады ещё в Чёрное Трёхлетие казну какого‑то олигарха себе отжали, а потом всякое ценное имущество с грузовых терминалов Ростовского речного порта вывозили в расположение своей части. Здесь подробная опись на грузы, и, согласно ей, добра в этих ящиках на миллион золотом, а то и больше. Серебро с краю лежит, а дальше брюлики должны быть, золотишко в старых монетах и драгоценности из ювелирных магазинов.
На всякий случай, от греха подальше, я осторожно отступил в уголок и перекинул АКС на грудь. Одно дело найти оружие или что‑то нужное, но не особо ценное, а совсем другое - реальный клад. Ящиков в бывшем складе много, и даже если предположить, что здесь добра хотя бы на сто тысяч наших кубанских золотых "конфов", то такая каша может завариться, что никто отсюда живым не выйдет. Это уж как майор решит, всё от него зависит, а какие мысли сейчас в его голове гуляют, можно только догадываться. О‑го, гляжу, остальные тоже сообразили, что к чему, начали друг на друга коситься и оружие руками лапать.
Такое положение дел в нашей ещё пять минут назад дружной группе Ерёменко заметил сразу и разрядил обстановку так, как только умел он:
- Вы чего, совсем охренели? Ко мне! Становись! Равняйсь! Смирно!
Пришлось выйти из тени и сделать вид, что я ни при чём и совершенно не подозревал подвоха.
- В общем, так. - Майор оглядел всех нас, выстроившихся перед ним жидкой шеренгой. - Мы все в одной лодке, и надо действовать заодно, как и прежде. У кого какие соображения? Черепанов, ты первый выскажись.
Капитан внимательно посмотрел на Ерёменко и начал:
- Мы должны верить друг другу, а иначе сами себя погубим и богатство такое не убережём. Все согласны? - Присутствующие с его словами согласились, и он продолжил: - Государству находку сдавать нельзя, нас попросту поубивают, но и использовать его сразу, целиком, тоже возможности нет, палёво голимое, которое кончится подвалами Серого дома, что рядом с администрацией президента стоит.
Прав наш капитан, и это даже мне, человеку неискушённому, понятно. В Серый дом, где СБ Конфедерации заседает, попадать никакого интереса нет, мало кто из него живым выбирался. Если даже хотя бы часть находки сдать, то в любом случае допросят всех и не посмотрят на то, что мы гвардейцы, безопасникам никаких препятствий на территории всего нашего государства нет. В подобной ситуации и на комбрига надежды нет никакой, сдаст с потрохами, тем более что у него с нашим комбатом в отношениях не всё гладко и ровно. И даже если из найденного ничего себе не оставлять, то всё одно - допрос, и дознаются, что о кладе мы информацию имели давно. Опять плохо, как ни посмотри, а ничего хорошего нам не светит. Оружие найденное нам бы простили, дело обычное, и стволы остались бы в бригаде, а золото, серебро и драгоценные камни - тема для всех правителей и их спецслужб отдельная. Остаётся надеяться только на то, что все присутствующие - два офицера и четыре сержанта - понимают это так же ясно, как и я, и будут держать язык за зубами.
- Значит, так, - тем временем продолжил капитан, - предлагаю все найденные сокровища передать в распоряжение нашего командира, - кивок в сторону Ерёменко, - а он эти средства пустит на благо нашего батальона. Думаю, никто из нас в накладе не останется. Кто со мной согласен?
Как и ожидалось, никто не возражал, все дружно кивнули, а довольный таким нашим решением майор приказал начать ревизию клада. Понеслось… Замки отлетали в сторону один за другим, и в каждом ящике лежала подробная опись того, что в нём хранилось. Золотые монеты, серебряная проволока, цепочки, серёжки из магазинов, всё с бирками и ценниками, россыпь мелких прозрачных гранёных камушков, видимо, бриллианты, около сотни килограммовых золотых слитков, и от‑такого богатства и его разнообразия глаза разбегались.
Проработали мы несколько часов подряд, и, гадом буду, уже тошнить начало от всего мной увиденного богатства, пресытился как‑то, да и не понимал я в тот момент, что же со всем этим можно сделать и чего с помощью золота можно достичь. Вот сотня монет - это да, всё ясно и понятно, есть куда реально потратить, а миллион - уже что‑то далёкое, опасное и нереальное. В одной из древних книг я как‑то прочитал, что деньги - это власть, и, наверное, автор был по‑своему прав. Однако, когда тебе ещё и восемнадцати нет, а вокруг - развалины мира, золото далеко не самое ценное в жизни.
Что‑то по‑настоящему для себя интересное я обнаружил уже в самом конце, в двух деревянных ящиках. Удар по полусгнившим доскам, они рассыпаются, а под ними обнаружились несколько обтянутых прозрачной плёнкой небольших продолговатых чемоданчиков. На каждом красовалась надпись на иностранном языке, кажется, английском, RNB Eagle. Разорвав плёнку, открыл чемоданчик и увидел чёрный экран. Если я что‑то и понимал, то это самый настоящий ноутбук, фотографии которого я видел в журналах, которые в детстве читал. Сколько лет прошло, а как новенькие, хотя что с ними могло случиться, если хранились нормально, влаги не было, а гнить в них попросту нечему - пластик, стекло, керамика и металл. Умели в древности вещи делать, сказать нечего.
- Что нашёл, Мечник? - спросил Ерёменко.
- Ноутбук, командир.
Немного подумав, майор спросил:
- Это маленький компьютер?