Все люди живут здесь и сейчас. Им недоступно прошлое, а будущее еще не наступило. Но любой разумный человек бессмертен и обладает свободой воли в полном смысле этого слова. Он может выбирать не только между добром и злом - он выбирает себе жизнь. Стоит только захотеть. Если ты по-настоящему хочешь - любое желание исполнится. И каждое мгновение превратится в вечность.
Героя, который в разных мирах становится студентом и бродягой, бизнесменом и бандитом, священником и даже сверхъестественным существом, ждут самые захватывающие приключения - такие, какие он только может вообразить. Но, хотя все похоже на сон, жизнь героя более чем реальна.
Содержание:
Евгений Гаркушев - ВЫШЕ ВРЕМЕНИ 1
Глава 1 - Рука дающего не оскудеет 1
Глава 2 - Спортивное прошлое 4
Глава 3 - Богатый папа 8
Глава 4 - Под сенью Леса 16
Глава 5 - Погружение 22
Глава 6 - Мир во спасение 29
Глава 7 - Полностью свободная личность 36
Глава 8 - Золотая молодежь 41
Глава 9 - Суровые реалии 49
Глава 10 - Простой рабочий человек 57
Глава 11 - С любовью к людям 61
Глава 12 - Прояснение 66
Евгений Гаркушев
ВЫШЕ ВРЕМЕНИ
Глава 1
Рука дающего не оскудеет
Август - один из лучших месяцев в году. Изобилие, покой и пока еще полная сил, уверенная в себе умиротворенность. Все бы хорошо, если бы не витающее в воздухе ожидание. Ожидание осени. Ожидание увядания.
Мне не слишком по душе осень. А сейчас она наступила словно бы раньше времени. Не люблю жаловаться, и не так часто это делаю… Но когда девушка, которую ты любишь, выходит замуж за другого, мало кто станет радоваться. Для этого нужно быть или сумасшедшим, или святым. Сумасшедших хоть пруд пруди, а найдите-ка настоящего святого!
Центральная улица нашего городка вымыта ночным дождем. Если бы о ней так заботились дворники! Впрочем, собрать обертки, пакеты, пустые банки и бутылки уже не всегда под силу работникам метлы и лопаты.
Вокруг кафе "Кристина" валялось множество банок, а также некоторое количество оберток от мороженого. Какой смысл бросать банку через забор, если можно оставить ее на столике, чтобы убрали официанты? Наверное, сказывается сила привычки избавляться от мусора при первом удобном случае. А может быть, кто-то не хотел потреблять пиво за столиком, непременно желая делать это на природе? Или, напротив, жаждущие общества граждане приносили напитки с собой, но их не пускали в кафе, справедливо полагая, что удовольствия полагаются лишь тем, кто платит за них хозяину? И граждане предавались разгульному пиршеству за невысоким заборчиком "Кристины", впитывая флюиды всеобщего праздника и слушая музыку, гремящую из старых колонок над баром.
Прямо перед отворенной настежь кованой калиткой, ведущей в "Кристину", сидел бомж с грязной и дырявой шляпой в руке. На профессионального нищего он не тянул. Слишком свежий костюм, и, что самое главное, относительно чисто выбритая физиономия.
Заходя в кафе, я положил в шляпу нищего пятерку. Присел за столик лицом к входу, боком к летней стойке бара. Интересно, официанты здесь принимают заказы или придется топать к стойке?
Девушка лет под сорок с ярко накрашенными глазами и тусклым лицом появилась передо мной спустя минуту. Я попросил бокал темного пива и сдвоенный хот-дог.
На свадьбе Толика-боксера скоро начнут подавать шампанское. А я ограничусь пивом. Потому что пить шампанское в одиночку, даже в ресторане - это уже чистое декадентство и тривиальный алкоголизм.
Толик-боксер вспоминался постоянно. Нет, Юля все-таки не дура, что выбрала его. Пусть он и двух слов связать не может - зато с деньгами, бизнес свой. А кто я? Что могу ей дать?
Самый обычный студент, заканчиваю университет. Летом я не учусь, зато разгружаю вагоны, работаю асфальтоукладчиком в бригаде Гены Кондратова, зарабатываю копейку-другую.
Как бы там ни было, я не являюсь человеком самостоятельным. Вот закончу университет, получу диплом… Впрочем, нечего себя обманывать. И тогда я вряд ли кому-то стану нужен. Угораздило же меня пойти на философский факультет! Начитался в свое время Платона и Аристотеля, Гегеля и Руссо. Думал, что за мои таланты и философствования меня поднимут на щит восторженные сограждане и понесут… Куда, интересно, они меня понесут? Может быть, к получению Нобелевской премии? В области литературы? В области философии она ведь не присуждается…
Ну да какая, по большому счету, разница, что я представлял в семнадцать лет, на что надеялся. Теперь я уже понимаю, что диплом нужен только мне самому, а как средство для трудоустройства он малоценен.
Хотя, если я смогу доказать хозяину престижного бутика "Золотая рыбка", что молодой человек с дипломом филфака в некоторой степени специалист по промывке мозгов - дело другое. Проблема не в том, смогу ли я доказать, а в том, в состоянии ли будет понять мои доказательства владелец "Рыбки". И если хозяин поверит, что философ с дипломом сможет облапошить клиента лучше, чем шустрая длинноногая Катенька, пишущая слово "ещё" с четырьмя ошибками, на которую западают только солидные бизнесмены (но не их жены, потому что их она раздражает слишком короткой юбкой и молодостью), - работа у меня в кармане. В паре с той же самой Катенькой.
Однако место в бутике меня не прельщает, а асфальтоукладчиком на сдельном договоре я тружусь без дипломов и даже без справки об окончании школы. Мне там и медицинская справка не нужна. Если на жаре я протяну ноги - это целиком и полностью мои проблемы. Генка Кондратов рабочих найдет. Он и меня взял "по блату", как хорошего знакомого Сергея Шепутько, потомственного плиточника, который весной и осенью облицовывает печки, а летом часто занимается асфальтом - заработок выше, хоть и тяжелее…
За размышлениями я выпил пиво, съел хот-дог и глядел в сторону бара, раздумывая, не потребовать ли еще чего-нибудь. Чебурек я заказывать брезговал, хотя желудок и искушал, нашептывая о давно забытом вкусе из детства. Но кто может знать, какое животное, какого возраста, а также какого времени и способа забоя пошло на фарш? С хот-догами в этом отношении проще. Сосиски, по крайней мере, делают на фабрике, под присмотром санврачей.
Перед моим столиком нарисовался нищий, прежде просиживающий штаны у входа в заведение. Уселся напротив, затянул заунывно:
- Молодой человек, угостите пивом!
На этот раз нищий попал не по адресу. Если я дал ему пять рублей - это еще не значит, что намерен терпеть его общество. Тем более, беседовать с ним мне неинтересно, пахнет от него не слишком хорошо… Глаза мужчины лет под пятьдесят были бесцветными, жалкими.
- Ну что вам стоит, молодой человек? - вновь затянул он свою песню. - Вы молодой, здоровый, богатый. Вас девушки любят! Посидим, поговорим…
Я скрипнул зубами. И этот туда же - о любви, о девушках, которые вовсе меня не любят!
Подозреваю, будь на моем месте Толик-боксер, схватил бы он этого бомжа за седые космы, приложил физиономией об стол, потом сунул бы в бок кулаком - по лицу бить не стал бы, боясь испачкаться, - да и вышвырнул через низкий металлический заборчик. Чтобы не мешал приличным людям.
Впрочем, бить людей, которые слабее тебя, подло, ибо они и ответить по-настоящему не могут. Попытка доказать им что-то силой - жуткая дикость. Силой ничего не докажешь… Бить тех, кто сильнее тебя - глупо. Не ты будешь их бить, а они тебя. Ну, а драться с равным противником - лотерея. Ты побьешь его, он тебя - какая разница? Оба будете хороши. Поэтому мордобой - занятие заведомо недостойное.
- Не хочу я с вами разговаривать. Столиков много.
- Ты место занимал, что ли? - развязно проблеял наглый бомж, поняв, что от меня ему больше ничего не обломится, а нападать на него я не стану. - И у самого копейка найдется! Тоже хочу пива заказать. Жажда мучит нестерпимая!
После этого заявления Толик-боксер наверняка отмутузил бы своего визави. А я пересел за соседний стол, жестом подзывая официантку.
Бомж ворочался за своим столиком, вяло переругиваясь с официанткой, что-то ему втолковывающей. В конце концов, перед ним оказался бокал светлого пива и два чебурека.
Представитель свободной профессии улыбнулся мне, как-то скабрезно подмигнув, и присосался к кружке. Из динамиков над стойкой бара раздавалась музыка, никак не способствовавшая улучшению настроения малочисленных посетителей, но возможно, потакавшая вкусам владельца заведения. Музыкальный центр воспроизводил особенно изощренно-пошлый сборник, составленный, видимо, специально для того, чтобы шокировать безвкусицей и примитивностью. Песни о "мягких губках", исполняемые слащавым малолетним дегенератом, явные пороки которого читались в противном гнусавом голосе, сменялись псевдоромансами на тему "Когда я откинулся с зоны". Голос исполнителя шансона был посильнее (если сравнивать эти понятия как бесконечно малые величины), но он сильно проигрывал попсовику в технике. Создавалось впечатление, что микрофон исполнитель взял в руки в первый раз и сейчас на ходу постигает тяжелое искусство пения. Смысловая нагрузка текстов была примерно одинаковой и сводилась к разумному звучанию отдельно взятых из песен слов.
Подозреваю, именно такие песни будут звучать на свадьбе Толика-боксера… Господи, да что же я все время вспоминаю об этой свадьбе! Наплюй да забудь, как советует один из исполнителей с этого самого диска! Но не так-то это просто. Цветочки-ягодки, милые ножки, пухлые губки, сладкие сны… Она улыбнулась, ты улыбнулся в ответ…
Покосившись на соседний столик, я заметил, что бомж куда-то исчез. Кружка с пивом опустошена наполовину, оставшийся чебурек только надкушен…
И тут динамики перестали хрипеть, и в воздухе, где-то в небе, словно зазвучали серебряные колокольчики. Неужели мучивший меня диск закончился, и бармен зарядил другой? Над кафе понеслись звуки песни "Voulez vous danser" старой итальянской группы "Ricchie e Poveri". Не может быть, чтобы это сейчас слушали! Песня была из детства. Или из той части юности, когда с серьезными проблемами еще не сталкиваешься и не понимаешь их. Когда неприятность - это плохая оценка по предмету или нежелание Маши Ивановой танцевать с тобой на школьном вечере.
А между столиками в кафе "Кристина" шествовал молодой денди во фраке, с тросточкой и даже в цилиндре. Как ни странно, никто на него особого внимания не обращал. Более того, юноша выглядел совершенно естественно и не производил впечатления чудака или сумасшедшего. Как ему это удавалось в подобной одежде - не понимаю.
Подойдя к моему столику, молодой джентльмен осведомился:
- Разрешите составить вам компанию?
- Садитесь.
Небрежным жестом переставив пластиковый стул, молодой человек уселся на него, как на кресло в аристократическом салоне. Пристально посмотрел на меня.
- Вы не знаете, как здесь готовят кофе?
- Понятия не имею. Кофе не заказывал.
Подошедшей официантке молодой человек тоном наследного принца бросил:
- Две чашечки кофе. Самого крепкого, что вы можете сварить. Вам с сахаром или без?
Только спустя несколько мгновений я понял, что он обращается ко мне.
- Спасибо, не стоит…
- Я надеюсь разделить с вами удовольствие провести хотя бы часть этого утра, - заявил франт.
Вот как? Интересно… Что ему от меня надо? Пристально вглядевшись в глаза молодого человека, я содрогнулся. Это были все те же бесцветные глаза, которые я видел у нищего. Только сейчас они излучали не жалкую покорность, а уверенность в себе и, в некоторой степени, доброжелательность.
Неожиданный собеседник оказался совсем не простым. С чего это мне показалось поначалу, что на нем - фрак? Просто дорогой, сшитый на заказ костюм-тройка. Золотая цепочка карманного хронометра свисает из кармана жилета. Ну и, конечно, галстук-бабочка. Наверное, такой галстук и навел на мысль о фраке. Да и цилиндр, скорее, не цилиндр, а модная шляпа. Сейчас многие стали носить шляпы. Даже я подумывал купить. Только зачем мне шляпа, когда нет плаща или подходящего костюма? Да и асфальт укладывать лучше в простой панаме, а "в свет" я выхожу редко.
- Вы здесь работаете? - спросил я, начиная догадываться, что молодой человек может оказаться музыкантом, играющим для посетителей. Или артистом. Хотя какие артисты в летнем кафе?
- Здесь? - лицо моего собеседника отразило живейшее недоумение. - Нет, я здесь не работаю. Хотя сейчас на работе.
- Это логически противоречиво.
Чем-чем, а двусмысленностями меня не смутить. Не на того напал.
- Отнюдь, - улыбнулся молодой человек. - Просто наша с вами беседа - это в некоторой степени работа. Для меня. И развлечение. Для вас.
Песню "Ricchie e Poveri", звучавшую над "Кристиной", сменил другой хит - "Moonlight Shadow". Девушка с очаровательным голосом пела под гитару, и гитарист был настоящим виртуозом.
Официантка принесла кофе, и мой сосед по столику достал из кармана солидный кожаный бумажник, едва не выронив дорогой сотовый телефон. Слишком дорогой даже для преуспевающего провинциального музыканта или артиста.
- Расплачиваться лучше сразу, - сообщил он. - Неизвестно, когда и как придется уходить.
"Что он за человек?" - подумал я, продираясь через благодушное восприятие мира после полутора кружек пива.- "Что ему нужно от меня? Контрразведчик? Или, наоборот, шпион?"
- Вот об этом я и хочу с вами поговорить, - заявил незнакомец.
Я насторожился, но через некоторое время сообразил, что молодой человек вовсе не прочел мои мысли, а лишь продолжил фразу о работе.
- Дело в том, что в какой-то степени мы с вами коллеги…
- По какой линии?
- По философской.
Ничего удивительного, что незнакомец осведомлен о роде моих занятий. Может быть, мы когда-то встречались. Возраста он примерно моего, а в нашем небольшом городе так или иначе познакомишься если не со всеми своими сверстниками, то со значительной их частью. Да и студент-философ - фигура запоминающаяся. У нас больше учились на экономистов и юристов.
- И чем же вы занимаетесь?
- Позвольте представиться. Дипломатор.
Молодой человек поднялся, протягивая мне руку. Я, естественно, тоже встал.
- Никита Латышев. Студент.
В голове моей бродили подозрительные мысли. Что еще за "Дипломатор"? Дипломат? Но кто так представляется? Только сумасшедший. Был у нас в городе шизик, который очень прилично одевался, частенько захаживал на всевозможные презентации и приемы, где его принимали как своего. Но в разговорах - точнее, в бессвязном бормотании, которое исторгалось из его уст, когда он открывал рот, - называл себя то полномочным представителем Правительства Земли, то чрезвычайным посланником Президента. Когда же молчал, производил крайне благоприятное впечатление. Не из той же группы беспокойных граждан "Дипломатор"?
- Простите, не расслышал вашего имени?
Молодой человек едва заметно прищурился.
- Я и не называл его. Просто Дипломатор. Сейчас я отрекся от своего имени. Имя способно ввести собеседника в заблуждение. Представься я вам сейчас, к примеру, Николаем Давыдовым, вы бы сформировали в своем сознании какой-то образ, не соответствующий действительности, увидели бы меня не таким, какой я есть на самом деле, а таким, каким вам удобнее меня видеть. И мы потеряли бы драгоценное время. А каждую секунду нашей бесконечной жизни мы должны использовать максимально эффективно и эстетично. Ведь если времени у нас много - это ведь не значит, что мы должны его убивать?
При всей бредовости речи Дипломатора, излагал он складно. Проглядывалось хорошее образование, и видно было, что прочел в жизни несколько умных книг.
На душе стало тоскливо. Почему, как только познакомишься с интересным человеком, с которым приятно поговорить, выясняется, что он или негодяй, или сумасшедший? Встречаются, конечно, исключения, но как правило, яркими бывают именно ненормальные люди. А лица с общественно-приемлемым поведением не настолько интересны.
- Вы совершенно напрасно считаете, что я сумасшедший, - заявил Дипломатор. - Мое поведение и заявление странны только для вас. Если я буду общаться с кем-то еще, он не увидит ничего особенного.
Для меня, несомненно, было большим счастьем узнать, что безумие этого человека направлено непосредственно на меня. Что меня он выбрал в качестве объекта для изложения своих идей. Но если он и правда сумасшедший, откуда этот костюм, дорогой телефон? Хотя, если даже полудурки типа Толика-боксера сколачивают состояние, то умный человек с легкими психическими отклонениями, которые еще и тщательно замаскированы, имеет все шансы на успех.
- Вижу, вам тяжело, - участливо заметил между тем Дипломатор. - Но это пройдет! Понимаете, если уж я смог до вас достучаться - это значит, что вы созрели. И можете решить все свои проблемы. Абсолютно все!
Я отставил в сторону чашку с кофе. Горячий напиток не прочищал мозги, но делал окружающую обстановку еще более нереальной. Зачем я здесь сижу? Зачем разговариваю с этим человеком?
- Пожалуй, пойду. Спасибо за кофе.
- Сидите, - приказал молодой человек. - Ваша беда, - которая и не беда вовсе - сделала вас восприимчивее. Вы смогли услышать меня. Когда это удастся следующий раз - не знаю. А сами будете долго еще спотыкаться… По большому счету, какое мне дело? Попадете в ад, в чистилище… Да ведь выберетесь оттуда рано или поздно!
На меня нахлынул приступ веселья - разгадка тайны оказалась простой. Дипломатор - религиозный проповедник! Так называется его должность. Ну, не должность, а звание, или что-то там еще. Как пресвитер. Или дьячок. Агитатор, в конце концов.
- Зря смеетесь, - холодно проговорил молодой человек. - Вот хотите, сейчас здесь зазвучит любая музыка? По вашему выбору?
Дошла очередь и до чудес! Молодцы ребята! Хорошо охмуряют паству. Не иначе, подкупили обслуживающий персонал кафе, установили под стойкой бара музыкальный центр с чейнджером лазерных дисков, и сейчас ждут, что я закажу. Стоит только предложить песню - и бармен шустро выберет нужный диск, поставит нужную дорожку. И маленькое чудо свершится.
Стоит подумать, чего же у них нет? Диск с популярной классикой должны предусмотреть. С популярными песнями - тем более. С роком - наверняка. Музыка из мультфильмов - а почему бы и нет? Любому кажется, что до этого уж точно не додумаются. Но достаточно провести небольшой соцопрос, чтобы выяснить предпочтения публики. И бить если не стопроцентно, то с девяностопроцентным попаданием.
- Демис Русос, - предложил я после некоторого размышления вариант, который ничего не доказывал.
Колонки над стойкой крякнули, зашипели, и Демис Русос, словно насмехаясь надо мной, затянул: "Гуд бай, май лав, гуд бай"
- Удачно, - кивнул я.
- Знаете, как мне это удалось? - поинтересовался Дипломатор.
- Дело нехитрое. Музыкальный центр под стойкой спрятать - это легко и не слишком оригинально. Бармена подкупить и того проще.
- Зачем?