- На этой арене начнется одна из битв за счастливое будущее нашей страны! - воскликнул Дружинин и протянул вперед руку, будто давая сигнал к наступлению.
- Вот ты какой! Маршал, ну прямо маршал, Алексей Алексеевич! - захохотал Ключников.
Глава шестая
У потухшего вулкана
Капитан предупредил, что в распоряжении путешественников очень мало времени. Катер должен был итти дальше по своему назначению, капитан мог предоставить друзьям для обследования острова всего трое суток.
Катер уже подходил к реке.
Горы и скалы хорошо защищали бухту от ветра. На зеркальной поверхности ее незаметно было ни малейшей ряби. В глубине совершенно прозрачной воды сновали бесчисленные стаи рыб.
Это был отличный естественный порт.
Катер без труда пришвартовался к пологой скале, выдававшейся в виде мыса. Путешественники вышли на берег.
- Как здесь тепло! Замечательное место! - воскликнул Ключников, с наслаждением ступая на твердую почву.
- Да, контраст между наружной и внутренней частью острова разительный. Вот что значат горы. Они создают здесь нечто вроде теплицы, - подтвердил капитан, осматриваясь по сторонам.
- В путь, друзья, в путь! У нас мало времени, - нетерпеливо сказал Дружинин.
Участники экспедиции сгрузили с катера продовольствие, связки веревок, кирки, геологические молотки, лампы, ящики с термометрами, аппараты для разведки с помощью радиоволн, приборы для определения силы тяжести и различные другие вещи, необходимые для исследований.
Нашим друзьям пришлось бы плохо, если бы матросы не вызвались им помочь.
Капитан тоже решил пойти с геологами.
Экспедиция двинулась вдоль берега реки.
Капитан, Дружинин с Камусом и сияющий Ключников пошли впереди, за ними двигались молодые геологи с одним из помощников капитана. Шествие замыкали моряки-пограничники. На всякий случай они взяли с собой карабины: неизвестно, что ждало путешественников в глубине острова.
Река извивалась между невысокими пологими холмами. Берега ее были покрыты низким густым кустарником. Дружинин заметил карликовый ивняк и рябину, которая вдруг живо напомнила ему веселую подмосковную деревню.
В воздухе летали тучи птиц.
В прозрачной быстрой речной воде то и дело мелькали серебристые спины рыб. Рыбы было так много, что ее можно было ловить руками.
Камус сначала погнался было за птицами, но потом решил, что за рыбой охотиться выгоднее. Он бросился в воду, выхватил рыбину пожирнее, забежал вперед и положил перед Дружининым, как бы приглашая отведать.
- Оказывается, остров довольно густо населен! Здесь теплее, чем на Чукотке, и жизнь гораздо богаче. Мне кажется, что я где-то высоко-высоко в горах Кавказа, - заметил геолог-грузин.
- Горячая земля! - гордо отозвался Ключников. - Вот подождите, когда согреем остров внутренним теплом земли, здесь настоящий рай будет. Вон там, у вершин, на северном склоне, где сейчас снег, вырастут буковые рощи. А здесь саговые пальмы и сахарный тростник. Кокосовые орехи будем выращивать…
- А в бухте разведем крокодилов! - продолжал со смехом Дружинин. - Подожди, Вадим, загадывать, до этого далеко… Быть может, через час мы узнаем, что под нашими ногами вечная мерзлота…
- А почему бы, в самом деле, не развести здесь крокодилов, как это делают в Центральной Америке и Индо-Китае? - убежденно сказал Ключников. - Они дают отличную кожу, это выгодное дело… Пусть даже здесь окажется вечная мерзлота, под ней-то все равно земля горячая! Ну, труднее будет до нее добраться… Нет, что бы нас ни ждало, мы приехали сюда не напрасно!
Кустарник сделался густым, через него стало трудно итти. Путешественники решили пробираться к середине острова напрямую и поднялись на заросший травой холм, чтобы лучше ориентироваться.
С вершины холма открывался вид почти на всю внутреннюю часть острова.
Она была плоская, местами покрытая небольшими возвышенностями и холмами, между которыми журчали многочисленные ручьи.
В самом центре за голубой дымкой тумана виднелась причудливая группа скал, похожая на развалины древнего города. Тонкие полоски сизого дыма ползли между скалами и, поднимаясь вверх, растворялись в воздухе.
- Видите? - сказал капитан, указывая в ту сторону.
- Вижу, - ответил Дружинин, глядя блестящими глазами на скалы. - Вероятно, там остатки кратера вулкана, образовавшего остров.
- И, очевидно, пещера, если она есть, тоже где-то там, - добавил Ключников.
Только теперь Дружинин, наконец, окончательно поверил в чертеж Петрова.
Перед ним клубился и поднимался вверх голубой туман. Остатки кратера как раз в центре острова, река, огибая их, образует петлю - все именно так, как указывал Петров. Правда, на чертеже несколько иначе расположены горы. Но эту неточность можно объяснить спешкой Петрова. Неужели же, наконец, горячая земля найдена?
- Камус, за мной! - крикнул Дружинин громким, радостным голосом и бросился бежать к скалам, забыв о своей роли солидного руководителя экспедиции.
Он мчался вперед что было сил, перепрыгивая через камни и ручьи, пробирался через кустарники, бежал через лужи, разбрызгивая воду, путался ногами в высокой траве, скатывался со склонов холмов, придерживая тяжелую сумку, которую нес на плече, и опять бежал, не разбирая дороги и не вспоминая о трясине, едва не стоившей ему жизни на Чукотке.
Рядом бежал с громким лаем Камус. Эта скачка, по-видимому, доставляла ему огромное удовольствие.
Наконец Дружинин оглянулся. Его спутники остались далеко позади. Он сел на камень и стал их поджидать, разглядывая подернутые голубой дымкой скалы.
Прошло не меньше получаса, пока подошли матросы и геологи с запыхавшимся, сердитым Ключниковым во главе.
- Ч-чорт тебя разберет! - отдуваясь и протирая запотевшие очки, пробурчал Ключников. - Мчишься, будто за тобой гонится тысяча дьяволов! Прямо дикий какой-то…
- Привал! - скомандовал Дружинин.
Глава седьмая
Музей каменных фигур
К кратеру давно потухшего вулкана путешественники добрались только на следующий день.
Когда они взобрались на высокий холм, перед ними открылось фантастическое зрелище.
Внизу, среди беспорядочного нагромождения диких остроконечных скал, высились камни, похожие на стройные башни замков.
Мрачные и суровые скалы напоминали старинный город, который был наполовину засыпан извержением вулкана. Вода, ветер и резкие изменения температуры, разрушая изверженные породы на протяжении сотен тысяч лет, придали камню эти удивительные формы.
Рядом с развалинами виднелись камни, похожие на фигуры людей и животных и на огромные окаменевшие деревья.
Друг против друга стояли два каменных монаха в капюшонах, надвинутых на головы, торчал громадный окаменевший пень исполинского дерева, гордо высились каменные тополя, ехал на каменном осле толстый каменный бородач, паслись на каменном лугу гигантские доисторические ящеры, застыли, столкнувшись в смертельной схватке, два разъяренных мастодонта, сидели, притаившись между скалами, зубастые птицы археоптериксы.
Перед путниками был удивительный мир, где природа словно хотела запечатлеть память о давно ушедших формах жизни.
Впечатление еще усиливалось тем, что камни, казалось, вздрагивали и трепетали в дымке голубого тумана, поднимавшегося от земли и расползавшегося во все стороны.
Люди и доисторические чудовища, казалось, жили, дышали, двигались…
Очарование было так велико, что даже суховатый капитан, которому пришлось повидать немало удивительного за годы своих путешествий по морям, не выдержал и воскликнул:
- Никогда бы не поверил, что такое может быть на свете! Музей каменных фигур в мертвом городе… Неужели это фокусы выветривания?
- Они самые, - кивнул головой Ключников, протирая очки, чтобы получше разглядеть невиданное зрелище. - Легкие изверженные породы обычно непрочны и часто принимают самые причудливые формы, - продолжал он профессорским тоном. - В Крыму, на склоне потухшего вулкана Карадага, есть место, которое называется "Сад сатаны". Там - картина вроде здешней, хотя и поскромнее. Геолога этим не удивите, капитан. Посмотрите на Дружинина - вы думаете, он пейзажем любуется? Ничего подобного! Хочет разглядеть пещеру, его интересует только она.
Отдохнув, путешественники спустились с холма и вскоре подошли к скалам, которыми любовались сверху.
Среди каменных чудес угасшего вулкана фигуры живых людей казались маленькими, слабыми, беспомощными.
- Присматривайтесь, откуда идет пар. Он может указать путь к пещере! - крикнул Дружинин своим спутникам.
Следуя за прозрачными голубыми струйками, вьющимися среди камней, путешественники разбрелись между скалами и быстро потеряли друг друга из виду.
- Пещера, пещера! Сюда, товарищи! - раздался в тумане голос одного из геологов.
Матрос, который шел рядом с Дружининым, побежал на крик геолога и сделал несколько выстрелов из карабина. Это был сигнал сбора.
Участники экспедиции сошлись около разорванного кольца невысоких окал. У подножья одной из них зияло овальное отверстие, уходящее в землю. Оно было затянуто густым клубящимся паром.
Небольшой водопад низвергался в глубь провала.
- Вот ваша горячая земля, Алексей Алексеевич, - сказал геолог Дружинину.
Дружинин стал на мокрые камни у самого края провала, взял Ключникова за руку и нагнулся, насколько было возможно, над дымящейся бездной.
Его обдало влажным паром. В провале было тихо и тепло, еле слышно журчала стекавшая вниз вода.
Шум водопада терялся в глубине.
- Итак, мы нашли то, что искали. Теперь убедился? - сказал Ключников.
- Почти… - засмеялся счастливым смехом Дружинин. - По-видимому, здесь глубоко. Но, может быть, это просто яма или горячее озеро? Сейчас узнаем.
Он поднял большой камень и бросил вниз.
Все придвинулись к краю провала, прислушиваясь к звуку падения камня. Один из геологов нажал кнопку секундомера.
Прошла минута, вторая, третья. Дымящаяся бездна бесследно поглотила камень.
- И дна нет! - удивился капитан.
- Пещера. Очень глубокая и, судя по пару, очень горячая, - констатировал Дружинин. - Давайте обследуем ее, на сколько удастся. Для начала сделаем промеры температуры. За дело, товарищи!
Матросы соединили вместе все принесенные веревки и привязали к концу камень и максимальный термометр. Этот груз опустили на двести метров в глубь пещеры, но дна так и не достали. Термометр показал сто двадцать семь градусов по Цельсию: пещера действительно была очень глубокая и очень горячая.
Ключников и молодой геолог-грузин наладили аппараты для измерения силы тяжести и приборы, показывающие, как отражаются радиоволны от пластов различных пород в земных недрах.
Геологи уложили под камни чувствительные сейсмографы, похожие на маленькие банки с консервами, и протянули от них сеть проводов к портативной сейсмической станции. Было решено произвести с помощью взрыва небольшое искусственное землетрясение, записать, как отразится волна взрыва в недрах, и разведать, таким образом, местность сейсмически.
Потом матросы опустили на веревке в пещеру геолога. Он должен был метр за метром промерить температуру стен пещеры.
Дружинин достал из кармана блокнот и приготовился делать записи.
- Десять метров - четырнадцать градусов! - донесся голос геолога из дымящейся тьмы.
Матросы опустили веревку дальше.
- Двадцать пять метров - двадцать градусов, - послышался голос уже тише.
Веревка опустилась еще ниже.
- Сорок - тридцать два градуса… Пятьдесят - сорок один градус…
В блокноте Дружинина быстро рос столбик цифр. От них зависело будущее шахты-котла. Справа были записаны цифры, выведенные на основании расчетов Петрова, слева - те, которые выкрикивал из глубины пещеры молодой геолог.
Цифры отличались очень мало, разница не превышала одного-двух градусов.
Нарастание температуры было такое, как предусматривал Петров.
Ключников подошел к Дружинину.
- Ну что?
- Сомнений больше нет! Мы нашли нашу горячую землю, - ответил Дружинин.
Капитан сначала помогал геологам, потом вспомнил о каких-то делах и ушел с одним из матросов. Остальные матросы отправились на птичий базар, чтобы набрать яиц и угостить путешественников грандиозной яичницей.
После радиоразведки было взорвано несколько килограммов тола в расщелине скалы, и аппараты записали, как отразилось сотрясение в глубоких недрах острова.
Геологи продолжали свои исследования.
Дружинин и Ключников сели со счетными линейками в руках, чтобы проанализировать ряды цифр по новым методам Института прикладной геологии.
Странное дело! Показания аппаратов расходились и выглядели довольно необычно. Цифры, которые давала радиоразведка, были совершенно непонятными. Получалось, что остров стоит то ли на льду, то ли на воздухе. Гравиметрическая съемка говорила, что остров покоится на твердом камне: сила тяжести была здесь совершенно нормальная. А сейсмическая разведка свидетельствовала, что в глубине недр острова, по-видимому, много пустот и примерно на пятом километре глубины начинаются пласты какой-то необычайно плотной, тяжелой породы.
Дружинин и Ключников долго бились, стараясь преодолеть противоречия, затем решили отложить решение этого вопроса.
Нужно было прежде всего обойти ближайшие окрестности пещеры и ознакомиться с выходом пластов на поверхность. Это позволит судить о породах, которые залегают в глубине недр.
Моряки и ученые разошлись в разные стороны, условившись назавтра в полдень встретиться у катера.
Тяжело нагруженный образцами пород, Дружинин пришел за пять минут до срока.
Яичница, обещанная матросами, в самом деле удалась на славу.
Позже всех пришел Ключников. Увидев катер, готовый к отплытию, он изменился в лице.
- Знаете что, товарищи? - сказал Ключников с решительным видом. - Я останусь здесь. Пусть катер уходит без меня. Оставьте мне карабин, запас соли и теплую одежду. Честное слово, я буду здесь чувствовать себя неплохо. А то снова этот неустойчивый катер…
- Нет, нет, старина, - засмеялся Дружинин, - ничего не выйдет. Не отвертишься.
- Ну, в самом деле! - уныло продолжал Ключников. - Это же бессмысленно. Мы нашли то, что искали, все равно сюда придется возвращаться… Я вас подожду здесь, буду питаться рыбой и яйцами. Я не хочу больше носиться по волнам.
Дружинин сочувственно похлопал Ключникова по плечу.
- Ничего, старик, не огорчайся! Зато какую шахту начнем строить! Знаешь, что здесь будет через два года?
Глава восьмая
Новые знакомые Темгена
Темген не раз вспоминал мужчину, который путешествовал с ним ночью по тундре и потом уехал на пограничном катере.
Старик Рагтай рассказал Темгену, что вытащил этого человека из болота и тот сделался, как безумный, когда услышал о каком-то острове на далеком севере. Туда он, очевидно, и отправился.
Через два месяца после этой встречи в тихой бухте Рыбачьего поселка опустился четырехмоторный гидросамолет.
Шумные московские пассажиры переночевали в поселке, оставили на почте, где работал теперь Темген, отличное охотничье ружье для старого Рагтая и утром улетели на неведомый остров на севере.
Еще через неделю прилетел второй такой же самолет, затем самолеты стали совершать регулярные рейсы до наступления полярной ночи.
Начиная с весны, жизнь в Рыбачьем поселке совершенно изменилась. До сих пор в бухту заходили лишь баркасы и катеры консервного завода да изредка суда, идущие с острова Врангеля в Уэлен, Анадырь или Петропавловск на Камчатке.
Теперь в бухте стали появляться большие пароходы. Они направлялись с грузами и людьми на Остров Черного Камня. Темген уже запомнил название этого далекого северного острова.
Неподалеку от бухты был сооружен новый сухопутный аэродром, а в самой бухте часто покачивались теперь на воде гидросамолеты, прилетавшие издалека.
Около пристани вытянулись ряды длинных пакгаузов и складов. В тундру побежали асфальтированные шоссе.
На них неважно чувствовали себя олени. Зато быстро мчались по прямым, гладким дорогам новенькие автомобили, блестящие свежей краской. Зимой по этим Дорогам и по покрытой снегом тундре вихрем летели невиданные раньше бескрылые самолеты-аэросани.
Дороги вели к нефтяным промыслам и торфяным разработкам. Рыбачий поселок стал важным транспортным пунктом, откуда доставлялось топливо для большого строительства на Острове Черного Камня.
Жители поселка, а вслед за ними чукчи и эскимосы на побережье и в тундре привыкли к гулу самолетов и с интересом наблюдали за ними.
Недоволен был только старый Рагтай. Он говорил, что самолеты распугивают зверя и птицу, и поспешил откочевать в глубь Чукотки, в глухие, безлюдные места.
Темген недавно стал комсомольцем. Он работал на почте и усердно учился в вечерней школе.
Что строится на Острове Черного Камня? Темген знал только, что там проходят какую-то шахту. Он понимал, что это делается недаром: перед его глазами был наглядный пример. Всего два года назад геологи впервые нашли в этих местах нефть. Сегодня в самых отдаленных ярангах чукчей и эскимосов уже не жгли чадных плошек с китовым и моржовым жиром. Вместо них появились керосиновые лампы и печи.
Здесь, в поселке, эта самая нефть зажигала тысячи электрических лампочек, обогревала жилье, варила пищу и помогала показывать движущиеся и говорящие картины в кино на главной улице поселка…
Никогда еще бухта не видела такого количества судов и самолетов, никогда в поселке не жило так много народа. Весной опять начали прибывать пароходы из Владивостока, Анадыря и Петропавловска на Камчатке. Люди, приехавшие на них, расположились лагерем в палатках на берегу бухты.
Непрерывно скрипели краны и лебедки. Они выгружали лес, мешки с мукой, бочки с солониной и цементом, огромные зубчатые колеса, непонятные, тяжелые машины, ящики, связки канатов, катушки кабеля, горы рельсов и металлических балок и разные другие глубоко интересовавшие Темгена вещи.
Затем пришли большие грузовые пароходы из Одессы, Керчи и Мариуполя.
Пароходы были в пути несколько месяцев. Они пересекли много теплых морей и два океана, пока достигли этих суровых берегов.
На палубах слышался смех и виднелись загоревшие за время путешествия под тропиками лица строителей.
Строители были в большинстве очень молоды. Путешествие им нравилось. Их нисколько не смущало, что они направляются за Полярный круг, на неведомый, дикий остров, где им предстояло строить самую глубокую шахту на земле.
С двумя молодыми строителями Темген успел не только познакомиться, но и подружиться.
Произошло это так. Однажды Темген сидел на берегу бухты и наблюдал за погрузкой парохода, который должен был отправиться на Остров Черного Камня. В это время с парохода сошли на берег и остановились рядом с Темгеном русая девушка с удивительно яркими глазами и высокий ладный парень с большими руками и с волосами морковно-рыжего цвета.
Парень во что бы то ни стало хотел выкупаться в ледяной воде бухты.
Он никак не соглашался проехать Чукотское море, не выкупавшись в нем. Девушка же доказывала, что он простудится насмерть.
Действительно, вода в бухте была очень холодна, здесь никто никогда по своей воле не купался.