"Путь к спасению" - повесть, связанная со вселенной Конфедерации. В ней присутствуют приключения, космические технологии и огромный таинственный объект, который надлежит исследовать. Капитан Марк и его команда получили заказ разведать астероиды на предмет залежей золотой руды. Там герои обнаруживают древний космический корабль пришельцев. Возраст его - тринадцать тысяч лет, а недра полны продвинутой техники.
Есть биографическая справка.
Питер Гамильтон
Путь к спасению
Об авторе
Питер Гамильтон (р. 1960) живет вблизи Ратленд-Уотер, в Англии. Информацию об авторе можно найти на www.реterfhamilton.com.uk. Первый рассказ писателя "День смерти" ("Death Day") был опубликован на страницах журнала "Fear" в 1989 году. В начале 1990-х вышли три фантастических детектива Гамильтона "Восход звезды разума" ("А Mindstar Rising", 1993), "Квантовое убийство" ("А Quantum Murder", 1994), "Наноцветок" ("The Nano Flower", 1995). Но по-настоящему прославился он благодаря трилогии "Пришествие ночи" ("The Night's Dawn"), в которую входят романы "Дисфункция реальности" ("The Reality Dysfunction", 1996), "Нейтронный алхимик" ("The Neutronium Alchemist", 1997) и "Обнаженный бог" ("The Naked God", 2000). В Соединенных Штатах каждая книга была разделена на две части, так что трилогия превратилась в шеститомник. Сборник рассказов "Второй шанс в Эдеме" ("А Second Chance at Eden", 1998) является дополнением к трилогии. Весь цикл настолько сложен, что Гамильтон выпустил приложение "Путеводитель по Конфедерации: руководство к циклу "Пpuiuecmвue ночи"" ("The Confederation Handbook: The Essential Guide to the Night's Dawn Series", 2000). Две из трех недавних работ писателя относятся к жанру космической оперы: "Дракон поверженный" ("Fallen Dragon", 2001) и "Звезда Пандоры" ("Pandora's Star", 2004). После Иэна Бэнкса Гамильтон является самым популярным в Британии автором космической оперы последнего десятилетия.
Его вселенная не соответствует канонам твердой НФ: погибшие души возвращаются, чтобы запугивать живых и устанавливать власть над ними. Вот что говорит сам писатель в интервью, данном журналу "Locus" в 1990-х годах: "Несмотря на то что в моих работах фигурирует военная техника и люди то и дело убивают друг друга, очевидно, что в первой книге цикла, да и в какой-то степени во второй проблему нельзя решить с помощью оружия. Это не милитаристская НФ. Ты не можешь пойти и застрелить Захваченного, потому что ты уничтожишь живую душу и тем самым пополнишь ряды тех, кто хочет вернуться". О том, как воспринимали новую космическую оперу, Гамильтон рассказывает следующее: "Я пытаюсь придать моим мирам - обществу, экономике, политике - столько реалистичности, сколько возможно. Сюжет "Вocxoдa звезды разума", по сути, построен вокруг размышлений, какой может стать политическая ситуация: правое крыло национализировано, левое денационализировано. Реакция оказалась весьма показательна. Социалистов я сделал плохими парнями просто по ходу действия, но в результате британские критики обрушились на меня с яростной критикой, поскольку им по душе левые взгляды. Тремя годами позже я описал закат правых - и бурных упреков не последовало".
Сравните этот комментарий с тем, что говорит в более позднем эссе для журнала "Locus" Кен Маклеод по поводу новой космической оперы: "Британская новая космическая опера создается людьми и для людей, которые любят американскую НФ. Или, если совсем уж откровенно, левая НФ пишется теми и для тех, кто любит правую НФ (примерно здесь следует расположить фигуру Питера Гамильтона, ближе к красной части спектра, справа от Иэна Бэнкса)".
Похоже, Гамильтон почти аполитичен, как и Стивен Бакстер. Его ориентация на американскую НФ очевидна. В том же интервью Гамильтон так отзывается о "Доке" Смите: "Роль "Дока" Смита огромна. Его произведения переиздавались в Англии в начале 1970-х, тогда-то я и прочел их. И был потрясен и очарован. Дистанция в шестьсот лет между тобой и описываемым будущим позволяет делать вещи, которые недоступны на сорокалетней дистанции, когда ты вынужден быть аккуратным в деталях. Ты получаешь больше пространства для воображения. <…> Я бы возненавидел "Дока" Смита, прочти я его книги снова. Ведь я храню такие замечательные воспоминания! Что еще нужно тринадцатилетнему подростку? Идеальный возраст для такой литературы…"
Когда Гарднер Дозуа поместил приведенный ниже рассказ в антологию "Лучшее за год" 1998 года ("The Year's Best Science Fiction"), он отнес его к современной барочной космической опере. И перечислил прочих авторов, пишущих в том же стиле: ""Дисфункция реальности" ("The Reality Dysfunction"), в отличие от более ранних работ, получила множество отзывов, и внезапно сделала из Гамильтона писателя, заслуживающего пристального внимания, и, вероятно, потенциального соперника Дэну Симмонсу, Иэну Бэнксу, Полу Макоули, Грегу Бенфорду, К.Дж. Черри, Стивену Дональдсону, Колину Гринленду и прочим "крупным" игрокам современной барочной космической оперы, невероятно популярной сегодня". Дозуа, одним из первых подметивший новый этап в развитии космической оперы 1990-х, не задумываясь смешивает британских и американских авторов, рассматривая новые веяния как интернациональное явление. Мы принимаем данную точку зрения.
"Путь к спасению" - повесть, связанная со вселенной Конфедерации. В ней присутствуют приключения, космические технологии и огромный таинственный объект, который надлежит исследовать. Капитан Марк и его команда получили заказ разведать астероиды на предмет залежей золотой руды. Там герои обнаруживают древний космический корабль пришельцев. Возраст его - тринадцать тысяч лет, а недра полны продвинутой техники.
Путь к спасению
Марк Калверт никогда не видывал на астероидах таких дыр. Пещера на Соноре была в диковинку даже для человека, прослужившего тридцать лет капитаном космического корабля. В центре гигантской скалы высверлена цилиндрическая дыра двенадцать километров длиной и пять шириной. Обычно дно такого "колодца" засыпали землей и засаживали фруктовыми деревьями и травой. Однако на Соноре колодец попросту затопили. Получилось небольшое пресноводное море, окруженное отвесными скалами.
Серая водная гладь была усеяна паромами, на которых стояли отели, бары, рестораны. Между паромами и двумя причалами у вертикальных стен искусственной долины сновали водные такси.
Марк и двое членов его экипажа примчались на катере-такси к бару "Ломас". Бар располагался на пароме, похожем на помесь китайского дракона и колесного парохода с Миссисипи.
- Куда мы отправимся теперь, капитан? - спросила Кэтрин Маддокс, астронавигатор "Леди Макбет".
- Этого наш агент не уточнил, - признался Марк. - Сказал только, что клиент - частное лицо, а не корпорация.
- Надеюсь, нам не придется ни от кого отстреливаться? - спросила Кэтрин с нотками недовольства в голосе.
Ей было около пятидесяти лет; в ее семье, как и в семье Калвертов, потомство издавна подвергали генетическому усовершенствованию. "Усовершенствованные" легко переносили и свободное падение, и высокое ускорение. У них была более толстая кожа, более прочные кости. "Усовершенствованных" никогда не тошнило в невесомости, лицо не раздувалось. Они всегда выглядели невозмутимыми. Кэтрин не была исключением.
- Если запахнет пальбой, мы откажемся, - успокоил ее Марк.
Кэтрин переглянулась с Романом Зукером, инженером бортового ядерного реактора, и откинулась в кресле.
В действительности Марк не исключал варианта боевых действий. "Леди Макбет" была хорошо вооружена, а астероид Сонора принадлежал планете, стремящейся к автономии. Беспокойное сочетание… Однако капитан отметил два месяца назад свой шестьдесят седьмой день рождения и искренне надеялся, что впредь избежит опасных переделок.
- Наверное, это они, - предупредил Роман, глядя, как еще один катер-такси приближается к парому. В красных кожаных креслах катера сидели двое пассажиров.
Марк наблюдал, как они покидают катер и поднимаются на паром. Открыв свежую ячейку памяти, он записал обоих в визуальный файл. Первым с достоинством выступал мужчина, длиннолицый и широконосый, лет тридцати пяти, в богатой одежде.
Его спутница выглядела скромнее. Ей можно было дать около тридцати лет; судя по виду, она тоже относилась к когорте "усовершенствованных". Восточные черты лица хорошо гармонировали с туго стянутыми белыми волосами.
Они сразу подошли к столику Марка и представились. Мужчину звали Антонио Рибейро, женщину - Виктория Киф. Антонио щелчком пальцев подозвал официантку и заказал бутылку "Норфолкских слез".
- Предлагаю тост: за успех нашей сделки, друзья! В любом случае насладимся прекрасным деньком и волшебным напитком. Вы не согласны?
Марк сразу испытал к нему недоверие. Даже если бы от Антонио не так разило фальшью, Марк прислушался бы к голосу интуиции, а она никогда не дремала. Друзья в шутку называли это паранойей, однако интуиция подводила его крайне редко. Это было наследственным качеством, подобно любви к странствиям, одолеть которую было не под силу даже самой изощренной генной инженерии.
- Агент предупредил, что вы собираетесь предложить нам рейс, - возразил Марк. - О сделке он ничего не сообщил.
- Простите мою осведомленность, капитан Калверт, но вы прибыли сюда порожняком. Такое может себе позволить только очень богатый человек.
- Просто обстоятельства вынудили нас покинуть Аяхо раньше намеченного времени.
- Ага, - буркнула Кэтрин. - Нечего путаться с чужими дамами.
Марк ничего другого не ждал и снисходительно улыбнулся. На протяжении всего обратного пути команда только тем и занималась, что перемывала ему кости.
Антонио принял у официантки поднос с драгоценной бутылочкой в форме груши и жестом отказался от сдачи.
- Прошу извинить мою дерзость, капитан, но, насколько я знаю, ваши финансы находятся в данный момент не в самом благоприятном состоянии, - витиевато заявил Антонио.
- Бывало и лучше.
Антонио сделал первый глоток "Норфолкских слез" и блаженно улыбнулся.
- Лично я с самого рождения недоволен своим материальным положением. Мне всегда хотелось его поправить.
- Господин Рибейро, я наслышан о схемах быстрого обогащения. У них есть одно общее свойство: они не работают. В противном случае я бы тут с вами не прохлаждался.
- Одобряю вашу осторожность, капитан. Я тоже не сразу принял это предложение. Если вы наберетесь терпения и выслушаете меня, то поймете, что от вас не потребуется никаких затрат. В худшем случае вы просто получите лишний повод посудачить с коллегами-капитанами.
- Так уж никаких затрат?
- Абсолютно! У вас есть корабль, и этого достаточно. А прибыль поделим пополам.
- Пожалуй, я уделю вам пять минут. Вы ведь поставили выпивку, и ее надо прикончить.
- Благодарю вас, капитан. Мы с коллегами хотим отправиться в исследовательскую экспедицию.
- Искать планеты? - спросил Роман.
- Нет. Как ни печально, даже обнаружение планет, похожих на Землю, не гарантирует прибыли. За права поселенцев можно выручить всего парочку миллионов, да и то только после благоприятного заключения о биологических параметрах среды, а на это уходит много лет. Мы же рассчитываем на быстрый результат. Ведь вы только что вернулись с Дорад?
- Точно, - подтвердил Марк.
Эта система, открытая шесть лет назад, состояла из красного карлика и кольца мелких камней вокруг него. Камни покрупнее оказались кусками чистого металла. Неудивительно, что система получила название по аналогии с легендарным Эльдорадо: тот, кто сумел бы найти применение такому богатству, оказался бы обладателем колоссальных ресурсов. Дальнейшее нетрудно было предвидеть: власти Омуты и Гариссы бросились оспаривать друг у друга права на разработку Дорад.
Победила в этой войне Гарисса, которой Ассамблея Конфедерации предоставила права поселения. Правда, после жесточайших схваток с использованием антиматерии победителей осталось немного.
- Вы тоже мечтаете найти горсть металлических астероидов?
- Не совсем, - молвил Антонио. - После открытия Дорад компании устремились на поиски аналогичных кольцевых систем, но успеха не имели… Виктория, дорогая, будь так добра, расскажи нашим друзьям подробности.
Женщина кивнула и поставила бокал на столик.
- По образованию я астрофизик. Раньше работала в "Форрестер-Кортни" - компании, сейчас производящей приборы наблюдения для космических кораблей, хотя их специализация - исследовательские станции. До самого последнего времени отрасль росла как на дрожжах. Консорциумы рассылали экспедиции во все кольцевые системы Конфедерации. Однако, как сказал Антонио, никто не нашел ничего даже отдаленно похожего на Дорады. Меня это не удивляет: я знала, что от станций "Форрестер-Кортни" не будет никакого толку. Их приборы производят только спектральный анализ. Нет, если кто и найдет новые Дорады, то разве только эдениты: их корабли создают мощное поле искажения, обнаруживающее массу. Кусок металла с поперечником пятьдесят километров они заметят на расстоянии полумиллиона километров - по его плотности. Чтобы с ними конкурировать, нужны еще более мощные датчики.
- И вы их создали? - поинтересовался Марк.
- Не совсем. Я просто предложила продолжить работу с детекторами магнитной аномалии. Это очень старая технология, появившаяся на Земле еще в XX веке. Тогда военные самолеты оснащали магнитоскопами, засекавшими подводные лодки. "Форрестер-Кортни" оборудует сходными приборами низкоорбитальные спутники для составления карт природных ресурсов и получает неплохие результаты. К сожалению, они отвергли мое предложение под тем предлогом, что при расширении масштаба магнитоскоп даст худшие результаты, чем спектрограф. К тому же спектрограф работает быстрее.
- Пусть "Форрестер-Кортни" останется с носом, - сказал Антонио со свирепым выражением лица. - Виктория пришла ко мне с предложением и поделилась одним нехитрым наблюдением…
- Спектрографы могут обнаруживать только относительно крупные куски металла. Корабль, пролетающий на расстоянии пятидесяти миллионов километров от кольца, легко засекает кусок металла диаметром пятьдесят километров. Но чем меньше кусок, тем больше должно быть разрешение или меньше расстояние. Это ясно как день. Зато мой детектор магнитной аномалии может обнаруживать гораздо более мелкие куски металла, чем на Дорадах.
- Подумаешь! Чем они мельче, тем меньше цена, - вмешалась Кэтрин. - Ценность Дорад - в их величине. Я видела, чем занимаются гариссианцы. У них достаточно металла, чтобы снабжать промышленные станции сплавами на протяжении двух тысяч лет! Мелочь никуда не годится.
- Не обязательно, - возразил Марк. То ли интуитивно, то ли благодаря логике он улавливал ход мыслей Виктории Киф. - Смотря какая мелочь.
Антонио вежливо похлопал в ладоши:
- Браво, капитан! Я так и думал, что вы нам подойдете.
- Откуда вы знаете, что удастся что-нибудь отыскать? - спросил Марк.
- Доказательство - само существование Дорад, - ответила Виктория. - Кольца вокруг звезд могут образовываться из материала двух типов. Первый тип - вещества, оставшиеся после образования звезды. Нам это ни к чему, потому что здесь в основном легкие элементы: чаще всего карбонуклеиды с небольшими вкраплениями алюминия, и то если повезет. Второй тип - осколки, возникшие в результате столкновений. Мы считаем, что именно так образовались Дорады: это фрагменты планетоподобных образований с ядрами из расплавленного металла. Образования разваливались, ядра охлаждались и сливались в эти лакомые для нас куски.
- Железоникелевая руда будет не единственной, - подхватил Марк, радуясь, что угадывает ход мыслей собеседницы. - Там найдутся и другие лакомые кусочки.
- Именно так, капитан, - довольно сказал Антонио. - Теоретически там может быть представлена вся периодическая таблица. Плыви над кольцом и выуживай необходимые в данный момент элементы - вот и вся задачка. Прощай, трудоемкий и дорогостоящий процесс извлечения металлов из руды! Они будут нас ждать в чистом виде: золото, серебро, платина, иридий. У вас еще не потекли слюнки?
"Леди Макбет" находилась у причала в космопорту Соноры. Она представляла собой гладкую серую сферу диаметром пятьдесят семь метров. Все космические корабли адамитов имели одинаковую форму, диктуемую параметрами пространственного прыжка. Этот прыжок требовал безупречной симметрии. В центре сферы располагались четыре отдельных жилых отсека, собранные в пирамиду; имелся также цилиндрический ангар для космолета, ангар поменьше для многоцелевого летательного аппарата, пять главных грузовых отсеков. Весь остальной внутренний объем сферы был занят механизмами и техническими емкостями. Силовой блок представлял собой три термоядерных двигателя, способных сообщить кораблю ускорение 11g, и трубу для инжекции антивещества, позволяющую увеличить ускорение во много раз. Одно это делало корабль пригодным к бою. Непоследовательность в законодательстве Конфедерации вела к тому, что двигатель, работающий на антиматерии, считался законным, тогда как обладание самим антивеществом квалифицировалось как тяжкое преступление.
По трубам, уходящим в чрево корабля, осуществлялось его заполнение всем необходимым для полета. Марк с удовольствием избежал бы этих расходов, пробивавших в его финансах еще одну брешь. Но до старта оставалось все меньше времени. Судьба уже распорядилась кораблем. Интуиция подсказывала капитану, что схема Антонио Рибейро отнюдь не столь безупречна, но он никак не мог подыскать нужных аргументов.
Он терпеливо ждал, пока экипаж разместится в салоне жилого отсека. Вай Чо, пилот многоцелевого летательного аппарата, проникла в салон через люк в потолке и защелкнула на ногах "капканы", удерживающие человека на месте в невесомости. Ее хитрая улыбка, адресованная Марку, граничила с насмешкой. За последние пять лет она неоднократно посещала его каюту. Ничего серьезного в этом не было, но Марк любил на досуге вспомнить былой пыл. Неудивительно, что она относилась к капитану терпимее, чем остальные.
Полной противоположностью был Карл Джордан, наладчик систем корабля, главный в экипаже энтузиаст и скандалист, при этом самый серьезный человек из всех. Последнее определялось его возрастом: двадцать пять лет! Служба на "Леди Макбет" была лишь вторым назначением в его космической карьере.
Что касается Шуца, космоника корабля, то о его чувствах нетрудно было догадаться, хотя он их никак не проявлял. В отличие от Марка, он не был генетически приспособлен для космических полетов; после десятилетий работы на кораблях и в космопортах в его костях осталось совсем мало кальция, мышцы атрофировались, сердечно-сосудистая система тоже. На каждом астероиде были сотни таких, как он: все они постепенно заменяли свои отказавшие органы искусственными. Некоторые даже внешне переставали походить на людей. Шуц в свои шестьдесят три года еще сохранял человеческий облик, хотя органики в нем оставалось от силы двадцать процентов. Но, в принципе, это мало беспокоило капитана: главное - Шуц был превосходным инженером.