- Знакомьтесь, ребята, - продолжил Леруа. - Эколог Андрей Янин… Командирован к нам для участия в походе на Киалану…
Светловолосый великан положил, наконец, пешку на шахматную доску и не спеша, поднялся.
- Томас Берг, генетик, - коротко представился он, и протянул мне свою огромную лапищу.
- По совместительству, Томас - отличный археолог и скульптор, - комментировал процедуру знакомства Леруа. - Тут недалеко он высек из скалы маски в духе ранней Мустьеры. Некоторые осмилоки тайком приходят по ночам молиться на его идолов…
Берг добродушно улыбнулся и энергично стиснул мою руку. Пожатие было достаточно ощутимым, и я даже слегка поморщился.
- Юна Окнянская, наш строгий доктор, - представил Леруа единственную среди обитателей кают-компании даму.
Моя старая знакомая, не вставая с кресла, отвесила мне краткий поклон и, как ни в чем, ни бывало, продолжила чтение журнала.
- Ребятам надо отдохнуть, они недавно вернулись из похода. - Леруа словно не замечал моего изумления, при виде Юны. - Пойдем, я познакомлю тебя со своей лабораторией,
Лаборатория Леруа ничем не отличалась от любой комплексной биологической лаборатории. Леруа сел перед пультом компьютера и жестом предложил мне место рядом.
- Поход предстоит трудный, а возможно и опасный, - сказал он без предисловий. - Я не хочу, чтобы ты зря рисковал. В Осмилонии к нам присоединится отряд андроидов, которые будут транслировать сюда, на базу все события. Ты все увидишь своими глазами и при этом избежишь ненужного риска…
- Я поеду с вами… - коротко ответил я.
- Дело в том, что осмилоки не любят технику, и большую часть пути придется идти пешком…
- Я имею разряд по туризму…
- Ребята специально тренировались…
- Ничего… Выдержу… Считай, что это - приказ…
Леруа шумно вздохнул и развел руками.
- Сообщи лучше план экспедиции, - попросил я.
- Первый сольдер доставит часть отряда к границе Осмилонии. Позднее туда прибудет начальник карантинного контроля Джонс и его биоорганические роботы. Дальше трое суток, а, возможно, и больше придется идти пешком… Напоминаю - трое аруанских суток! По тридцать часов!
- Когда выступаем?
- Через день…
- Я хотел бы ознакомиться с личными делами участников экспедиции…
Леруа пощелкал клавишами компьютера:
- Пожалуйста… Люди все не раз проверенные… Вот фамилии, индексы… Впрочем, что тебе объяснять? Набираешь индекс и получаешь данные об интересующем тебя лице…
- Спасибо…
- Я тебе больше не нужен?
- Нет, спасибо…
- Я могу идти?
- Оставь этот тон, Шарль…
Леруа очень внимательно посмотрел на меня и, круто развернувшись, вышел из лаборатории.
Некоторое время я задумчиво сидел перед компом, затем вызвал файл со списками жителей Аруаны, быстро отщелкал индексы Томаса Берга, Юны Окнянской, и Антонио Санти.
Секунду спустя на экране монитора появились таблицы с данными.
Перескакивая через строчки, я начал читать.
Выходя через полчаса из лаборатории, я знал о своих будущих спутниках почти все, что мне надо было знать. Оказывается, до поступления в Академию Биологии Томас Берг всерьез занимался рисунком и скульптурой. Однако основным хобби Берга являлась археология.
Юна Окнянская считалась одним из лучших хирургов и уступала в мастерстве лишь Леруа. Все участники похода участвовали в нескольких межзвездных экспедициях, не раз ходили в Осмилонию, где участвовали в археологических раскопках.
Один лишь биолог-стажер Антонио Санти отправлялся в Центральный Район Осмилонии, как и я, впервые…
… Вот так мы и живем, - сказал Берг, демонстрируя мне свою тесную комнатушку. - Обычно в своих кельях мы только ночуем, но сейчас двое этнографов отправились вместе с альпинистами в малоизученный район Дорских гор, и я могу работать весь день в гордом одиночестве…
Мы сидели на полу, утопая в мягком зеленоватом ворсе синтерилового ковра, и я с завистью смотрел на Томаса, сидевшего в позе индийского йога, удобно скрестив ноги под собой. Я попытался сесть так же, но через несколько минут начало ломить в суставах. В конце концов, мне пришлось сесть боком, опершись на руку.
- Я тоже в первое время мучился, - с улыбкой сказал Томас, вдоволь понаблюдав за мной. - Но осмилоки центральных племен обычно сидят именно так, поэтому рекомендую потренироваться.
Я вздохнул, сел по осмилокски и принялся мелкими глоточками пить терпкий аруанский напиток, настоянный на мясистых алых листьях. Я не спрашивал Томаса о том, что его держит близ границы ОРА. Видел сам: работа здесь интересная и каждый день приносит что-то новое. Это, не говоря уже о близости таинственной Киаланы…
- Как же вам удалось потеснить этнографов и археологов? - спросил я, когда ароматный напиток был почти выпит.
- Загадка Киаланы… - Томас многозначительно улыбнулся. - Нет землянина, который не мечтал бы разгадать эту тайну!
- Вам тоже хочется жить многие сотни лет?
- Очень… - Томас так взглянул на меня, что мне стало не по себе. До сих пор я не верил в возможность сотен лет цветущей молодости. Не укладывалась такая возможность в моем сознании и все тут!
- Не кривите душой. Вам ведь тоже хотелось бы подольше пожить, - сказал Томас. - А Киалана дарит не только долголетие, но и молодость, и здоровье. И даже ум…
- Значит, вы оправдываете Леруа?! - в упор спросил я.
Теперь смутиться должен был Томас. Но он не смутился.
- Кто-то из землян рано или поздно должен был испытать действие препарата на себе, - твердо сказал он.
- У меня создается мнение, что все вы считаете Леруа героем, - я не мог не возмутиться. - Как же! Ради науки пойти на такое! Может быть, вы не знаете из чего… точнее из кого, осмилоки добывают все необходимое для проведения этих самых Киалан?
Томас, насупившись, молчал.
- Может быть я консерватор, отстало мыслящий обыватель, но я не могу представить как человек может решиться на такое! - Я вскочил на ноги и подошел к окну.
- Фактов-то нет… - сказал Томас, с надеждой. - Может быть, Киалана вырабатывается из чего-то другого?!
- Хотелось бы надеяться… - Я говорил стоя лицом к окну. - И все-таки, я сделаю все, чтобы Леруа предстал перед членами Комиссии, со всеми обвиняющими его фактами… Я не могу представить обстоятельств, смягчающих его вину!
- А если вины и нет вовсе?.. Может, не стоит спешить с выводами в таком сложном деле?!
Я с трудом сдержался, чтобы не вспылить и хотя бы внешне остаться спокойным. Медленно, может быть, даже слишком медленно, я подошел к Томасу. Тот спокойно выдержал мой взгляд.
- Чтобы стать таким же, как все вы?! - Я был готов взорваться от ярости. - Чтобы потерять объективность и психологически сдвинуться?! Я догадываюсь: во всем виновата обстановка. На Земле вы просто не смогли бы рассуждать подобным образом!!!
- Я тоже так думаю, - спокойно сказал Томас. - И не один я… Но в том-то и дело, что здесь не Земля… Мы теперь действительно не такие, какими были дома…
Глава восьмая.
Дмитрий Еремкин
Честно говоря, особенно распространяться о первых годах, проведенных в двадцать втором веке, мне пока не хочется. Ведь какой "образ грядущего" сложился у меня под влиянием фантастики конца двадцатого века? Будущее может быть либо светлым, мирным, гармоничным, и справедливым, как его описывали совковые фантасты, либо мрачным и наполненным агрессией "всех против всех", как я понял из зарубежной фантастики, хлынувшей к нам после снятия железного занавеса. В период обострения энергетического, экологического и всех прочих кризисов оно и не могло казаться другим.
Так вот что я вам скажу: будущее получилось и не светлое, и не мрачное. Оно пришло неожиданное. Как, впрочем, и можно было предполагать. Всякого в нем хватает, в этом будущем. Однако меня, на мою голову, угораздило соприкоснуться с далеко не лучшими гранями этой непростой эпохи.
Начну с того, что в двадцать второй век мы с Белкой были перенесены нелегально. Хроноклонирование, оказывается, было официально запрещено. И не только потому, что оно часто приводит к Хроноскокам.
Чтобы было понятнее, поясню: Хроноклонирование - это методика ускоренного выращивания клона, посредством помещения клонированного младенца в камеру темпорального поля. После достижения клоном необходимого возраста ему при помощи мнемографа переносят необходимые файлы сознания, либо с оригинала (то есть с прототипа, от которого был "отпочкован" клон), либо от любой другой личности. Причем сознание клона может быть синтетическим и вбирать полезные (а подчас, и не только!) качества сразу нескольких особей. Клонам исторических личностей, особенно таким, как Наполеон, Гитлер и Сталин обычно вводят лишь часть файлов из сознания прототипа (оригинала). Для безопасности.
Хроноскок является побочным эффектом Хроноклонирования. Попросту говоря, Скок - это переброс во времени фрагмента прошлого в будущее, на отрезок времени, равный возрасту клона.
В принципе, все просто. Ускоренно взрослея в темпоральном поле, клон тянет за собой из прошлого фрагмент пространственно-временного континуума. К примеру: если клон необходимо ускоренно вырастить до двадцатилетнего возраста, то в двадцать втором веке, в качестве побочного эффекта, "появляются" объекты из прошлого, двадцатилетней давности. Причем, объекты эти могут быть как живыми, так и неживыми… Поскольку операции по клонированию проводились в одной топологической точке, объекты из прошлого переносились в будущее несколькими скачками. Именно так в конце двадцать второго века появились (на первых порах - спонтанно) выходцы из двадцать первого, двадцатого, и даже из девятнадцатого веков.
Со временем Хроноскоки, начали использовать сознательно, перенося в двадцать второй век предметы и людей из определенных пространств и эпох. Именно таким образом, в двадцать втором веке появились клоны Наполеона, Пушкина и других известных деятелей прошлого.
Конечно, клонами их называли условно. В темпоральном поле объекты переносятся не из нашего прошлого, а из прошлого ближайших альтернативных Вселенных. Потому и Наполеон Бонапарт и Александр Сергеевич Пушкин были не совсем такими, какими они известны нашим историкам. И исторические факты, известные им, нередко отличались от фактов, известных нам из нашей истории.
ХС-эффект позволил перенести в Новое Время важные исторические артефакты. Наибольший фурор произвел перенос в двадцать второй век знаменитой библиотеки Ивана Грозного, в которой хранились книги чуть ли не времен Иисуса Христа. Или, к примеру, в среде специалистов большой резонанс имел переброс рукописи второго тома "Мёртвых душ", сожженной Гоголем. Правда, вместо капитана Копейкина, в этом томе фигурировал капитан Монеткин.
Пока что темперы добрались лишь до времен Наполеона. На более дальние Скоки не хватает мощностей. Да и противников у темперов много. Многие в правительстве считают, что Скоки, накапливаясь, могут привести к изменению хода истории. Больше того, некоторые из них боятся, что Скоки могут вызвать переброс большого количества материи не только во времени, но и в пространстве. Однако, по-моему, торможение в темпоральных исследованиях вызвано нежеланием правительства раскошеливаться. А у частных лиц на проведение таких дорогостоящих экспериментов не хватает средств.
За исключением, разумеется, таких частных лиц как Симеон Кристабальевич. Я довольно рано понял, что у Хунты нашлись бы средства на проведение и куда более грандиозных экспериментов.
Если честно, я толком так ни хрена и не понял в физических принципах Темпористики. Однако в любом случае я благодарен Симеону Кристабальевичу, за то, что оказался в этой интереснейшей эпохе. Несмотря на все испытания, обрушившиеся на меня в Новые Времена, я был в первое время по настоящему счастлив. Ведь в юности я не мог и мечтать о такой интересной и насыщенной жизни!
Надо сказать, Белку я ни на Луне, ни на Ганимеде, ни на Марсе так и не дождался. А ведь ждал! Как-никак она все-таки была моей первой любовью. А то, что она якобы уступала дамам из двадцать второго века, это я так себя успокаивал, по принципу "зелен виноград". Ни хрена она не уступала, а еще и фору могла дать. Во всяком случае, своим темпераментом. А она, глупая лапонька, влюбилась в какого-то садовника из Антарктиды, и осталась с ним на Земле.
И я еще раз убедился, что ни в коем случае нельзя привязываться к одной женщине, и выработал установку: "менять баб, как перчатки". Так, кажется, говаривали в далеком двадцатом веке?
Надеюсь, когда-нибудь, я расскажу о том, как окончил робототехнический колледж (а позднее и Кибернетическую Академию), как улетел с Марса в Систему Тау Кита, и как постепенно подобрался к ближайшему окружению Хунты. Отдельного рассказа заслуживает также история, благодаря которой я стал одним из любимейших учеников и соратников моего босса Симеона Кристабальевича…
Но о том, почему, спустя много лет, именно меня, молодого (по меркам двадцать второго века) несмышленыша из далекого прошлого, он послал с особой миссией на далекую планету, удаленную от Солнца на сотни световых лет, расскажу подробнее…
Глава девятая.
Андрей Янин
… Взобравшись на вершину холма, я некоторое время любовался волнистой многоцветной равниной. Казалось бы, ну чем тут любоваться? Кое-где - фиолетовые бугры растительных оазисов, да еще серые пятна мха, устилают болотистые низины, над которыми стелется голубоватый утренний туман. А все-таки красиво. Так, что и слов таких нет, чтобы красоту эту описать.
- Может быть, останетесь? - в который уже раз предложил Берг. Оказывается, он неслышно поднялся на холм, вслед за мной. - Большую часть пути как-никак придется пешком топать.
- Хоть убей - не пойму!.. - Я пощурился на изумрудное солнце и начал потихоньку спускаться с холма. - Иметь такую технику… и пёхом…
- Ну, не признают эти черти технику! - Берг, тяжело сопя, побежал вслед за мной вниз по склону. - Осмилоки эти, дьявол их раздери, один раз даже на Леруа руку подняли, когда он по своей обычной рассеянности, к ним в сольдере заявился… - Берг догнал меня и, словно извиняясь, развел свои огромные ручищи. - Короче, предупреждаю, воспользоваться сольдерами, или аэромобилями в районе их стоянок мы не сможем.
- У меня разряд по туризму, - успокоил я Томаса. - Кроме того, надеюсь, буду полезен вам хотя бы в качестве повара.
Томас смерил меня печальным взглядом, и, вздохнув, продолжил свой спуск по косогору.
Леруа и остальные члены команды уже закончили сбор снаряжения.
- Предупреждаю, в последний раз! - завел было Шарль свою шарманку, но я жестом остановил его.
- Андрей, вы действительно можете не выдержать, - подала голос Юна, осторожно проявляясь из люка сольдера. - Это я вам заявляю, официально, как врач экспедиции…
- Ваше заявление отклоняется, - отрубил я. - Заявляю не менее официально, как инспектор Центра: я еду!
- С ним это бесполезно… - Леруа махнул рукой и скрылся в недрах сольдера.
Поднимая клубы пыли, сольдер описал прощальный круг и помчался на северо-восток.
Долго ехали молча. Каждый думал о своем.
Вскоре плоская, как каток, равнина кончилась и сольдер начало подбрасывать на неровностях рельефа.
Я, вслед за остальными пристегнул ремни, закрыл глаза и попытался заснуть. Однако тряска все усиливалась, и мне пришлось отказаться от этой затеи.
- Амортизаторы барахлят, - сказал Томас Берг, которому выпало вести сольдер на первом этапе пути.
- Это рабочий вездеход, а не туристский аэромобиль, - ответствовал Санти, отвечавший, как позднее выяснилось, за подготовку сольдера к походу. - К тому же - у нас максимальная скорость…
- А подновить амортизаторы трудно было? - язвительно спросил Берг. - Тем более что путь предстоит немалый!..
- Убавь скорость, - буркнул Леруа. Он сидел рядом со мной, мрачнее тучи.
- Зачем это? - поинтересовался я.
- Кочевые племена Осмилоков забираются и сюда, - Шарль всем своим видом давал понять, что не собирается пускаться в объяснения.
- При большой скорости мы просто не успеем затормозить, - с готовностью пояснил Санти. - Крайне нежелательно, чтобы осмилоки увидели нас в сольдере…
- Но почему они так ненавидят машины?
- Увы, этого не знает никто! - Санти был типичным макаронником, и каждую фразу сопровождал, крайне экспансивными жестами. Вот и сейчас он выразительно развел руками, демонстрируя насколько ему непонятна эта идиотская инопланетная логика.
- Поэтому всяким там стажерам нужно особенно внимательнее наблюдать за окружающей местностью, - напомнил Берг. - Было бы неплохо заметить аруанцев раньше, чем они нас.
- Сбавь до шестидесяти, - сказал Леруа Бергу. - Местность всё пересеченней, и внимание нужно утроить.
Томас вздохнул и сбавил скорость.
Держась за поручни, Леруа пробрался вперед, и сел рядом с Санти. Я, последовав примеру остальных, начал внимательно осматривать пустынный ландшафт.