При этом она вспомнила, что Майлс описывал ей Одо как грубияна, который недоволен абсолютно всеми и всем. Но в данную минуту женщина испытывала к констеблю чувство признательности. Личным примером спокойствия и невозмутимости Одо оказывал на толпу благотворное влияние.
Они уже почти добрались до площади, когда палубу встряхнуло еще раз. Кейко упала на одно колено. Какая-то бахорианка помогла ей подняться, и они пошли дальше. Молли была так напугана всем происходящим, что сидела у матери на руках, не издавая ни единого звука.
Толчки и колебания палубы следовали один за другим. Теперь Кейко отказалась от попытки куда-то идти, она просто стала на одном месте и изо всех сил старалась сохранить равновесие.
- Все хорошо, все хорошо, - повторяла она, целуя дочку и слегка покачивая ее, когда та начинала плакать. - Мама здесь, мама рядом, скоро все кончится.
- Где папа? - пропищала девочка.
- С папой все хорошо, дочка, - успокоила ее Кейко, с трудом сдерживая подступившие слезы. - Он в управлении, дорогая, он обо всем позаботится. Он поможет нам, и мы сегодня вечером увидимся.
Теперь Кейко уже не сомневалась в том, что, оставшись на станции, совершила грубую ошибку.
- Хочу к папе, - капризничала Молли.
Мать заморгала, пытаясь прогнать навернувшиеся слезы, и посмотрела в иллюминатор.
В это мгновение раздался громкий скрежет металла о металл, и толпу разбросало кого куда. Кейко ударилась головой обо что-то. Она потеряла способность понимать, что происходит вокруг. Окружающее пространство осветилось заревом вспыхнувшего пожара.
Кейко попыталась сесть. Это ей удалось. Затем она медленно поднялась на ноги. Огляделась. Тут и там возникали все новые очаги пожара. Находившиеся рядом бросились бежать. И тут женщина вспомнила, что держала на руках дочку. Где же она?
- Молли! - позвала Кейко.
Девочки нигде не было видно. Вокруг только бахориане, ференджи да изредка земляне. Все они о чем-то вопили. Кейко хотела позвать констебля, но он куда-то исчез. Вопящая толпа бросилась бежать, превращаясь в бурлящий живой поток. Женщину со всех сторон толкали, и ей стоило огромного труда устоять на месте. Тут до нее окончательно дошло, что ее дочери нет с ней.
- Молли! - пронзительно, дико закричала Кейко.
* * *
О'Брайен с трудом поднялся на ноги. Рядом с ним только что встала Кира, она собралась было отдать какое-то распоряжение, но здесь поступил доклад от Дэкси.
- Прямое попадание в Верхнюю Палубу, - подчеркнуто спокойно произнесла она.
О'Брайен почувствовал в своей груди холодок. Ему вспомнился сон о боевой стычке на Сетлике и капитане Максуэлле. Майлсом овладело предчувствие, что Кейко и Молли находятся в смертельной опасности, исходящей от кардасиан.
Майлс попытался убедить себя, что это глупо, что Кейко и Молли находятся в полной безопасности в своей каюте. Но чувство страха плохо подчинялось логическим доводам. Тем не менее, нужно продолжать выполнение своих служебных обязанностей. Майлса о чем-то спросила Кира. О чем же?
- Вы сможете изменить основной поток энергии? - повторила Кира вопрос.
- Попытаюсь, - ответил Майлс.
Ему потребовалось всего несколько секунд для того, чтобы убедиться в невозможности выполнить указание майора.
- Система не работает, - доложил мичман.
- На связи констебль, - прозвучал из аппарата внутренней связи голос Одо.
По тону охранника О'Брайен понял больше, чем тот хотел сказать. Судя по нахмуренному выражению лица майора, Кира тоже поняла, что выход на связь констебля ничего радостного не сулит.
- Слушаю, - сказала она, включив связь.
- У меня на Верхней Палубе раненые, - доложил Одо невозмутимым голосом. - Где наш доктор?
Господи милостивый, мысленно обратился Майлс к Богу, продолжая возиться с приборами, пусть Кейко и Молли в эти минуты будут в своей каюте, не разрешай им никуда выходить.
Кира повернулась в сторону Башира, чтобы отдать ему приказание направиться на Верхнюю Палубу и оказать помощь раненым, но он уже шел к турболифту.
- Иду, - сказал он, не оглядываясь.
Кира, кажется, первый раз обрадовалась, что на станции есть доктор.
Глядя вслед уходящему Баширу, О'Брайен думал о том, много ли может тот сделать. Ну, облегчит страдания некоторым раненым. Что это значит по сравнению с тем, что сейчас они фактически все здесь погибают, их смерть лишь вопрос времени. Кардасиане произведут еще несколько залпов, и станция взорвется, осветив бахорианское небо маленьким солнцем.
И ничто не остановит кардасиан. На Сетлике они убивали стариков, женщин и детей и тем самым заставили О'Брайена, капитана Максуэлла тоже стать убийцами. Да, капитан Максуэлл сначала убил двух кардасиан за то, что они расправились с его женой и детьми. Потом он уничтожил целый корабль кардасиан во имя мести за свою семью. Прежде Майлсу казалось, что Максуэлл потерял рассудок, потому и уничтожил кардасианский корабль. Но теперь О'Брайен рассуждал иначе. Если вдруг погибнут Кейко и Молли, то он, Майлс, тоже будет мстить кардасианам за смерть семьи. И ему убивать кардов будет значительно проще, чем это было на Сетлике.
Только что ушел лифт с Баширом, и станция снова подверглась обстрелу. Потом еще и еще.
Выражение лица О'Брайена стало злым. Ненависть к кардасианам наполняла его до такой степени, что он с трудом сдерживал дрожь в руках. Будь он проклят, если позволит кардасианам выиграть и в этот раз. Будь он проклят, если поддастся страху и отчаянию. До того, как кардасиане причинят вред Кейко и Молли, он, Майлс, задушит проклятых кардов собственными руками.
Стиснув зубы, О'Брайен вышел из инженерной.
- Нужно перекрыть первичный поток энергии, иначе вся Верхняя Палуба взлетит ко всем чертям, - негромко произнес Майлс.
Но Кира услышала.
Сев на край люка, Майлс спустил ноги вниз и стал сползать внутрь.
- Чертовы карды! - вслух возмущался он. - Мы только что починили эту проклятую станцию…
* * *
Вылившиеся из бутылок спиртные напитки вспыхнули оранжево-белым пламенем, и Ног отчаянно заверещал. Джейк молчал, пытаясь что-нибудь придумать. Он понимал, что через пару минут пламя охватит казино и у них не останется никакой надежды спасти отца Нога. Огонь уже иногда касался ступней старого ференджи, но не меньшую опасность для него представлял дым, от которого тот мог задохнуться раньше, чем сгореть в огне.
Сейчас Джейк вспомнил, что Гранок кое-что рассказал ему о событиях на "Саратоге" в тот роковой час. Наверное, мой отец испытывал тогда то же самое, что и я сейчас, размышлял Джейк. То же чувство беспомощности, то же отчаяние и тот же страх. Но он нашел способ победить огонь, дым и собственный страх, поэтому он спас меня.
- Нужно потушить пламя! - крикнул Джейк. - Где тут ручные огнетушители?
Ног пожал плечами.
- А вода за стойкой есть?
Ног испустил вопль и отскочил в сторону - его лизнул дотянувшийся язык пламени.
- Здесь есть вода? - снова крикнул Джейк и сильно встряхнул Нога за плечо.
Тот бросился к стойке бара так резво, что Джейк вначале подумал, что Ног решил сбежать. Но вскоре ференджи принес две смоченные водой большие тряпки. Одну из них Джейк положил на лицо старого ференджи, а другой стал сбивать пламя. Ног принес еще одну мокрую тряпку и стал помогать Джейку.
Через минуту-другую им удалось погасить самое большое пламя, и они приступили к тому, которое полыхало возле урны с окурками.
Стены и пол казино по-прежнему содрогались от взрывов.
Джейку не хватало воздуха, он кашлял, у него першило в горле и слезились глаза. И все-таки он радовался. Он почти весело посмотрел на приятеля, когда тот набросил куртку на последний очаг пламени и погасил его. Только тут Ног выпрямился в полный рост и вытер пот на лбу. По его грязным щекам в это время пот катился ручьями вперемежку со слезами.
- Теперь пора помочь твоему отцу, - решительно сказал Джейк, обращаясь к Ногу. - Неси сухую прочную тряпку.
Ног бросился к одному из столов и стал быстро собирать скатерть. А вообще-то он ничего парень, подумал о нем Джейк. Может быть, иногда ворует, порой и трусит, но в трудную минуту может собраться. И уж, во всяком случае, не глуп.
Ног быстро вернулся назад и протянул Джейку сухую тряпку. Потом взял вторую и быстро подвел ее под тот конец балки, который придавил ноги отца.
Старый ференджи стонал, а в его глазах стоял ужас.
Между тем Джейк второй тряпкой обмотал другой конец балки. Теперь раскаленная балка уже не обжигала руки сквозь ткань.
- Поднимать будем по моей команде, - сказал Джейк. - Приготовились… Поднимай!
Джейк и Ног рванули балку вверх, что было сил.
Джейк вспомнил, как Гранок рассказывал ему о попытках отца поднять тяжелую балку в каюте, где находилась мама. Тогда отцу это не удалось, балка оказалась слишко тяжелая…
Ног стиснул зубы, напрягся изо всех сил и издал какой-то звериный рык.
Медленно, очень медленно, но они все же приподняли балку. Сначала на один миллиметр, потом еще на один…
От очередного взрыва станция закачалась. Джейку чудом удалось сохранить равновесие. Но теперь металл жег его руки даже сквозь ткань. Они опустили балку в нескольких сантиметрах от груди ференджи-старшего. Он спасен.
Джейк подумал о том, как ужасно было отцу сознавать, что он так и не смог освободить мать из-под балки. И он оставил ее там лежать одну. Если бы там оказался на месте папы Джейк, то он не оставил бы маму одну. А отец ушел. Значит, он слабее Джейка? Нет, отец сильнее Джейка, он ушел ради сына…
Джейк выпрямился и расплакался. Старый ференджи поднялся и стал растирать придавленную ногу.
- Он не может идти, Ног, - сказал Джейк. - Давай поможем ему выйти.
В этот момент на Джейка навалился приступ кашля. А когда кашель прошел, они с Ногом подхватили старика под руки и повели к выходу. Старик морщился от боли и стонал, но все же шел. Наконец они оказались на улице, где Джейк с удовольствием вдохнул более свежий воздух.
Далее они медленно, точно шестиногое существо, направились к площади. Тут и там вспыхивали маленькие и большие костры.
Отец Нога стал что-то говорить сыну на языке ференджи. Судя по тону, что-то нравоучительное.
- Что он говорит? - спросил Джейк приятеля.
Тот неожиданно смутился.
- Он сказал, что ты подаешь мне очень плохой пример, человек. Он сказал, что глупо было рисковать нашими жизнями ради него. Ни один уважающий себя ференджи этого не сделал бы.
От изумления Джейк открыл рот, и у него сами собой округлились глаза.
Ног посмотрел на него с таким выражением лица, которое можно было принять одновременно за улыбку и гримасу боли.
- И еще он сказал, чтобы я поблагодарил тебя.
Улыбнувшись, Джейк повернулся к старому ференджи.
- Не за что.
Его слова заглушил грохот очередного прямого попадания.
* * *
- Молли! - кричала Кейко, упорно сопротивляясь несущейся в панике толпе, которая стремилась и ее унести куда-то.
Вокруг все горело, горячий воздух обжигал женщине лицо. Кейко упорно искала глазами дочь, но нигде не могла ее найти. Женщину охватило отчаяние. Молли такая маленькая, в этой давке она могла погибнуть.
- О Боже, где ты, Молли? - вопрошала мать.
В отчаянии Кейко стала винить себя, ей не следовало соглашаться на это назначение мужа…
Стоп, прекратить, давала Кейко себе мысленную команду. Попытайся сохранять спокойствие. Она должна быть где-то здесь.
Пожарники - все бахориане - уже начали тушить пожары из ручных огнетушителей. Видимо, автоматические системы оказались выведены из строя.
- Вы не видели девочку? - спрашивала Кейко у прохожих. - Такую маленькую девочку…
Но всех волновали их собственные проблемы. Только один пожарник на вопрос Кейко отрицательно покачал головой. Мать еще раз обвела взглядом палубу - Молли нигде не видно. Но если девочку толкнули, то она должна быть где-то неподалеку…
Не думай о худшем, предупредила себя Кейко. Просто постарайся пока не думать об этом…
- Молли! - кричала Кейко со слезами на глазах.
Утренние проблемы и переживания казались ей теперь такими мелкими, незначительными по сравнению с бедой, которая постигла ее сейчас.
- Кто-нибудь видел маленькую девочку? - взывала Кейко. - Двухлетнюю девочку?
Многие смотрели на несчастную мать с сожалением, но никто не мог ей помочь. Один из бахориан собрался что-то сказать, но прогремевший взрыв заставил его поторопиться в безопасное место.
При очередном взрыве Кейко потеряла равновесие и присела на колени. Хотела было подняться, но решила, что, может быть, так она быстрее увидит дочку.
Вот чья-то рука коснулась ее плеча. Кейко подняла голову и увидела стоявшего рядом констебля. Что он хотел? Отсутствие бровей и почти невидимые губы делали его лицо невыразительным, больше похожим на маску. Говорили его глаза, в них прочитала Кейко сочувствие и тревогу.
- Вы ранены? - спросил Одо неожиданно для нее резким тоном.
Он подал ей руку, чтобы помочь подняться. Она приняла эту помощь и, к удивлению, обнаружила, что у него теплая и мягкая ладонь. Как у человека.
- Нет, - ответила Кейко, поднявшись. - Но моя маленькая дочка пропала. Ее зовут Молли. Ее папа мичман О'Брайен, я нигде не могу найти ее. Во время взрыва все побежали, и она потерялась…
Кейко рассказывала все это торопливо, продолжая глазами искать дочку в толпе и одновременно стыдясь своего плачущего голоса.
- Что ж, она должна быть где-то рядом, - спокойно произнес Одо.
Его тон наводил на мысль, что пропажу ребенка констебль считает сущей мелочью, ради которой не стоит отрываться от патрулирования.
Повернувшись в сторону толпы, Одо что-то громко сказал на бахорианском. Толпа сначала притихла, потом заметно заволновалась. Откуда-то из глубины толпы раздался женский голос, затем оттуда же послышался детский плач, который заставил Кейко схватиться за сердце. Минутой позже над толпой возникла и сама Молли, которую бахориане бережно передавали из рук в руки. Девочка кричала и всячески отбивалась от таких разных и непривычных для нее рук.
- Молли! - радостно закричала Кейко, больше не в силах сдерживать поток слез.
Она повернулась к Одо, который уже двинулся было дальше, и схватила его за руку.
- О, констебль, я так благодарна вам! - радостно сказала она.
- Мадам, отпустите, пожалуйста, - сухо произнес Одо. - У меня нет времени.
Холодно посмотрев на женщину, констебль высвободил руку и пошел дальше. Ему удалось сделать не более трех шагов, как к нему с встревоженным лицом подскочил один из пожарников и, что-то объясняя на ходу, потащил констебля за собой.
- Все равно спасибо! - прокричала Кейко вслед констеблю и радостно прижала малышку к груди. Молли некоторое время еще продолжала всхлипывать, затем успокоилась и задремала.
* * *
На Верхней Палубе продолжали греметь взрывы.
Одо опустился на колени возле раненой бахорианки и испугался. Женщина истекала кровью. Отлетевший осколок металла попал ей прямо в шею, и вытекающая из раны кровь покрыла палубу возле неподвижно лежавшей бахорианки на значительном расстоянии вокруг.
Раненая зашевелилась и застонала. Одо узнал ее. Она работала продавщицей в одной из палаток на Верхней Палубе. Он видел ее достаточно часто, чтобы запомнить и приветствовать при встрече. Теперь же ей требовалась срочная помощь. Как ее оказать?
Одо ничего не знал об анатомии гуманоидов, он воспроизводил их лишь внешне. Тем более, он не имел представления, что делать в случае ранения гуманоида. Боязнь ранений и возникающих при этом сложных ситуаций послужила одной из главных причин того, что констебль запретил носить оружие на Верхней Палубе.
Женщина-бахорианка между тем вздохнула и открыла темные испуганные глаза.
- Все будет хорошо, - успокоил ее Одо на бахорианском, - Сейчас подойдет доктор, и с вами все будет хорошо.
Она разомкнула губы, видимо, собираясь что-то сказать, но не смогла. Одо услышал лишь звуки ее частого дыхания. Несколько секунд ее глаза бессмысленно смотрели в пространство, потом медленно закрылись.
Одо испугался еще больше. Он понимал, что необходимо что-то сделать, но что? Одо приложил ладонь к ее ране, чтобы остановить кровь, и вздрогнул, ощутив на пальцах липкую жидкость. Он сразу же определил, что она имеет тошнотворный металлическо-органический запах, и от него у констебля закружилась голова. Ему пришлось невольно закрыть глаза.
Кто-то присел рядом. Открыв глаза, Одо увидел Башира. Впервые с того дня, как молодой доктор появился на станции, констебль обрадовался его появлению.
Доктор быстро подключил трикодер и стал обследовать бахорианку. Одо невольно обратил внимание на его точные, ловкие движения. Так мог действовать лишь тот, кто проделал все это тысячи раз. Констебль почувствовал ошеломляющее облегчение.
Между тем Башир, прищурившись, прочитал показания прибора и на секунду задумался. Затем без всякого предупреждения схватил руку Одо и ткнул его палец в какую-то точку на шее раненой. Одо сначала отпрянул, но Башир крепко держал его руку и не допускал сопротивления.
- Нажмите и держите здесь, - сказал Башир так властно, словно отдавал боевой приказ. - Держите крепко!
Одо безропотно повиновался. Присмотревшись, он увидел, что нажал на точку как раз возле раны бахорианки. У него снова закружилась голова, и нажим его пальца ослаб.
- Послушайте, доктор, - почти взмолился Одо. - Может быть, я найду вам кого-нибудь…
Но Башир схватил его руку и вновь поставил палец на прежнее место на шее раненой.
- Держите здесь и не отпускайте, - приказным тоном сказал Башир.
Одо часто заморгал, превозмог головокружение и с силой нажал на нужную точку. Кровотечение остановилось. Доктор достал хирургический лазер и, склонившись над раненой, приступил к операции. Он действовал так сосредоточенно, что констебль поразился его умению отключаться от всего окружающего.
Не двигаясь и не мигая, Одо внимательнейшим образом наблюдал за всем тем, что делал доктор.