- Или ты слишком молода и не можешь зачать и выносить дитя? - не отступал сельван.
- Не молода я вовсе, - Пэм не понимала, куда клонит сельван, и нервничала. - Но есть внешние обстоятельства. Например, сейчас я прилетела к вам. Вот когда вернусь домой, тогда и буду думать.
- Ты можешь сопротивляться инстинкту продолжения рода?
- Могу, да.
- Тогда зачем тебе этот мужчина? - старейшина показал когтем на Вадима. - Убей его.
Вадим дрогнул лицом. Быстро, но без суеты поднялся, сделал шаг к сельвану, вынул у него из руки копье и вонзил ему в грудь.
Сельван заклекотал, взмахнул крыльями и повалился на спину. Вадим оглянулся на ошалевшую девушку, криво улыбнулся, сделал шаг и пробил аборигена насквозь, припечатав к песку.
Темно-красная кровь сельвана текла медленно, впитывалась песком и застывала неровным пятном.
- Ты зачем?! Ты зачем это?! - Пэм удалось подняться на ноги, и она отступила к стенке шатра, цепляясь за ворсистую ткань. - Зачем убил?!
- Он угрожал мне. Ты разве не слышала? - спокойно ответил Вадим. - Считаешь, что надо было дождаться, когда они набросятся на меня?
- Он ничего не имел в виду! Это наверняка оборот речи! Что мы скажем остальным?!
- Зачем говорить? Пусть смотрят, - и Вадим откинул полог шатра.
С той стороны стояли два молодых сельвана. Равнодушно посмотрев на труп, они синхронно указали на Вадима когтями.
- Ты должен отправить его в последний путь. Теперь он - твой отец.
- А если я откажусь? - с угрозой в голосе ответил человек.
- Нельзя.
Сельваны повернулись и ушли
- Во что ты нас втравил? - зашипела Пэм, на коленях выкарабкавшись из шатра, - я не знаю, как теперь быть. И вообще… Они же разумные. Пусть и не люди. Это же убийство!
- Истерику прекрати. Всё нормально. Они давно ждали, что кто-нибудь пристукнет их старика. Им повезло со мной, - Вадим усмехнулся.
- Хорошо. И что мы теперь будем делать дальше? С кем разговаривать?
- Ты еще хочешь с ними говорить? О чём?
Пэм задумалась.
- Не знаю… - неуверенно выдала она. - О колонистах, например.
- Их это не волнует. Вот прилетят люди, тогда и будут разбираться. Хотя, конечно, в чем-то ты права. Можно расписать все ужасы прилета землян. Ну-ка, ну-ка.
Вадим взял копье покрепче и пошел к центру поселка, оставив растерянную Пэм у шатра, рядом с трупом старика-сельвана.
Памела оглянулась в поисках приветливого лица. Однако выражения лиц аборигенов не поддавались отождествлению, и девушка спросила у ближайшего сельвана:
- Что у вас делают с мертвыми?
Абориген наклонил голову набок и издал долгий клацающий звук. Переводчик среагировал не сразу.
- Отправляют в последний полет, - и тут же поправился: - Возможно, местное идиоматическое выражение.
- Не думаю… - и тут же снова обратилась к сельвану: - Где начало полета?
Абориген ткнул копьем в край обрыва, с которого спустились люди. Памела посмотрела. Нет, вряд ли она сможет подняться наверх с телом. Если подняться одной, то старика всё равно не втащить, даже на веревке. Но ведь в любом случае, мертвый не полетит.
- Скажи, как это происходит? - Пэм никак не отпускала сельвана.
Тот разразился негодующим клекотом, суть которого заключалась в том, что элементарные вещи знают все. Что рассказывать он не имеет ни времени, ни желания. Что общаться с ней - утрата статуса в племени. Что…
- Я поняла. Что нужно сделать? Или старик так и будет разлагаться в шатре посреди поселка?
Сельван сразу замолчал.
- Я помогу тебе, - наконец, сказал он. - Только потому, что мой шатер - рядом. Все засвидетельствуют, что я был принужден так поступить.
- Да-да, именно так.
Сельван вошел в шатер. Осмотрелся и сказал:
- Возьми нож. Отрежь ему крылья.
Памела сглотнула. Резать разумного, даже если он мертвый… Она же не работник морга. И не врач-патологоанатом.
Конечно, можно представить, что она разделывает курицу. Да-да, курицу, которая бегала, а теперь ее надо засунуть в холодильник. Иначе не лезет. Курицу, которая разговаривала. Памелу чуть не стошнило, когда она вспомнила, что делают с курицей из холодильника. Лучше такого слова даже не говорить. Нет такого слова. Сейчас она просто отрежет крылья. Смотреть надо на перья. Да, на перья. Они красивые… Сейчас она их испачкает.
Пэм приложила лезвие к плечу сельвана и с силой надавила, одновременно выламывая крыло из сустава. Нож легко отделил крыло. Тут же Пэм обошла труп и таким же движением отрезала второе крыло.
- Хорошо, - сказал сельван. - Возьми вон тот сверток и привяжи к нему крылья.
Памела послушалась. В голове гудело, и собственные движения казались неестественными и отрывистыми. Перед глазами рябило. Но, видимо, привязала она правильно, потому что сельван не стал поправлять. Когда Пэм закончила, абориген сказал:
- Бери и неси.
- А как же тело?
- Всё сгорит.
Пэм пожала плечами - ей уже было всё равно - подхватила сверток с примотанными крыльями и пошла вслед за сельваном, боясь одного: потерять удаляющуюся рывками спину.
Они взошли на кромку котловины, и только теперь девушка пришла в себя. Она сняла маску и глубоко вдохнула горячий воздух. Здесь, на берегу, он был не таким сухим, как на станции, так что Пэм даже не закашлялась. Потом она опять надвинула маску на лицо и принялась послушно выполнять указания аборигена: как разложить, куда направить, с какой силой бросать.
- Что бросать?
- То, что ты принесла.
- Понятно.
Памела тяжело села на песок.
- Вставай. Тебе надо успеть, пока солнце не зашло. Поднимется ветер.
Пэм подчинилась, поднявшись на трясущихся ногах. Руки не слушались, и девушка с минуту сжимала и разжимала пальцы. Наконец, ей удалось совладать с мышцами. Памела откинулась назад, а потом с силой швырнула сверток в белесо-багровое солнце.
Крылья раскрылись и плавно понесли сверток к океану.
- Если долетит до воды, его душа сольется с другими.
- А если нет? - хрипло спросила Пэм.
Сельван повернулся к девушке.
- Если нет, его долги перейдут на тебя.
Солнце почти ушло за горизонт, когда синие крылья донесли сверток до воды, чиркнули по волнам и опрокинулись, утопая. Памела вздохнула и взглянула на сельвана. Тот не двигался, чего-то ожидая.
Сильный порыв ветра с моря едва не бросил девушку на песок, заставив отступить. Сельван же напротив, вытянулся, распахнул крылья, словно ловя ветер, и заклекотал мелодично и пронзительно. Переводчик промолчал.
- Что было в свертке? - спросила Памела.
- Кто знает… Каждый сельван кладет туда свое. То, в чем содержится его душа. Кырхыс был слишком стар, чтобы с ним разговаривать об этом. Пошли вниз.
Они начали спускаться, и Пэм стало казаться, что сегодня она только и делает, что идет, бесконечно и бесцельно, по сухому тонкому песку, в котором вязнут ноги. Ей казалось, что это сон, в котором точно знаешь, что никуда не придешь, но всё равно переставляешь ноги, потому что упасть еще страшнее, чем не дойти.
Сельван подвел Памелу к шатру Кырхыса, сунул ей в руку палку со смолистым концом, от которого шел удушливо-приторный запах, и сделал перечеркивающий жест. Пэм посмотрела вокруг и спросила:
- Соседей не спалим?
- Зажигай.
Памела пожала плечами, достала универсальную зажигалку и подожгла факел. Подождала, пока тот разгорится, и поднесла к стенке шатра, в котором лежало тело сельвана.
Шатер сгорел быстро. Пламя поднялось вверх по стенам, выжигая ткань, а потом опало, когда нечему стало гореть. Тогда шесты каркаса подломились и рухнули внутрь, на кучку серого пепла. А Пэм смотрела и смотрела, не в силах отвести взгляд, и не понимая, что делает здесь, зачем пришла.
Потом она отвернулась, села на песок и попыталась проанализировать то, что узнала. Да, не совсем обычное общество, хотя для низшей стадии развития, может быть, и вполне логичное. Обряды, пусть и несколько тошнотворные, но достаточно приемлемые для такого общества. Но жить среди аборигенов? Нет уж. Она не ксенобиолог и не контактёр. Узнала кое-что, так теперь это знание нужно донести до специалистов. Найти Вадима и возвращаться на станцию. Кстати, чего он ушел? С какой целью? Где он?
Словно услышав ее безмолвные вопросы, из темноты появился Вадим, отряхивая руки, хотя на них ничего не было. Памела заговорила с ним о возвращении, но Вадим отмалчивался. Минут через пять Пэм заметила, что в той стороне, откуда он пришел, началось непонятное бурление: шум, крики, клекот, суета. А потом всё это начало двигаться в их сторону. Шум усиливался, угрожал.
- Нашли, - ощерился Вадим.
- Что нашли?
- Что-что? Тело.
- Какое еще тело? Ты о чем?
- Поспорил тут с одним крылатым. А кто прав в споре? Тот, кто сильнее.
Памела задохнулась.
- Ты что, опять убил?.. Ты что творишь, гад!
- Ну-ну, тихо. Не до ругани. Тут ты права - надо возвращаться. Не будут же они ночью нас преследовать… Что встала? Желаешь познакомиться с копьями местных жителей?
Вадим направился к склону и стал быстро подниматься, не обращая внимания на Памелу. Девушка заспешила за ним, почти уверенная, что сельваны, не найдя Вадима, смогут выместить свое неудовольствие и на ней, подвернувшейся им под крыло.
Пэм выбралась на кромку котловины и легла, пытаясь отдышаться. Она видела, как уходит Вадим, но не торопилась догонять его. К тому же, он шел совсем не в сторону станции. Еще заблудится в пустыне, где нет ориентиров. Заблудится и пропадет.
Вадим посмотрел на лежащую девушку и повернул обратно. Пока он подходил, Памела успела отдышаться и встать на ноги.
- Куда идем? - спокойным тоном спросил Вадим.
- Я - на станцию.
- Намек, что меня с собой ты брать не собираешься?
- Не собираюсь.
- Прискорбно, - Вадим скривил лицо в притворной гримасе сочувствия. - Наверно, ты забыла, что я свободный человек.
Памела оценивающе оглядывала Вадима с ног до головы, и лицо ее постепенно становилось маской отвращения. Когда не стало сил сдерживать себя, Пэм зашипела:
- Хочешь, я расскажу, как здесь хоронят стариков? Мне пришлось делать это вместо тебя. По сути, ты меня заставил. Им отрезают крылья…
- Жаль, - перебил Вадим. - Действительно жаль. Надо было самому резать. А не отдавать в руки дилетантов.
Пэм задохнулась от отвращения.
- Какой ты… Какой… Мерзкий.
- Ты смешная…
Пэм размахнулась, чтобы вмазать по гадкой морде изо всех сил, но Вадим перехватил удар. Крепко сжал запястье, так что Пэм охнула, и отпустил.
Тогда девушка протянула руку и дернула за малозаметную петлю над правым карманом защитного комбинезона. Комбинезон треснул по швам и расползся. Вадим недоуменно посмотрел на лоскуты, упавшие к его ногам, и пожал плечами.
- И что?
- Когда солнце взойдет, станет жарко. Очень жарко.
- Ну и что? Слушай, Памела. Ты совершенно не знаешь, кто я такой и чего хочу…
- Ты не сказал.
- Не сказал, да. Тебе наверняка бы не понравились мои слова.
- Я поняла. Но зачем тебе убивать?
- Зачем человек дышит? Зачем ест? Зачем спит? - улыбнулся Вадим.
Кровь ударила Пэм в лицо. Она не смогла остаться бесстрастной. Сжала кулаки и шагнула к Вадиму.
- Ты заплатишь, - тихо сказала Памела. - За всё заплатишь.
- Ты ничего мне не сделаешь. Ты ничего не сделаешь мне. Я уйду, как пришел. Туда, куда хочу. И всё. Очень просто.
- Ты уйдешь, да… Знаешь, Вадим, ты единственный человек, которому мне хочется сделать гадость. Просто так. Заставить тебя хоть немного пострадать и помучиться. А лучше - много. Скажи, от чего тебе будет больнее всего? Не стесняйся…
- Уймись, дура! Ничего такого нет.
- Есть, Вадим, есть. Иначе ты бы не нервничал. Вот пойму и сделаю.
- Ты не сможешь, - Вадим насильно усмехнулся. - Это человеку неподвластно.
- А кому, кому подвластно? Отвечай!
Вадим сделал шаг назад от разъяренной женщины и судорожно перехватил копье. Его острие, нацеленное Пэм в лицо, нервно дрожало. Памела решительно шагнула вперед, и тогда Вадим ударил со всей силы, чтобы навсегда погасить глаза, яростно выжигающие на его груди знаки отверженного…
Он промахнулся.
Пэм поднырнула под древко и толкнула Вадима чуть ниже ребер, так что тот не устоял на ногах. Девушка дернула и вырвала копье из руки мужчины. Потом, не разбирая, где у копья конец, принялась лупить по лежащему телу, пытающемуся подняться и отползти. При каждом новом ударе Вадим вновь падал на песок, хрипло крича и подвывая, прикрывая голову и лицо. Памела била и била, уже с трудом поднимая тяжелое копье. Наконец остановилась и под конец просто ткнула в откляченный зад.
Вадим коротко охнул и чуть двинулся вперед, подгребая руками и оставляя за собой кровавый след. Пэм приподняла маску и с удовольствием плюнула на спину Вадима.
- Пшёл вон!
Вадим затравлено оглянулся и вперился в песок перед собой. На песке появилось углубление, которого там только что не было.
Памела присмотрелась. Инфраоптика маски не позволяла разобрать, что происходит. Девушка ясно видела зеленоватого Вадима, остывающий песок, темные извилистые полосы… Но углубление не просматривалось. Нечто висело над песком, как линза холодного серого тумана, клочья которого постепенно начинали закручиваться, образуя воронку. Словно нарождался смерч, который втянет в себя всё, что находится рядом, всё, что не сможет противостоять ему.
Пэм подняла маску. От воронки шел свет. Холодный, искусственный, чужой здесь.
Там что-то было, внизу. Вадим пристально смотрел и вдруг отшатнулся, выпрямив руки. Но воронка крутилась быстрее и быстрее, и даже Памела чувствовала, как затягивает крутящийся туман.
Мужчина упирался в песок изо всех сил, мышцы рук напряглись, проступили вены, он мотал головой, стараясь отодвинуться дальше. Дальше…
- Нет! - заорал Вадим.
- Да, - ответила Пэм и подтолкнула Вадима острием копья туда, куда он не хотел. Совсем не хотел.
Солнце всходило из-за спины, укорачивая тени. В котловине еще было темно и прохладно, а море у берега уже посветлело, сверкая рассыпающимися искрами. Ничего не нарушало спокойствия, будто и не было вчерашних событий.
Памела сидела на краю обрыва и смотрела, как птица с фиолетовыми перьями пытается и пытается взлететь со спокойной воды океана Кессель…
* * *
13
Утрата контроля над носителем - самое худшее, что может быть в работе вселенца. Даже если это составило всего лишь пятнадцать минут. Жалких человеческих минут. Конечно, можно узнать, где носитель был, - ведь он вернулся. Можно вновь завладеть его телом - это просто и быстро. Но где гарантия, что он не исчезнет в нужный момент, чтобы поступать по-своему? Кверц уже не был уверен ни в чем.
Поэтому Центр принял логичное решение: временно приостановить работу вселенца. Пусть носитель живет самостоятельно, без подсказок. Человек не сможет не выдать себя - он слаб, он боится, он станет совершать ошибки одну за другой.
Кверц не согласился. Он объяснил, что уж лучше побудет глубоко скрытым, чем не успеет активироваться в нужный момент. А то с этими людьми никогда не понятно - когда наступает этот момент. И действительно ли он нужный. С Кверцем согласились и разрешили не уходить из носителя. Но под личную ответственность. Утратит контакт - его вина. Выполнит задание - все будут удовлетворены.
Ответственность Кверца не пугала. Остановить людей уже стало делом его чести. Либо он достигнет успеха, либо уйдет в отставку. Победа или поражение.
Кверц свернул кокон в мозге носителя, выставил фильтр для идущего от него информационного потока и уснул. Что носитель будет делать - хорвейна не волновало, лишь бы тот оставался живым. Сигналом к пробуждению должна была стать автоматическая вазомоторная реакция на непреодолимую опасность.
Носитель долго оставался спокойным. Точнее, спокойным в пределах своей нормы. Но в какой-то момент ужас перехлестнул через край, и Кверц очнулся. Взял управление и осмотрелся. Увиденное ему не понравилось. Совсем не понравилось.
* * *
14
Он вывалился прямо из стены станции. Упал на руки, оттолкнулся от пола и выпрямился, ухватившись за петлю.
- Вадим?! - удивился Сергеев.
- Не совсем.
Клим резко обернулся и застыл.
- Спокойно. Спо… койно… Ссссс… - Вадим начал запинаться. Его лицо исказилось. Казалось, он боролся с чем-то внутри себя - неприятным, сильным и жестоким. И оно побеждало. Через минуту всё закончилось. Вадим успокоился и расслабился. Сергеев внимательно посмотрел на него. Выглядел сетевик необычно. Ни рабочего комбинезона, ни даже скафандра. Короткие штаны, жилетка, шляпа, покрытые белесой пылью… Откуда и как он попал на станцию? И чего ради?
- Там внутри - не человек. Что-то чужое, - сказал Клим.
- Твой друг прав, - Вадим обращался к Василию. - Но это не важно. Важно, как вы поступите. Что сделаете. Каковы будут последствия.
Чувствовалось, что Вадим тянет время.
- Я держу его, - сдавленно сказал Клим.
Вадим растянул губы в улыбке.
- Не нужно. Я и так никуда не собирался уходить. Вы славные люди - с вами можно договориться. Мне же ничего не нужно. Кроме небольшой услуги. Покиньте этот район космоса - этого достаточно. Вселенная бесконечна, зачем нам спорить из-за ерунды?
- А взамен?
- Деловой подход…
- Конкретнее, - перебил Сергеев Вадима.
- Я могу подарить вам всё, что вы хотите. Не нужны деньги? Не нужны блага цивилизации? Не вопрос. Я дам вам то, что вы желаете больше всего, и что в обычных условиях вред ли возможно. Тебе, Василий, - Наталью. А Климу - Вику. Хорошая цена, да?
- Так вот ты какой. Дедушка Мороз…
Клим дернулся и хрипло выговорил:
- Я держу. Вася, убей его.
- Как же… Я, это, не могу. Да и вообще.
- Убей!
- Он не сможет, - объяснил Вадим. - Преодолеть себя не просто. Поэтому я в безопасности. Я буду разговаривать с вами. Потом контроль уменьшится, и я уйду. Вам останется носитель. Он вам пригодится - надо же с кем-нибудь сводить счеты. А человек он паршивый. Убийца. Вы пока подумайте. Если желаете, я расскажу, что вы теряете, не желая пойти на уступки. И что приобретете, если сделаете так, как я прошу.
Василий знал, что Вадим ударил бы не раздумывая. Если есть шанс - надо бить на поражение. Но сам он не мог. Действительно не мог. Вадим висел перед ним, самодовольно улыбался и не проявлял враждебности. Ничем не угрожал, наоборот, предлагал облагодетельствовать. И не хватало сил ударить безоружного врага. Враг победил, даже не начав боя.
Влетела Наталья. Вадим тут же с усмешкой ее приветствовал:
- Вот и Наталья Германовна. Для нее я тоже могу многое сделать. Как, Наташа, вам идея связать жизнь с Сергеевым? Уверяю вас, он этого достоин.
Наверно, тот, кто сидел в Вадиме, плохо знал женщин. Возможно, не знал их вообще. Или не видел существенной разницы между ними и мужчинами.