* * *
Так и шли недели в отдалённом провинциальном секторе Ла Мартин. Ни слова с Хевена. Ничего, кроме диких слухов, приносимых время от времени торговыми судами. Единственное, что было известно наверняка, это что столичная система была по-прежнему под контролем Флота, и что несколько провинциальных секторов подняли под руководством Госбезопасности мятеж против нового режима.
Но в секторе Ла Мартин сохранялось спокойствие. По истечении месяца гражданские власти стали настолько самоуверенны, что принялись требовать у Радамакэра - теперь называемого всеми "комиссар Ла Мартина" - возобновления антипиратских патрулей. Да, инцидентов пока не было. Но коммерсанты не видели оснований рисковать бездействием.
Когда Юрий заколебался, гражданская делегация потребовала позволить им поговорить с Каша.
- Зачем? - потребовал ответа Юрий. - Он находится под арестом. У него нет здесь власти. У него даже больше нет звания, за исключением капитанского.
Бесполезно. Лица членов делегации были упрямо непоколебимы. Юрий вздохнул и распорядился привести Каша.
Каша выслушал делегацию и - надо ли говорить - без колебаний заявил:
- Конечно, вам следует возобновить патрулирование. Почему бы нет, комиссар Радамакэр? У вас всё вполне под контролем.
Юрий до хруста сжал зубы, увидев удовлетворение на лицах гражданских. Именно так - именно так! - рыбаки со Святой Елены обратились бы к Императору, чтобы тот рассудил их спор с его стражей о необходимости починки рыбачьих сетей.
* * *
Но он всё-таки приказал возобновить патрулирование.
На самом-то деле у него не было выбора. Юрий понемногу начал понимать, что Каша был прав насчёт своего ареста. Неким не поддающимся объяснению образом легитимность самого Юрия как-то проистекала из того факта, что в глазах всех он был тюремщиком человека, который был последним представителем режима Сен-Жюста в секторе Ла Мартин.
Если бы тот, кого он держал под замком, хоть раз возразил против этого, или пожаловался бы, дела могли пойти по-другому. Юрий часто ловил себя на желании, чтобы репортёры, часто появлявшиеся на "Гекторе" чтобы ещё раз сфотографировать Каша В Плену, выдали бы подходящий образ. Образ мрачного, ссутулившегося, замкнувшегося в себе тирана, наконец-то загнанного в угол.
Но… нет. Публикуемые в газетах снимки были всё теми же. Юноша, несгибаемый и исполненный собственного достоинства, выглядящий скорее как принц в изгнании, чем фанатик в заключении.
Когда он сказал об этом Шарон, та просто рассмеялась и велела ему перестать дуться.
* * *
Затем, наконец, до них дошло официальное слово. Курьерский корабль с Хевена доставил официальные депеши нового правительства.
Юрий опознал характерный гиперслед курьера, как только тот совершил альфа-переход. Ничто иное, в конце концов, при таких малых размерах не было способно передвигаться в гиперпространстве, так что это не мог быть ещё один торговец… или военный корабль. Немедленно, Юрий созвал старших командиров флота на мостик "Гектора". К тому моменту, когда курьер сблизился на дистанцию, с которой можно было начать передачу, все они уже были там. Адмирал Чин, коммодор Огилви, комиссар Вилкинс, капитан Вези, майоры Гражданка и Лафитт. Капитан Райт, недавно получивший повышение чтобы занять место Галланти на "Гекторе". И, конечно же, Шарон.
Первые же строчки первого сообщения вызвали у Юрия вздох облегчения. Начиналось оно с заявления, что адмиралом Тейсманом было установлено новое временное правительство. Гражданское правительство. В конце концов, военной диктатуры не будет. За исключением возвращения старого режима это было худшим кошмаром Юрия.
Дальше шёл список имён - перечень членов нового временного правительства. Первое же из имён едва не заставило сердце Юрия остановиться.
"Элоиза Причарт, временный Президент".
Король мёртв - да здравствует Королева. Любимица Сен-Жюста. Колесо сделало оборот, и мы там, откуда начинали.
"Всем нам конец".
Но взгляд уже скользнул дальше по списку, и Юрий осознал истину ещё до того, как услышал потрясённый шёпот Шарон.
- Господи Иисусе Всемогущий. Она должно быть с самого начала была в сопротивлении. Взгляните на прочие имена.
Остальные столпились вокруг них, пытаясь заглянуть в список через плечо Юрия.
- Ага, ты права, - согласился Юрий. - Многих из них я знаю лично, по старым временам. Как минимум половина списка из Апрелистов. Причём лучших из них, по крайней мере из тех, кто выжил в последние десять лет. Эй… смотрите! Они даже заполучили Кевина Ушера. Не думал, что он всё ещё жив. Последнее, что я о нём слышал, что его разжаловали в морпехи. Я думал, что за это время они сделают так, что он исчезнет где-нибудь без лишнего шума.
- Кто такой Ушер? - спросил Огилви.
- Чертовски хороший морской пехотинец, насколько я знаю, - оскалился Лафитт. - Никогда не встречался с ним лично, но знаю двух офицеров, служивших с ним на Земле. - Лафитт ухмыльнулся. - Заметьте, что по их словам он пьёт как сапожник и едва ли представляет собой подобающий образец полковника. Даже время от времени встревает в потасовки в барах. Но его солдаты на него молятся, а мои знакомые офицеры - оба они хорошие ребята - сказали, что в бою будут рады видеть его рядом. Что, единственное, и имеет значение.
- Я знаком с ним, - спокойно сказал Юрий. - Когда-то был знаком достаточно хорошо. Это было давно, но…
Взгляд его с удовлетворением задержался на имени Ушера. И, даже с большим удовлетворением, на его должности. "Директор Федерального Следственного Агентства".
- Что такое "Федеральное Следственное Агентство", как вы думаете? - спросила Женевьева Чин.
- Не уверен, - ответил Юрий, - но предположу, что Тейсман решил - или, может быть, это была Причарт - расчленить Госбезопасность и отделить полицейские функции от разведывательной деятельности. Слава Богу. И Кевин Ушер стал главой полицейских. Ха!
Он едва не пустился танцевать джигу.
- Имейте в виду, это всё равно, что ставить курицу командовать лисами. Кевин Ушер - коп, подумать только! Но он очень, очень, очень крутой кочет. - Юрий улыбнулся майору Лафитту. - Соболезную бедным лисам. Не могу представить себе человека настолько сумасшедшего, чтобы ввязаться в потасовку с ним.
Пока он предавался удовольствию лицезрения имени Кевина, Шарон продолжала читать список. Внезапно она разразилась бурным смехом. Почти истерическим, на самом-то деле.
- Что там такого смешного? - спросил Юрий.
Шарон, сама нетвёрдо стоя на ногах, взяла его за плечи и более-менее силой усадила.
- Тебе лучше читать дальше сидя, - хохотнула она. - Особенно когда доберёшься до имён временных губернаторов секторов.
Её палец уткнулся в строчку.
- Взгляни. Вот Ла Мартин.
Юрий прочёл имя нового временного губернатора.
- Вот уж на самом деле принц в изгнании! - закатилась смехом Шарон.
Радамакэр прошипел команду.
- Приведите Каша. Приведите его сюда. Немедленно.
* * *
Когда на мостик вошёл Каша, Юрий размашисто шагнул ему навстречу и швырнул список на ближайшую консоль.
- Взгляните сюда! - осуждающим тоном приказал он. - Прочитайте это!
Озадаченный Каша пробежал глазами по списку. В первый раз быстро, бегло просматривая. Затем, когда он начал с начала и медленнее, Юрий осознал истину. Осознал без тени сомнения.
К концу чтения несгибаемый юный фанатик исчез. Перед комиссаром остался всего лишь юноша двадцати четырёх лет отроду, выглядевший даже моложе своих лет. Слегка смущённый; весьма неуверенный.
Его тёмные глаза - карие глаза - даже заблестели от слёз.
- Свинья, - прошипел Юрий. - Подлая скотина. Ты лгал мне. Ты лгал всем нам. Лучший чёртов лжец из всех, что я встречал в своей жизни. Ты всех нас держал за идиотов!
Он обвиняюще ткнул пальцем в список.
- Признай это! - рявкнул Юрий. - Всё это было Богом проклятым притворством!
12
- Притворством? - мягко переспросил Каша, как будто задавая вопрос самому себе, и покачал головой. - Нет, Юрий, я так не думаю. Я вам говорил уже, - и это не моя вина, что вы никак не хотите мне поверить, - что присягал Республике. Я следовал той присяге. Следовал здесь, в Ла Мартине.
Его голос стал более твердым, более уверенным.
- Республика, в частности, доверила мне отыскивать и наказывать предателей. Среди таковых двумя величайшими в течение многих лет были Оскар Сен-Жюст и Роб Пьер. Они предали нашу революцию и использовали её в своих целях.
В последней фразе вовсе не было неуверенности:
- Пусть оба они сгинут в аду!
- Как долго? - просипел Юрий.
Каша понял, что тот имел в виду.
- К оппозиции я примкнул на Земле. Почти в самом начале своей карьеры. Кевин Ушер был командующим подразделения морпехов, размещённого в нашем тамошнем посольстве и он… ну, скажем так - он наставил меня на путь истинный и показал мне выход. После того, как я увидел достаточно, чтобы не мочь больше мириться с этим.
Внезапно лицо Каша расцвело улыбкой. Настоящей, кристально чистой улыбкой, не похожей на ту острую ухмылку, что Юрий видел несколько раз до этого.
- Хотя не раньше, чем отправил меня в госпиталь.
Каша полупримирительно кивнул Шарон.
- Если это хоть чуть вас утешит, комиссар Джастис, то могу заверить, что Кевин Ушер побил меня куда сильнее, чем пострадали по моему приказу вы.
Оглянувшись на Юрия, он пожал плечами.
- Хотя, признаю, и не так сильно, как вас. К моему сожалению, Юрий, даже прежде, чем я добрался сюда, я счел вас ключом к ситуации, и должен был защитить вас в максимально возможной степени. Поэтому я использовал, в большем масштабе, ту же самую простую тактику, которую Кевин однажды использовал в отношении меня. Избил вас, Шарон и многих других, чтобы ваша невиновность стала непреложным фактом.
- Почему вы не сказали нам? - вполголоса спросила майор Гражданка, - Я имею в виду… когда умер Сен-Жюст и всё кончилось? Все эти недели…
- Что всё? Я имею в виду "кончилось", - взгляд Каша был очень суров. - Я никак не мог знать, какой установится режим. Исходя из того, что я знал, вполне могло получиться, что мне придётся продолжить оппозиционную деятельность. Но поскольку я сделал всё возможное, чтобы подготовить Ла Мартин к любому развитию событий - включая и возможность восстановления старого режима - я должен был поддерживать своё прикрытие. Это попросту было моей обязанностью.
Все офицеры на мостике теперь уставились на него. Немногие из находившихся на своих постах нижних чинов сделали хоть попытку скрыть, что также прислушиваются.
Каша нахмурился.
- Почему вы все выглядите настолько озадаченными? Вы знаете, с какой тщательностью я отношусь к расследованиям. К тому времени, когда я добрался до Ла Мартина - а это было долгое путешествие - я был вполне уверен, что понял происшедшее здесь. И что от меня требуется сделать. Понадобилось немного времени, чтобы подтвердить это на месте.
Из всех находившихся на мостике Майор Лафитт был единственным, чьи глаза не были широко раскрыты. На самом деле, они сузились от подавляемого гнева.
- Какого черта вы приказали нам сделать вашу кровавую работу? - резко спросил он. И добавил, взглянув на Шарон. - Особенно с нашим собственным комиссаром. Лучшим, черт подери, комиссаром корабля из тех, с которыми кому бы то ни было из нас когда-либо приходилось служить.
- Не глупите, майор Лафитт! - резко оборвал его Каша. Показалось, что Фанатик вернулся. - Первое же, что я должен был сделать…
Он резко прервался, повернулся и вперил твердый взгляд в одну из рядовых-связисток:
- Запись ведётся?
Рядовая торопливо - даже и не подумав взглянуть на капитана корабля - нажала кнопку на пульте.
- Уже нет, сэр.
Каша кивнул и повернулся обратно.
- Если не возражаете, капитан Райт, я бы предпочёл не оставлять официальных записей происходящего.
И продолжил, не дожидаясь одобряющего кивка капитана СД:
- Как я говорил, майор, не глупите. Безумие правления Джамки - его результаты, правильнее будет сказать - дали мне возможность уничтожить худшие проявления измены Сен-Жюста здесь, в Ла Мартине. Конечно…
Он снова пожал плечами; но, на сей раз, это было прежнее подергивание.
- Я никак не мог знать - и, на самом деле, никак не предполагал - что адмирал Тейсман вскоре свергнет предателя. Но это неважно. Мой долг был ясен. Рано или поздно режим Сен-Жюста был обязан рухнуть. По крайней мере, начать распадаться по швам. Ни одно чисто полицейское государство в истории не выживало в течение длительного времени. Так сказал мне однажды Кевин Ушер, и я ему верю. Сен-Жюст без Роба Пьера был обречён пасть - и довольно быстро.
"Ушер прав, - подумал Юрий. - Берия без Сталина не продержался… нескольких недель? Не могу припомнить точно. Но наверняка не больше года. Одного только террора всегда недостаточно".
- Таким образом, моей очевидной обязанностью было сделать всё возможное, чтобы подготовить Ла Мартин к грядущим потрясениям, - продолжил Каша. - Если хотите, санировать сектор. Конечно, убийство Джамки дало мне замечательную отправную точку. Но - возвращаясь к сути, майор, - мне было необходимо немедленно заручиться поддержкой его убийц. Они были единственными людьми, на которых я мог рассчитывать наверняка. Отчасти, конечно, потому, что их действия указывали на их добродетель. Но также и потому, что они должны были видеть во мне самый надёжный способ скрыть их собственные следы. Более того, для них это было самым быстрым способом достижения их целей. Я уверен, что вы планировали - со временем, конечно, - казнить каждого замешанного в убийстве рядовой Кведиллы. Джамка был только началом.
Все в комнате застыли. Гнев покинул лицо майора Лафита, осталось только потрясение. А лицо Шарон было бледно, как у привидения.
- О, Господи, - прошептал Юрий. И продолжил почти умоляюще: - Шарон…
- Заткнитесь, Радамакэр!
Никто до того никогда не слышал, как Виктор Каша повышает голос. Но это был громкий голос. На этот раз ничуть не холодный, а гневный и горячий.
- Вы бездельник! - проревел Каша, а потом продолжил сквозь зубы, явно сдерживая себя:
- Она сделала только то, что следовало сделать вам, Радамакэр. Вы были заместителем командующего Государственной Безопасности здесь, в Ла Мартине. Это было вашей обязанностью - проследить за устранением такого животного, как Джамка, как только стала ясна его сущность, и угроза для народа Республики стала очевидной. Не её. Вашей. Даже если для этого вам пришлось бы выйти за рамки своих полномочий.
Его ноздри презрительно раздулись.
- Но, конечно, вы смотрели в другую сторону. Заняли пассивную позицию. Как всегда. Комиссар.
Последнее слово фактически источало сарказм. Но, как будто это удовлетворило его, сердитое презрение в выражении лица Каша таяло с каждой секундой.
- Чёрт подери, Юрий, - устало сказал Каша. - Вы один из самых хороших людей, которых я когда-либо встречал. Но однажды вам придётся выучить, что щит без меча - жалкая защита в реальном бою.
Юрий всё ещё смотрел на Шарон. Она смотрела на него. Ее лицо было всё ещё бледным, но спокойным.
- Она была одной из наших, Юрий, - тихо сказала Шарон. - Каролина Кведилла была одной из наших. Когда Джамка перешел эту черту…
- Товарищ по кораблю, - прошипел Лафит. - По лучшему чёртовому кораблю во флоте.
Плечи майора казались ещё более широкими, чем когда-либо, а его большие руки сцепились за спиной.
- Да, конечно, Кведилла была не лучшей рядовой и, вдобавок, сумасбродкой. Она постоянно искала острых ощущений и была источником дисциплинарных проблем. Как раз такой кретинкой, которую Джамка - который, если помните, был привлекательным, обходительным ублюдком; если не знать, что скрывается внутри - мог заманить к себе, когда она была в увольнительной на поверхности. Но она оставалась одной из нас. Проклятье! Никому не дозволено пересекать эту черту.
Он медленно, глубоко вдохнул.
- В любом случае не для чего-то подобного. Если бы это было вопросом политической благонадёжности, или… или…
Его большие руки, казалось, напряглись.
- Это другое дело. Но это было всего лишь чудовище, занимающееся своими играми, и думающее, что его положение может защитить от всего. Он узнал, что ошибался.
Майор повернулся к Каша.
- Я и понятия не имел, что вы знали.
Каша пожал плечами.