- Захотелось новенького, да, гражданин? Не забудь покормить зверушек в зоопарке Блю - это приносит удачу.
Суеверность заставляет его остановиться и бросить нищенке купюру невысокого достоинства, которую она ловко хватает.
- Почему в такую погоду ты спишь на улице?
- Здесь безопасней, чем в спальных блоках, - объясняет она. - Никаких пьянчуг, никакая гниющая сволочь не лезет в твою постель, психопаты не пытаются тебя угробить, чтобы повеселиться…
Он затыкает уши, не желая слышать весь список ужасов, бежит дальше и вскоре оказывается посреди шума и сверкания Полосы. Тротуары здесь переполнены развратниками в дорогих дождевиках, лица многих прохожих скрыты масками и капюшонами - например, как у него, - но многие молодые мужчины и женщины, несмотря на плохую погоду, ходят с непокрытыми головами. Эти вычурно одетые, визгливо смеющиеся люди не кто иные, как профессиональные проститутки, доставленные Снаружи. Представители высшей касты. Ковентри Блю испытывают постоянный недостаток в молодых, привлекательных уголовниках разумной стоимости.
Увеселительные заведения выстроились вдоль улицы, тесно прижавшись друг к другу; они ярко расцвечены голограммами, сверкающими софитами, неоновыми узорами. Он не может оторвать взгляд от невероятных вывесок, которые на все лады рекламируют экстравагантные радости Синей Полосы.
ОСУЩЕСТВИ СВОЮ САМУЮ ДИКУЮ МЕЧТУ ЛУЧШИЕ ДЕВЧОНКИ ПОТРЯСАЮЩИЕ СИГАРЕТЫ КЛАССНЫЕ МАЛЫШКИ ПСИХОДЕЛИКИ БУТИК LE POT DE CHAMBRE ПОСЛУШНЫЕ МАЛЬЧИШКИ ОРГИЯ ЛЕЩЕЙ ДОМ БОЛИ ХЕЛЬГИ СКЛАД РАКЕТНОГО ТОПЛИВА ВЫГРЕБНАЯ ЯМА ОПИУМА ДВОРЕЦ ГЕЕВ ПИТЕРА ПИХАРЯ КРОВАВЫЕ ГЛАДИАТОРЫ ИЗ ДРЕВНЕГО РИМА КАЗИНО РОЯЛЬ - САМЫЕ ВЫСОКИЕ СТАВКИ БУГИ БОМБАРДИРОВ-БАНДИТОВ РУССКАЯ РУЛЕТКА ПЛАНЕТА ВАМПИРОВ УРОКИ ЭЛЕКТРОННОГО ДЫХАНИЯ САЛАДИНОВА ТАБАКЕРКА - 100% СМЕРТЕЛЬНЫЕ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ СЕКС СЕКС СЕКС…
Он хмуро пробирается сквозь толпу, отталкивая упрямых и назойливых пешеходов. Зазывалы и торговцы с агрессивной навязчивостью предлагают свои услуги, но, заметив движение его кулака, отступают, и вслед несется бодрое "Твою мать, папаша!" Внимание его привлекают соблазнительные зрелища на витринах, он испытывает приступы тошноты и возбуждения одновременно - к своему собственному стыду и страху. Он-то считал себя культурным снобом, стоящим выше вульгарных извращений.
Спокойствие. Самоуверенность. Смелость.
Черт бы подрал Алистера Драммонда.
Наконец он видит цель своего путешествия - удивительный островок консерватизма посреди океана шума и гвалта. Фасад большого здания украшен черным блестящим барельефным бордюром, его изгибы больше всего походят на реку дегтя, из которой пытаются выбраться какие-то живые существа. Скромная вывеска над козырьком подъезда гласит: "Серебряные Фекалии". Вход стерегут два огромных охранника в униформе, имитирующей скафандры с защитными шлемами. С обеих сторон от двери располагаются два больших окна, левое сейчас закрыто серебристыми занавесками, а в правом виднеется грот из белого камня с красными и черными прожилками. Некоторые трещинки заполнены красивыми кристаллами цвета рубинов.
Он подходит ближе и присоединяется к группе бездельников, глазеющих на инопланетное существо за стеклом. По форме и размеру оно больше всего напоминает морского льва - грушевидное тело, обтянутое зеленой пупырчатой кожей, две передние конечности, вооруженные несоразмерно длинными когтями, с помощью которых тварь держится на неровной стенке искусственной пещеры. На отвратительной морщинистой голове краснеет пара глазок, похожие на червей щупальца окружают клюв. Скорее всего они изучают поверхность, прежде чем ротовые органы вгрызутся, словно дрель, в толщу скалы, а отросток большего размера - видимо, бородавчатый язык - слизывает каменную пыль сразу же после ее образования. Выдолбленная животным дыра поблескивает изнутри - это еще вязкий металл и только что расколотые кристаллы, похожие на россыпь красного перца.
Он читает табличку с описанием перед экспонатом.
РАЗУМНЫМ ОБИТАТЕЛЯМ ПЛАНЕТЫ ГВАЛИОР (СЕКТОР 8) ДЛЯ ИХ УНИКАЛЬНОГО ОБМЕНА ВЕЩЕСТВ ТРЕБУЮТСЯ МЫШЬЯК И СЕРА, ПОЭТОМУ ОНИ ПОТРЕБЛЯЮТ ПРИРОДНЫЙ КАМЕНЬ (СУЛЬФИД МЫШЬЯКА И СЕРЕБРА) И СВОБОДНОЕ СЕРЕБРО. ПОСЛЕДНЕЕ ОТРЫГАЕТСЯ КАК ОТРАБОТАННЫЙ ПРОДУКТ.
Проходит несколько минут, и обитатель Гвалиора отрывается от стены и выразительно плюхается вниз, вызывая всплеск веселья среди зрителей. Тварь неуклюже подползает к озеру кипящей жидкости и долго пьет, затем откидывается назад и вздрагивает.
- Давай! - слышится голос из толпы. - Давай, крошка! Остальные поддерживают одобрительным гулом.
Дрожь усиливается, и из горла твари вырываются несколько продолжительных воплей, которые во всей красе передаются электронными динамиками. Он узнает странное завывание, которое слышал еще на стоянке.
Последний мучительный крик, и гвалиорит, извиваясь, ползет в угол, где пол понижается и виднеется спиралевидная сточная труба. Находящийся в центре спирали чувствительный датчик неожиданно начинает мигать красным, и из динамиков рвется запись барабанного грохота. Инопланетное существо приподнимает тяжелый зад и извергает четыре шарика блестящего металла, похожие на мячики для гольфа. Они катятся по сточной трубе, ударяются о датчик, и витрина взрывается сиянием разноцветных софитов и напыщенными фанфарами.
Толпа глухо аплодирует, серебряные экскременты исчезают в маленьком люке, занавески задвигают окно, пряча неподвижную тварь. В это же время поднимаются драпировки на другой витрине, где уже сидит маленький гвалиорит и поедает камни.
Он вспоминает ужасающие слова служащего стоянки о псевдоинопланетных представлениях. Но, конечно…
Обращается к одному из костюмированных охранников:
- Это ведь просто роботы, да?
Громила снимает шлем и со снисходительной усмешкой оглядывает собеседника.
- Все экспонаты живые, гражданин Айсберг. Отличные генные трансформеры. Эта процедура Снаружи запрещена, но в Ковентри Блю правила не такие строгие.
- Но неужели даже изгои…
Он прерывает свои размышления и замолкает, приходя в ужас от неожиданной мысли: охранник узнал его, назвал по имени. Значит, защитная маска не сработала против какого-то устройства, и его шрам был тщательно проанализирован и опознан.
Значит, Алистер Драммонд лгал, что встреча пройдет втайне от всех.
- Мы ожидали вас, - говорит тем временем громила-портье. - Вот, возьмите, входной билет уже оплачен. - На вытянутой ладони поблескивает шарик инопланетного дерьма. - Серебряная фекалия станет ключом к эротическим тайнам за пределами человеческого воображения. Конечно, если вы захотите их познать.
Выругавшись, он выбивает из руки охранника кусок серебра, который падает в грязную лужу, и визжащие зеваки тут же бросаются на его поиски. Оба великана не обращают на ссору никакого внимания, а раскрывают створки двери, приглашая гостя внутрь. Выбирать не приходится - и он идет.
Фойе заведения имитирует космический корабль Бака Роджерса 1930-х: всюду разноцветный металл, блестящие заклепки, обсидиановые панели, круглые иллюминаторы, за которыми виднеется звездное небо. Три мускулистых швейцара, в которых при определенном усилии можно признать представительниц слабого пола, настоятельно требуют, чтобы он оставил оружие и верхнюю одежду. Униформа "космических девочек" состоит из атласных лоскутов, обнажающих невообразимых размеров груди, серебряного цвета перчаток до локтя, серебряных же сапог на каблуках и серебряных открытых шлемов с маленькими антеннками сверху. Когда они пытаются облачить гостя в разноцветное трико с разрезами в стратегически важных местах, он возмущается и грозится уйти.
- Как хотите, - фыркает одна из девиц. - Но иначе вам будет очень неудобно действовать.
Они открывают внутреннюю дверь, имитирующую шлюз.
- Пожалуйста, идите по светящимся стрелкам. Они ведут в личное помещение гражданина Драммонда.
Он распрямляет плечи и медленно двигается вперед. Там темно, музыка все усиливается, тяжелый воздух сгущается из-за одуряющего мускусного запаха. Громкие стоны и еще какие-то человеческие нечленораздельные звуки смешиваются с глухим гулом барабанов. Цепочка зеленых стрелок на полу приводит его в короткий коридор, за которым огромный мрачный зал, похожий на цирковой. В центре круглая сцена, окруженная рядами зрительных лож в форме космических кораблей, как их нарисовал бы древний художник-карикатурист. Некоторые ложи открыты, на других зеркальные стекла обеспечивают полнейшую непроницаемость для чужого взгляда.
На черно-фиолетовом потолке горят макеты звезд и Млечного Пути. Тускло освещенная сцена разукрашена голографическими изображениями растений из инопланетных джунглей, а посередине огромная бочкообразная тварь ухватила четырех обнаженных мужчин, которые безуспешно пытаются вырваться. Чудище больше всего напоминает морской анемон с шапочкой из пурпурных перьев и дюжиной блестящих щупальцев.
Сначала ему показалось, что представление заключается в кормлении монстра человечиной: по всей сцене разбросаны обрывки радужных трико - последствия упорной борьбы. Но потом он понимает, что мужчины находятся в сексуальном контакте с инопланетной тварью, а все вопли и подергивания - это выражения наивысшего блаженства, достигающего апогея под оглушительное крещендо "Ритуала весны".
Содержимое желудка подкатывает к горлу, и он отворачивается, чувствуя, что сейчас тело перестанет подчиняться. Пока он пытается взять себя в руки, музыка достигает вершины напряжения - очевидно, мужчины тоже, и теперь они, совершенно обессиленные, лежат в крепких объятиях пурпурного существа. Неожиданно вспыхивает ослепительно яркий свет, и когда к нему возвращается зрение, на сцене, в круге синих огней рампы, уже никого нет.
Он замирает в нерешительности, а тем временем свет гаснет совсем и начинается новая навязчиво-эротическая мелодия - "El Amor Brujo" - и из круглой арены вырастает сияющий столб света. Он постепенно становится ниже, и за ним уже виден еще более ужасный соблазнитель - насекомоподобная тощая тварь, вся утыканная отвратительными черными шипами. С дальнего конца сцены появляется женщина в богато украшенных доспехах, с оружием в вытянутой руке, и, завидев ее, чудище начинает покачиваться, как будто в гипнозе, а глаза его загораются янтарным блеском.
На полу все еще виднеется цепочка зеленых стрелок, и он продолжает путь по боковому проходу к самому нижнему зрительному ряду, состоящему из шести больших, полностью изолированных лож. Туда-то ему и надо. Он твердо стучит в дверь, и та раскрывается, выпуская из недр комнаты клубы сладкого наркотического дыма.
Там стоит председатель совета директоров и президент Объединенного концерна "Галафарма". В тусклом свете настенных канделябров кажется, что его благородное лицо не раз уже подвергалось операции генного омоложения, а над созданием прилизанной прически ежедневно трудятся десятки парикмахеров. Алистер Драммонд - высокий, широкоплечий мужчина с длинными руками - носит вульгарно обтягивающее блестящее трико, сверху накидывает алый парчовый халат, а в правой руке, изящно отставив в сторону мизинец, сжимает нефритовый мундштук с дымящейся наркотической сигаретой.
- Заходи, приятель! Я уж отчаялся тебя дождаться.
- Привет, Алистер.
Он опаздывает на добрые полчаса, но и не думает извиняться.
Драммонд проводит гостя в глубь комнаты, закрывает дверь музыку делает тише. Голос его тоже понижается, и речь льется настолько ровным потоком, что гласвегианский акцент становится почти незаметен.
- Вижу, ты не позволил моим привратницам одеть тебя в специальный костюм. А жаль, я планировал немного поразвлечься, прежде чем мы займемся насущными проблемами.
- Благодарю, не стоит, - отвечает он с вежливым сожалением в голосе. - Псевдоинопланетный секс - это не для меня.
Алистер Драммонд смеется, но глаза цвета льда не меняют стылого выражения и, как всегда, совершенно непроницаемы.
- В "Серебряных Фекалиях" можно устроить любые развлечения, только скажи. Все, что только есть на Синей Полосе. И не говори, что по пути сюда тебе ничего не приглянулось.
- Примерно так, - бормочет он.
- Врешь, - говорит Драммонд, впрочем, беззлобно. - И пусть эта ложь окажется последней в твоей жизни. Ты меня понимаешь, приятель?
- Да.
Он шумно сглатывает.
- Великолепно. Тогда, может, выпьешь что-нибудь?
- Скотч с водой будет в самый раз.
Изнутри ложа оказывается куда больше - скорее всего она продолжается глубоко под щербатым полом зрительного зала. Пышно украшенная в стиле космического корабля комната напоминает личные покои Минга Безжалостного или любого другого владыки из научно-фантастических книжек. Дальнюю часть помещения занимает широкая, покрытая куском кожи бордового цвета кушетка, три таких же кресла стоят перед длинным окном тонированного стекла, откуда открывается вид на сцену. Под ногами лежит пушистый черный ковер с густым, как норковый мех, ворсом. Сработанный из серебра и оникса бар с разнообразными закусками и выпивкой занимает часть задней стены, с той же стороны открывается вторая дверь, оснащенная маленькой электронной панелью.
Он представляет себе, что могло бы выйти из этой внутренней двери, согласись он на предложенные хозяином "развлечения". В первый момент пульс подскакивает, кровь начинает циркулировать быстрее, но возбуждение тут же сменяется дрожью отвращения. Как бы это существо ни выглядело сейчас, раньше это был человек.
Драммонд подходит к бару, тушит сигарету и разливает виски "Лагавулин" тридцатилетней выдержки по двум хрустальным бокалам, добавляет в один из них воды. Потом нажимает кнопку на панели управления и говорит:
- Болдуин, ты присоединишься к нам? Мы внесли некоторые коррективы в план.
- Алистер, мне казалось, мы договаривались встретиться один на один!
В голосе слышатся страх и возмущение.
- Неужели?
Драммонд подает ему наполненный бокал.
Потягивая отличное виски, он старается взять себя в руки. Небольшая дверь открывается, и из туннеля, ведущего к театральному залу, появляется улыбающийся человек приятной наружности - если только не обращать внимания на холодный блеск застывших глаз. Ему лет сорок пять, узкое лицо покрыто мелкими веснушками, рыжие курчавые волосы коротко подстрижены. На нем аккуратный деловой костюм, шею прикрывает шелковый воротничок-стойка. Поморщившись, он вытаскивает платок из кармана и тщательно вытирает рукав.
- Какая-то липкая дрянь упала на меня в коридоре. Ну и идиоты ошиваются у тебя там, в комнате ожидания! Впрочем, ты и сам, наверное, прекрасно знаешь…
Драммонд ухмыляется и, поворачиваясь к гостю, говорит:
- Это Тай Болдуин, глава службы безопасности "Галафармы". Он будет присутствовать на нашем совещании.
- Рад познакомиться, гражданин Айсберг. - Болдуин направляется прямиком к бару. - Обсуждайте ваши дела и не обращайте на меня внимания.
- Мы не можем разговаривать в его присутствии!
Его снедают негодование и страх.
- Ну почему же? - миролюбиво отвечает Драммонд. - Иди сюда, сядем у окошка. Побеседуем о совете директоров "Оплота" и заодно посмотрим представление.
Он делает музыку громче. Выступающих на сцене окружает кольцо сияющих огней, шипастое существо сжимает всеми своими руками истекающую кровью из бесчисленных ран женщину и начинает совокупляться с ней.
Он с омерзением отворачивается и плюхается в мягкое кресло, едва не расплескивая при этом свой скотч.
- У меня плохие новости. Совет директоров "Оплота" снова отклонил твое предложение о слиянии.
Алистер Драммонд говорит так тихо, что из-за бешеных испанских ритмов его едва слышно.
- Ты дерьмовый придурок. Кто убеждал меня, что на этот раз мы победим?
Он с трудом подавляет бушующее внутри недовольство.
- Они почти согласились. Мне удалось протащить резолюцию о повторном голосовании через шесть недель. К тому времени Секретариат Межзвездной Торговли примет окончательное решение - присуждать "Оплоту" статус концерна или нет. Скорее всего они нам откажут, и тогда совету придется принять предложение "Галафармы" - даже если цена будет еще снижена. В долгой гонке эта задержка еще сыграет тебе на руку.
Драммонд недоверчиво хрюкает.
- И кто же оказался таким упорным? Скрантон и ее младшие акционеры?
- Нет, Катя Вандерпост. Мы с Вифи сделали все возможное, чтобы переубедить ее, и никак не ожидали такого поступка. Вчера, перед совещанием, когда все, кроме Кати, уже прибыли на Небесное ранчо, я провел небольшой опрос. Все акционеры, кроме Симона Айсберга, высказались за слияние с "Галафармой" - даже Тора Скрантон. Подозреваю, Симон догадался, что на Катю оказывают давление, и старый черт принялся обрабатывать ее, как только она приземлилась. Она сдалась в последний момент, отказавшись голосовать за объединение, потому что таким образом предает последнюю мечту своего брата о межзвездной корпорации.
- Дерьмовые сантименты! Полагаться на женщину, у которой напрочь отсутствует чувство логики! Ей принадлежит четвертая часть корпорации, и нам придется удваивать цену!
- Я теперь уже думаю, что, может быть, на решение Кати куда сильнее повлияло ее собственное плохое здоровье, чем благородные помыслы Дирка Вандерпоста. - Он замолкает на мгновение и делает большой глоток из бокала. - Она могла смотреть в будущее. Опять-таки вопрос морали. Или опасалась, что дети станут оспаривать завещание и, если "Оплот" объединится с "Галафармой", перекроют основной источник доходов ее драгоценной реверсионистской партии. - Он позволяет себе короткий смешок. - В общем-то небезосновательные страхи. Аса хотел учредить специальный фонд в поддержку реверсионистов, но она заколебалась, слава Богу. Я продолжу ее обрабатывать - и к следующему туру совещаний ее голос будет наш.
Но Драммонда эти тактические ходы нисколько не интересуют. Внимание его приковано к драматическому представлению на сцене, и он время от времени облизывает свои бледные, прекрасно вылепленные губы.
- Если только она не согласится на слияние в следующий раз…
- Тебе не о чем беспокоиться. Когда через шесть недель совет соберется снова…
- Шесть недель! - Мурлыкающий голос Драммонда скрывает далеко не мягкие выражения. - Я, парниша, ждал гребаные четыре года, чтобы ты выполнил свои обещания. Но Шпора Персея все еще в руках твоей сраной корпорации, и эмбарго на торговлю с халуками по-прежнему в силе. За эти шесть недель Секретариат Инопланетных Дел сто раз успеет сделать официальный запрос о роли "Талы" в истории на планете Кашне. И тогда моя песенка спета.
- Ладно, не волнуйся. Никаких запросов о Кашне не будет, и никакие действия не будут предприняты на основании расследования Токийского университета. Я связывался со своими агентами в СИДе: доказательств пока недостаточно, чтобы привлекать Специальный Совет. Труп генетически измененного халука никак не привяжешь к нелегальной деятельности людей, а все секретные инопланетные учреждения на Кашне полностью уничтожены. Остались только устные свидетельства, но и от них наконец отказались.
- Так, значит, показания Евы Айсберг забыты?