Быть изгоем непросто, а особенно непросто им быть на планете, которая стала колонией Земли сотни и сотни лет назад! Но кто знает, что скрывается за историей простого детдомовца, выросшего среди мегаполиса фантастического мира невероятной вселенной!
Содержание:
ГЛАВА 1 - Поступление Изгоя 1
ГЛАВА 2 - Присяга 3
ГЛАВА 3 - Занятия и ликёр 8
ГЛАВА 4 - Хм! Это странно! 10
ГЛАВА 5 - Непередаваемые ощущения... 14
ГЛАВА 6 - Магертанк 17
ГЛАВА 7 - Монсеньор 20
ГЛАВА 8 - Турпоход 22
ГЛАВА 9 - Три прожжённых пятна и левые тайны 31
ГЛАВА 10 - Жалкая эпитафия 34
ГЛАВА 11 - Скалолаз 36
ГЛАВА 12 - Я живой! 41
ГЛАВА 13 - Быть того не может... 42
ГЛАВА 14 - Бунт на корабле 45
ГЛАВА 15 - Ночью все кошки сыты 48
Эпилог больше похожий на начало следующей книги 53
Евгений Обабков
Будущие миры
Академия "Космос"
ГЛАВА 1
Поступление Изгоя
Аэрокары проносились мимо со скоростью хорошей спортивной машины, что были в ходу на Земле двухтысячных годов. Какой же сейчас год на старушке планете, колыбели человечества? Да кто же его знает! Риллак - ни разу не Земля. И года здесь исчисляются с момента колонизации, а значит... на дворе 806 год от основания. М-да. Где-то так.
Провожая взглядом парящие автомобили, движущиеся по двум полосам условной дороги и трем высотным уровням, Алас неуютно поежился и взглянул наверх. Небо над головой было абсолютно чисто: ни облачка, ни мелькания черных силуэтов транспорта - полеты аэрокаров над городом строго воспрещено. Это дань безопасности. Хочешь передвигаться с комфортом и быстро - будь любезен маневрируй по улицам. Благо техники не много, еще утро, семь часов... по стандартному времяисчислению.
Оставив созерцание транспортного потока, молодой человек ознакомился с показаниями своего навигатора и кивнул.
- Угол Воротной и улицы Праймов, - сам для себя прошептал, он. - Я на месте.
Юноше было не более двадцати лет. Рост выше среднего. Шевелюра густая, волосы длинные и полностью седые, уложены в аккуратный пучок. Глаза выражают умиротворение, стойкость духа и небольшое волнение. Цвет радужки голубой, с ярко алым, почти светящимся ободком по краю. Кожа Аласа сплошь покрыта тонкими, давно зажившими шрамами и рубцами, складывающимися в некое подобие "маразматичного" узора. От сетки природной татуировки свободно только лицо и шея.
Плотнее запахнув псвевдовоенный камзол, сшитый из серовато-черной ткани (в цвет схожих брюк), паренек убрал навигатор в карман и, наслаждаясь утренней прохладой (всего +30С), перешел улицу, остановившись у большого, монументального, внушающего уважение здания.
Постройка занимала площадь не менее две тысячи квадратных метров, тянулась вверх на два десятка этажей и венчалась остроконечной крышей с закрепленными на ней спутниковыми тарелками, радарами, а также площадками для посадки и хранения беспилотных ботов и парковки аэрокаров.
Собранное из огромных блоков пластобетона, строение, словно часовой стояло на страже спокойствия города. Ровные линии, острые углы, блеклые сероватые, черные и белые цвета - все это отражало истинный стиль Риллака - планеты, не приемлющей ярких расцветок и округленных форм. Здесь все было подчинено строгим устоям, чтилась каста военных, патриотичность и преданность долгу. Тоталитарное правительство, пирамида иерархии, любовь народа к своему дому - вот три краеугольных камня, на коих держалось благополучие и процветание этого края.
Еще раз оправив на себе камзол утилитарной отделки, Алас миновал караульных и вошел в стеклянные ворота, справа от которых красовалась выгравированная по золоту надпись: "Космос" - государственная академия Риллака (город Рил). Основана в 630 году великим Роял-Праймом Файром Наско Сталтайм де Рил.
В фойе было людно. Высокие потолки, огромные окна, расставленные по периметру стен жесткие, но безупречно чистые диваны. Стены отделаны белой плиткой без намека на узоры. И везде ни единого пятнышка, будто искусственный кафель полируют пять раз на дню. Помимо едва заметного запаха озона, по воздуху витал аромат "Лесной чащи" - именно так производители называли свой ароматизатор, повсеместно использующийся в государственных учреждениях.
В зале стоял невыносимый гул из сотни голосов. Кто-то спрашивал, как пройти на пятый этаж, кто-то молил дать ему еще один шанс. Стоящие далеко друг от друга группы из пяти-шести человек, обсуждали расписание занятий, номера своих комнат и бешеные цены на обучение. Отдельной темой был разговор о погоде. Все бредили купанием в озере и наперебой обсуждали показания синоптиков, уверявших, что лето будет прохладным и температура не поднимется выше пятидесяти градусов. Но то были скорее сплетни! Не было еще на Риллаке теплого сезона, когда бы столбик нейтронного градусника показал менее 62 по старому исчислению Цельсия. А если брать в расчет пустыни, то и восемь десятков не придел. Но на то оно и лето!
Озабоченные тела мельтешили вперед-назад, туда-сюда. Голоса шептали, кричали, даже ругались, и только пара караульных, облаченных в длинные формы из черного как смоль материала с серыми планками званий и парадными беретами, стояли истуканами, будто изваяния, статуи.
Алас невольно загляделся на безмолвных стражей порядка. Это были бойцы Карателей, элитного подразделения войск императора, несущего службу во дворце и всех значимых строениях Риллака. И пусть в мирное время их обязанность - возглавлять парады и быть насмешкой для туристов, но будьте уверены: отменная тренировка, знание оружия от "А" до "Я" и изрядный боевой опыт, делали их самыми опасными Коммандос на планете, а быть может, даже за ее пределами. Подчинялись Каратели только непосредственно императору и входили в число его телохранителей. Все, абсолютно все бойцы подразделения имели честь носить эпитет Файр к своему имени, что означало высокие воинские заслуги, преданность государству и большое расположение правительства. Только избранные могли быть Файрами, и Каратели были одними из немногих, удостоившихся такой чести. А это говорит о многом...
Кенокет еле слышно вздохнул. Вот кем бы он хотел стать. Нет более высокой чести для выходца из детдома, чем стать военным, Файром и Карателем. Но, к сожалению, путь в спецвойска заказан для него, пока заказан! Все начинают с малого. И Алас не исключение. Поступление в академию на факультет космических пилотов - первая ступень к уважению, славе и достатку. Именно достатку, ибо богатство на Риллаке считалось зазорным. Исключение составляли лишь Праймы - высшие дворяне планеты, своеобразные графы, владеющие округами (прайморами) и имеющие голос в совете правительства.
Миновав фойе и протолкавшись к стеклянной стойке уставленной голографическими мониторами, с бегущими строчками данных и списками, Алас остановился напротив миловидной девушки, лет двадцати трех. Оператор оторвала глаза от созерцания каких-то документов и, улыбнувшись, спросила:
- Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь?
- Да, - кивнул парень. - Я подавал документы на поступление. Экзамены назначены на сегодня.
- Ваше имя? - мелодично поинтересовалась девушка, как бы невзначай положив свою ручку на стеклянную столешницу и показывая отсутствие обручального кольца.
Будущий студент оставил без внимания кокетливо-томный взгляд и ответил:
- Алас Кенокет, мое имя Алас Кенокет.
Девушка чуть погрустнела, перестала стрелять своими прелестными глазками и перевела всю внимание на поиск в списке экзаменующихся.
- Простите, - чуть суше произнесла она. - Вашего имени в списках нет. Но... постойте. Есть запись на имя: "Изгой" А. Кенокет.
Алас чуть сощурил глаза и мысленно проклял тот момент, когда попросил своих... нет не друзей, правильней сказать - товарищей, подать за него документы. Просто тогда не было времени самому оформить заявку.... Эх, в любом случае отступать нельзя, позади... пропасть. Поступить необходимо любой ценой.
- Да... это я, - наконец согласился Алас. - Изгой - это моя кличка и появление ее на вашем мониторе, не больше, чем неудавшаяся шутка моих... знакомых.
Девушка долгим взглядом вгляделась в лицо Аласа (он готов был провалиться под землю в этот момент), а затем нейтрально произнесла:
- Хорошо. Ваше время - девять часов. Аудитория - пять. Удачного дня.
- Спасибо, - поблагодарил чуть покрасневший Кенокет. - И вам тоже.
Отойдя от стойки, Алас пробился к дивану и сел на него в ожидании назначенного времени.
"Изгой", хм, а ведь в принципе все верно. Последнее время Алас мало общается со своими сверстниками, да и раньше болтуном его было не назвать. Видимо поэтому кличка так крепко прикрепилась к нему. И что винить товарищей, если все больше знают его как Изгоя, а не по имени. Впрочем, и он сам бы сильно удивился, если его на улице окликнули: "Алас" или "Кенокет", а не: "Изгой".
Так откуда взялась эта нелюдимость? Связана ли она со... странной внешностью?
Детство Изгой помнил плохо. Воспитатели детдома рассказали, что Аласа нашли одного в пустыне у разбитого аэрокара. Ему было пять недель от роду, и на палящем солнце он провел не менее трех дней. Удивительно, как он вообще смог выжить. Когда Аласа доставили в больницу, от недостатка влаги в организме кожа потрескалась, образовались многочисленные, покрывающие кожу ранки. Две недели младенец провел в коме, но затем, на удивление врачей, пошел на поправку. Однако с тех пор затеряться в толпе Изгою не светило - странный рисунок из шрамов, вечно седые волосы и поменявшийся цвет глаз, делали его белой вороной. Быть может потому Алас, как личность, был замкнут, почти всегда погружен в собственные мысли, малословен и нелюдим.
После курса лечения, Кенокета направили в третий детдом города Рил, столицы планеты Риллак. Там ему дали имя, оформили новые документы и... что греха таить, оградили заботой и уходом. Вот только настоящей любви Аласу и не хватало, любви матери и отца, чувства, которое даже самые хорошие воспитатели детдома дать не могли. Так эта маленькая душевная пустота и поселилась в сердце ребенка, росшего не злобным, но угрюмым.
Сезон сменялся сезоном, год - новым годом. Алас рос, поступил в школу и окончил ее. И пусть большинство оценок были: "Хорошо", но затесались в табель и несколько "Отлично". Изгой всегда любил гуманитарные науки, и именно потому дисциплины: "Естествознание", "Природа вещей", "Астрономия" и "Космическая физика" давались ему особенно легко. К тому же, Кенокет бредил космосом. В его черных, спокойных глубинах, Алас видел самого себя, одинокого и умиротворенного. Именно из-за этой любви к космическому пространству, Изгой и намеревался поступить на факультет боевых пилотов.
После окончания школы, Кенокет два года (это обязательное условие для поступления в академию) проработал на общественно значимых работах: помогал и ухаживал за пожилыми людьми в доме престарелых, трудился дворником и даже два дня убирался в вольерах зоопарка Земных животных. Это, наравне с небольшим пособием, выделяемым от детдома, позволило Аласу накопить на приличную одежду и оплатить съемную квартиру. Теперь же, Изгою кровь из носу было необходимо поступить в желаемое училище на бесплатное место с выплатой стипендии и проживанием в специально выделенных для студентов казармах. Да, эта задача была не из легких хотя бы потому, что на подобные вакансии претендуют шесть человек на место и для того чтобы опередить их всех, необходимо набрать как минимум девяносто баллов из ста в будущих тестах. И Кенокет, во что бы то ни стало, добьется этого. Ведь не зря он заплатил сто ренов (местная валюта) за дубликат действующих экзаменационных билетов и выучил их наизусть. Да, быть может это слегка нечестно, но когда на кону стоит твоя карьера и жизнь, можно пойти и на маленькие хитрости.
За раздумьями и воспоминаниями, Алас не заметил, как пролетело время. Пора было подтягиваться к пятой аудитории. Одного его ждать не будут.
Обойдя стороной основной массив бывших и будущих курсантов, Изгой вошел в шахту гравитационного лифта и, ознакомившись с наклейным на стенке кабины общим планом здания, поднялся на пятый этаж.
Уровень представлял собой длинный коридор с выходом к лифтам с одной стороны и обычными лестницами с другой. Слева по этому туннелю шли квадратные, закрытые стеклом и силовым полем окна, а справа - гидравлические двери, ведущие в аудитории. Над каждой из створок проемов висел светящийся номер экзаменационной и небольшой плоский аппарат системы оповещения. Стены были оформлены вырезками цитат из речей ученых Риллака и просто умными мыслями, что, по уверению психологов планеты, должно было настроить претендентов в студенты на нужный лад.
На этаже было, казалось, еще больше народу, чем внизу, в фойе. Вот только шума было много меньше - все с напряжением ожидали своей очереди и каждый мечтал о победе. В воздухе витал аромат страха - не передаваемый запах, сопутствующий такому роду помещений.
Сверившись со временем, Алас занял свое место напротив аудитории и будто снова выключился, уйдя в мысли и внутреннее повторение сто раз заученных билетов.
- Привет, волнуешься? - Алас даже вздрогнул от неожиданности. Судя по всему, слова относились именно к нему, и это было странно.
Подняв глаза, Изгой узрел прямо перед собой бедно одетого паренька, примерно одного с ним возраста. Тот широко улыбался, будто сегодня лучший день в его жизни.
- Меня Верт зовут! Ты в пятую?
Кенокет не сразу сообразил, о чем речь. Однако вскоре мозги таки правильно обработали вводную информацию.
- Да, - медленно, но по возможности вежливо произнес он. - Я в пятую аудиторию.
- О! Отлично!!! - воскликнул парень, лыбясь еще шире. - Ты, значит, тоже на пилота поступаешь. Круть!!! Я просто жду не дождусь когда сяду за штурвал... О! Кажется моя очередь.
И действительно, оповещатель над дверью медленно, механическим голосом произнес:
- Номер сто двадцать. Верт Имагер.
Парень приветливо помахал Изгою и направился к двери. Остановился. Перекрестился. Тяжело вздохнул.
- Ну, с богом! - прошептал он и проскользнул в раздвинувшиеся, как врата рая, двери.
Алас не верил в единого бога, хоть и считал, что что-то высшее существует, но, тем не менее, мысленно пожелал новому знакомому удачи, пусть тот даже и не узнал его имени.
Прошло десять минут, Кенокет уже почти забыл о существовании Верта, как тот появился из аудитории счастливый и светящийся, казалось, не сходившей с его лица улыбки.
- Сдал! - чуть слышно прошептал Верт и затем громче: - Я сдал!!! Ура! Девяносто три балла!!!
Алас всеми силами пытался внутренне порадоваться за позитивного паренька, однако успех в экзаменах Имагера, автоматически уменьшал доступные в академии места на одно. А это тревожно.
- Так! - тем временем говорил Верт. - В честь такого праздника можно себе и один коктейль позволить! Когда еще потом удастся - присяга, устав, казарма и правила, вот наше будущее. Их-ха!!! - Весело отщелкивая пальцами какой-то ритм, парень прошел к лифтам и занял свободную кабину. Уже собираясь нажать кнопку нижнего этажа, он вдруг спросил:
- Эй, друг. Как твое имя?
Изгой опешил, но на автомате произнес:
- Алас.
- Удачи, Алас! - козырнул Верт. Створки кабины сомкнулись, отсекая счастливого парня от тревожного мира людей, чье испытание тестом еще впереди.
Тут же, словно по команде, сигнализатор аудитории снова ожил.
- Номер сто двадцать один. "Изгой" Кенокет.
Алас вздохнул, не столько из-за появления в объявлении поднадоевшего прозвища, сколько из-за неожиданно наставшего (пусть и долгожданного) момента экзамена.
Отвалив от стены, Изгой медленно пересек коридор и вошел в аудиторию, навстречу новой жизни или краху старой.
Внутри было светло, помимо обширных окон, под потолком люминесцировали белыми пятнами жидкие лампы и развешенные по стенам голографические экраны. Помимо уже описанных предметов в аудитории имелось кресло, с множеством ручек, и высокий, абсолютно гладкий металлический столб. Где-то на заднем фоне слышался низкочастотный гул, пахло машинным маслом и металлом.
По-привычке тихо ступая по гладкому, словно зеркало полу, Алас прошелся по безлюдной комнате и в недоумении выдавил:
- Я извиняюсь, здесь есть кто-нибудь?
В ответ на вопрос, в движении пришла как раз та часть интерьера, от которой Кенокет не ожидал подвоха. Желтый металлический постамент крутанулся вокруг оси, скрипнул проявившимися сочленениями, мигнул лампами диодной дуги. Его покрытие лопнуло, выпуская наружу длинные, невероятно тонкие конечности манипуляторы и расположенные на верхнем торце гибкие "крабьи" глаза.
Устройство призывно махнуло рукой. Баритонный голос возвестил:
- Добро пожаловать, номер сто двадцать один. Я робот серии 32СО9СКА. Моя обязанность провести тесты и узнать уровень вашего развития и пригодности к обучению в академии. Прошу вас, проходите и присаживайтесь в это кресло, - дроид указал на стоящую рядом с ним, похожую на электрический стул, мебель.
Изгой, молча, выполнил требуемое. Он был удивлен, но не слишком. По крайней мере, это никак не отразилось на его спокойном выражении лица.
Однако эта внутренняя эмоциональная вспышка не ускользнула от робота, либо он был запрограммирован сказать:
- Вас, вероятно, интересует, почему экзамены принимает робот, а не человек? Дело в том, что во избежание поступления в академию родственников высокопоставленных особ, либо других лоббируемых студентов, все экзаменаторы заменены машинами, коим не свойственны чувства и корыстные мотивы. Надеюсь, вы понимаете ценность того, что все должны быть равны. Итак, приступим.
Прямо перед Аласом возник проекционный монитор. На чуть рябящем экране был список из трехсот возможных билетов. Напротив каждого из тестовых заданий стоял номер, содержащий буквы и цифры.
- Тридцать пять "А", - сделал свой выбор Кенокет. Монитор мигнул и отобразил на поверхности три строчки вопроса, картинку с замысловатым чертежом какого-то аппарата и пять вариантов ответа.
Робот учитель мигнул одним глазом и начал вслух озвучивать содержание задачи.
- Триста лет эта технология... - бубнил дроид. - помогала людям выжить на планете...