Всю битву я держал последнего из наших новобранцев за своей спиной. Я думал, что так я его спасу. В итоге это спасло жизнь мне. Ну почему, почему никто из нас не обернулся сразу после окончания огня? Первый камень, брошенный маткой, проломил позвоночник новобранцу и бросил его на меня. Я упал. Второй камень пробил одного из парней Илиарсии. Третий камень снёс Аиса, и помятый робот отлетел на вершину груды убитых машубаст. Четвёртый камень наша группа не дала шанса бросить, открыв ураганный огонь, но было уже поздно: матка уползла за поворот хода.
Пока все смотрели в сторону матки, я успел встать и навести оружие на побоище. Я не я буду, если затаившаяся под трупами машубаста не попытается атаковать наших с тыла. Так и вышло: в воздухе мелькнуло распластанное в прыжке тело. Мой излучатель разорвал его пополам.
Все те, кто смотрел в сторону матки, дружно повернулись в сторону убитых машубаст. Насколько же мы предсказуемо и шаблонно мыслим! Я ожидал этого и повернулся в сторону матки. Та высунула морду из хода, но, увидев мою готовность, сразу спряталась.
- Интересно, когда вы научитесь не поворачиваться в одну сторону все сразу?
- Брось, капитан, мы же положили почти тысячу машубаст, дай людям расслабиться, - устало сказал Фиу.
Глава 14. Королева машубаст
Сразу трое парней из команды Иллиарсии, а следом за ними Грумгор бросились вслед за маткой.
- Назад! - дружно рявкнули мы с Вар Варуной.
Бегущие остановились. В подтверждение наших слов матка, разочарованная отсутствием жертв в её засаде, кинула огромный камень из-за угла, неприцельно, и ни в кого не попала. Сила, с которой камень ударился в потолок хода, произвела впечатление на энтузиастов, и они попятились. К сожалению, у нас уже не было гранат, чтобы послать матке ответный привет.
Мы собрались в "ёж". Как могли, постреляли по трупам машубаст - чтобы исключить выживание спрятавшихся. Даже одна машубаста при удачном стечении обстоятельств может уничтожить половину команды. За это время Аис успел сползти с вершины кучи трупов. Одна рука у него была погнута и не двигалась, нога также была погнута и двигалась лишь в небольших пределах. Без хорошего пресса или как минимум кувалды починить их не представлялось возможным. Корпус был во многих местах проеден кровью тварей.
Птитр подошел поближе к повороту хода и бросил за угол огромный камень - судя по всему, с тем же эффектом, что и матка до этого, то есть с никаким. Мы двинулись на добивание. Первым шел Аис - наш единственный козырь в борьбе с маткой. Через тридцать метров показалось отверстие входа в более крупную пещеру. Первым вошел Аис. Его команда была более чем странной:
- Назад! Вперёд!
Потолок над нами стал рушиться, и мы решили, что впереди безопаснее. Аис в это время открыл огонь по кому-то над нами. Потолок хода обвалился, перекрывая нам выход обратно. Впрочем, завал был небольшим, мы такой за десять минут разберём. Причина замешательства Аиса стала ясна сразу по входу в пещеру. Оказалось, что матка подкопала породу над потолком входа, и когда мы подошли, обрушилась на тоненькую перемычку, очевидно, предполагая завалить нас камнями и прижать своим весом. Когда затея не удалась, она скрылась в расщелине, перегороженной большим камнем.
Большая пещера королевы машубаст была размером примерно с четырёхэтажный дом. Сложность была в том, что к расщелине вела только одна более-менее проходимая тропка, и подходить мы могли к матке только по одному, что было равносильно самоубийству. Я припомнил то, что видел в детстве в популярном кино про альпинистов. Эти ребята как-то ухитрялись лазить по отвесным скалам, цепляясь за мельчайшие выступы. Кто у нас может лазить по скалам? Птитр клялся, что в детстве лазил, Фиу тоже любит высоту. Похоже на то, что нам придётся залезть на потолок пещеры и оттуда застрелить матку. Я поделился идеей с Птитром и Фиу. Те не пришли в восторг, но согласились. Птитр немного погудел на то, что лазить по скалам полагается со страховочной верёвкой и крючьями, хотя бы закладными, но быстро успокоился - высота была не такой уж и большой.
Мы закинули излучатели за спину и полезли, оставив всех остальных прикрывать. Птитр и Фиу шли впереди, показывая мне зацепки. С каждым шагом вперёд я поражался всё больше и больше тому, на каких маленьких выступах может висеть человек! Иногда я сам не понимал, на чём я держусь - и ноги, и руки прислонялись к скале исключительно на трении. Хорошо ещё, что начальный участок был относительно пологим, с большим количеством неровностей - машубасты, которые создавали или расширяли эту пещеру, не утруждались полировкой. Но впереди нависал участок с отрицательным наклоном, и на чём я буду держаться там, я не представлял. Атаковать машубасту предстояло именно с него.
Мои худшие опасения подтвердились самым печальным образом. На отрицательном участке хвататься было абсолютно не за что. Даже трещины в скале шли только вертикальные. А у меня уже руки устали… Птитр, как ни в чём не бывало, смело полез дальше. Фиу вообще гулял по этим трещинам как по проспекту. Ему хорошо - он в них помещается почти целиком, может распираться всем телом. Я завис на последнем выступе, который ещё прилично было называть "зацепкой", и стал ждать, когда боевые товарищи наконец-то заметят моё бедственное положение. Заодно я дал отдохнуть рукам, держа их на уровне груди. Звать на помощь я не мог - мы соблюдали молчание.
В этот момент вся группа снизу открыла ураганный огонь. Оказывается, наверху было целое лежбище небольших машубаст, и они решили, что сейчас самое время, чтобы нами пообедать. По трещинам они скакали, как по лестницам. Товарищи стреляли точно и быстро, и ни одна тварь к нам подобраться не смогла, но пришлось пережить несколько неприятных минут, когда на нас сыпались осколки камней, а мимо пролетали клочья тел машубаст. А ноги у меня стояли на очень покатой поверхности… К концу этих двух минут я уже еле держался.
Птитр, укрываясь одной рукой от камнепада, наконец-то увидел моё затруднение. Подойдя поближе, он торжественно сунул кулак в вертикальную трещину (а пальцев у него то ли десять, то ли двадцать, и все тонкие - тонкие) и сжал его там. Потом он поставил сапог в трещину и расклинил его. Я попробовал повторить и понял, что так я смогу простоять хоть весь день. Трещина держала сапог прекрасно, да и кулак в трещине создавал прекрасную опору при совсем небольших усилиях. И как я сам не догадался? Цеплялся из последних сил за совсем - совсем маленькие зацепки.
С пола пещеры казалось, что потолок совсем близко. Сколько тут - восемь - девять метров? Третий этаж дома, камнем докинуть можно. А теперь, когда мы висим наверху, люди внизу кажутся маленькими - маленькими. И почему сверху вниз кажется намного выше, чем снизу вверх?
Камнепад прекратился. Мы двинулись дальше, на столь пугавшую меня отрицательную поверхность. Это оказалось совсем нетрудно. После того, как Птитр показал мне свои приёмы, лезть было не труднее, чем по вертикальной скале. Кроме того, за первыми выступами открылась прекраснейшая горизонтальная трещина - разлом, которую не было видно снизу. Мы очень быстро продвинулись на те несколько метров, которые отделяли нас от входа в зону поражения королевы.
В эйфории от такого лёгкого передвижения я поторопился и свалил маленький камешек. Провожая его взглядом, я увидел почти прямо под собой матку машубаст. В обеих передних лапах у неё было зажато по прекрасному крупному камню. Судя по всему, она готовила сюрприз тем, кто стоял на полу пещеру. Камешек долетел до скалы, которая закрывала матку от наших товарищей, и отлетел в противоположном направлении. Машубаста его не заметила. Я немного перевёл дух. И тут коммуникатор ожил и голосом Иллиана произнёс: "Пап, островитяне нас бросили, в джунглях!".
Клянусь, машубаста дёрнулась от удивления. А потом начала поворачиваться, чтобы сыграть с нами в кегельбан. В этом кегельбане мы станем прекрасными, доступными кеглями. Это будет призовая игра для неё - промахнуться на таком расстоянии было невозможно.
Я понял, что не успею ни снять излучатель с плеча, ни попросить о помощи нижнюю группу. Оставалось только одно - стрелять в бестию из перевёрнутого положения, надеясь попасть, не целясь, нажимая на курок за спиной (я надел излучатель наискосок через себя дулом кверху, чтобы не мешал лазить). Заклинив оба сапога в трещине, я откинулся назад, нащупывая в ходе падения излучатель. Надежд на то, что заклиненные сапоги удержат меня после того, как я со всего размаху хлопнусь спиной о скалу (я сгибал ноги в коленях), не было никаких. Но хоть Птитра с Фиу спасу…
Глава 15. Брошены в джунглях
Иллиан не мог представить, что папа отослал его от себя с чужими людьми. Умом он, конечно, понимал, что на пароходе им всем будет безопаснее, но чувства наотрез отказывались представить жизнь в одиночестве. Что он будет делать, если папка и вся его команда погибнут? Они были единственным, что у него было. Даже его народ кружился в сжатом виде где-то на окраинах жизненной зоны космоса. Он был один - одинёшенек во всём космосе! Эти мысли не давали Иллиану успокоиться, и всю дорогу до выхода из храма он непрерывно плакал, не в силах сосредоточиться на войне с машубастами.
К счастью, островитяне были достаточно внимательны. Когда одинокий ногатик рискнул напасть из высокой трещины, они уничтожили его до того, как он приблизился. Этот случай заставил Иллиана немного собраться, тем более, что плакса Один, как это ни странно, совсем не плакал, хотя находился почти в таком же положении, как и он: в логове машубаст осталась его мама. Именно благодаря Одину они не отстали от островитян: когда те увлекались и начинали удаляться, именно Один окликал их и возвращал обратно. Даже дама островитян - несмотря на свои коротенькие ножки - перебирала ими так быстро, что взрослые значительно опережали детей. Так они дошли до выхода из храма. Другие машубасты им не встретились.
Перед выходом из храма островитяне устроили привал. После очень быстрого передвижения по коридорам он был необходим всем, тем более, что никто не знал, что их поджидает на пути к кораблю. В джунглях таилось несколько десятков тварей, и один Создатель знал, где они сейчас бродят.
Иллиан вызвал дядю Суэви. Дядя Суэви кружил где-то над побережьем и обещал быть через несколько минут. Он тоже потерял след основной группы тварей и никого не видел, кроме дозорной пары машубаст на пляже морских зверей.
Островитяне поднялись и двинулись к джунглям. Поляну перед храмом пересекли спокойно, засады над входом не было. Первые сто метров джунглей преодолели без единого препятствия. Все уже воспрянули духом, появилась надежда, что они дойдут до корабля спокойно, как в чаще справа что-то хрустнуло. Хруст был резким, не оставляющим никаких надежд на случайное происхождение. Тренированные последними днями островитяне сразу выставили во все стороны излучатели и огнемёты, настороженно поводя им по сторонам. Из чащи никто не появился. Хруст повторился, на этот раз слева.
Замедлившая было ход группа ускорила шаг. Иллиан и Один начали отставать. Один окликнул островитян, но не громко, как в пещере, а потихоньку, чтобы не созвать всех машубаст острова. Шедший в арьергарде матрос даже не повернул головы, только прибавил ходу. Расстояние между взрослыми и детьми всё увеличивалось и увеличивалось, Один и Иллиан уже непрерывно бежали, забросив излучатели на спину и наплевав на всякую осторожность - только бы не отстать! Но группа взрослых всё удалялась, сначала она ещё была немного видна, мелькая между деревьями, но когда дети вылетели на очередную полянку, на которой тропинки расходились в разные стороны, то поняли, что безвозвратно потеряли основную группу.
В чаще опять раздался хруст. Иллиан и Один встали спиной к спине и выставили излучатели.
- Что будем делать? - спросил Один.
- Может, к папе вернемся? - предложил Иллиан.
Перспектива возвращаться несколько километров по джунглям в кишащую машубастами пещеру им не понравилась.
- Может, на дерево влезем? - подумал Один.
- Ты же по деревьям не умеешь лазить, лопух! У тебя передние лапы в разные стороны торчат, ты дерево не обхватишь!
- Сам ты лопух, как будто ты такое дерево можешь обхватить!
Они дружно посмотрели на соседние деревья. Огромные стволы как минимум метрового диаметра пропадали где-то в вышине, у основания не было ни единой веточки, за которую можно было бы зацепиться. Если не считать не внушающие доверия лианы, конечно.
- Можно ступеньки вырезать излучателем.
Они повторно посмотрели на деревья. Вырезать ступеньки пришлось бы метров пятнадцать, если не все тридцать. В чаще опять что-то хрустнуло.
- Может, просто маме позвоним?
Иллиан достал коммуникатор:
- Пап, островитяне нас бросили, в джунглях!
Папка не ответил, из коммуникатора доносились только звуки атмосферных помех и какое-то странное сипение. Один позвонил маме, но у той коммуникатор вообще не отвечал.
- Видимо, они заняты. Ну, давай резать ступеньки. Я режу, ты охраняешь.
За несколько минут они убедились в том, что даже по ступенькам Один не мог взобраться на дерево. Его космические ботинки с металлическими магнитами (для ходьбы в невесомости), кое-как надетые на лапы с крючками, соскакивали с маслянистой поверхности дерева. Кром того, он просто не мог, как Иллиан, обхватить дерево руками под нужным углом: конечности у Одина торчали в разные стороны под прямым углом от туловища. Да и у Иллиана дела шли не лучше: дерево в местах порезов выделяло какую-то маслянистую жидкость, с которой соскальзывали и перчатки, и ботинки, кроме того, эта жидкость жгла руки. За пять минут они взобрались едва на четыре метра, и то только благодаря тому, что за деревьями иногда слышался хруст. Стало ясно, что если они будут продолжать подъём, то это будет смертным приговором самим себе: кто-нибудь из них обязательно соскользнёт и упадёт.
- Меня больше руки не держат, - признался к исходу пятой минуты Один и начал слезать.
Иллиан стоял чуть выше и потому первым успел увидеть машубасту, которая набирала скорость для прыжка. Он собирался прорезать следующую ступеньку, а потому ему оставалось лишь слегка довернуть излучатель. Оружие негромко пискнуло в руке, машубаста взвыла и скрылась за деревьями. Она прыгала настолько быстро и непредсказуемо, что Иллиан лишь немного поджег ей спину.
- Ты нормально?
- Нормально, - отозвался снизу Один.
Из-за этого отвлечения внимания, а также из-за того, что Иллиан вынужден был стрелять поверх второй руки, которой держался за зарубку на дереве, он чуть не проворонил вторую машубасту. Она вылетела из джунглей вслед за первой и бросилась на Одина. Один принял единственно верное решение в этой ситуации - он прыгнул с дерева на лиану. Лиана, как это ни удивительно, выдержала. Бестия с разбега шлёпнулась о ствол дерева чуть ниже того места, где был Один. Иллиан принялся стрелять в машубасту, но только немного повредил хвост: и этот зверь оказался очень ловким и подвижным. Получив отпор, машубаста скрылась в джунглях.
Один на удивление ловко спустился по лиане - тут его лапы с крючковатыми зацепами пригодились как нельзя лучше. Иллиан слез вслед за ним и предложил:
- Может, по лианам попробуем взобраться?
Один оценил расстояние:
- Нет, такую высоту мне не одолеть. Давай лучше выберемся куда-нибудь на открытое место, к скалам? Там они не смогут неожиданно атаковать, мы их издалека увидим. Потом дядю Суэви позовём, наших…
При упоминании о взрослых Иллиан ненадолго впал в панику: прошло пять минут, а папа так и не ответил. Возможно, никого из взрослых уже и нет… Потом до мозга дошло имя "Суэви".
- Дядя Суэви! Дядя Суэви! Вы где?
Коммуникатор ответил немедленно:
- Над вами. Сквозь чащу я вижу только пёструю одежду островитян, но я точно над вами. Вам осталось до берега совсем немного.
- Они нас бросили! Мы на поляне, недалеко от храма! Мы пойдём на восток, к берегу! Ищите нас там! До связи!
Из коммуникатора раздалось невнятное шипение, похожее на те слова, про которые папа Волд говорил, что они плохие. Коммуникатор отключился. Иллиан и Один собрались идти, но тут возникло неожиданное затруднение. Солнце близилось к заходу, и они никак не могли решить, где же восток.
- Мама говорила, что если встать лицом к востоку, то правая рука будет смотреть на солнце, вот я и стою правой рукой к солнцу, - настаивал Один, показывая на юг.
- Дурак ты, - горячился Иллиан, - папа говорил, что если смотреть на солнце, левая рука будет на восток, но сейчас же вечер! Надо спиной к солнцу стоять, тогда левая рука покажет на восток!
- От дурака и слышу!
- А ты тормоз!
- А ты корова рогатая!
Так они проспорили несколько минут, пока хруст в лесу не напомнил им о действительности. Они дружно решили позвонить дяде Суэви. Дядя Суэви сказал, что Иллиан ближе к истине, но на восток смотрит не рука, а лицо, и что он сам сейчас у храма, забирает свой маленький излучатель из хранилища, скоро будет, просил подождать. Ждать дядю в темнеющем лесу им совсем не хотелось, и они двинулись на восток с намерением выйти к берегу и по песочку дойти до корабля.
Как это ни удивительно, они действительно смогли дойти до берега, точнее, добежать. Хруст веток то слева, то справа от них придавал силы, и они неслись не хуже островитян. Дошли менее чем за полчаса, никто им не встретился, кроме одинокого ногатика, от которого они просто убежали. Выскочив на берег, они поняли, что их первоначальная идея - идти вдоль берега - была не очень реальной. Берег представлялся им в виде длинного пляжа с белым песком и лазурным прибоем. Таким он был в тех местах, куда их команды ненадолго выпускали на отдых. Тут же их глазам предстал высокий, обрывистый, весь изрезанный бухтами и с уходящими далеко в море каменными грядами обломков совершенно непроходимый берег. Идти по нему вдоль острова казалось совершенно невозможным. Дядя Суэви так и не появился.
Иллиан с Одином выполнили первую часть своего плана - выползли на каменную гряду, уходящую в море, и принялись ждать. Тут машубасты хотя бы не могли застать их врасплох. Сидеть на мокрых и холодных камнях, на сильном морском ветру было не очень приятно. Вызвали дядю Суэви. Тот отозвался сразу, но ничем обрадовать не смог: машубасты сидели на ящиках с оружием, стоявшими перед входом в храм, и он не мог забрать свой излучатель. Дядя Суэви не брал с собою оружие, чтобы как можно дольше продержаться в воздухе, и теперь оказался совершенно беспомощен.