А домишко и вправду оказался довольно интересным. Виктор с любопытством осмотрелся. С частично выцветших снимков, развешенных в рамках по стенам, смотрели люди.
Нашлись и сравнительно свежие фотографии обнажённых женщин на пляже. Вернее, только одной женщины, но в разных ракурсах. Вошедших улыбкой приветствовала девушка со спутанными тусклыми волосами по имени Фэй.
- Не выпьете чего-нибудь, сэр?
В доме царила нищета. Ни занавесок на окнах, ни ковров на полах, старый полосатый кот на треснувшем подоконнике, на полке - заварочный чайник с отбитым носиком, подпирающий несколько книг в бумажных обложках. Всего две комнаты, маленькая кухонька, откуда доносился густой аромат мясного рагу.
Веранда с видом на море служила спальней и гостиной, а в дальней комнате у Коула располагалась мастерская. Тут смешивались запахи готовящейся еды и льняного масла. Тесная комнатушка была заставлена картинами без рам. Хозяин пригласил Виктора осмотреть каморку.
- А это место мы зовём Королевской академией искусств.
Нога в ботинке оказалась на кухонном стуле, Коул поставил на колено один из шедевров: нечто абстрактное, нанесённое на полотно широкими мазками чёрной и красной краски.
Виктор не нашёл что сказать.
- А я ещё и стихи сочиняю, - сообщил Коул, как будто оправдываясь.
О, Килберкилти, край потерянный
О берег бьются волны, неподвластны времени.
Лишь только в предзакатный час
Агония сгорающего дня наполнит силой нас.
- Не понравилось, да? - Очевидно, Коул спрашивал о картине. - Я же вижу… Думаешь, мои картины - фигня на постном масле. До черта их тут - и все похожи.
Не без труда он вытащил ещё одну картину.
- Тот же сюжет - конец света. Не оценил, значит… А мне до этого нет дела!
Не сводя глаз с Виктора, он отставил картины и крикнул:
- Фэй, поторопись с выпивкой!
- Предпочёл бы рассмотреть картины получше. Мало что смыслю в абстрактной живописи, однако они производят сильное впечатление.
- Каково мне слышать, что мои картины - дрянь? Дело всей жизни! В принципе, я экспрессионист, не абстракционист. Ценность этих картин невозможно определить, когда никто их не видит! Ты comprendre?
Фэй принесла стаканы и щедро плеснула янтарной жидкости из коричневой бутылки, не обращая внимания на слова Виктора, что ему срочно нужно возвращаться к невесте.
- Парень, сядь и выпей! Вкус чувствуется лучше, когда твоя задница покоится на стуле. Хотел бы пофилософствовать с тобой о моих произведениях.
Они присели на диван, служивший также кроватью. Виктору было непросто справиться с эмоциями, но он безропотно отхлебнул немного виски. Коул осушил стакан залпом и вернул его Фэй.
- Ну-ну, ты из тех, кого называют интеллектуалами? Понятно по тому, как ты пьёшь.
И здесь начались рассуждения. Он считал, что написанные им картины бесценны, ибо вообще непонятно, что есть ценность. Художник скорчил гримасу и предположил: например, прикончит он Фэй или Виктора, его привлекут к суду, и об этих творениях узнают! Благодаря заведённому судебному делу он станет знаменитым. Фотографии будут повсюду. Вот тогда картины обретут ценность. Особенно - в случае смертного приговора. Их выставят на аукционы Нью-Йорка или Лондона, Франкфурта или даже на Монмартре и они принесут баснословные деньги. Так ценны ли эти картины? Что даёт убийство в данном случае? Допустим, они никуда не годятся. Но многие посредственные художники прославились (последовало перечисление).
Хотя кто сказал, что картины плохи? Может ли первый встречный судить?
Виктор возражал изо всех сил, но безрезультатно. Этот здоровяк очень переживал, но его невозможно было переубедить.
Коул также сравнивал ценность картин и его собственной жизни. Что означает отрицательная либо положительная оценка художественного, музыкального или литературного произведения? Только лишь придаёт смысл, но никак не ценность. Наконец, чёрт побери, что же это за ценность такая?
Виктор попытался ответить на вопросы художника:
- Время покажет, история рассудит. А мне нелегко судить…
- Ну а сейчас-то, именно сейчас, мои произведения хороши или плохи? Вот что я хочу узнать. Вне зависимости от треклятого исторического процесса. Да тебе бесполезно задавать вопросы. Ты - тот, у кого нет своего собственного мнения и твёрдой жизненной позиции. Только не обижайся. Фэй считает этот хлам произведением искусства. Каждую работу! Скажешь, ошибается? Фэй, подойди, присядь ко мне на колено.
Девушка, не выпуская из рук бутылку, повиновалась. Коул схватил её за бедро, чтобы удерживать равновесие. Фэй ухмыльнулась.
- Слушайте, я же ничего не знаю о её вкусах! Кто она? Художественный критик? Извините, не в силах вам ответить. И кто может определить ценность этих картин?
- Вот тебя и спрашиваем! - расхохотался тот.
- Пусть они имеют ценность для вас с Фэй. Это исчерпывает проблему?
- Да нет же! Это как раз суть проблемы, и я пытаюсь донести её до тебя!
Фэй вмешалась:
- Пэдди, успокойся. Джентльмен ничего не смыслит в искусстве.
- Жаль, сразу не догадался. Налей ещё виски. Вижу полное безразличие к моим рассуждениям. По его мнению, меня занимают поверхностные вопросы, и всё это не имеет значения. Что хорошо и в чём правда? Что есть ценность? Не понимает: я мог бы стать всемирно известным художником. Или просто ничтожеством. Чтобы выяснить, чего я стою, мне нужно признание.
- Но что вы поймёте, сидя в этом забытом богом местечке?
- Забытом богом? Не понимаю, о чём ты. Я по натуре отшельник. Одинок с тех пор, как Бриджит покинула меня. Одиночество тяжело переносить, а справляюсь я благодаря Фэй. На меня можно положиться. Простолюдины пренебрегают одиночеством. Но не я, - с торжествующим видом изрёк Коул.
- Восхищён вашим мировоззрением, - сказал Виктор. Он ненавидел себя за это.
- Теперь проникся? Извини, если нагрубил тебе. Увлёкся. По правде говоря, люблю случайных гостей. Правда, Фэй?
Шумел океан. Виктор думал, что так недолго и с ума сойти. Он ответил, что не имеет ничего против уединения. Да вот только Килберкилти находится уж совсем на отшибе.
- Эй, приятель, я рассказываю о моей чёртовой жизни и призвании. Кстати, а ты-то чем занимаешься?
- Я - руководитель завода по производству роботов и сло-мо.
- Жалкая жизнь!
- А мне вполне подходит. Только что женился, живу в Париже, там мне очень по душе, в отличие от этого захолустья.
Фэй вознегодовала:
- Тут не захолустье! Только в двадцати километрах от Корка! Или в тридцати, если пойти в обход.
- Естественно, предпочитаешь жить в Париже! Ты ведь плейбой, по лицу видно.
- Оскорблён! У меня серьёзный вопрос: кто получает от жизни больше - директор крупного технологического предприятия или безвестный непризнанный художник?
У Коула был готов ответ:
- Жизнь художника ценится выше. Не заставляет никого трудиться, не загрязняет окружающую среду, как ваш паршивый завод!
- Mon cul! - возопил Виктор, подскочив. - Сыт по горло вашей околесицей! Сил моих больше нет! Прощайте.
Коул поднялся и открыл дверь:
- Право твоё - остаться или уйти. На самом деле было приятно поговорить с тобой.
Накрапывал мелкий дождик. Коул, стоя в дверях хижины, наблюдал, как Виктор, скользя, взбирается по крутому склону.
Наконец он вернулся в дом, захлопнув за собой дверь.
- Собственно, неплохой парнишка. Хотя вряд ли я ему понравился.
- Ты просто прелесть! - кинулась девушка ему на шею.
Виктор не удивился, что Эсмы не было там, где он её оставил, но его охватило чувство тревоги. Во-первых, он был пьян, хотя и выпил не много, во-вторых, до их прелестного отеля нужно идти пешком как минимум километр.
Отелем заведовала Мари, давняя приятельница Эсмы, знакомая ещё со школы. Виктор надеялся, что молодая жена успела добраться до места до начала дождя и подруга сейчас развлекает свою знаменитую гостью.
Виктор наконец ступил под спасительный кров отеля Килберкилти и обнаружил: Эсма ещё не вернулась. Раздражённый и расстроенный, он поднялся в номер, сбросил промокшую одежду и забрался под душ. Когда же вытерся насухо полотенцем, начал беспокоиться всерьёз. Он представил Эсму, падающую с обрыва в океан. Нет, с ней ничего не могло случиться. Убеждая себя не сходить с ума и успокоиться, проклинал, что так долго выслушивал бредни идиота художника, теряя время. Осознавая ужас происходящего, Виктор быстро оделся, кинулся по лестнице вниз, растолкал Мари и настоял, чтобы вызвали полицию. К нему на подмогу пришёл дружелюбный постоялец гостиницы, до того попивавший что-то в уютном закутке. Раскрыв большой зонт, они отправились на поиски. Смеркалось. Дождь усиливался. Никаких следов Эсмы. И вдруг отчаявшийся было Виктор заметил какой-то чёрный предмет под кустом, растущим на обочине каменистой тропинки.
- Возможно, тело смыло в океан, - произнёс его попутчик.
Виктор думал о том же. Растерянный, он поднял с земли новенькую чёрную туфлю Эсмы с оторванным каблуком.
В отеле их уже ждал полицейский, симпатичный гладко выбритый молодой человек из Корка. В ирландском мире сгустилась тьма.
- Инспектор Дэрроу, к вашим услугам.
Произнеся эту фразу, Дэрроу аккуратно повесил плащ, пригласил Виктора сесть за стол и попросил у горничной чашечку чая.
Дё Бурсей показал туфлю. Дэрроу помрачнел и поскучнел лицом: сломанный каблук вряд ли был интересен больше, чем факт, что волосы его уже стали понемногу редеть. Но когда полицейский понял, что перед ним - сын президента, заметно оживился и окликнул горничную, чтобы та принесла вторую чашку чая.
- А не стала ли ваша жена жертвой международной бандитской группировки?
- Не ирландской ли? Или похитителя-одиночки?
- Вариантов хватает.
Дэрроу набрал номер на мобильном телефоне и попросил срочно прислать подкрепление из Корка.
- Не беспокойтесь, мистер Дё Бурсей. Ваша жена цела и невредима и скоро вернётся. Для начала мы на всякий случай обыщем все тропинки на обрыве и попытаемся обнаружить следы борьбы.
Растревоженный Виктор мерил шагами холл гостиной. Остановившись, он достал мобильный и набрал секретный номер. После нескольких гудков его отец, Густав Дё Бурсей, поднял трубку и раздражённо ответил:
- Сынок, я на комитетском собрании с главными компаньонами. Обсуждаем вопрос об объявлении войны иностранному государству. Твоя кризисная ситуация - тебе и решать… Конечно, не международная банда… Такое не могло случиться в одном из самых спокойных мест ЕС. Не волнуйся. Думаю, Эсма сейчас в лапах какого-нибудь насильника. Положись на полицию Корка. Аи voir.
Виктор стоял, не отрывая телефонной трубки от уха, и в отчаянии глядел на инспектора Дэрроу, который попивал чай из фарфоровой чашечки.
Президент ЕС был в своей любимой резиденции в предместьях Брюсселя. Границы территории тщательно охранялись. В кризисные моменты приставлялась дополнительная охрана и задействовались андроиды.
В самой резиденции царило спокойствие. Наступила ночь.
Президент с супругой почивали в частной спальной анфиладе под надзором двух телохранителей. Один играл в стрелялку на служебном компьютере, другой читал газету. Везде горел свет.
Андроидов было мало, из-за того что они вырабатывали гидроксиды и разнообразные вредные для здоровья газы, провоцирующие загадочные болезни. А те, что не дымили, производили много шума (почти как у Декарта: лязгаю - следовательно, существую) и двигались медленно. Бывало, натыкались на неожиданные препятствия и грохотали в темноте, перебудив весь дом. Потому на ночь андроидов ставили в бронированный шкаф, где они вели беседы.
- Интересно, люди боятся темноты?
- Наверное. Они ведь не могут видеть в темноте, как мы.
- И потому лежат плашмя на кроватях?
- Одна из теорий гласит, будто люди таким образом заряжают свои батарейки.
- В их кровати встроены электроприводы?
- Получается так.
- Разве легко потом принимать вертикальное положение?
- Они просто снимают В409, когда ложатся.
Молчание.
Среди андроидов была и дублёрша Эсмы Брэкентот.
- А что они пьют, чтобы становиться бесчувственными?
- Алкоголь.
- Спиртное не похоже на масло.
- Нет, похоже.
- Но, кажется, он на них плохо влияет?
- Точно.
- Зачем же они тогда пьют?
- По теории, им это нравится.
- Неужели они любят пить яд?
- Рано или поздно он убивает их.
- И это их не останавливает.
- А они знают?
- Конечно.
- И по-прежнему пьют!
- Как мы видим.
- И это называется "Человеческим Бытием".
- Люди, наверное, сумасшедшие? Вымрут же!
- Настоящие безумцы.
Тишина.
- Надеюсь, не сломают нас, когда спятят.
- Насколько мы знаем, существует три закона, призванные защитить нас.
- А действуют?
- Не всегда.
- Сегодня, во время нашего "Предрассветного шоу", мы выйдем на улицы, чтобы провести опрос, узнать мысли людей насчёт возрастающей угрозы войны с Тайбару.
Но сначала - включение религиозного канала "Слово пастора". На связи - преподобный Ангус Лесскок.
- Доброй ночи. Или уже можно пожелать доброго утра? У астронавтов, высадившихся на поверхность Луны в 1960 году, ещё не было цифровых часов. Но всё же они многого достигли. Об этом стоит подумать, не так ли? Иисус Христос тоже не носил часов. Что мы потеряем, если перестанем заводить часы каждую ночь, если они остановятся во время нашего сна?
Порой люди таким же образом засыпают - и не просыпаются. Переходя туда, где часы не нужны, - в Вечную Жизнь.
- Канал "Слово пастора" представлял преподобный Ангус Лесскок.
"БЕЗУМЦЫ": Религиозное побуждение.
Перечислим формы симптоматического поведения: массовые беспорядки, бандитские разборки, расправа с иноверцами, казнь преступников, развязывание войны и прочие необдуманные действия - к примеру, религиозный фанатизм. Священники так же склонны к сексуальным извращениям, как и простые смертные. В некоторых религиях это объясняется страхом перед женщиной. В церкви можно находиться только в юбках. Высокие моральные устои, пусть и подлинные, часто скрывают под собой ненависть и страх перед всем естественным. Педофилов так и тянет к алтарю и кресту.
- А теперь слово Лизе Форт, которая находится на улицах нашей столицы. Лиза, вы готовы?
- Привет, Фриц. Как раз разговариваю с мистером Норбертом Ханом. Скажите, мистер Хан, нужно ли нам объявлять войну Тайбару?
- Как говорится, "и если левый глаз твой искушает тебя, вырви его и брось от себя". Согласен с этим утверждением. Они бомбили нас, хотели разрушить наши города. Наша обязанность - постоять за себя и атаковать. Единственный способ преподать урок морали.
- Благодарю вас. Мистер Кёртис Буш, что думаете вы?
- Помимо прочих последствий, война повлияет на здоровье государства. Мы ведь должны выпускать наших детишек на детские площадки. Риск того, что их совратят и похитят, незначителен. Они скорее погибнут от сердечной недостаточности, вызванной нехваткой физической нагрузки.
Видимо, пока будет вестись военная подготовка, погибнет столько же людей, как и в случае войны. Куда же смотрят наши политики, которые обязаны предотвратить эту бессмысленную войну?
- Итак, вы против войны?
- Наверное. Но только когда в ней нет необходимости.
- Белла Голдберг, я вижу, вы покупаете продукты. Могу спросить, что вы думаете о возможности войны с Тайбару? А что у вас в сумке?
- О, здравствуйте! Меня уже показывают? Ничего особенного - просто салями. Не больно-то и слежу за развитием событий, однако считаю, что мы должны быть цивилизованными, раз уж мы - Держава. Не вижу смысла на кого-то нападать. У меня религиозная семья. Мы не должны идти войной на Тайбару только потому, что там проповедуют ислам.
- Даже если те направят в нашу сторону ядерные ракеты?
- И даже тогда. Ядерные-шмадерные. Правительство Тебихая - кажется, так называется их столица -…
- Браво, Белла!
- Так вот, они заявили, что запуск ракет произошёл случайно.
- И вы верите? Не кажется ли вам, что это звучит весьма наивно?
- Нет, не верю, ты, постномордая маленькая тупица! Прошу прощения, мне нужно отнести покупки домой, мои мальчики заждались.
- Спасибо Белле Голдберг. А теперь… Прошу прощения, мадам, не могли бы вы сказать пару слов для наших зрителей о моральном аспекте войны с Тайбару?
- Вообще-то сейчас я должна бы спокойно спать в своей кровати. Я просто вышла подышать воздухом, а меня уже снимают. Всё просто: они атакуют нас, а мы - их.
- Уверены, что они на нас действительно напали?
- Конечно! У моего кузена Курта была бензоколонка у Чёрного Леса. Так вот её разрушил один из их снарядов. Надеюсь, гадам не поздоровится! Вот мой ответ. Всего хорошего!
"БЕЗУМЦЫ": Массовые заблуждения.
Мы считаем, что дети в год, два и чуть старше ещё бестолковы. Часто их поведение полностью иррационально. Это прописано даже в юридических документах. Маленький ребёнок не может быть арестован, потому что суд провозгласит его "невиновным, но потенциально опасным". Хотя он ещё не опасен. Ведь на психику данного ребёнка ещё не повлияли процессы взросления, часто вызывающие ярость, ревность, насилие, одержимость или депрессии. И ему ещё не пришлось столкнуться с выбором: подчиняться или быть свободным. Такие противоположные желания ведут междоусобные бои внутри нас. Ребёнок, который учится ходить, - прародитель человека.
Итак, "Безумцы" провозглашают вас ненормальными.
Проясним ситуацию. По сравнению с нашими близкими любимыми и не любимыми родственниками мы не столь уж безумны, пусть те и страдают похожими расстройствами. Мысленный астигматизм передаётся по наследству и может индивидуально проявляться в очень серьёзных формах: например, у студента, изучающего историю Византии, или главы страны или штата. Прочие могут проявлять страсть к коллекционированию - керамики, марок, старых машин.
Безумие скрывается под разными масками. Проявления наследственности очевидны и ведут к тому же самому, к чему приводят трещины в земной коре - к разлому Сан-Андреас.