– Я не думаю, – наконец сказал Мартэн. – Я работал с синтезатором, пытаясь просчитать по записи Донована мелодику последней "песни", как… – маэстро замолчал, подыскивая слова. – Ну, в общем, в моей голове раздался ужасный звон, и в то же мгновение мое тело словно разлетелось на куски.
Спок удивленно посмотрел на музыканта, не понимая, что тот имеет в виду. То, что испытал Мартэн, было отчасти похоже на сеанс телепатической связи, но никто из членов экспедиции не обладал этим даром.
– Мистер Спок… – продолжил маэстро, прислушиваясь к бесконечной печальной, песне тайгетян. Запрокинув головы, детеныши тянули громкую заунывную мелодию, способную тронуть даже самое холодное сердце. – Подготовьте разведывательную группу. Видимо, кто-то из тайгетян погиб. Необходимо выяснить, так ли это.
– Хорошо. В любом случае необходимо узнать, что же с ними такое произошло.
– Наверное, это вонючие клингоны… – проворчал Брентано.
– Не будем гадать. Сбор на этом месте через десять минут, – приказал Спок.
В это время послышалось жужжание шаттла, и в лагере появился доктор Маккой. Кинув быстрый взгляд на коллег и убедившись, что все живы и здоровы, он подошел к Мартэну.
– А вам что здесь понадобилось? – угрюмо приветствовал его маэстро.
– Да я был здесь по соседству, поэтому и зашел к вам в гости.
– Если вы примчались из-за меня, то я в полном порядке.
Не сговариваясь, Маккой и Ухура взяли музыканта под руки и отвели в палатку.
Десять минут спустя Спок, Скотти, Регсдейл и Линденбаум пробирались вдоль скалистой гряды. Остановившись, вулканец достал трикодер и проверил местность.
– Что там, мистер Спок? – встревожился Скотти, схватившись за фазер.
– В двух милях к северу от нас группа из пяти человек.
– Люди? – удивленно переспросил Регсдейл.
– Но как они попали сюда? – усомнился Линденбаум.
– Давайте подойдем к ним и спросим, – не то в шутку, не то всерьез предложил Скотти.
Обе группы заметили друг друга одновременно. Осторожно пробираясь среди валунов, по пляжу двигались пять тяжело нагруженных незнакомцев. С огромными рюкзаками за спиной, они походили на древних космонавтов в полной экипировке. Заметив разведчиков, один из них что-то громко закричал, и в то же мгновение вся пятерка ринулась им навстречу.
– Мы рады встретить здесь соплеменников, – поприветствовал большой грузный мужчина. Казалось, голова росла у него прямо из туловища, а бицепсы можно было сравнить разве что с пивными бочонками. Маленькие поросячьи глазки незнакомца с надеждой смотрели на Спока.
– Мы торчим здесь уже несколько недель. Ждем, когда нас заберут. Но никак не ожидали, что за нами пришлют офицеров Звездного Флота.
– И правильно. Подождете еще, – оборвал его Скотт, испытавший мгновенную неприязнь к незнакомцам. – Мы здесь не ради вас, кто бы вы ни были.
– Гаррисон, Макс Гаррисон, – представился великан со свинячьими глазками.
– Капитан-лейтенант Скотт, бортинженер "Энтерпрайза". Однако что вы здесь делаете? Нас не предупреждали о том, что на Тайгете-Пять есть люди.
– Это все из-за дерьма по имени Ридли. Сначала он высаживает нас у черта на куличках, а потом даже не предупреждает никого о нашей группе.
– Простите, мистер Скотт, – неожиданно вспомнил Спок. – Это моя вина. Капитан Кирк и я были информированы о присутствии на планете охотников. Командующий Двадцать Четвертой Базой Ли упоминал о них. Надо же такому случиться, это совершенно вылетело у меня из головы.
– Хорошо, мистер Спок. Однако что мы, черт возьми, будем с ними делать? – спросил Скотти, тыкая пальцем в охотников.
– Эй, ребята, что происходит? – возмутился Гаррисон, решительно ничего не понимая.
Охотникам стало явно не по себе: офицеры с боевого корабля рассуждали о них, как о каких-нибудь растениях или лягушках. Великан гордо вздернул подбородок и с вызовом посмотрел на Скотта, ошибочно решив, что он старший. Однако вулканец взял инициативу в свои руки, холодно объяснив:
– Капитан Ридли был на пути к планете, чтобы забрать вас, однако, к несчастью, его корабль исчез в воронке, созданной искривлением пространства-времени.
– Помоги ему Бог, – выразил сожаление Гаррисон, равнодушно пожав плечами. – Однако мы можем спокойно вернуться домой с вами. Мы готовы прямо сейчас.
– Ох, чертям станет тошно, какую пирушку мы закатим, вернувшись к своим бабенкам, – хохотнул кто-то из охотников.
– Подождите, но какого черта вы поперлись в эти гиблые места, если ничего не знали про нас? – спросил маленький человечек с длинными прямыми волосами и землистым лицом.
– Мы слышали предсмертный крик. Думаем, что погиб один из тайгетян.
– Ну, это я его убил, – признался Гаррисон, ткнув пальцем в свою широкую грудь. – Огромный самец, но повозиться стоило: целых тринадцать слез!
– Вы убили это беззащитное существо! – возмутился Линденбаум. На его благородном лице появилась гримаса отвращения.
– Ну да. Для этого мы и прибыли на планету.
– Мистер Гаррисон, значит все это время вы продолжали свой преступный промысел? – спросил Спок.
– Конечно. И никакого преступления в этом нет. Сначала мы охотились в пятидесяти милях отсюда. Там мы прилично поживились, и поэтому пришлось повернуть к северу, чтобы найти еще одно большое стадо.
– Так вот почему нам не было известно о вашем существовании до сегодняшнего дня! – Спок замолчал, обдумывая, каким образом объяснить охотникам ситуацию. – Мистер Гаррисон, мы, безусловно, будем рады видеть вас и ваших людей в нашем лагере и на борту "Энтерпрайза", но с этой минуты охота должна быть прекращена.
В рядах охотников послышался недовольный ропот, но Гаррисон решительно прервал его взмахом руки.
– О чем, черт возьми, вы говорите?
– Тайгетяне – не животные, как считалось раньше. Они наделены разумом, и убивать их недопустимо.
– Вы сами-то верите в это? У меня вот, бумага, где черным по белому написано, что эти твари обычные животные. У нас есть лицензия на их отстрел. Пока вы не покажете мне официальное распоряжение, я буду продолжать свой бизнес. Моя работа – сбор кристаллических слез, – Гаррисон в сердцах сплюнул на сверкающий песок.
Первым вызов принял Регсдейл, воинственно шагнув вперед, но Спок остановил офицера безопасности.
– У меня нет официального запрета. Но наша экспедиция выяснила абсолютно точно, что тайгетянские "певцы" наделены разумом, и я уверяю вас, что закон изменится, как только "Энтерпрайз" вернется в Федерацию.
– Нет, вы слышали, что говорят эти парни? – усмехнулся Гаррисон, поворачиваясь к компаньонам, – они хотят пустить под откос наше прибыльное дельце! – Охотник в упор посмотрел на Спока. – Что ж, раз так, то мы поторопимся, пока закон не поставил перед нами шлагбаум! Пока ваше разлюбезное правительство не отняло у честного трудяги право заработать себе на жизнь!
– Вы не имеете права зарабатывать на жизнь, отнимая у других права на саму жизнь!
– Пока в законе четко не сказано, что у этих тварей есть эти самые права, – упрямо заявил Гаррисон, показывая на "певцов", – я не стану их уважать!
– Значит, вы не остановитесь перед новым убийством?
– Именно так, – прошипел охотник, помахав пальцем перед лицом вулканца. – Никогда!
Почувствовав тошнотворный запах давно не мытого тела, Спок отшатнулся.
– Я доложу о вашем отказе капитану Кирку.
– Давай, валяй! Мы-то обрадовались, встретив соотечественников, думали, вы проявите гостеприимство…
Сверкнув глазами, вулканец резко повернулся и зашагал в сторону лагеря. Уверенная походка и прямая спина офицера демонстрировали уверенность, однако Спок не знал, что предпринять. Гаррисон и его люди занимались законным промыслом. До тех пор, пока федеральная администрация не пришлет соответствующие документы, остановить охотников невозможно.
* * *
Маккой выключил портативный томограф и с грустью окинул взглядом растянувшегося на кушетке Мартэна.
– Что, черт возьми, вы с собой сделали? Анализы ужасны: пульс танцует рок-н-ролл, дыхание учащенное. Реакция оседания эритроцитов достигла заоблачных высот…
– Перестаньте, доктор. Не стоит перечислять мои симптомы, – прервал музыкант, садясь. – Я хорошо знаю это и без вас.
– Я разрешу вам пробыть на планете еще три дня, но если результаты ухудшатся, то буду вынужден вернуть вас на борт "Энтерпрайза" и поместить в медицинский отсек.
– Нет, доктор, только не это! – взмолился Мартэн. – Я постараюсь выполнить ваши указания и отдохнуть. Мне нельзя сейчас возвращаться на корабль, я только-только стал чувствовать тайгетянские песни.
– Ладно, – вздохнул Маккой. – Но если вы хотите убедить меня, немедленно ложитесь в постель!
– О'кей.
Мартэн стянул ботинки, расстегнул спальный мешок и проворно вполз в него, что-то бормоча себе под нос.
Доктор Маккой достал было шприц, но, взглянув на покорно угомонившегося пациента, спрятал его обратно. Мартэн закрыл глаза и через несколько минут заснул. Убедившись, что музыкант не притворяется, Маккой вышел из палатки и отправился на поиски Ухуры.
Он нашел девушку на берегу океана в компании юного "певца". Детеныш тихо поскуливал, мирно растянувшись у ног Ухуры, которая ласково почесывала его шею. Маккой опустился на песок рядом с трогательной парой и улыбнулся.
– Ну, как он, док? – вопросительно заглянула ему в глаза Ухура.
– Не очень. Похоже, у маэстро начинается обострение.
– Вы имеете в виду его болезнь?
– Да.
– И что же делать?
– Помочь может только покой. Только длительный отдых облегчит рецидив болезни.
– Покой? Да Ги ни за что не бросит начатую работу. По крайней мере, добровольно.
– Тогда заставьте его.
– Я? Каким образом? – удивилась Ухура. – Только вы сумеете охладить его пыл.
– Нет, я не обладаю таким влиянием, как вы, – признался Маккой.
Девушка склонила голову и с материнской нежностью посмотрела на забавное существо.
– Ладно, попробую, – едва слышно прошептала она.
Некоторое время они молчали, думая каждый о своем.
– Ги не следовало покидать корабль, – через некоторое время взволнованно воскликнула Ухура и тут же смутилась от столь явного проявления своих чувств.
– Думаю, он счастлив, что занят делом.
– Ну да, конечно. Он увлечен решением этого музыкального кроссворда. Когда перед тобой стоит такая интересная задача, то такой пустяк, как здоровье, не считается, – с горечью вздохнула девушка.
– Я никогда не видел вас такой, Ухура. Уж не влюблены ли вы всерьез?
– Не задавайте лишних вопросов, доктор. Моя личная жизнь – это мое личное дело.
– Поверьте, я не собирался лезть к вам в душу, Ухура. Меня тревожит здоровье экипажа, и только. Если вам потребуется моя помощь, то я всегда к вашим услугам.
Улыбнувшись, девушка дотронулась до руки Маккоя.
– Простите. Кажется, я была груба с вами.
Доктор тепло, с участием сжал ее пальцы.
– Ничего. Все в порядке, – успокоил он. – Все мы блуждаем в потемках, как кроты, не понимая, что до солнечного света рукой подать.
– Похоже, что это действительно любовь, доктор, – неожиданно призналась Ухура.
– Что ж, любовь как раз и помогает преодолеть все невзгоды.
– Даже если вызывает нестерпимую боль?
– Даже тогда. Именно любовь отличает нас от животных.
Ухура с интересом посмотрела на доктора, пораженная его словами.
– Спасибо, доктор. Вы нашли единственно верные слова. Вы лечите не только тело, но и душу.
– Буду стараться и дальше.
Ухура встала, потревожив детеныша. Юный тайгетянин обиженно посмотрел на людей, издал недовольное шипение и поковылял к своим товарищам.
– Кажется, вам удалось наладить контакт с этими созданиями.
– Любой нормальный человек легко поладит с ними. Это самые добродушные существа, каких мне только приходилось встречать.
– По-моему, клингоны также легко могут втереться к ним в доверие, – с тревогой предположил Маккой, помогая Ухуре перебраться через гряду.
– Боюсь, они действительно готовы воспользоваться беззащитностью "певцов". Страшно подумать, что они могут натворить на планете. Надеюсь, Федерация установит над Тайгетой-Пять свой протекторат.
– К сожалению, вряд ли у нашей администрации дойдут до этого руки. По крайней мере до тех пор, пока они не решат, что планета имеет жизненно важное значение.
– А как же тайгетяне? Разве они не достойны внимания на самом высоком уровне? – возмущенно спросила Ухура, останавливаясь у палатки Мартэна.
– Это мы с вами так считаем, но не бюрократы на Земле. Они привыкли думать о других, куда более прозаических вещах. Им нет никакого дела до таинственных "певцов".
– Слава Богу, что музыка не считается в Федерации прозаической вещью, – неожиданно заключила Ухура и, уже откинув полог палатки, добавила:
– До скорого, доктор, спасибо.
Маккой постоял у входа еще несколько секунд, решая, полезен ли будет его пациенту визит девушки, "Ладно, пусть охраняет сон маэстро", – решил доктор, махнув рукой. Неподалеку он заметил высокую фигуру Спока и, нахмурившись, направился к первому офицеру.
– Вы чем-то недовольны, мистер Спок? – спросил Маккой, подходя к вулканцу. – Очередные неприятности?
– Чертовы охотники, доктор. Я обязан доложить капитану.
Спок скрылся в штабной палатке. Маккой в нерешительности остановился в центре лагеря, решая, вернуться ли на борт "Энтерпрайза" или задержаться на планете до конца дня. Внезапно послышался шум спускающегося шаттла, из которого вышел Райли.
– Привет, доктор. Вы не видели случайно мистера Скотта?
– Он был здесь минуту назад. Все бродят взад-вперед по лагерю, так что не очень уследишь, кто…
– Спасибо, – прервал разглагольствования Маккоя Райли и отправился на поиски бортинженера.
Маккой, обладавший удивительной способностью всегда оказываться в нужное время в нужном месте, поплелся за молодым лейтенантом. Они нашли Скотти сидящим на корточках возле крошечного тайгетянина. Бортинженер усердно мучил волынку, записывая звуки, которые в ответ издавал детеныш.
– Давай, давай, малыш, неужели ты не можешь повторить эту фразу еще раз? – упрашивал Скотти, регистрируя показания трикодера. – Как же мы поймем твой язык, если ты все время произносишь новые слова?
– Мистер Скотт, – окликнул Райли.
– Ну, что там у вас, лейтенант, – недовольно отозвался бортинженер.
– Сэр, вы впервые назначили меня старшим по сектору, и мне крайне неприятно сразу же озадачивать вас своими проблемами. Но даже капитан не смог мне ничем помочь.
– Ладно, выкладывай, парень. Что стряслось?
– Дело в дилитиевых кристаллах, сэр…
– Дилитиевые кристаллы? – с тревогой переспросил бортинженер, сразу почувствовав неладное.
– Да, сэр. Дилитий ни с того, ни с сего стал распадаться.
– Рас-па-дать-ся? – ехидным тоном передразнил Скотт. – Чем вы там, черт возьми, занимаетесь?
– Мы ничего не делали, сэр. Непонятная штука, сэр: при форсировании двигателей распад дилитиевых кристаллов приводит к медленному, но верному падению мощности. Мы десять раз перепроверяли каждую цепь, каждую силовую линию… Для этого нет видимых причин.
– Мальчик, ты выбираешь весьма ненаучные формулировки. Тебе стоит заняться теорией. Нет видимых причин… Да может быть сколько угодно причин!
– Так точно, сэр. Но я склонен думать, что это как-то связано с феноменом искривления пространства-времени.
– Не стоит объяснять собственную беспомощность каким-то там, феноменом! – закричал Скотти. – Предложи что-нибудь попроще!
– Простите, сэр, но я сказал то, что думал, – с вызовом ответил молодой лейтенант.
– Донован! – окликнул бортинженер, – Да, сэр, – отозвался из палатки биолог.
– Позаботься, чтобы мои вещи были доставлены на "Энтерпрайз" в целости и сохранности.
– Есть, сэр.
– И скажи… Нет, лучше я сам, – решил Скотт и нырнул в палатку Мартэна.
Ухура поднялась ему навстречу.
– Что случилось, Скотти?
– Неприятности, девочка. Мне нужно срочно вернуться на корабль.
– Клингоны?
– Нет. Инженерные проблемы. Я хочу переговорить с мистером Мартэном.
– Не будите его. Скажите мне, а я передам, когда он проснется.
– Что это мне должны передать? – тут же открыл глаза маэстро.
Приподнявшись на локте, он посмотрел на Скотта заспанными глазами.
– Я должен немедленно возвратиться на "Энтерпрайз", мистер Мартэн.
– К чему такая спешка? – удивился музыкант.
– Появились проблемы с энергетическим обеспечением. Мне нужно разобраться, в чем там дело.
– Если я не ошибаюсь, решение загадки тайгетянских "песен" – основная задача нашей экспедиции, мистер Скотт. Мы никогда не разгадаем эту тайну, если исследователи будут бросать работу, когда заблагорассудится.
– Не совсем так, мистер Мартэн. Энергообеспечение корабля – жизненно важная задача. Иначе можем общаться с "певцами" всю оставшуюся жизнь.
– Все настолько серьезно?
– Если продолжится распад кристаллов дилития, то мы не сможем ни передвигаться, ни вести боевые действия. А рядом с нами клингоны…
– Хорошо, – согласился Мартэн, усаживаясь кровати. – Принимаю ваше объяснение, мистер Скотт. Решайте свои проблемы.
– Я знал, что вы поймете меня правильно, сэр.