Глава 12
Спок с интересом наблюдал за Солой, только что вышедшей из комнаты отдыха, – она выглядела посвежевшей, бодрой и совсем молодой, сменив свой комбинезон цвета меди.
Электронно-механический дизайнер предоставил ей широкий выбор одежды, и с помощью программы Сола выбрала… комбинезон простого покроя, до нелепости скромного, лишенного каких-либо украшений, с молнией, застегивающейся до самой шеи. Комбинезон вполне подошел бы для женского монастыря, вот только материю его почти нельзя было нащупать и отличить от кожи, и вряд ли бы нашлась настоятельница, которая рискнула принять в свой монастырь такую послушницу.
Спок с удовольствием разглядывал каждую интимную деталь комбинезона, под которой скрывается (эта мысль пришла к нему непрошенной) то, что предназначалось только для его глаз.
Сола заметила его взгляд, подошла и встала рядом, не прикасаясь к нему, а только всматриваясь в Спока и решая, выиграла ли она его жизнь или только отсрочила смерть.
Но Спок и сам не знал этого, потому что думал о другом. Где-то в глубине его души рождалось смутное желание снова овладеть ею, снова проиграть ей свою жизнь на этот раз окончательно. И он сдерживал себя мыслями о своих обязанностях.
– Я иду в корабельный лазарет, – решительно заявил он.
– Нет, я должна быть там.
– Пока вам лучше всего не попадаться ему на глаза. Когда он окрепнет, я смогу ответить за свой проступок. А сейчас он борется не только за свою жизнь.
– Вы хотите сказать, и за свою любовь?
– А чем другим вы смогли бы спасти его? – Спок почувствовал жесткость в голосе, но знал, что злится на себя, а не на нее. – И разве что ни будь другое вы обещали ему?
Сола вскинула голову, посмотрела ему в глаза.
– Спок, я сдержу свое обещание, если он позволит мне, Вулканец уставился на нее в изумлении, он ждал чего угодно, только ни этого.
– Ка-ак? – спросил он.
Она положила свою руку ему на грудь.
– Спок, вам надо было спросить, как я покину эту каюту. Но я ее покину и вы мне это позволите.
– Вы уверены?
Сола грустно улыбнулась.
– Мне очень не хочется, чтобы вы отпускали меня. Но я знаю, чем это грозит. А вы, Спок, разве вы стали меньше дорожить им после того, как познали меня?
– Нет!
– Так почему я должна изменить свое отношение к нему?
Он только глухо промычал в ответ.
– Я не знаю, к чему это приведет, но я не намерена делать вид, что одного из вас не существует.
Вулканец снова почувствовал, что в нем шевельнулось нечто несообразное с его логикой.
– Тогда скорей уходите. И заприте меня здесь. Вы же знали, что вернетесь к нему и пошли со мной. Так по какому праву и ему вы несете раздвоение?
Глаза Солы запылали от гнева.
– О каком праве вы говорите? О праве принести ему ваше мертвое тело?
Так я не признаю этого права!
– Если это было единственным вашим мотивом, – обвинительным тоном начал он и замолчал. Чувство справедливости возобладало над чувством обиды. – Даже одного этого мотива вполне достаточно: отныне моя жизнь принадлежит вам. Можете не беспокоиться ни за нее, ни за меня. И уходите!
– Упрямый вулканец! – воскликнула Сола. – Неужели вы не понимаете, что не только ради него я спасала вас? Неужели вы, действительно, ослепли и не видите, что я не могу сдвинуться с места, не могу уйти?
Впервые за все время общения с ней Спок заметил, как нерешительно, с какими запинками она говорит. Он привлек ее к себе. Сола расслабилась в его сильных руках, прильнула к нему и тут же решительно выпрямилась.
– Отошлите меня к нему, Спок. Сама я не смогу уйти. Нет сил. – И вдруг резко покачала головой. – Да неправда это! Есть у меня силы, Спок. И я иду к нему.
Она уже хотела повернуться, но Спок удержал ее за руку.
– Будьте такой же, какой он увидел вас на поляне. Моя слабость не может соперничать с его силой.
– Да, – согласилась Сола и добавила. – Зато ваша сила – может.
Взглянув на него так, словно хотела запомнить на всю жизнь, она круто развернулась и, не оглядываясь, пошла к выходу.
– Сола, – мысленно произнес Спок, когда она дошла до двери. Сола оглянулась и поняла, что он сказал. Ее карие, с золотыми искорками глаза озорно засмеялись, как бы стряхнув остатки недавней скованности и напряжения. Сола покидала Спока такой же свежей и бодрой, какой она вышла из комнаты отдыха.
Спок застыл в неподвижности, пытаясь восстановить свое вулканское спокойствие. Но тщетно. Осознав это, он захотел разобраться, в чем ему себя винить – в предательстве или в преданности? Но и эта задача оказалась нерешенной. Бесспорным было только то, что он остался жив и не покинул человека, которому нужна его жизнь.
Когда эта ясная мысль примирила Спока с самим собой, он почувствовал, что-то несравнимое с логикой, то, что земляне зовут интуицией, беспокойно зашевелилось в нем, забило тревогу.
Слишком странным выглядело то, что они с математической точностью прибыли в "никуда" и встретили здесь Независимого агента Федерации, единственную женщину во всей Галактике, которая могла и должна была произвести ошеломляющее впечатление на капитана Джеймса Т. Кирка.
И на… Но, скорее всего, не ожидалось, что и на Спока она произведет такое же впечатление. Если исключить этот, явно побочный результат, все остальное выглядит как хорошо продуманный сценарий. Но кто мог придумать его? Чья воля направила "Энтерпрайз" на встречу с неизбежным?
Если логические выкладки Спока верны, то на все вопросы есть только два ответа, – и ни один из них ему не нравился. Первый офицер подошел к микрофону интеркома.
– На связи Спок. Вызываю капитанский мостик. Проверьте состояние кодовых замков, блокирующих выходы с территории проживания посла Гейлбрейса и его людей.
Ему ответила Ухура:
– Мистер Спок, вы срочно нужны доктору Маккою, но он не сказал, зачем. Сэр, мы проводим компьютерную проверку, и она показывает, что датчики тревоги отключены по всему кораблю, в том числе и датчики к кодовым замкам. Так что не знаем, где находятся люди Гейлбрейса – в пределах своей территории или разгуливают, где им хочется.
– Немедленно расставьте часовых, – распорядился Спок.
– Я уже расставила, сэр. Но, сэр, кодовые замки и датчики к ним невозможно отключить изнутри.
– Именно это я имею ввиду, – сказал Спок. – Поэтому объявите готовность номер семь. Не исключена возможность, что отдельные члены экипажа "Энтерпрайз" попали под телепатический контроль враждебных нам элементов.
– Но, сэр, готовность номер семь требует, что бы я допустила, что и вы, возможно, находитесь под чьим-то нежелательным контролем.
– Вы правы. Поэтому действуйте, руководствуясь этим предположением.
В действительности, для объявления такой готовности требовалось признание того, что не только сам Спок, но и Ухура, и все, кто находится рядом с нею на мостике, подозреваются в губительном для них влиянии.
Интуиция не подвела Спока: "Энтерпрайз" подвергся массированной атаке со стороны неизвестного противника. А если верить логическим выкладкам, то он, Спок, является одной из двух главных целей этой атаки, может быть…. уже достигнутой.
Один из ответов на вопрос: "Кто все это подстроил?" – напрашивался сам собой: Гейлбрейс. Но был и другой ответ, который не устраивал Спока:
Сола Теин.
Вулканец торопливо покинул каюту – надо было спешить.
Глава 13
Кирк находился в каком-то уединенном месте. И был один, но не одинок.
Потому что одиночества просто не существовало. Чтобы почувствовать это, надо было всего лишь прекратить сопротивление, сдаться, покорно отдаться судьбе и ему никогда больше не придется быть одному в своей земной оболочке, в своем бренном теле, как узнику в камере-одиночке.
Это решение утешило и облегчило бы его, и послужило бы отправной точкой к тому, что неминуемо должно произойти. И произойдет, если Кирк не будет противодействовать. От него не потребуется никаких усилий, ему всего-навсего надо отойти в сторону и не вмешиваться.
Кирк не имел ни малейшего представления о том, что должно произойти, но он твердо знал, что где-то недалеко заложена мина, часовой механизм который отсчитывает время Спока. И Сола имеет какое-то отношение к мине, она знает ответ… Какой ответ? На что? Кирк заплатил бы за него любую цену, только не жизнью Спока – она не имеет цены.
Он сделал отчаянную попытку придти в себя, обрести сознание, зная, что во что бы то ни стало должен вернуться к своим, связаться с ними. Но его не отпускали, тянули назад в "Единство", манили спокойствием и безопасностью.
Кирк разглядел иллюзорность навязываемой ему безопасности, и тогда рядом с ним появился тот, кто уже однажды спас его и, не потребовав платы за оказанную помощь, отпустил восвояси…. серые холодные глаза и губы, искривленные в иронической усмешке. Эти глаза, эти губы заверяли Кирка в том, что он найдет самое необходимое ему там, внизу, на той планете, где он нашел ее… Но откуда серые глаза знали о ней? И где Кирк встречался с тем, о чьем присутствии говорили серые глаза?
Память пробилась сквозь туманную завесу и он вспомнил: этот, с серыми глазами спас его и предложил… Что предложил? Неважно. Предложение остается в силе.
Неожиданно Кирка подхватил другой поток, другое течение все той же реки. Берега ее раздвинулись до горизонта, течение стало бурным, стремительным, а высокие волны грозили вот-вот накрыть с головой одинокого пловца и увлечь в темную глубину. Кирк устал сопротивляться, голова его все чаще погружалась в мутную воду, руки-ноги отказывались двигаться. А впереди послышался грозный рев то ли порога, то ли водопада. Вконец обессиленный, Кирк в ужасе закрыл глаза, и тут же послышался зов другого "Тотального Единства". Это был зов сирен, завлекающих не плоть, а сознание изведать Неизведанное. Подобно древнему бродяге Улиссу, Кирк всегда готов был привязать себя к мачте корабля, чтобы услышать песнь Неизведанного, но сейчас он не имел ни корабля, ни мачты – не к чему было привязаться, не за что уцепиться. А сирены "Тотального Единства" пели над ним торжественную песнь победы… Кирку послышалось, что кто-то взял его за руку и он ухватился за нее, как за канат, связывающий его с жизнью, а может, за звено цепи. Хватка была мертвой. Рука выдержала ее.
Сознавая, как близко он подошел или к смерти, или к "Единству", Кирк неимоверным усилием воли заставил себя очнуться, выплыть на поверхность жизни. Приоткрыв глаза настолько, чтобы видеть только руку, он долго смотрел на нее. Потом сказал:
– Уже второй раз ты не позволила мне уйти. Смотри, это надоест мне и я могу рассердиться.
– А мне даже извиняться не хочется. Ты лучше расскажи, куда ты в этот раз направлялся?
Кирк призадумался.
– Кажется, мне было видение. Две силы, два "Единства" вцепилась в меня. Похоже, они сражаются между собой. Одно из этих "Единств" Тотальное. Его нельзя победить. Я слышал победную песнь его сирен.
Страшная песнь, предназначенная для моего сознания. Сола, кто умудрился спланировать все это действо?
Сола наморщила лоб.
– Я уже задумывалась над этим, но ума не приложу, кто. И каким образом этот "кто" смог проведать о том, что я буду здесь, и устроить так, что и ты оказался здесь же не раньше и не позже? Да и кто мог предвидеть, чем закончится наша встреча? Ведь за всю свою жизнь я ни разу не произнесла твоего имени вслух.
Он улыбнулся.
– Для достаточно проницательного ума не такая уж трудная задача.
Случилось то, что должно было случиться. От предопределения судьбы никуда не уйти. Недаром же я все знал о тебе, а ты обо мне.
– Спок тоже знал.
– И все-таки я хотел бы знать, кто мог с такой уверенностью предвидеть все это? – Кирк потянул ее за руку, заставил присесть на край кровати. – Сола, скажи мне, честно скажи: не ты подстроила все это? И никоим образом не причастна к этому? Не вставая с кровати, она выпрямилась, слегка отстраняясь от него.
– Когда я увидела "Энтерпрайз", я послала закодированный сигнал Независимого агента с требованием отозвать его назад.
– Отозвать, зная, кто мы, нуждаясь в срочной помощи?
– Я считала и считаю, что ваш корабль, даже с таким капитаном на борту, не сможет избежать участи всех других кораблей, осмелившихся добраться до этого сектора, он будет захвачен. А этого я не могла допустить. В руках "Тотального Единства" "Энтерпрайз" превратится в опаснейшее орудие насилия. Но ты, попавший в те же руки, станешь намного опаснее своего корабля.
– Подумай, о чем ты говоришь? Один человек…
– Всей Галактике известен капитан корабля, который стал символом вечного стремления к звездам. Вот и представь, что произойдет, если ты добровольно вступишь в "Единство". Ты, может быть, последний человек, который нужен им как доброволец.
– Я, последняя из амеб? – усмехнулся Кирк. – Не верится. Легче предположить, что Гейлбрейс не так уж и не прав. Может быть, и в самом деле мы пытаемся защитить всего лишь наши маленькие, ничего не значащие, ограниченные жизни, сопротивляясь грандиозному эксперименту эволюции?
– Именно грандиозность эксперимента и заставила меня вернуться на Заран, – заметила Сола.
– Зачем? – спросил Кирк и, не дожидаясь ответа на один вопрос, задал другой. – Как ты могла оставить свой корабль?
– А ты разве не рисковал своим кораблем, своей карьерой, своим званием, когда вопреки строжайшему запрету Звездного Флота доставил Спока на Вулкан? Я достаточно хорошо знаю вулканцев, чтобы понять твой поступок, ведь речь шла о жизни и смерти Спока.
– Да, – согласился Кирк. – И я не создавал для себя проблемы, я сделал то, что считал нужным. Но это значит, что и ты рискнула всем не ради пустой абстракции. Ты хотела освободить свой народ?
– Да, и больше того. Я предвидела, что Галактике придется иметь дело с "Единством" и что Заран станет центром событий. Мне стало известно, что "Тотальному Единству" каким-то образом удалось воспользоваться врожденными способностями и силой женщин моей планеты и навязать себя экипажам звездных кораблей, заглянувших в этот сектор. О кораблях ничего не известно, они считаются пропавшими. Но ясно, как Божий день, что ни один корабль не уничтожен. И если "Тотальное Единство" сможет объединиться с другими "Единствами", хотя бы такими немногочисленными, как гейлбрейсовское, да еще захватят тебя и твой корабль… Тогда оно завладеет всей Галактикой. Кирк захотел приподняться, но бессильно откинулся на подушки.
– Я вспомнил! Я должен предупредить Спока. В моем видении Гейлбрейс предсказал нашу встречу. Если за всем этим стоит он, если он свел нас…
Что это за сила, которой обладают женщины твоего народа, Сола?
– Когда женщина-заранка связывает свою жизнь с мужчиной, когда она находит себе спутника жизни, то между ними возникает это пресловутое единство – единое биополе. При желании женщина может создать и более крупное объединение. Было время, когда таким образом создавались целые охотничьи кланы. Сейчас дело дошло до того, что способности отдельных женщин можно использовать для объединения целой планеты, а может, и Галактики.
– А твои способности?
– Не знаю, – ответила она с такой интонацией, что напомнила Кирку Спока, – но "Тотальное Единство" отводит мне первое место в своих планах.
Оно считает, что я могу развить их до небывалого уровня.
Кирк молча рассматривал их сплетенные руки.
– Так… Значит, первоочередная задача тоталитариев – найти тебе спутника жизни, мужчину?
– Да. И они пытались искать. Подсовывали мне разных… Но без успеха.
Пока, во всяком случае…
Кирк ладонью зажал ей рот, не дав договорить. Потом провел пальцами по ее лицу, запустил их в каштановые волосы женщины и притянул Солу к себе.
– Если это их план, – прошептал он, – так давай претворим его в жизнь с наибольшей для себя пользой, на всю катушку. – Он видел, как улыбались ее глаза, когда их губы слились в поцелуе…
Сола опомнилась первой, оторвалась от него, приподняла его голову и, глядя на Кирка сверху вниз, ответила на его предложение:
– Если это их план, то мы затеяли очень опасную игру с неизвестными силами.
– Такая игра всегда была опасной, – многозначительно произнес Кирк и вдруг, наморщив лоб, смутно припомнил частицу видения:
– Сола, а со Споком все в порядке?
– Со Споком?… Все в порядке.
Память Кирка понемногу прояснялась.
– Когда мы летели в твоем корабле-разведчике, Спок заявил, что он пропал…. стал пропащим. И ты знала, о чем он говорит, и ответила ему, что его можно спасти только одним способом. Я тогда не понял, о каком способе ты говорила.
– Ты все понял. И очень хорошо.
– Значит, Споку, хочет он этого или не хочет, придется иметь дело с тобой? И он знал об этом еще там, в джунглях? Но ведь ты несовместима с философией вулканца. Хотя, откровенно говоря, и сам Спок – полная противоположность своей философии.
– Да.
– Ты, должно быть, показалась ему совершенно необыкновенной. – Кирк мечтательно улыбнулся. – Ничего удивительного. И из-за каких-то чувств, которых у него не может быть, потому что он не позволяет им быть, он разозлился и на тебя, и на себя. Не исключено даже, что примитивный вулканец, который скрывается в нем под маской внешнего спокойствия и благопристойности, с огромным удовольствием свернул бы тебе шею или хотя бы согнул ее. Но Спок не может позволить себе даже такого маленького удовольствия. – Он вдруг прищурился, пристально всмотрелся в темную отметину на ее подбородке.
– Или все же позволил? Сола, я уже тогда подумал, что после встречи с тобой вся его философия полетела к чертям собачьим. Но надеялся, что ошибся.
Она не ответила, предоставив ему самому решать эту задачу.
Ее молчание лучше всяких слов говорило о какой-то неуловимой перемене в ней, которую Кирк скорее ощутил, чем заметил. И насторожился.
– Ты сказала, что только одним способом, одним путем можно спасти его?
– Да, – подтвердила Сола. – Был один способ и было право выбора. И если он достаточно Спок, чтобы спасти самого себя… я сделала выбор.
Он крепко сжал ее руку и вдруг отдернул свою, словно уличив себя в чем-то недозволенном.
– Как я ошибся!
– Нет, – спокойно ответила Сола, медленно подымаясь. – Эту ошибку, этот риск я беру на себя.
Перехватив ее руку в запястье, Кирк резким рывком снова усадил Солу на кровать.
– Прекрати! – резко сказал он. – Если ты сделала свой выбор, черт тебя побери, то должна остаться здесь до тех пор, пока я не разберусь, не пойму, что это за выбор.
Кирк внимательно всматривался в нее как бы другими глазами и видел ее напряженно-выжидательный взгляд, высоко поднятые плечи и гордо вскинутую голову.
– Неужели? – тихо спросил он. – Неужели ты сделала свой выбор….
Выбрав нас обоих?
Она рассмеялась.