"Ага. Ну что ж, тогда её и выберу" - решила Ирина и стала читать первую в книге историю - "Дворянское гнездо" какое-то. Сначала дело продвигалось плохо - очень много встречалось незнакомых слов, а Саша на вопрос - что такое "чепец" и "панталоны"? - только невразумительно мычал в ответ. Захотелось даже вернуть книгу на полку и взять другую, но незаметно для себя Волкова увлеклась, покорённая непривычными, странными оборотами речи, и настолько, что капитану, когда тот покончил с корректировкой курса, пришлось позвать трижды: "Иронька, ты не хочешь… Иришка… Ирка, ты слышишь?!" - и прикрыть ладонью страницу.
- Помилуй, Сашенька! Полно, что это тебе вздумалось? - удивилась его жена, подняв глаза от книги. - Этак ведь мне читать неспод…
Она замолчала на полуслове. Что он так смотрит?
- А! - сообразил, наконец, Волков, заглянув в книгу. - Тебя Лиза околдовала. Мне нужно в нижний грузовой отсек - проверить электронику, пока время есть. Веста скоро, там будет не до проверок. Почитаешь, или со мной пойдёшь?
- Мне должно с тобой! - решительно заявила Ирина, потянувшись, чтоб положить книгу на пульт.
- Не должно, но и не воспрещается, - Александр хохотнул, вытаскивая из встроенного шкафчика какой-то оранжевый чемоданчик. - Можно, поелику очень для меня приятственно и пользительно.
- В рассуждении же сказанного, - продолжил он, подставляя согнутую в локте руку, - заметить желаю, что прожить без вас хотя бы и малый срок кажется мне мукою нестерпимой.
- Что это ты, Сашка? - удивилась Ирина, цепляясь за мужнин локоть.
- Это я Лизе, - улыбнулся тот, приостановившись, чтобы пустить жену в лифт. "В жизни столько на лифте не ездила", - заметила мимоходом Ира.
Нижний грузовой отсек мало отличался от верхнего, но было в нём пусто; толстенные лапы захватов разведены к ребристым стенам, в колодце, окружённом кольцевым трапом, - ничего. Только какие-то жёлтые штуки на трапе валяются.
- От "Протесилая" осталось, - пояснил Волков, подбирая их на ходу. - Заглушки рецепторных пазов сбросил, бедняга, перед стартом. Разул глазки. Посмотрим, что тут у нас. Сезам, откройся!
Повинуясь нажатию кнопки, перед капитаном "Улисса" разъехались створки малоприметного люка, в нём обнаружились какие-то блестящие штучки, к которым Волков прицепил длинный шланг, вытянутый из оранжевого сундучка. И сундучок тоже оказался с секретом - стоило капитану раскрыть его, наружу глянул экран и осклабилась белозубая клавиатура, похожая на ту, что была в рубке, только поменьше.
- Ну, и как у нас с рефлексами? - осведомился Волков с интонацией врача, совершающего обход клиники. Жена его, изображавшая свиту, из желания быть причастной глянула на экран, для чего пришлось вытянуть шею. Ничего вразумительного там не нашла - одни только разноцветные кривульки, ну и цифры всякие.
- Сделай мне лапкой, дружок! - нежно проворковал Волков. Пока Ирина, приняв просьбу на свой счёт, пыталась сообразить, какой лапкой нужно помахать и зачем, вопрос разъяснился. В стене зарычало. Двинулась одна из трёх могучих лап. Она выставилась в пустой колодец, что-то звучно щёлкнуло, зажёгся оранжевый огонь, "лапка" поехала назад, к стене, и там (после звонкого щелчка) замерла.
- Прекрасно! - возвестил Волков, отсоединил шланг, захлопнул люк и, посвистывая, направился к следующему. Колдовские действия были повторены трижды, только заклинания менялись. Саша просил: "уважь меня, милашка!" Требовал: "давай же, старик, не ломайся!" Поощрял: "ух ты, мой славненький!" Но Ирина, разобравшаяся в логике происходящего только в общих чертах, бродила за мужем хвостом, терзаясь незнакомым доныне чувством собственной бесполезности. Поэтому, когда капитан, покончив с проверкой захватов, спросил: "Ну что ж, Ирка, пора нам с тобой лепестки посмотреть, как ты думаешь?" - она выпалила с готовностью: "Да-да! Конечно!" - ожидая, что вот теперь-то потребуется её помощь. Но не тут-то было. Волков опять полез в какой-то люк подключать свой шланг с блестяшкой и снова из присутствия жены выгоды не извлёк. Бурчал: "Скоро Веста, старик, там нас с тобой ждут. Там Джеф, там шибздик Мишка Житомирский…" И затосковала Ирочка, которую на Весте не ждал никто. А муж её продолжал бормотать под нос: "Там и крошка-Маргошка. Понимаешь, старик, Маргошечка-крошечка, красавица-кошечка, она тебя, старика, любит, а ты тут мне такие петли вьёшь. Нехорошо". На экране перед капитаном действительно вились петли, но так ли это нехорошо и чем помочь, Ирина Волкова не знала. И хуже того случилось с нею - стоило только мужу помянуть неизвестную какую-то Маргошечку, назвать её кошечкой, да ещё и красавицей, явившаяся невесть откуда игла больно кольнула новобрачную изнутри. Игла знала куда колоть - в самое чувствительное место. Воткнулась остро и не подумала даже исчезать, потому что после "красавицы" и "кошечки" было сказано слово "любит".
- Иришка! Ты спишь? - удивлённо спросил Волков, тормоша за локоть. - Будем лепестки открывать?
Волкова подумала про себя: "Нет", - но вслух высказалась отчаянно, наудачу:
- Да, Саша! Конечно!
- Нет, - хихикнул Волков, отсоединяя разъём. - Не будем мы сейчас лепестки открывать, потому что там снаружи пусто и холодно, а нам с тобой пустота и холод ни к чему.
Он поднялся с корточек, прихватив оранжевый сундучок, отряхнул колени, в чём не было надобности, и продолжил:
- Нам нужна теплота и дружеское участие, а этого на Весте с избытком, сама увидишь. Что ты загрустила, Иришка?
И новобрачная получила немедленно положенную ей порцию теплоты и участия, вполне достаточную, чтобы согреться. Игла, воткнувшаяся в чувствительное место души, убралась, но пузырёк, образовавшийся внутри, не схлопнулся полностью, осталась у бывшей принцессы Грави, ставшей Ирочкой Волковой, в душе маленькая порция пустоты. Когда возвращались в рубку, рука мужа обнимала плечо новобрачной, удерживала и берегла от случайностей, но Ира шла тихо и только тогда решилась нарушить молчание, когда Саша схватился за брошенный на пульте поднос с грязной посудой - унести хотел.
- Нет, Саша, оставь. Я сама унесу. Ты скажи мне лучше…
- Что, Ирка?
Она хотела расспросить о той, которую Саша называл Маргошкой, но вместо этого спросила неожиданно для себя:
- Послушай, а почему нельзя научить меня чему-нибудь? Ну, ты ведь русскому языку в два счёта выучил! Понимаешь, Сашка? Ну что же ты такой непонятливый? Как эта твоя штука называлась, которая меня русскому языку научила? "Мнемозина"? Я правильно сказала? Почему она не может сделать так, чтоб я понимала в этих твоих фазовых пространствах и тракторах…
- Тракторах? - Волков задрал брови. - В тракторах и сам я… А! Я понял! Ты просто не расслышала. Я сказал "аттрактор". С буквы "а" начинается и с двумя "т". Это Ирка, понимаешь ли, такая штука…
- Вот! Я не понимаю! Слышишь?! Не по-ни-ма-ю! Почему нельзя сделать так, чтобы заснула и во сне - щёлк! - и всё поняла! Как тогда с русским языком было. Я бы не чувствовала себя такой…
- Ирка, ну что ты! Прекрати сейчас же. Не способна на это "Мнемозина", и я даже не могу рассказать тебе внятно - почему. Тебе бы с Можейко поговорить, он на волновой педагогике съел собаку и закусил двумя кошками. Ну хорошо, я попробую объяснить то, чего и сам не понимаю. Представь - ты хочешь подняться на вершину горы. Собираешься восходить, но тут к тебе подкатывает этакий элегантный господин и распахивает перед тобой дверцу своего личного вертолёта. Р-раз! И ты уже на вершине. Как во сне. Красота, виды и тому подобное. Здорово?
- Да-а-а… - неуверенно протянула Ирина, ища подвох.
- Нет. Не здорово. Потому что это ничем не поможет тебе залезть на следующую вершину. Вершин много, научиться покорять их может только тот, кто упрямо лезет вверх и осторожно спускается. Понимаешь?
- Понимаю, - опечалилась разочарованная в волновой педагогике девушка. Потом, встрепенулась:
- Нет. И всё-таки я не понимаю! Как же тогда получилось с языком?
- Знаешь, милая, - сконфузился Волков, - в работах Можейко я разбираюсь примерно как медведь в пчеловодстве. Он рассказывал мне, но я… Дело, по его словам, в том, что… Ты же изучала когда-то английский язык?
- Но я же его с детства знаю! Ну, изучала, конечно, не помню только.
- Это чепуха, что не помнишь. Раз изучала, значит, уже один раз залезла на гору. Выходит, это на самом деле одна и та же гора. Не понимаешь? Языки похожи друг на друга. Ты однажды лазила на эту гору, хоть и не помнишь. "Мнемозина" просто заталкивает в твою память ассоциации, воспоминания, слова, а потом уже мозг сам приводит эту гигантскую кучу информации в порядок, расставляет всё по местам. С языками это получается только потому, что они похожи друг на друга, а с математикой…
- Что - с математикой?! - воинственно осведомилась Ирина.
- А то, что она местами сама на себя не похожа, и уж точно совсем не похожа ни на что другое. Поэтому никуда тебе не деться, хочешь стать математиком - учись лазить на горы.
- Я бы предпочла учиться водить вертолёт, - строптиво заявила бывшая принцесса Грави.
- Тогда тебе к Можейко. Он у нас конструктор педагогических вертолётов, - хихикнул Волков.
- Он на Весте? - стараясь не замечать иронии, поинтересовалась поклонница волновой педагогики.
- Нет. Он на Марсе, в Радужном. Что ему делать на Весте, там же нет детей, одни планетологи.
- А планетологи - они какие? - изображая равнодушие, спросила Ирина, разглядывая мужа исподтишка.
- Они хорошие и весёлые. И бестолковые - что дети малые. И даже шеф их такой, хоть и корчит из себя начальника. Но ему положено, он там самый старый. По самым приблизительным астрологическим подсчётам ему недавно стукнуло семнадцать марсианских лет.
- Сколько? - переспросила Ирина, подозрительно косясь на мужа: "Опять разыгрывает, пользуясь тем, что дурочка".
- Семнадцать. Это почтенный возраст. Наш Кливи - старикан.
- Ты можешь сказать по-человечески, сколько ему лет?
- Ну не злись, не злись, Ирка. Тридцать три земных года старику нашему Кливи. На Марсе просто годы длиннее.
Поражённая потрясающей - сколько же мне тогда по-марсиански? - информацией, Ирочка вознамерилась продолжить астрономическое самообразование и спросить, как идёт время на Весте, но оказалось - не судьба.
- О! - неожиданно воскликнул развалившийся в своём кресле капитан и сел прямо. Руки его легли на пульт, пальцы исполнили на клавиатуре танец, похожий на фанданго. - Мой шкип поймал входной луч! Пассажирам занять места, ремни пристёгивать не обязательно, ноги можно с пульта не снимать. Через двадцать пять минут - станция Веста.
- Ты можешь показать мне её? - шёпотом спросила Ира. Голос её дрогнул.
- Нет, Ирка, не могу. На "Улиссе" нет обзорных экранов и иллюминаторов тоже, естественно, нет. Старина "Улисс" не прогулочный катер и не бабл, а добропорядочное консервативное исследовательское судно. Вот если бы мы с тобой подходили к Весте на исследовательском боте… Хотя… Радар включать нельзя, их дипетчерская обидится, но я ж могу показать тебе инфра!
Волков потянулся, не вставая, и пощёлкал клавиатурой пульта. На экране - весёленькая картинка, похожая на детский рисунок. Разноцветный. Какой-то красный нарост с оранжевыми пятнами, точь-в-точь шляпка гриба, торчащий на сине-зелёной поляне с жёлтыми овальными пятнами.
- Нет, лучше в монохроме и с дальномером, - буркнул Волков и нажал пару клавиш.
Картинка на экране потускнела, стала песочно-серой, но обрела объём. Горы и впадины, точно как на виденной совсем недавно лунной поверхности, а вместо одной из впадин - нарост, действительно чем-то напоминающий гриб. Пятна на шляпке его оказались не пятнами, а округлыми дырами, похожими на оконца. "Гриб" заметно рос в размерах, смещаясь в левый нижний угол экрана.
- Ну же! Давай терминал, дружище, - процедил сквозь зубы капитан.
Ира коротко глянула на мужа - не до вопросов ему. Должно быть, этот "гриб" и есть станция Веста. А терминал…
- Ой! - пискнула она, не сдержавшись. Створки одного из окон разошлись. Оттуда глянула физиономия глазастая, лобастая и с усами, и вылезло насекомое - большая голова на короткой толстой шее и тщедушное тельце с мощными толстыми лапами-щупальцами. Уродец выполз полностью, повисел, поворачиваясь, потом рванулся куда-то вбок, мгновенно исчезнув с экрана.
- Бот, - пояснил Волков, не поворачиваясь. - Ботик. Вот почему терминал не давали. Хотели выпустить сначала. Теперь наша очередь.
Ирина ахнула и схватилась за подлокотники. Станция Веста ринулась навстречу, подставляя открытое окно. В какой-то момент девушке показалось, что вот сейчас "Улисс" врежется в "гриб" и разнесёт его в клочья. Но "оконце" выросло, приблизившись, услужливо повернулось. Оно напоминало теперь вход в пещеру, а "гриб" перестал быть похожим на гриб, поскольку разросся до размеров горы.
И пещера без натуги сглотнула "Улисс" целиком.
- Станция Веста! - торжественно объявил капитан проглоченного корабля Александр Волков.
Глава шестая
Планетологическая станция, астероид Веста
Пассажиры, прибывшие в пункт назначения после межпланетного перелёта, ведут себя по-разному, но побудительной причиной неумеренной говорливости, преувеличенного радушия или к бесчувственной апатии служит одно и то же обстоятельство - пустота отступила, за тонкой оболочкой корабля воздух, пригодный для дыхания. Можно выйти туда прямо сейчас, а можно и подождать пять минут, пока в открытые люки не войдут, чтобы узнать причину задержки, люди. Ирина Волкова, узнав от мужа, что корабль уже лежит на стапелях терминала планетологической станции Веста, впала в некое подобие транса. Механически поднялась из кресла и за Волковым последовала как сомнамбула. Он говорил что-то об искусственной гравитации, но Ира не могла заставить себя сосредоточиться. "Да что же со мной такое?!" - обозлилась она на себя самоё и скорее почувствовала, чем поняла: одиночество вдвоём кончилось. Она даже шаг замедлила, но Саша не заметил или не придал значения, так спешил встретиться со своей Маргошкой-красавицей. Путь из рубки корабля к нижнему кессону недолог. Лифтом вниз и потом по короткому коридору…
- Ох, Сашка! - только и смогла выговорить Ирина, хватаясь за мужа обеими руками, чтобы не свалиться:
- Как же так? - недоумевала она, тараща глаза, да и было чему удивляться. Дикое, невероятное зрелище - на расчерченной квадратами стене перед дверью кессона - люди, целая толпа. Стоят на стене?!
- Сашка, как же они не падают?!
Волков только плечами пожал:
- Ирка, ты всё-таки меня не слушала. Говорил же - не удивляйся. В ангаре свои гравитаторы, у нас здесь - свои. Направления векторов не совпадают, только и всего.
"Направление векторов. Направление. У нас - одно, у них - другое. Ага… - заметила про себя, всё ещё тараща глаза, Ирина. - Ничего себе - другое. Вон как головы задирают, нас высматривают. А эта, чёрненькая, даже прыгает на стене. Жуть".
- Но мы сейчас туда, к ним…
- Нет! - пискнула осторожная девушка, сообразив, что ей предлагают сделать шаг в пустоту.
- Ирка, нас ждут, - с едва заметными нотками раздражения в голосе торопил Волков. - Давай же. Просто шагни и всё.
"Да-а… Просто шагни! Метров двадцать - ему пустяк. Этакая страсть!"
- Подожди. Можно я зажмурюсь?
Но Волков ждать не стал. Он подхватил жену на руки и шагнул в невидимую трубу гравитационного трапа. Глаза зажмуривать Ирочке не пришлось, у него на руках - совсем другое дело. И эти внизу не увидят, как принцесса Грави дрыгает на лету ногами и размахивает руками. Совсем другое дело - у него на руках. Даже романтично. Эти, которые на стене… "Нет, они не на стене, а рядом, - заметила Волкова и, задрав голову, глянула вверх, туда, где темнел провал люка. - Интересно бы посмотреть, как мы с Сашей летели".
- Сашка, пусти, - шепнула Ирочка, застеснявшись сидеть у него на руках, когда вокруг толпятся и гомонят:
- Кого ты нам притащил, бродяга?
- Дайте же мне посмотреть на него, ишь - обступили! Александр Сергеич, вы ли это?! Как будто вы похудевши. И с лица спавши.
- Волков, где раздобыл инопланетянку? Рассказывай, где такие водятся, я завтра в рейс.
- Ну-ка пустите меня к этому паршивцу! - прогудел боевой трубой голос. Ира оглянулась с опаской. Толпа колыхнулась, давая дорогу великану, ростом не уступавшему Волкову. Верзила издал грозный рык, набросился на Сашу и стал колотить его по спине раскрытой ладонью. И Саша отвечал ему тем же. Трескучие хлопки перекрыли гул голосов, но Ирочка, следившая за поединком гигантов с ужасом, всё же услышала:
- Гладиаторы! Ильи Муромцы и Алёши Поповичи.
Голос тонкий, женский. Тон насмешливый. Мурлыкнула.
- Джеф, пусти. Я слышал - или мне показалось? - где-то здесь пищала крошка-Маргошка?
- Да здесь она, здесь. Проела всем сегодня плеши: "Когда Саша? Где Саша?" - диспетчер от неё уже под пульт прячется.
- Маргошка!
Жену Волков забыл представить. Полез обнимать эту чёрненькую, что прыгала. Волосы кучерявые, короткие. Носик вздёрнутый. Лицо бледное, но глаза… "Сияют", - отметила про себя Ирочка, не имея сил справиться с росшим внутри пузырьком пустоты.
- Сашка, ты и вправду осунулся, - проворковала девушка, названная Маргошечкой, отстранилась, чтобы рассмотреть, и резюмировала компетентно:
- Осунулся. Как мартовский кот.
"Не такая уж и красавица!.. И талия длинновата…" - ревниво отметила про себя Ирочка.
- Осунешься, когда такие дела, - оправдывался Волков.
- Осунешься, если таскать на руках… девушек, - проговорила эта Маргошка и снизошла - покосилась на бессильно уронившую руки Ирочку.
- Ох, - опомнился Волков и выпустил талию Марго. - Я же забыл сказать! Познакомься, Маргошка: моя жена, Ирина Волкова. Иришка, это Марго Лэннинг. Мы все зовём её Маргошкой, если она не брыкается.
- Маргарет, - задрав нос, представилась упомянутая Марго Лэннинг.
- Ирис, - не уступая в высоте поднятия носа, представилась бывшая принцесса Грави.
- Что на тебя нашло? - шепнул жене удивлённый Волков, но та только головой тряхнула.
- А меня ты не собираешься жене представить? - пробасил гладиатор, отстранённо наблюдавший конкурс задранных носов. "Что-то глаза у гладиатора невесёлые", - отметила Ирочка, не утратившая природной наблюдательности под воздействием приступа ревности.
- Это Джеф, Ирка. Джеффри Морган. Я тебе о нём…
- Здравствуйте, Джеф, - улыбнулась Ирочка, несмело протягивая руку. И гладиатор пожал её так же - несмело. В улыбке его было столько детского, что Ирина вспомнила - да ведь это же тот самый десятилетний мальчишка, с которым Саша когда-то отправился на поиски "Семи Сестёр"!
- Мне муж много рассказывал о вас.
- Да? - изумился Морган. Потом буркнул, переборов смущение:
- Э-э… и что же этот паршивец успел вам… Да ещё много!
- Рассказал о том, как вы украли у деда карабин, - пришла на помощь застеснявшемуся гиганту Ирина.
Вокруг засмеялись. Кто-то крикнул:
- Морган, я всегда подозревал в вас преступные наклонности. Теперь я знаю, кто постоянно тырит образцы с редкоземельными вкраплениями прямо у меня из-под носа.
Джеффри смешался окончательно, проворчал:
- И когда только он успел?