Она бросила еще один взгляд в зеркало и швырнула его в стену. Раздался звон, и Зали ощутила, словно сам разлетелась на тысячу осколков. В бессильной злобе она принялась крушить все, что попадалось под руку, бить кулаками в стены, стол, стальные крепления кровати. В коридоре послышались встревоженные голоса, но Зали не было до них дела – слепая ярость и боль сделали ее глухой ко всему, что происходило вокруг.
Потом тишина, саднящие кулаки и пульсирующая мысль "Они опять у меня всё забирают, как в тот раз…"
Зали тряхнула головой, чтобы сбросить наваждение и обнаружила себя идущей по тропе навстречу висящему над горизонтом земному солнцу.
Глава 2
По предварительным расчетам до основного лагеря оставалось добираться еще около недели. Когда на континент опустились сумерки, командир спасательной капсулы АС-86 опустил на землю свой рюкзак:
– Заночуем здесь.
Никто не стал с ним спорить – вся команда устала за день, и каждому хотелось урвать хотя бы пару часов сна. Временный лагерь, состоящий из нескольких палаток, соорудили быстро – все четко выполняли свою часть работы, доведенной до автоматизма.
За время пути Странники почти израсходовали сухой паек, взятый из НЗ капсулы, и остатки еды было решено отдать двум военным, которым предстояло охранять стоянку ночью. Ведь от того, насколько часовые будут сытыми и полными сил, зависели жизни каждого в команде.
Изначально состав спасательных шлюпок распределялся таким образом, чтобы на каждую капсулу приходилось пятеро бойцов камаштли, пара киничийцев для решения идеологических вопросов, столько же ишчелианцев, способных исправить любую техническую неполадку в случае аварии, и трое представителей касты ицамна – ученых и лаборантов. Но в суматохе, вызванной спешной эвакуацией, никто не проверял списки и не следил за процедурой посадки, поэтому Странники набились в капсулы в произвольном порядке. В результате, в одних шлюпках оказались сплошь военные, в других – инженеры и ученые. Некоторые капсулы, вместо десяти человек, вмещали по восемь, а то и по пять, в то время, как на корабле остались тысячи и тысячи.
Оказавшись на борту спасательного судна, Зали жалела о том, что не попала в шлюпку с Лоци, но теперь она знала, что сложись все, как было запланировано, и окажись она в капсуле НВ-78, то сейчас покоилась бы на дне океана вместе с остальным экипажем. О трагической бессмысленной гибели пассажиров этой шлюпки она узнала во время утреннего сеанса связи между командирами.
Раньше Зали никогда не теряла друзей. Впрочем, раньше их у нее и не водилось – Зали была слишком сосредоточена на учебе и карьере. Знакомство с Лоци произошло уже на корабле – они вместе работали в лаборатории. Впервые ей открылась радость бесед на волнующие темы с тем, кто понимал её и жил с ней в одном ритме. Она чувствовала симпатию к нему, и эта симпатия могла бы перерасти в любовь, если бы не инцидент, произошедший за несколько дней до крушения. С тех пор, как Зали разнесла свою каюту, она старалась не пересекаться с другом, выжидая, пока улягутся эмоции, и стыд перестанет душить ее. А потом крушение флагмана изменило судьбу каждого, кто на нем находился.
Внося свои имена в списки экипажа спасательных капсул, никто не верил в то, что это когда-нибудь пригодится.
– Если нам придется лезть в эту штуковину, я хочу быть рядом с тобой. Тогда у нас будет шанс стать прародителями новой цивилизации, – смеялась Зали, вписывая свое имя рядом с именем Лоци.
И вот теперь его не стало. Зали хотелось бы верить в то, что она оглушена горем и только поэтому не чувствует жгучей боли. Но на самом деле все ее существо было наполнено чувством облегчения от того, что она ошиблась капсулой и благодаря этому осталась в живых. К тому же, теперь ей не придется краснеть перед ним за свою несдержанность. Не слишком благородные мысли, но Зали и не претендовала на лавры высокородных киничийцев. Когда-нибудь потом, сидя в уютной комнате, разомлев от сытости и тепла, она сможет отдаться воспоминаниям и оплакать потерю друга, но сейчас время еще не настало.
Выглядывая из палатки, Зали с завистью смотрела на часовых, уплетавших ужин. Она чтила кодекс и понимала, что солдатам пища более необходима, но эти мысли не помогали подавить чувство голода. Днем, когда команда сделала привал на обед, Зали все еще была под впечатлением от утренней новости и ничего не ела. Она толкнула в бок соседа по палатке:
– Тай, ты есть хочешь?
– Не отказался бы. А у тебя что-то есть? – сонно отозвался он.
– Нет, но мы можем пойти добыть еды.
– Завтра нас ждет долгий тяжелый день. Нужно выспаться, – пробормотал сосед и отвернулся, дав понять, что разговор окончен.
Зали вздохнула, выбралась из палатки и направилась к выходу из лагеря.
– Куда собралась? – спросил Ольт, проглотив питательную субстанцию из тюбика.
– Хочу пройтись. Я недолго.
– Вообще-то этого делать нельзя, – вмешался второй часовой. – Ты не можешь одна покидать лагерь. Возвращайся в палатку.
– Ты мне угрожаешь, солдат? – вскинулась Зали и смерила взглядом Ное, который, судя по виду, был почти вдвое ее младше. – Доложишься капитану, или сам попытаешься со мной справиться?
– Пусть идет, – отозвался Ольт, – Сегодня она получила плохие новости. Может быть, небольшая прогулка в одиночестве пойдет ей на пользу. Только, пожалуйста, – обратился он к Зали. – Будь осторожна.
– Постараюсь не дать себя убить, – сказала Зали и зашагала в сумерки. Впервые за долгое время оставшись наедине с собой, она полной грудью вдыхала земной воздух и рассматривала окресности. Все здесь было не так, как на ее холодной планете – от нагретой за день земли поднимался пар, деревья шептались на ветру; коротко вскрикнув, в небо взмыла яркая птица.
Неприятное урчание в животе напомнило Зали о цели прогулки. Она остановилась и прислушалась – вдруг где-то рядом вспорхнет птица или мелкий зверь выглянет из травы. Неподалеку в зарослях эвкалипта что-то зашуршало, и она, не медля ни секунды, бросилась на звук. Приблизившись к высокому кустарнику, Зали остолбенела. Она ожидала увидеть коалу, вомбата или даже кенгуру, но совсем не то, что открылось ее взгляду. Под сенью эвкалипта стояла земная женщина. Ее лицо и руки были перемазаны сажей, изорванная в клочья одежда бесформенным мешком висела на плечах, оплавленная кожа на бедре покрылась свежей коркой.
Во время военной подготовки перед вылетом инструктор рассказывал, как поступать в таких ситуациях, и Зали вместе с сотней других учеников носилась по полигону, отстреливая условного врага. Но во время учений оружие было ненастоящим, и враги представляли собой искусно выполненные компьютерные проекции с искаженными ненавистью лицами. А тут перед ней стояла живая безоружная женщина, в глазах которой сквозил первобытный ужас и отчаянье.
Прошло несколько мучительных мгновений, но никто не сдвинулся с места. Если бы дикарка кинулась на нее, Зали могла бы с чистой совестью ее обезвредить, но та только беззвучно шептала что-то – возможно, слова одной из земных молитв, а может быть проклятия. Зали колебалась. Если бы неделю назад кто-то сказал ей, что она сможет убить безоружное и очевидно безвредное существо собственными руками, Зали не поверила бы услышанному. Записываясь в команду флагмана и проходя ряд испытаний, она была готова к миссии, которую предстояло выполнить, но одно дело проводить исследования в лаборатории и с экранов бортовых компьютеров наблюдать за катастрофами на чужой планете, предоставив солдатам делать свою работу, и совсем другое дело – оказаться лицом к лицу с жертвой. Пускай эти существа не было достойны ни уважения, ни жалости, но у них была душа. С другой стороны, где-то неподалеку мог находиться лагерь землян, и, если дикарку отпустить, она передаст своим информацию о местонахождении Странников, которые, хоть и располагали значительной военной мощью, но из-за своей малочисленности могли потерпеть поражение в бою.
Наконец, Зали приняла решение. Она выхватила нож из голенища сапога и за пару секунд оказалась возле дикарки. Ее движения были легкими и точными, дыхание не сбилось ни на секунду, в голове не осталось ни одной отвлекающей мысли: резкий колющий удар в грудь, и человеческое тело уже лежало у ног Зали.
Она склонилась над трупом, не в силах оторвать взгляд. Так вот, оказывается, как выглядит смерть вблизи – никакой эстетики увядания, только грязь и кровь. В груди у нее, будто жемчужина в раковине, начали зреть смятение и тревога. Зали провела кончиками пальцев по щеке погибшей, коснулась ее потерявших краску губ и резко отдернула руку:
– Животное, – прошептала она. – Грязное животное, сама виновата… Да, сама.
Зали вытерла нож о траву и зашагала прочь. С шумом пробираясь через заросли малли-скрэба, она на все лады ругала себя за то, что на миг усомнилась и почувствовала жалость к убитой, предав все идеалы, которые были ей дороги с рождения.
Над головой у Зали резко качнулись ветви. Она подняла взгляд и увидела лохматого серого зверя, настороженно замершего на дереве. Зали уже видела такого на экране компьютера, когда изучала фауну планеты, но не могла припомнить, считают ли земляне это животное съедобным. В любом случае, выбирать не приходилось. Поэтому она прицелилась и метнула нож. Животное коротко пискнуло и, сраженное ударом, упало на землю.
Сейчас Зали казалась себе всемогущей, а земные существа, напротив, выглядели хрупкими и беспомощными. Но она знала, что это иллюзия, и в любой момент расстановка сил может измениться. Ведь у эвакуированных на Землю странников теперь не было прежней галактической мощи – они превратились в кучку непрошеных гостей, скитающихся по чужой планете. И пускай сила все еще была на их стороне, но кто знает, какие боевые резервы скрывают дикари.
Тем временем стало совсем темно, отовсюду слышались шорохи, скрипы – казалось, сам воздух потрескивает, отдавая накопленный за день жар. Опасность таилась всюду – за любым деревом мог скрываться крупный хищник, в высокой траве могли выжидать дикари, готовые в любой момент наброситься на врага. Зали поежилась, закинула мертвого зверя на плечо и отправилась к лагерю.
Часовые встретили ее безразличными взглядами и молча пропустили на стоянку. Остальные уже спали в палатках – лагерь, окутанный тишиной, будто вымер. Орудуя ножом, Зали содрала шкуру с животного. С непривычки это занятие давалось тяжело, и с губ ее то и дело слетали ругательства. Наконец, дело было сделано. Зали развела костер и, насадив тушку на вертел, сделанный из сырой ветки, принялась ждать, когда приготовится ужин.
Дрова, пожираемые огнем, тихо потрескивали. Всматриваясь в дрожащие языки пламени, Зали вспоминала, как Лоци показывал ей изображения земных насекомых с пестрыми крыльями – его маленькую слабость, выходящую за рамки основных исследований, его тайную страсть. Это было совсем недавно, но казалось, что с тех пор прошли уже сотни лет. На внутреннем экране памяти всплывали лица матери, отца и всех тех, кого она больше никогда не увидит.
"Наверное, это и есть одиночество", – подумала Зали.
Глава 3
На четвертые сутки пути деревья стали попадаться все реже, и перед странниками раскинулась пустыня. При ходьбе ноги по щиколотку утопали в песке, покрытые пылью лица приобрели землистый оттенок – шлемы они давно сняли, спасаясь от жары, и несли их под мышками. Странники шли молча, стараясь дышать через нос, чтобы меньше хотелось пить. Но пить все равно хотелось. Остатки воды они поровну разделили между членами команды еще несколько часов назад, и никакого источника влаги поблизости не было.
Ольт с самого утра пребывал в мрачном настроении. Больше всего ему не нравилось, когда он не мог чего-то контролировать, а это был как раз тот случай. Он чувствовал свою ответственность за каждого. Хотя никто из странников не жаловался, командир знал, что они изнывают от жажды и теряют силы, так как сам чувствовал то же самое.
Он осматривался по сторонам в поисках решения, но вокруг была все та же пустыня, усеянная редким колючим кустарником. Внезапно Ольт заметил краем глаза, как под ногами что-то промелькнуло. Он опустил взгляд и увидел серовато-коричневую пятнистую змею, которая спешила убраться с дороги странников.
Ольт упал на колени и молниеносным движением ухватил змею за хвост. Обрадованный победой, он на секунду расслабился, и змея, извернувшись, впилась ему в руку. Хищница, пищей которой в основном были толстокожие австралийские крысы – она обладала длинными зубами, но, к счастью для Ольта, его броня оказалась ей буквально не по зубам.
Командир поднялся с колен. С руки его свисала намертво вцепившаяся зубами змея. Ольт обвел опешивших членов команды торжествующим взглядом и улыбнулся:
– Я знаю, что мы будем делать, – сказал он и, вытащив нож, резким движением отрубил змее голову.
Успев подхватить в полете отрубленное тело, он приложился к нему губами и сделал глоток спасительной соленой влаги. Затем передал добычу команде. Никто не осмелился сделать больше одного глотка, потому что каждый знал – должно достаться всем. Тем временем Ольт вертел в руках змеиную голову, с интересом ее рассматривая.
Змеиная кровь закончилась очень быстро. Странникам казалось, она только раздразнила жажду, а не утолила ее. Зали, изучавшая местную фауну в лаборатории, сказала:
– Надо смотреть на валунах. Змеи любят погреться днем.
На несколько часов странники будто забыли об истинной цели своего похода – они переходили от камня к камню и ловили змей, отсекая им головы и припадая губами к срезу. Их покрытые пылью и перемазанные кровью лица стали похожи на лица местных аборигенов, первобытных охотников. Глаза наполнялись хищным блеском каждый раз, когда кто-то вскрикивал "Вот она, лови!". Только лысые головы и прочная cеро-зеленая броня свидетельствовали об их принадлежности к расе странников.
Зали впервые совершала такие варварские поступки. На родной планете, чтобы утолить жажду или насытиться, ей нужно было всего лишь озвучить свое желание домашнему компьютеру, и пища будто сама собой появлялась на столе в готовом виде. На самом деле, для этого инженерами была спроектирована целая система доставки, а Зали должна была хотя бы раз в месяц пополнять запасы продуктов, но все эти усилия казались ничтожными по сравнению с тем, что нужно было делать сейчас лишь для того, чтобы утолить жажду.
"Интересно, какими бы мы стали, если бы нам ежедневно приходилось убивать животных, чтобы прокормить семью, и при это осознавать, что на всех еды не хватит?" – подумала Зали, рукавом бронекостюма вытирая красное со щек.
Когда все насытились, команда снова двинулась на северо-запад. Странники были утомлены гонкой за змеями, но идти всем стало веселее. Нес и Тай вели шутливую перебранку, остальные путники время от времени вставляли свои комментарии, и пустыню то и дело оглашали взрывы хохота. Ольт шел впереди всех, сверяя курс по тактическому компьютеру на манжете.
Когда солнце начало клониться к закату, вдали показались красноватые насыпи, растянувшиеся по всей линии горизонта.
– Это еще что такое? – спросил Ольт, не особенно надеясь на ответ, – На горы вроде не похоже.
– Терриконы заброшенных шахт, – отозвался Ильчи. – Если мои расчеты верны, мы приближаемся к шахтерскому поселению. Точнее, к тому, что от него осталось. Раньше здесь добывали разноцветные камни. От них нет никакой практической пользы, но земляне любили украшаться ими.
На корабле Ильчи изучал земную географию. Он с детства любил рассматривать карты разных планет, и когда перед ним встал вопрос, какую дисциплину сделать своим профилем, не колебался ни минуты.
В юношестве Ильчи не задумывался о том, какую злую шутку может сыграть с ним выбор профессии. Ученые не считали картографов равными себе, поскольку те только изучали поверхность планет, но не создавали ничего принципиально нового. Военные тоже не особо жаловали представителей этой профессии – хотя знания картографов часто помогали планировать тактику ведения боя, в реальной схватке от них было мало толку. А уж Ильчи и вовсе не походил на боеспособную единицу – он был настолько субтильным, что без подгонки броня самого маленького размера висела на нем, как на плечиках.
И теперь, делясь с командой сведениями о земном городе, он впервые в жизни ловил на себе уважительные взгляды коллег и мечтал только о том, чтобы эти секунды длились вечно. Даже в глазах Нес вспыхнула искра заинтересованности.
– Земляне плохо переносят жару, – продолжал Ильчи, – поэтому местные дикари предпочитали жить под землей, создавая собственные дома прямо в заброшенных шахтах. Поэтому есть шанс, что там остались выжившие.
– Такой шанс есть всегда и везде. Нам нельзя расслабляться, – перебил его Ольт и решительно двинулся дальше.
Момент триумфа промелькнул и растворился в густом воздухе пустыни. Ильчи вздохнул и поплелся вслед за командой.
Когда странники были уже на подступах к городу, Ольт указал рукой вперед и спросил:
– Вы видите то же, что и я?
– А что там? – сощурился Тай.
– Кажется, впереди по курсу лагерь, – сказала Зали. – И, судя по цвету палаток, это наши.
Под одним из терриконов действительно стояло несколько серо-зеленых палаток. С расстояния в пару километров маркировку на них было не разглядеть, но форма и цвет свидетельствовали о том, что лагерь принадлежит странникам.
– Так что же мы стоим, разговоры разговарвиаем? Шире шаг! – бодро скомандовал рядовой Ное, – Может быть, еще до ночи успеем повидаться со своими. А может, и знакомых встретим.
– Не торопись, – осадил его командир. – Вы, молодые, вечно куда-то спешите. Всё норовите прошибать лбом стены, вместо того, чтобы как следует разобраться в ситуации. А вдруг земляне поставили такие же палатки, и там нас ждет засада?
Ольт надел шлем и несколько раз повторил в микрофон позывные. Ответа не последовало. Командир попытался снова, но на линии был слышен только неопределенный треск. Ольт обвел команду напряженным взглядом:
– Не нравится мне всё это…
– Может быть, у них со связью неполадки? – предположил Ное.
– У всех сразу?
– Всякое может быть…
– Вот именно, рядовой. Всякое может быть. Поэтому мы должны просчитывать все возможные варианты.
– Попробую что-нибудь пробить по своим каналам, – вмешался в разговор Тоин, – Постарайтесь несколько минут ни о чем не думать, чтобы не сбивать мне сигнал.
Не всекиничийцы имели одинаковые экстрасенсорные способности, но Тоин был из числа тех, кто не только имел природный талант к видению сквозь время и расстояние, но и усиленно этот талант развивал на протяжении лет. Сейчас он сделал несколько шагов в сторону и, прикрыв глаза, начал прощупывать руками воздух перед собой.
Лицо его, в первые секунды спокойное и безмятежное, вдруг дернулось, будто от внезапного укола зубной боли, движения рук стали быстрее и хаотичнее, а потом все закончилось. Члены команды внимательно смотрели на Тоина. У каждого на устах застыл вопрос, но никто не решался задать его вслух, будто эти несколько слов могли что-то изменить.
– Ну что там? Всё плохо? – наконец, нарушил молчание Ольт.
– Не знаю, – ответил Тоин и устало потер виски. – Сначала не было никаких сигналов, абсолютная тишина. Я немного углубился в прошлое, а дальше началось непонятное. Резкое чувство страха, почти животное. Оно не начиналось с тревоги, не нарастало подобно лавине, а возникло в одну секунду и тут же исчезло. Потом боль, много боли. И дальше эта тишина – оглушающая, мертвая.