* * *
Если бравая выходка сержанта с винтовкой не смогла выкурить посетителей из забегаловки, то сейчас их как ветром сдуло. Даже хозяин кафе и его девчонка спрятались в подсобке и не собирались обслуживать вновь прибывших. К тем неожиданно присоединилось еще одно лицо – высокая черная женщина в короткой армейской юбке и легких ботинках. В отличие от прочих жительниц города, она потрудилась надеть серую рубашку в пятнах "пиксельной" маскировки и маленькую изящную кепку с длинным козырьком.
Сев между диверсантов, она поочередно взглянула на них, поигрывая пистолетом. Вадим рассмотрел, что это был маузер древней модификации, с магазином перед спусковым крючком – видимо, самый престижный в стране автоматический пистолет. Теперь повышенный интерес к пистолетным патронам 7,62 становился понятен. Они подходили к таким вот чудовищным пушкам, из которых запросто можно завалить слона или носорога.
– Кажется, вы искали, с кем поговорить о службе в армии Черного шамана, – сказала женщина скучным голосом. – Я слушаю.
"Где же я ее видел? – недоумевал Вадим, однако вида не показывал, сохраняя невозмутимость. – Или не видел? Вот черт!"
– Как я понимаю, вы представляете командование армии Мвимба-Хонго, он же Черный Шаман, – сказал сержант, внутренне подобравшись. Но входить в роль не потребовалось – он так много и упорно толковал всем о своих злоключениях и планах, что слова полились из него бурным потоком.
За несколько минут он вкратце изложил легенду и добавил:
– Надеюсь, великий полководец таха сочтет мои умения достойными.
– Насчет умений не знаю, – покачала головой командирша. – А вот язык у тебя работает неплохо. Кстати, почему это черный брат Ирвин признает твое руководство над собой?
– Вы знаете, как меня зовут? – ляпнул солдат.
– Об этом вся Макунза знает, – хмыкнула девушка, и ее подручные заулыбались, сверкая рекламно-белыми зубами. – Ладно, обо всем остальном вы поговорите с нашим капитаном Онибабо.
Она махнула бойцам Черного Шамана, и те властно повели оружейными стволами. Пришлось диверсантам, несмотря на тяжесть в желудках, подняться и последовать наружу в окружении черных воинов таха. А может, это были простые наемники, а не идейные борцы во славу своего племени.
Вещмешок у воинов ООН не отняли, но и воспользоваться его содержимым было немыслимо.
К тому же Вадим заранее все просчитал и готовился к такому повороту дел. То есть он рассчитывал на него, а потому имел и лазейку для настоящего диверсанта – еще два часа назад он припрятал одну из ручных гранат в трещине то ли каменного, то ли глиняного дома неподалеку от "Корпуса мира". Утрата мешка с боезапасом не должна была сорвать целую операцию.
Им и не думали завязывать глаза – "дипломатическая" миссия клана таха в Макунзе ни от кого не пряталась и занимала глиняный барак на берегу реки. На хибаре висела простая медная табличка с белыми буквами, гласившими на французском – письменности таха не существовало – "Штаб Освободительной армии таха (ОАТ)".
"Какого черта? – изумился Вадим. – Они что тут, совсем властей не боятся? Видимо, так".
Конвоиры передали диверсантов своим соратникам, которые стояли на посту в этом доме. Тут-то Вадим и лишился вещмешка. Наверное, раньше никто просто не горел желанием тащить тяжесть на себе, потому ее и оставили на время пленникам-наемникам.
Их затолкали в комнатушку рядом с входом, причем никакой охраны не выставили. Комната напоминала кабинет чиновника средней руки. Стол с перекидным календарем и письменным прибором, стул, скамейка для посетителей. Допотопный компьютер, густо заросший пылью. Железный ящик с висячим замком, должно быть, сейф. В комнате было открыто окно, и бежать через него можно было в любую секунду.
– Кажется, никто не заподозрил в нас диверсантов, – прошептал сержант.
– Мы на них совсем не похожи, – поддакнул Ирвин.
Они прождали минут пять, пока наконец дверь не распахнулась. Вошел среднего роста негр, весь какой-то рыхлый и совсем не воинственный. Его гимнастерка была расстегнула, и наружу торчало пузо с потным пупком. Заметив посетителей в своем кабинете, он удивился:
– Эй, кто позволил лазить в мое окно, чуваки?
– Мы зашли через дверь, командир, – отозвался Вадим.
Тогда негр крикнул в коридор:
– Зейла, Наср побери! Кто впустил посторонних?
В дверях возникла строгая девушка с пистолетом, который она успела затолкать в кобуру.
– Это кандидаты в рядовые, капитан Онибабо.
"Зейла, – повторил про себя Вадим. – Где-то я уже слышал это имя". Перед мысленным взглядом мелькнуло полутемное нутро джипа, с осмотра которого и началась заварушка на восемнадцатом блокпосту. Ту "беременную" звали так же. Сейчас-то понятно, что прятала она под юбкой не фальшивый живот с младенцем, а гору настоящего оружия.
К счастью, узнать Вадима она вряд ли могла. Мало того, что все белые для негров на одно лицо, так сержант еще и отрастил порядочную щетину, не имея бритвенных принадлежностей.
– Какого Насра? У нас для них оружия нет.
– А у них свое. – Зейла показала винтовку, все еще снаряженную гранатой. – Да почти полмешка патронов, не считая штык-ножа.
– Ладно, оформляй. – Онибабо отер лоб ладонью и упал на стул. – Черт, ну и жара.
– А вы не хотите послушать их анкеты, командир? Все-таки два иностранца в наших краях – редкая штука.
– Некогда мне, – отрезал капитан. – Надо еще рапорт командарму писать. С полным изложением причин, почему мы лишились всего оружия на нашем складе. А откуда мне их знать? У проклятых киафу повсюду лазутчики! Может, и эти – тоже?.. А у меня еще расследование не закончено! Почему до сих пор не представлен отчет об осмотре бывшей пещеры, капрал Зейла? Что, десять раз повторять надо?
Капитан распалился и ударил кулаком по столу.
– Будет сделано, мой капитан, – браво козырнула девица. – Эй, вы, двое! Живо за мной.
* * *
Она наскоро сделала запись в какой-то толстой замусоленной тетради, несшей на обложке слова "Личный состав Освободительной Армии Таха". Заголовок содержал несколько ошибок.
– Вадим Косинцев, бывший сержант Французского легиона в Агунде, – еще раз представился Вадим.
– Это у себя в легионе ты был сержантом. А здесь побудешь пока солдатом, – поправила его Зейла.
– Ирвин Чьянгугу, беженец из Агунды, – нехотя проговорил негр.
Его сдержанность очень выигрышно смотрелась – как мужественное нежелание поддаваться скорби и сожалеть об утраченной родине. Вадим мысленно поаплодировал соратнику. И фамилию товарищ придумал грамотную, не какую-нибудь проамериканскую. Еще бы запомнить ее.
Девушка снова сурово оглядела новобранцев и сказала:
– Знайте, солдаты! Скоро нам предстоит отправиться в тяжелый и кровопролитный поход на Малелу. А там – свергнуть антинародный режим гнусных киафу, почитателей хухум, и их приспешников из ООН. Некоторые могут пасть смертью героев на этом благородном пути...
– Все понятно, командир, – перебил ее Вадим. Выслушивать убогую пропаганду ему не хотелось. – Скажи нам лучше, в какой валюте будет оплата, ее размер и так далее. К тому же я очень хочу получить обратно винтовку, она мне дорога как память о прежнем месте работы.
– Оплата как суточная, так и сдельная, по мере выполнения общей задачи, – пояснила Зейла. – За голову наемника из ООН – сто замбийских квач, за его долговременный вывод из строя – семьдесят квач. За киафу плата выдается в эфиопских бырах, чтобы суммы были такими же, а то простые воины запутаются. Если не знаете, за один быр на московской валютной бирже дают почти сто квачей.
– Постойте-ка, – насторожился Ирвин. Когда разговор шел о деньгах, равных американцу в сообразительности не было. – Выходит, ООНовец стоит в сто раз меньше, чем киафу? Как так может быть?
Вадиму тоже стало обидно, что какие-то дикие негры ценят его жизнь в дешевых квачах.
– Очень просто. Наша цель – изгнать киафу с исконных земель таха. Ну и при чем тут земляне? К тому же мы не хотим ссориться с нашими сильными инопланетными соседями – Китаем, Россией и Бразилией. Иначе они не дадут нам денег и оружия, когда мы прогоним киафу из Дагона. После революции мы поделим все богатства, награбленные киафу, деньги и оружие белых иностранцев между собой, а остальное раздадим нашим соплеменникам. А главное, выловим и съедим самую главную хухум из президентского аквариума и весь ее "священный" выводок.
– Вон оно что. Да, слаб я в международной политике... – промямлил Ирвин.
– Вот и не лезь в нее, солдат. Еще вопросы есть?
– Про винтовку, – напомнил Вадим.
– Забудь о ней. Не знаю, где ты украл эту штуку, но АР-48 – настоящее оружие для диверсантов. Ее возьмет себе капитан Онибабо или даже полковник Забзугу.
– Но ведь ты сказала капитану, что винтовка останется у нас!
– Ничего подобного я не говорила. И вообще, хватит препираться! С таким хорошим оружием должен работать профессионал. Ты понял, солдат?
– Понял, конечно. Что ж не понять, – вздохнул Вадим. Однако оружие было жалко.
Хоть они с Ирвином и поступили, кажется, в наемники таха, приблизиться к Черному Шаману почему-то все еще не удалось. Или хороший план дал сбой, или план оказался совсем не хорошим. Предполагать второе Вадиму не хотелось, поэтому он на всякий случай поинтересовался:
– А можем мы увидеть Черного Шамана? Мы так много слышали об этом великом вожде, что горим желанием лично принести ему присягу.
– Конечно, – благоговейно улыбнулась Зейла. – Перед выступлением в поход Мвимба-Хонго напутствует своих воинов. – Она на мгновение закатила глаза, словно представила себе божество, затем вернулась на землю и посмотрела на часы. – Наср, мне еще надо составить отчет о разгромленной пещере!.. Солдаты! Кто умеет грамотно писать по-французски и водить железную машину?
Ирвин встрепенулся, но под тяжелым взглядом старшего диверсанта сник и подавленно промолчал. Никакой агундиец, пусть даже самый образованный, не мог быть таким блестящим интеллектуалом. Пришлось бывшему сержанту Французского легиона признаваться, что он владеет всеми этими навыками.
– Вперед, Вадим Косинцев! – приказала Зейла. – А ты, Ирвин Чьянгугу, подойди к казначею и получи суточные. Можешь тратить их по своему усмотрению, лучше всего на еду и выпивку.
– Правда, что ли? – обрадовался негр. – И много?
– Десять мозамбикских метикалов.
– Я тоже хочу метикалов, – насупился Вадим.
– Ты получишь их, когда мы вернемся с задания капитана Онибабо. Кстати, Ирвин, для начала обратись к капралу Цаво за новой формой и портянками, пока он еще не ушел.
Но Ирвин только хмыкнул в ответ. Метикалы явно манили его куда сильнее портянок, пусть даже новеньких.
* * *
LSn-01.2 наблюдал за Косинцевым и Хэмпсдедом издалека. Даже прежде, функционируя в ограниченном из-за повреждений режиме, он мог держать их в поле надзора за сотню метров. Сейчас же, слившись с содержимым "снаряда", андроид был способен чувствовать, что происходит с соратниками, за добрый километр. Этому не мешали никакие преграды. Люсьен попросту знал, где находятся воины, чем занимаются и что говорят. Так, словно находился с ними бок о бок. Проанализировав ситуацию, LSn-01.2 пришел к выводу, что негр в набедренной повязке возник из комнаты диверсантов не случайно. И совсем не случайно у него оказался в руках столь полезный предмет – скорей всего, новейший ЗИП-комплект для ремонта боевых андроидов. Соратники передали его Люсьену! Как всегда не напрямую, неявно – видимо, таков теперь был стиль их работы.
Проникшись уважением к высочайшему профессионализму диверсантов, LSn-01.2 постановил, что отныне будет принимать любые их действия, как должное. Даже те, которые кажутся на первый взгляд ошибочными. Поэтому он не стал вмешиваться, когда Косинцева и Хэмпстеда арестовали вооруженные люди. Просто пошел следом.
Он знал: когда ему настанет пора действовать, соратники подадут знак. Главное, не пропустить этот знак и оправдать доверие командира.
* * *
В распоряжении Штаба ОАТ имелось два автомобиля – укрепленный джип наподобие того, который подъехал с Зейлой к блокпосту 18, и устрашающая, похожая на раздавленного жука машина. Она была почему-то белого цвета, подпорченного местной грязью. Вадим обошел ее со всех сторон и понял, что это легко бронированный американский "штабной" транспортер, какими широко пользовались ООНовцы. Вдоль корпуса БТР с обеих сторон располагались обтекаемые металлические поплавки – видимо, чтоб сходу преодолевать водные преграды. На боку одного даже сохранилась надпись "KFOR", которую не успели замазать. Вместо оружейной башенки имелась плоская нашлепка, вкруговую опоясанная застекленными бойницами.
– Откуда это у вас? – пораженный, спросил он у механика, заливавшего в бак солярку.
– А, это трофей, – гордо ответил щуплый негр. – Зейла на днях из Малелы пригнала. Зверь, а не машина.
– Что, сама так и пригнала?
– Нет, конечно, она же капрал. И у нее водительских прав нет. Один парень за водителя был, Квакваса зовут. Но он плохо рулит, правил же не знает совсем.
Тут из штаба появилась Зейла и взглядом приказала Вадиму забираться в БТР. Но сержант не поспешил в нутро механического зверя, а поднял голову к небу.
– Не поздно ли отправляться в путь? – спросил он. – Скоро стемнеет.
– Ничего, – хмыкнула девушка и вскочила на бок колесного агрегата. – Приказ должен быть выполнен любой ценой. Тут и фары есть, так что тьма нам не страшна. А в пещере посветим фонарями.
Вадим забрался в машину и сел на водительское место, а Зейла осталась стоять, высовываясь из люка. К счастью, тут было довольно темно, лишь в бойницу переднего обзора был виден кусок дороги. Однако тугое бедро Зейлы, то и дело касавшееся плеча новоиспеченного солдата ОАТ, порядком выводило его из себя.
– Вперед! И направо! – скомандовала она, и Вадим вдавил педаль.
Хорошо смазанные рычаги управления плавно ходили в пазах; штурвал, снабженный гидроусилителем, поворачивался легко, и машина слушалась управления словно ручная. Тем не менее Вадим злорадно снес небольшой придорожный ананас, по глупости вскочивший у него на пути. "Это тебе не колено диверсанта!" – подумал он мстительно.
Он вырулил на дорогу между домами и свернул в сторону леса, подступавшего к поселку с восточной стороны. Пыль заклубилась под колесами БТР, мотор загудел ровно, без перебоев. Вся живность, что возникала у них на пути, торопилась укрыться в подворотнях.
– Отлично, солдат! – восторженно вскричала Зейла, и польщенный Вадим еще добавил газу. Мимо понеслись трущобы, плантации и пустоши, и вскоре дорога кончилась, уступив место редким джунглям. Бывший сержант плавно притормозил.
Косые лучи заходящего солнца превращали местность в нечто сюрреалистическое, исчерченное длинными тенями пальм и кустов. Зейла внезапно выбралась из машины и села сбоку, свесив с железного монстра длинные ноги. Вадим вылез следом – несмотря на короткую дорогу, он порядком растряс себе внутренности и желал размять онемевшие мышцы.
Он пристроился рядом с командиром и удивленно прислушался к тишине. В этот вечерний час вся новолиберийская природа словно замерла, ожидая наступления тьмы.
Оказалось, что машина застыла на самой вершине косогора, который обрывался к реке. Где-то здесь и была разрушенная пещера, но никаких следов взрыва Вадим пока не видел – видимо, они находились восточнее, за кустами. Слабый ветер трепал ему слегка отросшие за пару недель волосы, а солнце золотило и без того загорелое лицо.
– Вот она, земля таха, – негромко проговорила Зейла. – Красиво, правда?
"Из-за этой женщины мои соратники могут стать калеками, – подумал Вадим. – Может, сурово отомстить ей? С другой стороны, она борется за свой народ, потому что слепо верит Шаману. Жаждущий власти негодяй охмурил ее своими шаманскими обрядами. Наверное, этот негр сильная личность, если его уже столько раз выбирали главой Касонго. Но мы все равно прикончим его и выполним приказ командования".
Он будто невзначай сдвинул руку и коснулся талии Зейлы, но под ладонь, как назло, попался ствол маузера. Вадим облился холодным потом – сейчас капрал решит, что солдат хочет обезоружить своего командира, и арестует его. Он поспешно поднял руку повыше, но тут уже начиналась грудь Зейлы, и новобранец взопрел вторично. К счастью, капрал как будто не заметила его смелых телодвижений, даже немного придвинулась к Вадиму.
– Мы победим, солдат? – требовательно спросила она, вдруг обратив нему одухотворенное лицо.
– Само собой, – отрапортовал Вадим, чем заслужил ободряющую улыбку.
Ему даже показалось, что скучный поход в руины склада боеприпасов выйдет намного приятнее, чем можно было предполагать...
ГЛАВА 10
– Солдаты Освободительной Армии Таха! – зажигательно возгласил Мвимба-Хонго перед выступлением в поход.
Это был хиловатого вида негр в элегантной одежде защитного цвета и с мощной костью в носу, украшенной резьбой. Явно дорогая штучка. Лица вождя было не разобрать. Его покрывали замысловатые разводы самой зверской расцветки – желтой, красной и зеленой. По обе стороны от Шамана стояли два черномазых громилы жестокого вида, с допотопными автоматами Калашникова наперевес. А уже по бокам от охраны торчали капитан Онибабо и еще один офицер. Наверное, сам полковник Забзугу, смекнул Вадим. Потому что именно этот тип гордо стискивал винтовку АР-48, отнятую у диверсантов.
Косинцев бессильно скрежетнул зубами, отчего незнакомый сосед слева крупно вздрогнул.
Всю эту группу, как и толпу зрителей поодаль, состоящую из праздных обитателей Макунзы и гостей города, символично освещало утреннее солнце. Воинство великого вождя выстроилось в три ряда прямо напротив резиденции ОАТ. Капрал Зейла стояла рядом с БТР, на правом фланге. А усиленный джип чернел на противоположном конце войска освободителей.
Диверсантам достались самые худшие места, буквально в партере. Более опытным наемникам удалось их перехитрить и вытолкнуть при построении в первый ряд. Сейчас счастливчики, оставшиеся сзади, могли стоять вольно и даже переговариваться вполголоса.
Вадим успел профессионально прикинуть количество вооруженных негров и повернулся к уху соратника:
– А нас тут не меньше двух сотен.
– Зададим врагам перцу, – отозвался Ирвин и воинственно оскалил зубы.
– Ты как истинный таха, брат.
Тут Вадим поймал на себе свирепый взгляд капитана Онибабо и заткнулся.
– Наши предки, предки наших предков, пращуры предков... и сами боги земли таха глядят на нас с восхищением и ужасом, – продолжил вещать лидер повстанцев, глядя куда-то ввысь. – Мы передовой отряд волны очищения, что промчится по джунглям родной страны как пожар в саванне, выжигая из нее язвы киафу. – Голос вождя окреп и зазвенел, как перетянутая струна. – Принесем же мир в сердца и поселки Дагона! Покажем этим недочеловекам, как поклоняться хухум, янки и французам! Научим их любить родину и русских!
– Хорошо тебе, – вздохнул Ирвин. – Тебя все любить будут.
– Я наемник без родины и родителей, – прошипел Вадим и чуть не стукнул соратника кулаком.