Мелькнув в поле зрения поселян – чтоб запомнили бортовой знак – вертолет зашел на объект, и ситуация повторилась. За исключением того, что стрелять пришлось по центру довольно густого леска, а прятаться было негде. Так что взрывная волна настигла машину, когда она рвалась вверх и в сторону от эпицентра. Но пилот был настоящим асом и за секунды выправил крен.
Впереди оставалась точка под Лусангой – самый удаленный от столицы склад оружия, почти на тракте, соединяющем Дагон с восточным соседом.
* * *
Там-то и ожидал диверсантов сюрприз. Не успели они сделать показной пролет в пределах видимости поселян из Лусанги, как из зарослей ударила автоматная очередь. Пули защелкали по бронированной обшивке вертолета, один из иллюминаторов покрылся тонкой сетью трещин, разбегающихся от пулевого "глазка".
– Черт! – в полный голос выругался пилот и резко добавил высоту, стремясь уйти от опасных кустов. Судя по всему, связью обладали не только налетчики, но и повстанцы – местных успели предупредить, что к ним в гости летит винтокрылая смерть.
– Постреляем? – прокричал Люсьен на корявом английском и так оскалился, что показались идеально белые зубы.
Ирвин уже поливал из носовой пушки малоприметное скопление деревьев – среди них, если верить спутнику, располагался вход в пещеру.
Внезапно с этого же направления в сторону вертолета скользнула толстая дымная спираль, и в следующую секунду тяжелый удар сотряс машину. Она клюнула носом и стала заваливаться набок. Пилот направил вертолет прочь на максимальной скорости. Вадим вцепился в поручень обеими руками и сквозь задний иллюминатор увидел новую вспышку. Одновременно Люсьен со страшными проклятиями надавил на гашетку, посылая в цель одну за другой две ракеты вместо одной. Он явно сорвался с катушек, выкрикивая угрозы по адресу всех новолиберийцев на свете. Вадим со своим школьным французским и слов-то таких не знал.
Тут же в корпус уходящей машины ударил второй снаряд, заставив ее рыскнуть. Точно гигант наподдал могучим пинком. Пилот не сдавался, тянул и тянул вертолет все дальше. Параллельным курсом прошла дымовая стрела, тоненькая и совсем не страшная. Совершив кульбит, развернулась, устремилась навстречу вертолету, нырнула куда-то под брюхо. В тот же миг стекло перед пилотом брызнуло осколками. В салоне засвистел ветер. Пилот свесил набок голову, и Вадим отстраненно заметил струйку крови на его шее.
– Fucking shit! – взревел Ирвин. Словно обезьяна, он выбрался из кресла и полез прочь из кабины.
Вертолет, вращаясь, падал по пологой траектории параллельно земле. Совсем не так, как в фильмах, а будто ленясь раскрутить последний смертельный волчок. Верхушка пальмы со скрежетом вошла в салон, зацепила ногу Вадима жесткими листьями и тотчас сломалась.
Грузно, медлительно и словно нехотя когда-то могучий и смертоносный аппарат рухнул на хвост, подминая под себя яркую растительность. Птички и мелкая живность прыснули в стороны. Последовал еще один удар от мстительного обломка пальмы, которая распрямилась, немного подбросив тело мертвого механического гиганта, и наступила полная тишина.
– Жив кто-нибудь? – сипло проговорил Вадим через минуту. Все мышцы отчаянно болели, а отбитые о переборку ноги вообще отказывались шевелиться. Взгляд наткнулся на искореженный "АК". Приклад у автомата был аккуратно, будто кусачками отделен от цевья, и свисал на ремне в рваную дыру в днище вертолета. Вадим выругался.
С противоположной стороны салона, из месива пальмовых листьев, донеслось сдавленное сопение, и наружу высунулась черная, потная физиономия Ирвина. Глаза его, распахнутые до предела, сверкали словно плошки с горящими фитилями.
– Пора сматываться, командир, – сказал он. – Или засаду устроим?
– Спятил? Нет у нас такой задачи. Эй, Люсьен! Жив, что ли?
Француз не ответил. В сердце Вадима шевельнулся холодный червячок. Он видел, с какой скоростью верхушка пальмы врезалась в машину, проткнув салон насквозь. А Люсьен сидел посредине, вцепившись обеими руками в турель ракетной установки...
– Черт, что это за хрень собачья? – пробормотал Косинцев.
Француз был мертв – ствол дерева пронзил его грудь насквозь, и у солдата не было никакого шанса выжить. Но главным было вовсе не то, что Люсьен погиб. Да и погиб ли в действительности? Между рваных краев сквозной дыры в его груди виднелось месиво блестящих полимерно-металлических внутренностей. Там что-то искрило и пованивало, наполняя салон вертолета запахом жженого пластика.
Одна из ветвей задела андроида по лицу, содрав крупный пласт искусственной кожи вместе с глазницей. Слегка выщербленный металл головы казался матовым, словно закаленным. На лбу из-под содранной кожи виднелась надпись "KFOR property". На месте пострадавшего глаза виднелся телескопический штырь с линзой оптического приемника. Содранный кусок кожи, с которого капала какая-то зеленая тягучая жидкость, так и болтался нашпиленным на ветку – она прошла сквозь бывшую глазницу.
– Fucking gay... – услышал Вадим шепот черного соратника. – Что это за терминатор?
– Спроси у своего командования.
– Почему это у моего? А твое не причем, что ли?
– Да потому что наши не умеют таких монстров делать, от людей неотличимых.
– Да ну... А предупредить нас не могли? То-то я смотрю, у него мышцы как стальные и одна лапа весит, как моя тетушка. А это универсальный солдат, оказывается! Абсолютное оружие, мать его.
– Я лично рад, что его прикончило пальмой. Не доверяю роботам, тем более, замаскированным под человека. Наверняка у него было задание убить после Шамана и нас. Как опасных свидетелей.
– Перестань меня пугать. Все роботы подчиняются Первому Закону и не могут причинить вреда людям.
– Что ты несешь? Забыл, как он шмалял ракетами по складам мятежников? Это не кибер-няня, а машина для уничтожения. Дестроер, понял? Проверь-ка, что там с пилотом.
Вадим нашарил под растительным месивом вещмешок и винтовку Люсьена. В мешке должны были находиться консервы и боеприпасы к АР-48. Это была хорошая натовская автоматическая винтовка с оптическим прицелом и подствольным гранатометом. Вторая такая же имелась у Ирвина.
Хэмпстед все еще ковырялся в кабине.
– Ну? – резко спросил сержант.
– Погиб, – отозвался Ирвин. – Осколки попали в голову и грудь. Shit!
– Он-то хоть человек?
– Вроде да. Кровищи с ведро натекло!
– Забери у него карту и сваливаем.
Коротким ударом ноги Вадим выбил дверцу, которую перекосило, но чудом не заклинило напрочь. Под брюхом вертолета тяжело плескалось растительное море – не такое густое, как в джунглях, но и не соломенно-желтое и колкое, как в саванне. Что-то среднее, но наверняка кишащее змеями и насекомыми вроде ядовитых пауков.
Увесистый вещмешок бухнул по ногам, когда Вадим спрыгнул. Тотчас по телу прокатилась тупая боль – ни мышцы, ни кости еще не отошли после жесткого столкновения вертолета с землей. Следом из разбитой машины вывалился Ирвин. Кажется, американец чувствовал себя неплохо, хоть и хмурился, кривя толстые губы.
– Жалко, пушку с собой не заберешь. Боезапас не весь расстреляли, – сообщил он. – А где твой автомат?
– Конец автомату. Там оставил.
Они отошли на несколько десятков метров от поскрипывающей машины.
– Подствольник к бою, – хмуро приказал сержант. – Двух гранат должно хватить. Засадишь в топливный бак и под брюхо, чтобы ракетную установку наверняка уничтожить. Да шевелись.
Он прислушался к природным шумам, но ничего подозрительного не уловил. Разве что птицы, оправившиеся после падения вертолета, вновь начали замолкать, будто их что-то пугало. Ирвин навел АР-48 на далекую уже машину и выстрелил.
Столб огня взметнулся к небу, охватывая ближайшие пальмы и траву. Над головами взвизгнули осколки, сверху осыпались срезанные ими листья.
– И одной хватило, – проворчал Ирвин и криво осклабился. – Боезапас рванул. Прощайте, ребята... То есть, пилот.
– Мы достойно похоронили его. И этого монстра, надеюсь, тоже.
– Сувенир остался! – Ирвин помахал искусственной кожей с черепа андроида и вновь спрятал его в самом дальнем кармашке обмундирования.
– Выброси эту гадость... Сгниет же.
– Вот еще. Биопластик не гниет! Внукам буду показывать. Ну, что дальше?
– Будем выполнять боевую задачу.
– После всего, что произошло? Вы, русские, настоящие герои, – неодобрительно проворчал Ирвин.
– Ну так! К тому же я, брат, влип по уши. Не грохнем этого Шамана, на меня столько собак навешают, что не миновать трибунала.
ГЛАВА 4
К полудню маленький отряд диверсантов отмахал по редколесью километров пятнадцать. Идти приходилось быстро, по возможности избегая открытых пространств. И не только потому, что не хотелось будоражить стада антилоп – ведь любой следопыт из местных по реакции животных легко вычислит чужаков. Вадим всерьез опасался крупных тварей типа гну или слонов. Мало ли что взбредет в голову дикому зверю? Отстреливайся потом, попусту расходуя боеприпасы.
Содержимое мешка сержант поделил на две равные части: консервы отдал Ирвину, а снаряжение к АР-48 оставил себе. Было тяжело, и почти весь путь прошел в каком-то липком мареве, застилавшем глаза. Да и ладно, зато о гибели пилота и провале задания думать было некогда.
В полдень устроили привал, выбрав крохотную полянку – с одной стороны ее прикрывал взгорок, а с другой – густое переплетение тонких лиан, утыканных колючками величиной с палец. Север, откуда могла появиться погоня, просматривался через редкую поросль. Снаружи диверсантов не было видно, зато застать их врасплох у врагов не получится.
– Как думаешь, вдвоем справимся? – спросил Ирвин. Пожевав консервированного мяса, он глотнул из фляжки воды, тщательно отмеряя остаток, и развалился на склоне пригорка.
– А куда нам деваться?
– Жалко только, связи нет. А то бы доложили обстановку по всей форме. Что теперь командование подумает?
– Ничего хорошего, – согласился Вадим. – С орбиты примутся высматривать, остолопы. Или вышлют еще один вертолет на поиски. Хотя это вряд ли, побоятся потерять и его. Место аварии со спутника точно увидят, а там одни обгорелые обломки. Ясно, все мертвые. В общем, друг, мы с тобой погибли смертью храбрых, так и напишут родным и близким.
Было удивительно тихо, только новолиберийские насекомые, ничуть не боящиеся человека, в полном согласии с вековой генетикой, продолжали скрипеть, пиликать и шелестеть надкрыльями. Похоже, на них жара не действовала. Дико хотелось пить, но сержант сдерживался и не припадал к фляге. Им до сих пор не встретилось ни одного ручья, и кто знает, может, придется идти до самой Касангеши, чтобы напиться. А это еще сорок пять километров.
Вадим надеялся, что им удалось сбить с толку возможных преследователей. Если даже те и заподозрили, что в катастрофе кто-то выжил, то могут подумать, будто проклятые "киафу" двинулись на запад, к своим. Размышлять о том, что где-то за ближайшим деревом крадется таха с автоматом или духовой трубкой, не хотелось. Тогда диверсантам ничто не поможет – пристрелят так быстро, что и понять ничего не успеешь. Чтобы воевать с неграми в джунглях, надо хотя бы научиться этому. А кто станет готовить из солдат KFOR настоящих диверсантов, если это противоречит политике ООН?
Вадим и не заметил, как задремал под мерное гудение каких-то жуков. Проснулся он от негромкого голоса Ирвина – зато сразу, готовый к отражению атаки. Руки рефлекторно сжали автоматическую винтовку Люсьена – про ТТ Вадим и не вспоминал.
– ...Идем, что ли? – спросил американец. – Вроде все тихо. Хорошо бы воду найти.
* * *
На воду наткнулись часам к пяти вечера. Как Вадим ни крепился, фляжка к этому моменту была уже пуста, а пить все равно хотелось нестерпимо. Позади лежали двадцать пять километров джунглей, причем с каждым шагом они становились все более густыми и все менее проходимыми.
Когда между кустов блеснула змейка ручья, полузаваленного корягами и почти затянутого вездесущими шипастыми лианами, оба диверсанта едва не бросились руками разгребать препятствие.
– Подожди, Ирвин, – опомнился Вадим. – Там могут быть водяные змеи.
Негр замер и отодвинулся от ручья, в который уже готов был погрузить руку с пустой фляжкой.
– Что ты предлагаешь? Пугнуть их из пистолета? Или наловить трусами, чтобы сварить?
– Фонаря хватит. – Вадим направил в переплетение слепящий галогеновый луч. Если там и гнездились какие-то твари, яркий свет должен был обескуражить их. – Теперь набирай. Или я ошибся, а ты собирался наловить змей? Тогда лучше метнуть в ручей гранату.
Подсвечивая Ирвину, чтобы держать водных тварей в отдалении, он сухо сглатывал несуществующую слюну. Вскоре американец заполнил фляжку и тут же бросил в нее таблетку обеззараживателя. Фляжку поделили на двоих. Влага пропитала горло, пищевод и стенки желудка, возвратив силы измотанному марш-броском организму.
Еще две банки консервов были съедены за минуту – и пустые жестянки бесследно пропали на дне.
Пару километров диверсанты прошли на запад вдоль хилого потока воды, никак не в силах расстаться с ним. И все же это пришлось сделать – их путь лежал на юг, в сторону Касонго, главного поселка клана таха, где обитал Черный Шаман. Сопровождаемые перекличками невидимых среди ветвей обезьян, они упорно пробирались к цели.
* * *
На ночевку решили остановиться в девять часов вечера, когда сил идти дальше совершенно не осталось. Солнце спряталось за верхушками пальм, но прохладнее не стало. Откуда-то налетели москиты и принялись с яростью набрасываться на диверсантов. Репеллент помогал мало, его быстро и без остатка смывал пот.
"Неужели их тоже привезли сюда первопоселенцы? – думал Вадим, ожесточенно отмахиваясь от кровососов. – Впрочем, не обязательно. Раз некоторые представители новолиберийской флоры и фауны съедобны для человека, то обратное тоже закономерно".
Короткий ужин прошел в молчании – сержант прислушивался к шумам леса, страшась различить голоса хищников, американец же о чем-то рассеянно размышлял.
– Ты кем на гражданке был, Вадим? – спросил он вдруг, развалясь на траве и глядя в темнеющее небо. Москиты, кажется, нимало не трогали его – наверное, сказывалась кровь африканских предков или толстая кожа.
Сержант медленно вернулся мыслями от настоящего к прошлому. Словно ему приходилось вспоминать не свою жизнь, а чью-то чужую, настолько события последних дней, ранения и гибель товарища по оружию вытравили в нем обычные человеческие эмоции и постоянное осознание своего Я.
– Солдатом, – просто ответил он.
– Что, никогда форму не снимал? – удивился Ирвин.
– Почему никогда? В отпуске снимал... И на время сна, конечно.
Они рассмеялись так беззаботно, словно не было позади десятков выматывающих километров пути через джунгли и страха перед близкой смертью, которая могла таиться за каждым кустом.
– У тебя есть девушка?
– Эльзой зовут. Я же вроде рассказывал на орбитальной станции.
– Ну, брат, я после тамошнего "зайчика" ни черта не помню.
– И Лолиту забыл? И "мины-огурцы"? Тебя, кстати, и в диверсионную группу взяли потому, что ты минер-подрывник. Мне полковник Велтенбранд так сказал.
– Да какой я подрывник? Выдумка это все для баб. – Ирвин смущенно хихикнул и махнул рукой, дескать, дальше рассказывай.
– Нам с невестой жить негде, вот я и поехал на Новую Либерию... На заработанные деньги можно будет купить дом. Не самую крутой, обычный. А ты как здесь оказался?
– У меня прапрадед на флоте воевал, – мечтательно ответил американец. – Не помню, то ли с японцами, то ли с русскими. И прадед во Вьетнаме. И дед где-то на Востоке, кажется в Корее. Венесуэлу с Ираном тоже гасил. Отец под винтовкой ходил на арабов с палестинцами. Пенсия у него будь здоров! Я, когда в армию завербовался, позвонил ему. Пусть порадуется старик. Он прямо прослезился от счастья. А вообще-то мне оружие нравится, чем мощнее, тем лучше. Я хотел даже в артиллеристы податься, да майор на вербовочном пункте в звездную пехоту посоветовал – говорит, комплекция подходящая. – Он помолчал, но Вадим не встревал с вопросами, постепенно отключаясь. – Только это все не так просто на самом деле... У меня брат Тео есть, старший, он с наркотиками связался. Мы в Атланте живем, а там мафия очень жестокая. Он сбывал на улицах товар, а цену делал немного дороже, чем у других торговцев. Совсем чуть-чуть. А разницу себе в карман складывал. Так многие делали, только у них приказ был, а у Тео такого приказа не было. Боссы об этом прознали и покалечили его, сейчас в больнице лежит с перебитым позвоночником...
– А ты? – заинтересовался Вадим.
– Они и мне предлагали на них работать, чтобы лечение оплатить. Только я отказался. А здесь неплохо платят. Для таких парней, как я, в самый раз. И на жизнь остается, и на оплату курса лечения. Только знаешь что?
– Ну?
– Я не все время тут лямку тянуть буду. Оружие разное освою, приемы рукопашные, другие военные науки... Года три послужу, пока брат не поправится, а потом вернусь. И тогда им всем придется худо, точно тебе говорю. Я там некоторых пушеров знаю, и Тео кое-кого покажет. А там и до боссов доберусь. Куплю себе винтовку с оптическим прицелом, такую же точно, как у нас, парализатор, гранатомет и патронов с гранатами побольше, пушку лазерную, мин-лягушек да мин-огурцов – и тогда им всем конец. Хороший у меня план, а, Вадим?
– План-то? – протянул сержант. Вялый, полусонный мозг соображал слабо, но даже в таком состоянии Вадим видел в замыслах негра порядочный элемент авантюризма. – План ничего, только повяжут тебя быстро. Шмальнешь в первый раз в своей Атланте, тут тебя и загребут. А если убьешь кого, электрический стул тебе обеспечен. А то и сразу повяжут, как лазерную пушку в гараж притащишь, и соседи стукнут. У мафии на всех уровнях завязки – и в мэрии, и в бизнесе, и в правосудии. У нас так. Как у вас, не знаю, но думаю, что так же точно. Нет, одному человеку с мафией не справиться. Это только в кино так бывает – пришел герой с пистолетом и всех врагов покрошил в капусту. Нет, Ирвин, лучше поменяй свой план...
Костер они так и не решились развести, к тому же никакого сушняка или другого хвороста в джунглях не имелось. А кромсать на дрова пальму казалось глупым.
– Верно говоришь, командир, – с какой-то первобытной горечью сказал негр. – Да, мы не в кино... Damn! А знаешь, где один не справится, двое вполне смогут.
– У тебя есть приятель-пехотинец?
– А ты? Я про тебя говорю, Вадим. Давай со мной в Штаты. С языком у тебя проблем не будет, устроишься у нас в Атланте на бензоколонке. И будет у нас команда мстителей. Мы их быстро замочим, вдвоем-то. Тем более, ты диверсионные курсы в ГРУ прошел. Соглашайся!
– Давай-ка спать, – проворчал Вадим. – Придет же блажь в голову. А как моя невеста в России? Она, думаешь, простит мне такую прогулку?
– А что? Если любит, дождется. И бабок нарубим мафиозных, сто миллионов.
– Да и неохота мне с вашей мафией связываться, по правде говоря. У нас и своя есть. Ударит мне моча в голову – и с русской побороться можно, не обязательно с вашей. Наша-то, кстати, покруче будет. Все, спать! Это приказ...