Страмира столь бурная реакция на его слова ничуть не смутила.
– А чего это вы так раскипятились? Коли прилетели незваными, так извольте следовать нашим правилам! Я полагал, что мое появление на борту вашего звездолета подскажет вам кто здесь хозяин!
К счастью конфронтация не получила продолжения. Снегов успел взять себя в руки и жестом успокоил своих офицеров.
– Вы правы, уважаемый Страмир: правила здесь устанавливаете вы. Но вот как поведет себя командование Звездного флота, если от нас так долго не будет известий? Не отправит ли сюда спасательную экспедицию?
– Это после двух‑то дней молчания? Бросьте, командир, у них на одно согласование подобной акции уйдет не меньше недели – не война все‑таки.
Клим не мог не согласиться с доводом Страмира, лишь осторожно заметил:
– Вы как‑то уж очень хорошо осведомлены об особенностях нашей бюрократической системы.
На что Страмир ответил с пугающей откровенностью:
– А мы вообще неплохо осведомлены о жизни как вашей, так и соседних с вами цивилизаций. Только не спрашивайте, откуда – все равно не отвечу.
Офицеры крейсера тревожно переглянулись. Страмир поспешил их успокоить.
– Не надо так волноваться. Мы способны лишь наблюдать за вами. Для серьезных акций на вашей территории у нас нет ни сил, ни средств. Здесь, у себя, мы никого и ничего не боимся. Но вдали от магических полей наша техника не выстоит против вашей.
– Тогда вообще непонятно, зачем вы лишаете нас связи, – сказал Клим.
– На самом деле все очень просто, – ответил Страмир. – Дело в том, что нам от вас ничего не надо: ни ваших технологий, ни ваших товаров. Если мы и решим установить с вами отношения, то это будут крайне ограниченные дипломатические контакты. Но и в этом случае мы будем настаивать, чтобы контакты носили к тому же секретный характер. Причина тому весьма банальна. Если возможность проникновения в наше пространство станет общедоступна, сюда устремятся тысячи ваших торговцев и просто искателей приключений. Все они попадут в гиперпространственные ловушки, которые установлены по периметру нашего звездного скопления, и через которые мы пропустили ваш крейсер. Тот же, кто попадет в эти ловушки, потеряет способность перемещаться в гиперпространстве, и будет вынужден добираться домой больше десяти лет. Вам это надо? Вот и нам – нет. Поэтому потерпите, пока не получите официального ответа на ваше предложение. Два дня не такой уж большой срок. Засим позвольте откланяться!
И архимаг Страмир исчез.
Тревоги и прелести ожидания…
… ‑ Командир на мостике!
Поданная вахтенным начальником команда заставила членов экипажа дежуривших на мостике замереть по "стойке смирно" лицом к входу в рубку.
– Вольно!
Клим проследовал к своему креслу, опустился в него и обратился к сидящему рядом Вашингтону:
– Доложи обстановку.
– Сразу после начала вашей беседы с архимагом…
– Переговоров, – перебил его Клим.
– Что?
– То, что ты назвал беседой, на дипломатическом языке именуется переговорами.
– Виноват… Сразу после начала ваших переговоров с архимагом число истребителей вокруг крейсера значительно уменьшилось.
– Истребителей? Вам что удалось классифицировать тип этих судов?
– Исключительно гипотетически. Попытки просканировать этих "пигмеев" закончились неудачей. Они весьма ловко уклоняются от луча сканера.
То, что Страмир не блефовал, когда объявил о моратории на связь с Содружеством, Снегов уже знал. Теперь еще сверхманевренные истребители… Да, картинка вырисовывалась не радужная.
Сообщение дежурного офицера‑связиста нарушило мрачный ход его мыслей.
– Командир, поступил запрос с планеты на связь.
– На экран!
На центральном экране возник фрагмент малопримечательного помещения, на фоне которого стоящая в центре композиции фигура выглядела просто потрясающе. Стройная, рыжеволосая женщина, с огромными выразительными глазами и чуть припухлыми губами, одетая во что‑то яркое и немыслимое, отдаленно напоминающее брючный костюм – впрочем, Клим не считал себя знатоком женской моды. Фемина тем временем окинула взглядом рубку, отыскала глазами Снегова и обратилась к нему чарующим голосом на языке Содружества:
– Командир Снегов, прошу разрешения подняться на борт.
Клим машинально ответил: – Разрешаю! – после чего подумал: "Определенно что‑то меняется в лучшую сторону. Тот же архимаг Страмир не был столь щепетилен в соблюдении приличий".
Женщина улыбнулась и шагнула с экрана прямо в рубку. Это было не столь шокирующее, как при появлении Страмира, зато куда как более эффектно. Клим, скосив взглядом на Вашингтона, шепнул: – Закрой рот! – сделал шаг навстречу гостье и, придав лицу официальное выражение, представился:
– Командир крейсера Звездного флота "Илья Муромец", капитан первого ранга Снегов!
После чего добавил с радушной улыбкой:
– Добро пожаловать на борт уважаемая…
– … Рада Фальконе, – пришла ему на помощь гостья, – обермагесса, личный секретарь архимага Страмира.
"Во вкусе архимагу не откажешь" – подумал Клим, а вслух произнес:
– Столь длинное поименование снижает градус вашего очарования. Можно я буду называть вас просто Рада?
Сказал и сам испугался сказанному. "Эк меня понесло. Она хоть и красавица, конечно, а все‑таки официальное лицо". Но Раду его бесцеремонность, казалось, ничуть не смутила.
– Сделайте одолжение, командир. А в качестве ответной любезности позвольте мне звать вас просто Клим.
Снегову показалось, что он слышит тихие смешки. "Сам напросился. Теперь терпи!".
– Разумеется, – Клим опасался, что его улыбка выглядит со стороны несколько вымученной, – можете называть меня так, как вам удобно. – И видя, что магесса собирается что‑то сказать, поспешно добавил: – Давайте продолжим разговор в более подходящем для этого месте.
Сопроводив даму в свою каюту, Клим предложил гостье сесть, сам расположился в кресле напротив, после чего произнес:
– Теперь я готов вас выслушать, очаровательная Рада.
– Я уполномочена, любезный Клим, – начала магесса, не сводя со Снегова своих выразительных глаз, – в качестве компенсации за причиненные вам неудобства, предложить экипажу крейсера совершить ознакомительную экскурсию на Цельбус – так называется планета, на орбите которой вы находитесь и которая является главной планетой республики Маграй…
"Похоже, что я не ошибся, – с удовлетворением подумал Клим. – Свою долю "кнута" мы уже, по‑видимому, получили, теперь пришел черед отведать местного "пряника".
– … Для членов экипажа мы предполагаем организовать три заезда, – продолжала между тем Рада. Сроки заездов и размеры групп я согласую с назначенным вами лицом. Что касается лично вас, то мы предлагаем индивидуальный тур. Вы согласны с нашим предложением?
– Что касается экипажа – без возражений. Что касается меня, то только в последнюю очередь и только при условии, что моим гидом будете вы.
– Разумеется, Клим, – рассмеялась Рада. – Тем более что я сама не собираюсь перепоручать эту миссию кому‑то другому…
Первую группу "за облака" возглавил Джек Вашингтон. Почему "за облака"? Да потому что поверхность планеты была постоянно скрыта от глаз людей плотной серовато‑белой завесой. И Клим, равно как и планетологи из состава экипажа крейсера, считал, что это совсем не случайно.
Клим был в своей каюте, когда включилось переговорное устройство. После того как Снегов произнес традиционное "слушаю", в динамике зазвучал возбужденный голос Джека:
– Я только что с экскурсии. Мы там такого повидали!..
– Извини, Джек, – прервал первого помощника Клим, – но я хочу оставить за собой право на сюрприз!
Голос Вашингтона в динамике сразу изменился.
– Извини, Клим, я как‑то сразу не сообразил.
После этой отповеди Вашингтон не только все понял сам, но и провел просветительскую работу среди других. По крайней мере до того момента как Снегов в сопровождении прекрасной магессы не взошел на борт посыльного катера в его присутствии никто не обсуждал посещение Цельбуса.
… Клим вел катер в сплошной пелене облаков, на малой скорости, держа курс на указанный Радой маяк. Наконец впереди обозначились посадочные огни, и через некоторое время катер совершил посадку во внутреннем порту какого‑то огромного сооружения. Рада, по видимому, посчитала, что пора приступать к выполнению возложенной на нее миссии, и, голосом заправского гида, произнесла:
– Уважаемый Клим, то место, где мы сейчас с вами находимся, в целом именуется "Космопорт номер шесть". Сейчас мы с вами покинем катер и направимся к лифтам, один из которых доставит нас на поверхность Цельбуса.
Они вышли из катера. Снегов включил "сторожа" и повернулся к Раде.
– Теперь я готов следовать за вами хоть на край света!
Рада улыбнулась:
– Так вы и так уже находитесь на нем, мой милый Клим. Ведь за околицей нашего звездного скопления начинается Великая Пустошь…
Непринужденно болтая, они достигли вестибюля, посредине которого была расположена лифтовая шахта. Рада сделала небрежный жест рукой, и двери одного из лифтов раздвинулись.
– Прошу! – изящная рука магессы сделала приглашающей жест.
– Только после вас!
Рада не стала спорить и первой вошла в кабину. Снегов последовал было за ней, но на пороге задержался. Пол кабины был прозрачным: не абсолютно, но достаточно для того, чтобы видеть сквозь него клубящиеся под шахтой облака.
– Вам нехорошо? – в голосе Рады слышалось участие с элементом издевки. – Может сделать пол непрозрачным?
– Не стоит, – Снегов уже взял себя в руки и спокойно прошел в кабину. – Просто это было неожиданно.
Рада понимающе кивнула и сделала очередной жест рукой. Двери лифта закрылись, и кабина начала движение вниз. К этому времени Снегов уже успел оглядеться и определить, что не только пол, но и остальные элементы кабины были прозрачными, а сама кабина скользит вдоль опять‑таки прозрачной стенки лифтовой шахты. Кабина явно набирала скорость, но это не сопровождалось увеличением перегрузок. "В наших сверхскоростных лифтах для этой цели используют гравитационные компенсаторы – интересно, что применено здесь?" – подумал Клим, но тут же выбросил эту мысль из головы, так как в это время кабина покинула зону облачности. Теперь она "падала" на поверхность планеты в условиях максимальной видимости во всех направлениях, чему способствовала почти абсолютная прозрачность, как самой кабины, так и стенок лифтовой шахты. Впрочем, этих самых стенок не существовало, казалось, совсем. Клим вопросительно посмотрел на Раду. Та, видимо, поняла, угадала или прочитала его мысли – кто бы знал? Так или иначе, ее реплика абсолютно совпала с невысказанным вопросом.
– За пределами космопорта лифтовая шахта стенок не имеет. Кабина движется внутри гравитационного колодца. А некоторая иллюзия наличия стенок создается за счет сгущения атмосферы в месте ее соприкосновения с гравитационным колодцем.
Клим кивнул головой в знак того, что благодарен за ответ пусть и на невысказанный вопрос и сосредоточил свое внимание на том, что происходило за стенками кабины. Внизу, насколько хватало глаз, раскинулся огромный город. С этой высоты были различимы лишь отдельные, наиболее возвышающиеся над основной массой строений, объекты. Все остальное пока сливалось в единый фон. Снегов обратил внимание на то, что наиболее отдаленные от гравитационного колодца, как левая, так и правая части города освещены небесным светилом. Это натолкнуло его на мысль, ради подтверждения которой он тут же задрал голову вверх. Так и есть! Зона облачности, хоть и была обширной, но находилась как раз в том месте, где был расположен "Космопрот номер шесть", а значит и висящий над ним на стационарной орбите "Илья Муромец". Поскольку такое постоянство имело место быть все время пребывания крейсера на орбите Цельбуса, то это наводило на определенные мысли…
Кабина тем временем неслась к поверхности планеты, и Клим вновь сосредоточил все внимание на приближающемся городе. Вот внизу, чуть ли не прямо под ними возникла маленькая точка, которая стремительно росла в размерах. Через мгновение мимо них пронеслась идущая вверх по тому же гравитационному колодцу кабина лифта. Тем временем по левую руку Снегова стало хорошо различимо первое городское сооружение. По виду оно напоминало "летающую тарелку", какой ее изображали художники комиксов далекого двадцатого века, только неимоверно больших размеров. "Тарелка", похоже, парила над поверхностью планеты, что тут же было подтверждено словами Рады:
– Это торгово‑развлекательный комплекс, связанный с поверхностью планеты только гравитационным лифтом. Именно туда совершили экскурсию члены вашего экипажа.
– Означает ли это, несравненная Рада, что мне будет предложена другая программа? – спросил Клим, взглянув в лицо своей спутнице.
Та ответила таким выразительным и вместе с тем неопределенным взглядом, за которым можно было прочитать все что угодно от "да" до "нет", что чувства Клима на секунду пришли в смятение, и он невольно отвел взгляд. Показав кто в доме хозяин, Рада соизволила ответить и на заданный вопрос:
– Вы удивительно проницательны, мой командир. Ваша программа предполагает быть не менее развлекательной, но куда как более познавательной.
Клим попытался проанализировать полученную информацию, запутался между мыслью и эмоциями, "плюнул", и прекратил малопродуктивное занятие. Кабина меж тем значительно снизила скорость. Теперь справа и слева были отчетливо видны верхние этажи наиболее высоких зданий. Впрочем, они мало чем отличались от себе подобных на планетах Содружества, и Снегов перестал обращать на них внимание. Вскоре кабина скользнула вовнутрь какого‑то сооружения и через несколько секунд остановилась. Двери лифта открылись, и Снегов с Радой вышли в вестибюль мало чем отличавшийся от того, который был наверху. Эта мысль Клима тут же нашла подтверждение в словах его спутницы:
– Это нижний вестибюль "Космопорта номер шесть". Он расположен в "Шестом деловом секторе" нашего мегаполиса.
– А сколько всего таких секторов в вашей столице? – полюбопытствовал Клим.
– Шесть, – рассмеялась Рада. – Шестерка у нас вообще счастливое число.
Они прошли на аэропарковку, откуда взлетали и куда постоянно садились разнообразные летательные аппараты и заняли места в одной из свободных машин. Панель управления присутствовала, но Рада ей пренебрегла, отправив аппарат в полет легким движением руки. Они летели вдоль прямой улицы меж поблескивающих стеклами окон зданий. Картина так напоминала знакомый по городам Содружества урбанистический пейзаж, что Клим невольно ушел в себя, перестав наблюдать за окружающим. Лишь когда аппарат неожиданно заложил крутой вираж, он взглянул вперед и обалдел. Машина теперь летела внутри какого‑то объемного лабиринта, состоящего из нагромождения сооружений немыслимой архитектуры и расцветок. Кубы, шары, пирамиды и прочие геометрические фигуры лепились друг к другу самым немыслимым образом, оставляя для пролета небольшие зазоры, расположенные безо всякого порядка. Поэтому аппарат то взлетал вверх, то падал вниз, то кидался из стороны в сторону, чтобы не пропустить очередной зазор. Раду вся эта чехарда, похоже, нисколько не беспокоила. Она сидела в своем кресле, совершенно не следя за полетом, и насмешливо смотрела на Клима. Снегов сделал усилие, чтобы не ляпнуть какую‑нибудь несуразицу, собрался с мыслями и только после этого произнес:
– Я так понимаю, что мы летим на автопилоте? В таком случае, не будете ли вы любезны объяснить мне, прекраснейшая, что это? – последние слова Клим сопроводил выразительным жестом.
Насмешливость на лице Рады сменилась уважением с легким оттенком разочарования, и она заговорила своим чарующим голосом:
– То, что вы, дорогой Клим, принимаете, как я понимаю, за царство хаоса, является всего лишь одним из коммуникационных секторов нашего города.
Заметив непонимание на лице Снегова, Рада поспешила добавить:
– Это то место, откуда мы идем на работу, и куда возвращаемся после нее.
– Вы хотите сказать, что вы здесь живете? – удивился Клим.
Рада слегка растерялась видимо от того, что не могла подобрать нужных слов:
– Не совсем так, хотя и это тоже… Ладно, – на ее лице появилась решимость, – будем "танцевать от печки"! Вся жизнь граждан республики Маграй сосредоточена в шести зонах…
"Кто бы сомневался" – усмехнулся внутри себя Снегов, имея в виду цифру шесть.
– … Производственная зона находится на планетах непригодных для жизни. Там расположена вся добывающая и тяжелая промышленность. Сельскохозяйственная зона занимает двенадцать из сорока трех пригодных для жизни планет. Там занимаются растениеводством, скотоводством, разведением и ловлей рыбы и тому подобное. Там же расположены предприятия легкой и деревообрабатывающей промышленности. Жилая зона занимает двадцать пять планет. Исключительно под зону отдыха отведено пять наиболее живописных планет. А вот две оставшиеся зоны: политическая и деловая расположены на Цельбусе…
– То есть вы хотите сказать, что вся политическая и деловая жизни республики сосредоточена на одной планете? – перебил Раду Клим.
– Именно это я и хочу сказать! И именно поэтому вся планета представляет собой сплошной город, поделенный на шесть деловых секторов, один политический, и расположенные вокруг них коммуникационные сектора. Поскольку согласно законам нашей республики все ее граждане имеют равные права, то у каждого гражданина в столице есть свое помещение. Из этих помещений и состоят коммуникационные сектора.
– Что‑то я совсем запутался, – Клим от волнения потер кончиками пальцев лоб. – Если все население республики живет на Цельбусе, то кто живет в жилой зоне?
Рада улыбнулась.
– Скоро я вас распутаю. А пока обратите внимание на то, что все сооружения в коммуникационной зоне имеют примерно одинаковый размер.
Клим присмотрелся и убедился, что Рада говорит правду. Все эти кубы, шары и прочие объемные формы заключали внутри себя примерно одинаковое пространство.
– Это сделано для того, чтобы не ущемлять чьих‑то прав, – продолжила рассказ Рада.
– А почему бы тогда не сделать все сооружения одинаковыми и не расположить их в строгом порядке? – спросил Клим.
– А вот это бы нарушило права граждан на самовыражение, – ответила Рада. – Кроме того это вносит некоторое разнообразие в довольно размеренный ритм жизни столицы.
– А жить вам этот хаос не мешает? – поинтересовался Клим.
– А как он может нам помешать? – удивилась Рада.
Клим понял, что нечаянно наткнулся на одно из существенных различий между магами и людьми. Аппарат тем временем опустился на небольшую площадку, примыкающую к ярко‑оранжевой пирамиде.
– Вот мы и прибыли! – весело воскликнула Рада. – Добро пожаловать в мое жилище.
Прелести ожидания (продолжение).
Когда они оказались в небольшой прихожей, Снегов осмотрелся по сторонам. "Ничего особенного: прихожая, как прихожая, из которой ведут три двери. Через эту мы только что вошли. А куда ведут две другие?". И тут же прозвучали слова Рады:
– Вот эта дверь ведет в единственную в доме комнату.