– Эшборн не на шутку рассердился. Он сказал: или ты выходишь замуж, или я выгоню и прокляну тебя.
– И что сделала Эмили?
– Она предпочла уйти. – Джеймс задумался, серые глаза смотрели сквозь Кэрри, как будто не видя её. – По тем временам это было неслыханной дерзостью. Эшборн дал ей на размышление всего один день; но к вечеру Эмили уже не было в замке. Никто не знал, как она ушла и когда.
Она не взяла с собой ничего, кроме нескольких свитков папируса и кольца. Это было кольцо её матери, которой она не помнила; леди Эшборн умерла через два года после того, как девочка появилась на свет.
Лорд Эшборн страшно разгневался. Он сжёг все книги Эмили во дворе замка. Костёр полыхал всю ночь… Затем он проклял дочь и запретил домочадцам и слугам даже упоминать её имя.
Кэрри не успела заметить, как Джеймс достал откуда-то кольцо с большим полупрозрачным камнем. Сначала он показался ей чёрным; но Ортон поднёс его к свету, – и тот сразу же вспыхнул кроваво-красным огнём. По стенам побежали огненные искры.
– Да… – продолжал Джеймс. – В то время, когда Эшборн, убитый горем, злился и бушевал в своём замке, Эмили шла через лес. В лесу был клочок земли, который не принадлежал её отцу. Это была собственность её матери, и, умирая, она оставила его девочке в наследство. Но Эмили заблудилась и не могла найти дорогу… К тому же она ещё не знала, что будет делать одна.
– Она решила жить в лесу? – удивилась Кэрри. – Совсем одна?..
– Ей некуда было идти. Лорд Эшборн был упрямым и гордым человеком, к тому же он был зол на Эмили и никогда не принял бы её обратно. Легенда гласит, что в ту минуты, когда он произносил свои проклятия, солнце померкло, и стало темно, как ночью… Началось затмение солнца, – такое же, как в тот день, когда ты родилась.
Сразу сделалось холодно; началась страшная гроза. Эмили замёрзла и намокла под дождём… И тогда… Я не уверен, что это правда; возможно, это просто досужие домыслы, но всё же… как бы там ни было, Эмили заметила, что камень у неё на руке стал светиться. Он освещал ей дорогу кроваво-красным огнём… Она шла туда, куда падал свет. Дорога привела её к хижине. Там жил колдун, скрывавшийся от суда инквизиции в здешнем лесу. Он-то и приютил Эмили на первое время…
Джеймс поднял кольцо и посмотрел на камень.
– Что было потом? – нетерпеливо спросила Кэрри.
– Эмили восстановила по памяти часть манускриптов, которые сжёг её отец. В доме у колдуна было множество книг. Он тоже увлекался наукой. Кроме того, он знал много такого, что было неизвестно Эмили. Они стали работать вместе. Прошло совсем немного времени, когда эти двое поняли, что полюбили друг друга.
– Сколько ему было лет?
– Ему ещё не было и тридцати. Он был молод и хорош собой. Это было счастливое время… Они не могли обвенчаться, но вместо этого совершили колдовской обряд. В ту ночь Эмили принесла на поляну большой серый камень. Это был первый камень замка Дарквилл.
– Что?.. Замка Дарквилл? – удивлённо воскликнула Кэрри. – Наш замок был построен ими?!
– Они строили его не одни. У Эмили появились ученики, – люди, которые приходили к ней из самых разных городов и деревень. В память о дне, когда солнце померкло, и в ясный полдень наступила ночь, они стали называть себя и своих учеников орденом Вечной Тьмы…
Когда об этом узнал отец Эмили, он проклял и замок, и это место, на котором он был построен.
– Что было дальше?
– Вскоре после этих событий лорд Эшборн заболел и умер. Эмили получила наследство и стала богатой. Каким-то образом, возможно, с помощью золота её отца, им удалось купить для колдуна новое имя и родовой герб… Он стал называться лордом Ортоном. Теперь эти двое могли наконец обвенчаться, никого не боясь. И через некоторое время они поженились.
– А потом?..
– Не прошло и года, как я появился на свет, – сказал Джеймс. – Да, Кэрри. Это была история твоей бабушки – Эмили Ортон.
– Оказывается, наш замок был построен совсем недавно, – удивилась Кэрри. – Я думала, что он намного старше. Так вот почему в деревне Крелонта говорят, что моя бабушка была ведьмой. Но ты так и не объяснил, почему эти люди назвали меня "проклятое дитя".
– Дело в том, что старик Эшборн проклял не только Эмили и замок, в котором она поселилась, но и всех её дочерей… и внучек… всех девочек, которые родятся под этой крышей. Он считал, что все его несчастья начались оттого, что у него родилась дочь. Он ведь мечтал иметь сына…
– Но у тебя не было сестёр, и, значит, первым проклятым ребёнком, рождённым в Дарквилле, стала я. Это глупо, – сказала Кэрри, которую, казалось, совсем не испугало проклятие. – Она помолчала, разглядывая кольцо с рубином, которое Ортон по-прежнему держал в руках.
– Да, – согласился Джеймс, – но в том, что говорят о нас люди, всё же есть доля правды. В тебе – особая сила. Ты не знала об этом до сегодняшнего дня. Теперь ты знаешь… Кэрри, когда ты вырастешь, я научу тебя многим вещам. Ты даже не представляешь, какие тайны будут тебе открыты…
Джеймс собирался было уходить, но вдруг остановился в дверях.
– Да, Кэрри… Я забыл сказать ещё кое-что.
– Что?..
– Не говори об этом Лоре и Джейн.
– А Эдварду?..
– И ему тоже. Никто, ни один человек, не должен знать, о чём мы с тобой говорили.
– И ещё, – обернувшись, добавил он. – В следующий раз, когда ты захочешь поссориться с Эдвардом, не смотри на него так. Я не слишком люблю сэра Альфреда, но не хочу, чтобы он потерял сына. Эдвард, конечно, тоже не ангел, но если бы сегодня он утонул, было бы немного жаль. Ты согласна?
– Да, пожалуй, – нехотя согласилась Кэрри. – Иногда он ведёт себя не так уж плохо. Хотя это с ним редко случается… В общем, я постараюсь.
– А теперь ложись спать, и никого не слушай. И если кто-то ещё, не важно, кто и откуда, из деревни или из Эриенбурга, посмеет обидеть тебя, – скажи мне, и этому человеку придётся плохо, – в голосе Джеймса послышалась угроза.
– Подожди, – сказала Кэрри, видя, что он собирается уходить. – Кто был этот человек, который вытащил нас из реки? Один из колдунов? Ты его знаешь?
– Нет, – твёрдо ответил Джеймс. – Но, должно быть, он не хотел, чтобы его нашли, раз всё время закрывал лицо. Если бы он хотел, чтобы вы его отблагодарили, то не стал бы прятаться от вас. Как ты думаешь?
– Пожалуй, ты прав, – сказала Кэрри. – Я больше не стану его искать.
Джеймс Ортон вышел из комнаты, плотно притворив дверь…
II
Около полуночи Джеймс Ортон вышел из Дарквилла. Луна освещала всё тусклым мягким светом. Джеймс обернулся и посмотрел на замок. В лунном свете он казался ещё больше и величественнее, чем днём. Глубокие впадины окон чернели на фоне серого камня. Свет не горел ни в одной из комнат. Тихо шелестела листва, плескалась вода у берегов рва… Чтобы выйти наружу, Джеймсу не нужно было опускать мост. В задней стене была потайная дверь, ключ от которой он всегда носил с собой на цепочке. Существовал, конечно, ещё чёрный ход, предназначенный для слуг, но Джеймс не хотел идти по коридору мимо их комнат.
Единственным человеком, кто знал об этом, была Джоанна. Она давно привыкла к его частым ночным отлучкам.
– Уходишь? Опять?.. – только и спросила она.
Джеймс молча кивнул.
– Когда ты вернёшься?
– Не знаю. Надеюсь, я доберусь домой до рассвета…
…Он был уже довольно далеко от замка. Уснувший лес безмолвно чернел вокруг него. Тёмные деревья поднимались по обеим сторонам дороги; лунный свет проникал сквозь листву, и на дорогу ложилась причудливая кружевная тень.
Джеймс долго петлял по узкой тропинке и вышел на поляну, где у костра собралась небольшая группа людей.
Они были странно одеты – в длинные мантии с капюшонами, скрывавшие лица. Их было не больше тринадцати, считая и Джеймса. Хантер, как всегда с ног до головы закутанный в чёрное, читал какие-то заклинания, медленно двигаясь вокруг костра. Все остальные стояли молча, образуя замкнутый круг.
Джеймс остался ждать чуть поодаль, прислонившись к дереву. Наконец Хантер закончил обряд. Магический круг распался.
– Ты пришёл слишком поздно, – сказал Хантер, приблизившись. Теперь он стоял спиной к огню; Джеймс Ортон видел только чёрный силуэт, вокруг которого плясали в воздухе огненные искры. – Полночь давно прошла. Скоро рассвет. Нам пора расходиться.
– Знаю, – ответил Джеймс. – Но я не мог прийти раньше. У нас гостит сэр Альфред… Сегодня я пришёл не для того, чтобы участвовать в собрании.. У меня для тебя важная новость.
Он показал Хантеру пожелтевший свиток папируса, перевязанный верёвкой.
– То, что мы искали в течение стольких лет, наконец найдено. Здесь – именно те заклинания, которых нам с тобой недоставало.
– Где ты его достал?..
– Я купил его в соседней деревне… у одного крестьянина, который нашёл этот свиток на чердаке. Он продал мне его за гроши. Если бы он только знал, чего лишился! Тот, кто найдёт философский камень, больше никогда не будет нуждаться ни в чём. У него будет столько золота, сколько он пожелает.
– Однако в прошлый раз наши опыты снова закончились провалом, – напомнил Хантер.
– Сейчас всё по-другому. Не знаю, почему, но сегодня я почти уверен, что нас ждёт успех. Я чувствую, что на этот раз всё завершится удачно.
– Не будь самоуверенным, – предостерёг Хантер. – Когда ты занимаешься алхимией, никто не может заранее сказать, каким будет результат.
– И всё-таки я уверен в успехе, – упрямо повторил Джеймс. – Остаётся только прочесть заклинание.
– Когда ты собираешься это сделать?..
– Здесь сказано, что всё должно происходить в полнолуние… за несколько часов до рассвета.
– Это значит, что ты правильно выбрал время, – заметил Хантер. – Смотри.
Он поднял руку к небу, где высоко над вершинами деревьев ярко горела полная луна. – Я поведу тебя туда, где находится мой новый дом. Это тихое место, к тому же совсем недалеко отсюда. Там нам никто не помешает.
– Никто не сможет нам помешать, – повторил Джеймс, вложив в эти слова какой-то другой, новый смысл. – Мы стоим на пороге открытия, о котором другие не смеют даже мечтать. Сотни и тысячи людей искали этот камень и умерли в нищете, так и не добившись успеха. Даже страшно, что это предстоит сделать именно нам.
– Тогда пойдём, – сказал Хантер, который не одобрял его восторга. – Луна уже высоко. Нам пора.
III
…Они долго петляли по лесу; существовала, конечно, и другая дорога, но Хантер из осторожности повёл Джеймса обходным путём. Кроны деревьев сомкнулись над их головами, лунный свет почти не проникал в густую чащу. Наконец деревья расступились; Джеймс и Хантер вышли на поляну, залитую лунным светом… Только когда они были уже совсем рядом, Ортон заметил среди деревьев маленькую хижину.
– Моё новое жилище, – сказал Хантер, слегка наклонив голову, чтобы не стукнуться о притолоку. – Конечно, немного поменьше, чем твой замок, но всё же лучше, чем та старая хижина у Серых скал.
– Да, ты, я вижу, неплохо устроился, – проговорил Джеймс, осматривая помещение. – Почти каждый год ты меняешь дом.
– Что делать? Я не могу всё время жить на одном месте. Для меня это слишком опасно. Каждый раз, когда ищейки от инквизиции рыщут по лесу, я думаю, что пора мне снова подумать о переезде… Что поделаешь, я привык скрываться от людей.
– Кстати, я знаю, что сегодня у тебя побывали гости, – улыбнулся Джеймс. – Кэрри уже рассказала мне о вашей встрече… Она так переживала, что на обратном пути не нашла твой дом. Хотела вернуться и отблагодарить тебя…
– Не стоит благодарности, – сказал Хантер, и его губы тронула едва заметная улыбка. – Было даже немного забавно так познакомиться с ней. Даже не верится, что она – наследница Эмили Ортон, основательницы ордена.
– Кэрри – не совсем обычный ребёнок. Что ни день, с ней случается что-то странное. Сегодня она чуть не утопила своего кузена Эдварда.
– Сына сэра Альфреда?.. – спросил Хантер. – Это тот светловолосый мальчик, которого я вытащил из реки? Да, как же… – он засмеялся еле слышным смехом.
– Она отыскала на чердаке старую одежду и уговорила Эдварда, Лору и Джейн переодеться крестьянскими детьми. День ото дня она становится всё своевольнее, – сказал Джеймс, и в его голосе послышалась гордость за дочь.
– Довольно разговоров, – сказал Хантер. – Начнём.
Ортон достал из сумки и высыпал в котёл пакет с каким-то порошком.
– Что здесь?
– То же, что и в прошлый раз. Медная стружка, порошок чёрного камня, болотные травы…
Джеймс развернул старинный манускрипт и принялся внимательно изучать его.
– Ты точно знаешь, что нужно делать? – спросил его Хантер.
– Здесь написано, что сначала нужно довести раствор до кипения, – ответил Ортон.
Какое-то время они напряжённо смотрели, как бурлит в котле тёмное варево, и оба молчали…
IV
В то время, как Хантер и Ортон сидели в хижине у огня, на поляну, где ещё дымился потухший костёр, выехал отряд всадников. Это был вооружённый отряд; возможно, кто-то из случайных прохожих успел донести властям о сборище ведьм, или они узнали о нём сами. Но они опоздали: поляна была пуста. Всадники спешились и углубились в лес… С ними был Доминик Родиген, инквизитор из Эриенбурга, – седой старик, который, согнувшись, с трудом пробирался сквозь чащу.
Дорога была длинная; минут через десять Родиген отстал от своих спутников. Но он ещё слышал звон оружия и топот сапог далеко впереди… Он долго блуждал в темноте, среди огромных деревьев; их толстые замшелые стволы то и дело преграждали ему дорогу…
Деревья расступились; лунный свет, неожиданно яркий, как солнце, ударил ему в глаза… Впереди, в самой глубине леса, стоял дом. Это была маленькая, низкая хижина с соломенной крышей. Родиген подошёл ближе и заглянул в приоткрытую дверь…
Прямо перед ним на полу хижины сидели двое. Не смотря на неурочное время, в хижине ярко горел огонь. На огне стоял огромный котёл, в котором что-то бурлило и пенилось; резкий запах серы, смешиваясь с запахом гари, проникал сквозь двери… Родиген заметил, что стол был заставлен множеством пузырьков и бутылок, наполненных мутноватой жидкостью разных цветов. Наверняка эти люди варили здесь колдовское зелье. Один из них, в красном плаще и маске, держал над котлом свечу и сыпал в огонь какие-то травы. Второй, читавший толстую книгу, был с ног до головы закутан в чёрное. Мантия с капюшоном полностью скрывала его лицо…
Странно, но они не сразу заметили Родигена. Эти двое были так увлечены своим занятием, что не обратили никакого внимания на старика. Огонь поглотил сухую траву; пламя сделалось тёмно-синим, целый дождь разноцветных искр взметнулся к потолку… Наконец Хантер оторвался от книги и поднял голову.
Наступила минута молчания. Родиген смотрел на Хантера, Хантер смотрел на него. Старик хотел закричать, позвать своих спутников, но не смог, словно какая-то неведомая сила приковала его к месту. Ортон тоже отвернулся от огня и сквозь прорези в маске смотрел на инквизитора…
Наконец дар речи вернулся к Родигену .
– Именем короля, – дрожащим старческим голосом проскрипел он. – Вы арестованы. Я приказываю вам следовать за мной.
Ортон сразу вскочил, и его рука машинально потянулась к мечу; он ещё не решил, что ему делать – бежать или сражаться. Хантер жестом остановил его.
– Не надо, – негромко сказал он, так что Родиген его не услышал. – Ты же видишь, что он пришёл один.
Спокойным и уверенным движением Хантер взял со стола бутылку с каким-то раствором и выплеснул прямо в лицо инквизитору…
От неожиданности Родиген долго не мог прийти в себя. Он тёр глаза, колдовское зелье обжигало кожу, как огонь…
Хантер прокричал какие-то слова на неизвестном, чужом языке, – то ли заговор, то ли проклятие… Белые клубы пара окутали хижину, скрывая её от людских глаз… Всё заволокло туманом.
Старик побрёл прочь – наугад, каждую минуту спотыкаясь. Он уже не знал, где находится. Туман был слева и справа; он клубился у самой земли и застилал небо над его головой…
Как только Родиген исчез за клубами пара, Ортон подошёл к двери.
– Нам нужно спешить. Этот туман никогда не держится долго. Родиген вернётся назад, приведёт людей…
– Не приведёт, – сказал Хантер, который сидел неподвижно, как чёрная статуя, даже не переменив позы. – Он уже никогда не найдёт сюда дороги. Это трава забвения. Тот, кто хоть раз попробовал этого зелья, или даже прикоснулся к нему, уже никогда не станет прежним.
– Что ты имеешь в виду?
– Увидишь, – ответил Хантер.
V
До утра Родиген проблуждал по лесу. Только когда над землёй забрезжил рассвет, и последние клубы ночного тумана растаяли под лучами солнца, он снова вышел на дорогу.
Никто так и не узнал, кого он встретил в лесу. На следующий день старик заболел и слёг в постель. Он никого не узнавал; его лихорадило, тело горело, как в огне. Лекарь, вызванный к нему из города, не смог определить причину болезни. Три дня он пролежал в жару; на четвёртое утро инквизитора графства Эркли не стало.
Его похоронили со всеми необходимыми почестями, присущими его сану, а через несколько дней епископ Эркли принялся искать ему замену. Он сидел в просторной, светлой комнате в монастыре близ Эриенбурга, стоявшем на вершине холма.
– Дэрк нужен в Гленеди, – рассуждал он вслух, – сейчас я не могу отозвать его оттуда. Иммартис слишком стар; это нехорошо…
Кридиген из деревни Гвеара тоже не подходил. При нём ведьмы наверняка чувствовали себя вольготно.
Епископ долго сидел, задумавшись; казалось, он задремал. Солнечный луч проникал в окно и ложился на стену причудливым золотым узором.
– Я знаю, кто это будет, – сказал он наконец. – Адриан Сэндерс из деревни Моранта.