Он предпринял рекордное количество погружений к Колодцу - сто семнадцать раз. Иногда он ухитрялся пообщаться с Эмили, но в основном сводил ее с ума. Она невероятно скучала по Оуэну, и от его нерегулярных визитов становилось только хуже. Эмили бросила медицинскую школу. Она просто сидела дома, в ожидании, когда Оуэн вернется. В конце концов Оуэн осознал, что сотворил с ней, и понял, что надо остановиться. Он не хотел быть ответственным за разрушение ее жизни. Из-за опыта Оуэна с незаконным Контактом ему показалось естественным работать в Бюро. Теперь, в семнадцать лет, Оуэн работал в Бюро уже девять лет. У Оуэна не было много друзей, лишь несколько родственников, которых он редко видел. Раз в неделю - не больше и не меньше - он позволял себе наблюдать за Эмили через бинокли. Каждый вечер четверга он смотрел, как Эмили становится старше, в то время как он становится моложе. В тридцать пять лет Эмили стала ожоговым специалистом. Она вернулась в медицинскую школу осенью после смерти Оуэна. Она больше не вышла замуж и до сих пор носила обручальное кольцо. Оуэн тоже носил обручальное кольцо. Он купил новое на Другой стороне, взамен того, которое оставил на Земле.
В определенный момент Оуэн понял, что он, вероятно, больше никогда не увидит Эмили снова. Он подсчитал. По всей видимости, к тому времени как Эмили попадет на Другую сторону, Оуэн уже вернется обратно на Землю. Он научился жить с этим фактом, но даже десять лет спустя единственным человеком для него оставалась Эмили Рейли.
Когда люди спрашивали, женат ли он, он отвечал, что женат. Это утверждение казалось одновременно ложью и истиной. Неудивительно, что Оуэн часто чувствовал себя предателем. Как может он советовать другим людям то, что он сам был не в состоянии сделать? Когда он встречал человека вроде Лиз, ему становилось особенно стыдно. На его взгляд, она обоснованно хотела двигаться дальше, а он мешал ей в этом процессе. Оуэн чувствовал потребность загладить свою вину.
И поэтому Оуэн предпринимает погружение в Колодец, первое за многие погружение по личным мотивам. Он выглядывает через край Колодца и быстро находит дом Лиз в Мэдфорде, штат Массачусетс. Оуэн находит Элви, сидящего за кухонным столом и пьющего стакан яблочного сока.
Поскольку ранее Оуэн совершил много погружений, он довольно опытен в установлении Контакта.
Поэтому, когда Оуэн говорит через Колодец, в старом доме Лиз включается только один водопроводный кран.
- Привет, - говорит Оуэн.
Элви вздыхает:
- Вы ошиблись домом. Я знаю только одного умершего человека - это моя сестра Лиззи.
- Я тоже знаю Лиз.
- Ага, - произносит Элви, - если увидите ее, скажите, что я сержусь. Я ничего не нашел в гардеробной и попал в большие неприятности.
- Ты был в неправильной гардеробной, - говорит Оуэн. - Он находится под половицами в гардеробной Лиз.
Элви ставит на стол свой стакан:
- Скажите, а вы вообще кто?
- Я полагаю, ты можешь называть меня другом Лиз. Кстати говоря, ей очень жаль, что она втянула тебя в неприятности.
- Хорошо, скажите ей, что я скучаю по ней, - говорит Элви. - Она была хорошей сестрой большую часть времени. Ох, и поздравьте ее с Днем благодарения.
Отец Лиз входит в кухню. Он выключает кран.
- Почему ты снова оставил воду бегущей? - спрашивает отец Элви.
- Это случилось само по себе, - отвечает Элви. - И, папа, пожалуйста, не сердись, но я должен тебе кое-что показать в гардеробной Лиз.
Оуэн остается смотреть, как Элви ведет отца вверх по лестнице. Он наблюдает, как Элви открывает неплотно сидящую половицу с левой стороны. Он наблюдает, как Элви вытаскивает обернутую фольгой коробку с открыткой, на которой написано "Папе".
Когда час спустя Оуэн возвращается на поверхность, его поджидают коллеги из Бюро.
***
- Я просто подумал, тебе хотелось бы знать, что он получил свитер. - Оуэн неловко стоит напротив рабочего стола Лиз в ночь перед Днем благодарения. Хотя День благодарения не является официальным праздником на Другой стороне, многие американцы продолжают его отмечать.
- Ты отправился к Колодцу для меня?
- Твой брат… Элви, не так ли?
Лиз кивает.
- Элви передал счастливого Дня благодарения.
Оуэн поворачивается, чтобы уйти.
- Подожди. - Лиз хватает Оуэна за руку. - Подожди минуту, ты не можешь просто уйти!
Лиз обнимает Оуэна:
- Спасибо.
- Не за что, - произносит Оуэн хрипло.
- Ему понравился свитер? - спрашивает Лиз.
- Он полюбил его. Он подходит к его глазам, как ты и говорила.
Когда Оуэн произносит это, он понимает, что свитер также подходит к глазам Лиз.
Лиз садится в свое кресло.
- Я действительно не знаю, как тебя отблагодарить.
- Это часть моей работы.
- Часть твоей работы - подарить свитер моему отцу?
- Ну, технически нет, - признает Оуэн.
- Что еще сказал Элви?
- Он сказал, что ты была хорошей сестрой. Точнее говоря, он сказал, что ты была хорошей сестрой большую часть времени.
Лиз смеется и берет Оуэна за руку:
- Приходи ко мне домой на ужин в честь Дня благодарения. Ну, это дом Бетти и мой тоже. Бетти - моя бабушка.
- Я… - Оуэн отводит глаза.
- Конечно, - произносит Лиз, - это поздно, и у тебя уже, вероятно, есть другие планы.
Оуэн задумывается на мгновение. У него нет других планов. Обычно он избегает таких праздников, как День благодарения - праздников, которые нужно проводить среди близких людей. Даже спустя десять лет строить другие планы кажется предательством по отношению к Эмили. Как правило, в праздники Оуэн в одиночестве ужинает в столовой.
- День Благодарения - это так странно, - говорит Оуэн. - Я имею в виду, почему многие из нас до сих пор праздную его здесь? Это просто привычка? Мы просто делаем то же, что и всегда?
- Послушай, ты не должен приходить, если…
Оуэн прерывает ее:
- И едва ли люди думают обо всех этих колонистах и индейцах здесь, и это не имеет абсолютно ничего общего с тем, что находится здесь. И все же в День благодарения, вопреки себе, я всегда испытываю это чувство, хочу загладить свою вину и съесть пирог. Это предопределено во мне. Почему?
- Я знаю, о чем ты. В прошлом сентябре мне хотелось купить школьные принадлежности, несмотря на то, что я больше не хожу в школу, - произносит Лиз. - Хотя с Днем благодарения все немного по-другому. Я думаю, это то, что ты можешь сделать, чтобы быть похожим на людей, оставшихся дома. Или чтобы быть ближе к людям, оставшимся дома. Ты ешь пирог, потому что они тоже едят пирог.
Оуэн кивает. Весь этот разговор о пироге неожиданно направляет Оуэна в нужное настроение для этого.
- Итак, - небрежно говорит он, - во сколько я должен придти?
Глава 16
День благодарения
- Я надеюсь, ты не возражаешь, но я пригласила еще одного человека, - объявляет Лиз Бетти вечером. Лиз уже пригласила Олдоса Гента и его жену Ровену, Тэнди, ее кузину Шелли, чихуахуа Пако и несколько своих коллег из Отдела домашних животных. Она также приглашала Кертиса Джеста, но он отклонил приглашение на основании того, что он англичанин и находит праздник "слегка плаксивым".
- Чем больше, тем веселее, - говорит Бетти. На Земле Бетти любила праздники, и ее любовь только усилилась в загробной жизни.
- Кто он? - спрашивает Бетти.
- Оуэн Уэллс.
- Ты же не имеешь в виду того ужасного парня, из-за которого у тебя были все эти неприятности у Колодца? - спрашивает Бетти. Эпизод Лиз с законом, как его называет Бетти, все еще является больным местом для нее.
- Это он, - отвечает Лиз.
- Я думала, он тебе не нравится, - говорит Бетти, приподняв левую бровь.
- На самом деле, не нравится. Но он оказал мне услугу, и я попала под влияние момента, - вздыхает Лиз. - Если честно, Бетти, я и не представляла себе, что он скажет "да". А потом у меня не осталось выхода, потому что я не могла забрать обратно приглашение, разве нет?
- Нет, - соглашается Бетти и смеется. - Итак, кто следующий, Лиз? Может, ты хотела бы пригласить вышедшего в отставку бывшего убийцу?
- Я подумаю, если смогу найти его, - смеется в ответ Лиз. - Скажи, разве у нас есть здесь такие?
***
Как и на Земле, или по крайней мере в Соединенных штатах, День благодарения выпадал на четверг.
Олдос и Ровена Гент прибыли первыми, следующими пришли Тэнди и Шелли, которые принесли пирог, а Пако пришел в костюме индейки по этому случаю.
Последним пришел Оуэн Уэллс. Он провел утро, изобретая веские причины для отказа (взрыв выгребной ямы, происшествие на работе). Но в самый последний момент он решает пойти. В эти дни у него много свободного времени, так как его на месяц отстранили от работы по причине погружения из-за свитера. Он приносит растение в горшке для бабушки Лиз. Помимо присутствия мертвых людей, День благодарения на Другой стороне празднуют так же, как в любом другом месте. Хотя Бетти любит праздники, готовить она не любит. Она заказывает доставку блюд из того же ресторана, куда обычно ходит Оуэн по особым случаям. Бетти ставит на стол консервированный домашний брусничный соус, сладкое картофельное пюре, кукурузный хлеб, подливку, маленькие зернистые булочки, запеканку из зеленой фасоли, фаршированные грибы, четыре пирога Тэнди и Шелли - яблочный, с пеканом, тыквенный и со сладким картофелем, и соевую индейку, к которой определенно требуется привыкнуть.
Бетти наливает большие бокалы белого вина для всех. Несмотря на то, что Лиз пробовала вино прежде, это первый раз, когда она пьет вино Бетти, и это заставляет ее чувствовать себя взрослой, как никогда прежде.
После того как вино налито, Бетти берет слово.
- Я бы хотела сказать короткий тост. - Она прочищает горло. - Ну что ж, мы все прошли длинный путь, чтобы добраться сюда.
Она делает паузу.
- Точно! Точно! - говорит Олдос.
- Я еще не закончила, - говорит Бетти.
- Ох, прошу простить меня, - извиняется Олдос. - Я решил, что ты сказала "короткий тост".
- Не настолько короткий, - протестует Бетти.
- И ты сделала паузу, - добавляет Олдос.
- Это был для эффекта! - восклицает Бетти.
Ровена Гент произносит:
- Хотя он был бы прекрасной длины.
- На самом деле, я люблю короткие тосты, - говорит Тэнди. - Некоторые люди продолжают и продолжают. Жизнь коротка, как вы знаете.
- И смерть примерно такой же длины, - говорит Оуэн.
- Это была шутка? - спрашивает у него Лиз.
- Да, - отвечает Оуэн.
- Хм-м, - произносит Лиз после некоторого размышления, - неплохо.
Оуэн подмигивает Лиз:
- Если тебе так долго приходится задумываться над шуткой, обычно это означает…
Бетти очень громко прочищает горло и начинает снова:
- Все мы прошли длинный путь, чтобы добраться сюда.
Она делает паузу, и в этот раз ее никто не прерывает. Она смотрит на сидящих за столом: Ровену, Олдоса и Оуэна справа от себя и Лиз, Шелли и Тэнди слева. Она заглядывает под стол, где у Пако и Сэди стоят свои собственные тарелки. Желудок Сэди урчит.
- Простите, - лает Сэди.
- В любом случае, я не могу вспомнить, что хотела сказать. Давайте просто есть, - говорит Бетти со смехом.
Шелли поднимает свой бокал.
- Давайте поднимем тост за смех, - говорит она. - Это то, что мы делали в доме нашего дедушки.
- О-о, это прекрасно, - говорит Ровена. - За смех!
- За смех и забвение! - добавляет Лиз с озорной усмешкой в адрес Бетти.
- За смех и забвение! - хором вторят за столом. Гости поднимают свои бокалы. Лиз делает маленький глоток вина. Она думает, что оно горькое и сладкое одновременно. Она делает еще один маленький глоток и думает, что вообще-то больше сладкое, чем горькое.
***
После того как все закончили есть и впали в традиционную послеобеденную кому, Оуэн вызывается помочь Лиз с посудой.
- Ты моешь, я вытираю, - говорит Лиз.
- Но мытье - это самая трудная часть, - протестует Оуэн.
Лиз улыбается:
- Ты сказал, что хочешь помочь. Ты не уточнял, что не хочешь мыть.
Оуэн закатывает левый рукав, затем правый. Лиз замечает татуировку на его правом предплечье. Большое красное сердце со словами "Эмили навсегда" внутри.
- Я не знал, что ты такая. - Его голос искрится озорством.
- Какая?
- Которая заставляет парня мыть посуду, - говорит он.
Лиз смотрит, как он снимает обручальное кольцо и осторожно кладет его на край раковины. Она все еще привыкает к тому факту, что кто-то возраста Оуэна, в семнадцать лет, может быть женат. Конечно, на Другой стороне это относительно обычное дело.
Лиз и Оуэн вскоре достигают удовлетворительного ритма мойки и протирания. Оуэн насвистывает мелодию, когда моет посуду. Хотя Лиз и не фанат насвистывания, она находит свист Оуэна если не приятным, то по крайней мере терпимым. Ей нравится свистящий, а не сам свист.
Через несколько минут Оуэн поворачивается к Лиз:
- Я принимаю заявки.
- Оуэн, это действительно милое предложение, но вся штука в том… - Лиз делает паузу. - …что я не люблю насвистывание.
Оуэн смеется:
- Но я насвистываю уже десять минут. Почему ты ничего не сказала?
- Ну, я уже превратилась в человека, который заставил другого человека мыть посуду; я не хотела еще быть человеком, который заставил мыть посуду и не давал свистеть.
- Может, ты бы предпочла, чтобы я напевал?
- Насвистывания достаточно, - говорит Лиз.
- Эй, я просто пытаюсь тебя развлечь, - снова смеется Оуэн. Через секунду Лиз присоединяется к нему. Несмотря на то, что ничего особо смешного сказано не было, Лиз и Оуэн находят, что они не могут прекратить смеяться. Лиз прекращает вытирать посуду и садится. Прошло уже много времени с тех пор, как Лиз смеялась таким образом. Она пытается вспомнить последний раз.
За неделю до того, как Лиз умерла, они с Зоуи примеряли свитера в торговом центре. Изучая свое отражение в зеркале примерочной, Лиз сказала Зоуи: "Мои груди выглядят как вигвамы". Зоуи возразила: "Если твои - вигвамы, то мои - это вигвамы, куда пришли ковбои и сожгли их". По какой-то причине это наблюдение показалось обеим девочкам ужасно смешным. Они смеялись так долго и громко, что продавец вынужден был подойти и спросить, нужна ли им помощь.
Это было в марте, сейчас стоял ноябрь. Неужели действительно прошло уже восемь месяцев с тех пор, как Лиз так смеялась?
- Что не так? - спрашивает Оуэн.
- Я думала о том, как много времени прошло с тех пор, когда я смеялась как сейчас, - произносит Лиз. - Это было, когда я была еще жива. Я была с моей лучшей подругой Зоуи. И знаешь, это ведь даже не было чем-то особенно смешным?
Оуэн кивает:
- Такой и бывает лучший смех.
Он моет последнюю тарелку и отдает ее Лиз вытереть. Потом выключает воду и возвращает свое кольцо на палец.
- Я полагаю, что немного тоскую по дому, - признается Лиз, - но это худший вид тоски, потому что я никогда не смогу вернуться или увидеть их снова.
- Это случается не только с людьми на Другой стороне, Лиз, - говорит Оуэн. - Даже на Земле сложно возвращаться к тем же самым местам или людям. Ты отворачиваешься, всего на мгновение, и когда поворачиваешься обратно - все меняется.
Лиз кивает:
- Я пытаюсь не думать об этом, но иногда это все бьет под дых. Ух! И я вспоминаю. Я умерла.
- Тебе следует знать, что ты справляешься действительноочень хорошо, Лиз, - произносит Оуэн. - Когда я впервые попал на Другую сторону, я был довольно сильно зависим от СП в течении целого года.
- Это случилось со мной тоже, - говорит Лиз, - но сейчас мне лучше.
- У всех такое, на самом деле. Это называется синдром наблюдателя, и некоторые люди никогда не могут покончить с ним.
Неожиданно Оуэн смотрит на свои часы. Уже девять тридцать, а СП закрываются в десять.
- Мне жаль, что приходится быть таким грубым, - произносит Оуэн, - но мне надо бежать. Каждый четверг вечером я хожу посмотреть на свою жену Эмили.
- Я знаю, - говорит Лиз. - Какое-то время назад я сидела рядом с тобой на СП и спросила, на кого ты смотришь.
В глубинах своей памяти Оуэн смутно припоминает изнуренную девочку с грязными волосами и в поношенной пижаме. Он смотрит на девочку с ясными глазами, стоящую напротив него, и задается вопросом, могла ли она быть тем же самым человеком.
- Пижама? - спрашивает он.
- Я была немного грустной в то время.
- Сейчас ты выглядишь намного лучше, - говорит Оуэн. - Спасибо за ужин и спасибо твоей бабушке тоже.
Сэди забредает на кухню, как только Оуэн уходит. Она кладет свою золотистую пушистую голову Лиз на колени, намекая, что Лиз должна гладить ее.
- Никто не будет любить меня так, - говорит ей Лиз.
- Я люблю тебя, - произносит Сэди.
- Я тоже люблю тебя, - отвечает Лиз. Она вздыхает. Единственная любовь, которую она вдохновляет, является собачьей.
***
Оуэн достигает Смотровой Площадки за пять минут до закрытия. Хотя впускать людей на площадки за десять минут до закрытия не разрешается, Эстер знает Оуэна и машет ему, чтобы проходил.
- Ты сегодня поздно, Оуэн, - замечает смотрительница.
Оуэн садится перед своим обычным биноклем, кладет один Вечный в щель и поднимает глаза. Он находит Эмили в довольно типичной для нее позе. Она сидит напротив зеркала в ванной и расчесывает свои длинные рыжие волосы серебристой расческой. Оуэн еще тридцать секунд наблюдает, как она расчесывает волосы, и отворачивается. "Я впустую трачу свою смерть, - говорит Оуэн себе. - Я как один из тех людей, которые проводят свои жизни перед телевизором вместо настоящих отношений. Я здесь почти десять лет, и мои самые значительные отношения все еще с Эмили. А Эмили думает, что я умер. И я действительно умер. Это не хорошо для нее или для меня".
Уходя, Оуэн спрашивает Эстер:
- Что я здесь делаю?
- Без понятия, - отвечает она.
По пути к машине Оуэн решает позвонить Лиз на работу на следующей неделе. "Может быть хорошим шагом завести собаку", - думает он.
Глава 17
Тайна
Почему двое людей влюбляются? Это тайна.
Когда Оуэн звонит Лиз во вторник, он сразу переходит к делу.
- Привет, Лиз. Я подумал, что мог бы взять собаку, - говорит он.
- Конечно, - произносит Лиз. - Какую собаку ты предпочитаешь?
- Ну, на самом деле я даже не думал об этом. Полагаю, я хотел бы собаку, которую мог бы брать с собой на работу.
- Маленькая собака?
- Маленькая - это хорошо, но она должна быть не слишком маленькой, чтобы я смог брать ее на прогулки, бегать и тому подобные вещи.
- Так, маленькая, но при этом большая? - смеется Лиз.
- Правильно, маленькая большая собака, - смеется Оуэн в ответ. - И желательно, чтобы это был парень.
- Почему бы тебе не придти в ОДЖ? - предлагает Лиз.
Позднее в этот же день Лиз знакомит Оуэна с некоторыми предписаниями. Чтобы завести животное на Другой стороне, собака и человек должны договориться друг с другом. По правде говоря, решение обычно большей частью принимает собака, нежели человек.