Ковалёв пожал плечами. Для него очевидно было только то, что находится он в больнице, но не знал ни где его подобрали, ни куда привезли, ни сколько он провалялся. Может, столько, что могли увезти хоть в Москву, хоть в Америку?
- Взгляните. - Доктор встал, подошёл к противоположной от двери стене, и, повинуясь легкому касанию его пальцев, она стала прозрачной. - Вам это ничего не напоминает?
За окном был космос.
Глава 3
Спустя полчаса Ковалёв и Шерр сидели в огромной, как небольшая площадь, кают-компании линкора и прихлёбывали самый обычный чай из вполне обычных на вид стеклянных стаканов. Правда, как объяснил доктор, на такой вот стакан мог наехать танк без всякого вреда для его целостности, но это уже было выше понимания Ковалёва. Ещё доктор, почему-то смущаясь, объяснил, что за последние годы пристрастился к земным напиткам, особенно к чаю и молоку. Ковалёв лишь пожал плечами - его данный факт не очень волновал. Он не видел ничего удивительного в том, что у человека могут быть свои привычки, пусть и отличные от принятых на его родине, да и безразлично ему это было. Куда больше его беспокоили совсем другие вопросы, и первым в их списке стоял вопрос о том, что же ему делать дальше.
Доктор не торопился. Чай с плюшками… Было похоже, что он наслаждается ими. Ему явно было хорошо, и, как ни удивительно, его эманации тепла и спокойствия подействовали на Ковалёва успокаивающе. Возможно, доктор этого и добивался, кто знает? Если предположить, что это так, то у него получилось - Ковалёв успокоился, тело его расслабилось, и он почувствовал сладость чая и мягкость плюшек. Через блоки, которыми человеческий мозг отделяет наше сознание от чрезмерных стрессов, до него начало доходить, что он сидит, облачённый в самую обычную больничную пижаму, посреди огромного, стерильно-чистого помещения, что этим колоссальным даже по меркам планеты, не говоря уж о корабле, где каждый кубометр пространства на вес золота, помещением уже давным-давно никто не пользовался и что по пути сюда им не встретилось ни одной живой души. Нет, корабль не был мёртв - воздух был чист и свеж, не стерилен, а именно свеж, пропитан незнакомыми запахами. По коридорам двигались многочисленные роботы самых причудливых форм. Шерр походя пояснил, что одни роботы - ремонтники, другие - уборщики, третьи, четвертые, пятые… Ковалёв не пытался запомнить - зачем? Оставаться здесь он не собирался, а если придётся - будет время научиться.
Ковалёв звенел самой обычной на вид ложечкой в самом обычном на вид стакане. Подстаканник, тоже вполне обычный, был, похоже, из серебра, разве что рисунок незнакомый, во всяком случае, нагревался подстаканник в точности как серебряный, однако никаких неприятных ощущений это не вызывало. Вообще, тело Ковалёва изменилось не только внешне - та железяка, которую он выломал в медицинском блоке, оказалась из какого-то высокопрочного сплава. Доктор ещё удивился, как это она отломилась, неужели кровать попалась бракованная? Ковалёв, как раз в тот момент рассматривавший железку, смущённо пожал плечами и по привычке любого мужчины проверять предметы на прочность чуть нажал. Металл согнулся, как пластилин, и Ковалёв не долго думая одними пальцами, не напрягая остальных мышц, легко завязал толстостенную трубку диаметром сантиметра три в узел. Доктор, увидев это, внешне остался совершенно спокоен, но Ковалёв готов был поклясться, что, не будь его здесь, глаза доктора выпучились бы от удивления и повисли на стебельках, как у рака.
Резко повысившиеся физические возможности оказались не единственным изменением - как выяснилось, он почти не чувствовал неудобств, связанных с изменением температуры, а его кожа, совершенно не потеряв чувствительности, стала намного прочнее. Обострились слух и обоняние, глаза начали различать невиданные раньше оттенки, увеличилась скорость реакции… И это только те изменения, которые доктору удалось определить при экспресс-осмотре. Шерр гонял на своём приборе разные тесты, брал кровь на анализ, бил Ковалёва слабыми электрическими разрядами - бесполезно. Ковалёв все это чувствовал, но это не было болезненным. Неприятным - да, но не более. Доктор мрачнел всё больше, а потом сказал, что на корабле (линкор "Громовая звезда", как объяснил Шерр) нет оборудования, которое позволило бы адекватно изучить новые возможности организма Ковалёва. Точнее, кое-какие возможности увидеть было можно и невооруженным глазом, но как, за счёт чего они достигнуты, было совершенно непонятно. Шерр так и сказал, сердито сверкая глазами, - похоже, он был из тех фанатиков-учёных, которые, столкнувшись с проблемой, упираются рогом и не бросают дело, пока не решат эту проблему или не свалятся в изнеможении. Однако сейчас был не тот случай - оборудование медицинского бокса было обычным медицинским автоматом-диагностом со стандартной программой и стандартным спектром возможностей. Вырастить оторванную в бою руку или ногу - запросто, но провести какие-то более сложные работы - извините, это вам не высокомощный биоскан, входящий в оснащение исследовательских кораблей. Хотя могли бы и воткнуть, вечно на мелочах экономят - так можно было вкратце перевести на нормальный язык длинную тираду Шерра, если выбросить из неё горячие проклятия, образные сравнения и многоэтажные словесные конструкции. Более совершенное оборудование, как объяснил Шерр, находится на флагманском линкоре, мирно (насколько это слово может быть применимо к боевому кораблю вообще и к самому совершенному в галактике боевому кораблю в частности) болтающемуся сейчас вместе со всей эскадрой где-то на орбите Сатурна, однако вряд ли поможет и оно, тут нужны даже не столько приборы, сколько специальное программное обеспечение к ним, а его-то у доктора как раз и не было.
Так что, потыкав Ковалёва для очистки совести ещё какими-то датчиками, Шерр понял, что работы непочатый край и не факт, что с имеющимся оборудованием вообще удастся её завершить. Поэтому он плюнул и решил передохнуть, перекусить чем Бог послал (удивительно, но опытный космонавт атеистом не был, более того, среди космолётчиков вообще, как объяснил Шерр, атеисты составляли меньшинство), и поговорить заодно. Вот и сидели они теперь, булки жевали и за жизнь разговаривать готовились.
Шерр начал первым, очевидно, решил, что клиент созрел. Отставив стакан, он аккуратно промокнул губы опять же самой обычной бумажной салфеткой, скомкал её и бросил в стоящую на столе пепельницу. Или что-то напоминающее пепельницу - Ковалёв не уточнил, предпочитая для себя называть предметы привычными словами. Внимательно посмотрев на Ковалёва, Шерр задумчиво, чуть растягивая слова, произнёс:
- Если позволите, я начну издалека…
- Издалека будет долго, - невежливо перебил его Ковалёв. - Давайте лучше кратко: кто вы, что вы и зачем я вам понадобился?
- Вы? Мне? Да вы, если честно, мне совершенно не нужны. Я наткнулся на вас случайно: полетел на охоту, понимаете, смотрю - плетётся кто-то. Ну, я снизился, выпустил двух роботов-разведчиков, и они вас притащили. Честно говоря, я даже не знаю, зачем я это сделал, наверное, сработал инстинкт врача. Вы уже почти не дышали и были обморожены до такого состояния, что в условиях вашей планеты единственным спасением для вас была бы ампутация всего, что только можно отрезать. Во всяком случае, ни рук, ни ног спасти бы уже не удалось. Я запихал вас в регенерационную камеру, и она повела себя неадекватно. Теоретически регенератор должен был просканировать вас, считать генетический код и на основе его вырастить утраченные конечности, а заодно и всё, что было повреждено в организме. Вы вышли бы абсолютно здоровым человеком, не более, и ушло бы на всё про всё часа два. Однако по непонятной причине вместо стандартной программы запустилась программа генетической оптимизации. Честное слово, я даже не знал, что она была в памяти компьютера, вероятно, сохранилась с тех времён, когда этот корабль использовался каким-то образом в эксперименте по созданию суперсолдат. Точно не знаю, но даже в этом случае программа была заблокирована наглухо, и почему она запустилась, мне ещё предстоит разобраться. Если получится, конечно. Этот долбаный регенератор - детище ещё Первой империи, мы так и не смогли разобраться в принципе его работы и лишь бездумно копируем первичный образец. Короче, ваше тело было практически полностью растворено и клонировано вновь. Процесс занял месяц по вашему времени - из-за этого программа и была давно свёрнута, затраты на создание суперменов не оправдывали результата. На выходе получилось то, что получилось, хотя я, признаться, не ожидал подобного - результат превзошёл любые теоретические выкладки. Теперь не знаю даже, что с вами делать. В космос выбросить на всякий случай, что ли?
Доктор улыбнулся, показывая, что шутит, но секунду спустя улыбка исчезла с его лица. Он даже не успел рассмотреть движение Ковалёва - только смазанная тень и резкий порыв ветра, столь быстрым оно было. Миг - и он висит в воздухе, а Ковалёв спокойно, совершенно не напрягаясь, держит его на весу за горло. Одной рукой.
- Вам не кажется, что кто кого выкинет в космос - вопрос спорный? - Ковалёв чуть ослабил хватку. - Не шутите так больше, пожалуйста.
В сложившейся ситуации подчёркнутая вежливость просьбы прозвучала угрожающе, и когда отпущенный Шерр, массируя помятое горло, вновь сел на стул, то смотрел на Ковалёва если и не со страхом, то с заметным уважением.
- Признаться, не ожидал, - хрипло выдавил он. - Однако это очень хорошо, что у вас такие интересные способности. Пожалуй, мы действительно можем быть полезными друг другу.
- И чем же? - прищурился Ковалёв.
- Чтобы вы могли понять это, мне и надо начать издалека.
- Валяйте, - махнул рукой Ковалёв и по-барски развалился в кресле.
Шерр улыбнулся и начал свой рассказ.
Он рассказывал долго. Рассказывал о великой Первой империи, вышедшей с неизвестной прародины и завоевавшей огромный сектор галактики. Рассказывал о её падении в результате страшной войны с Иными, пришедшими из соседнего сектора, где они ломали и уничтожали непокорных и обращали в бесправных рабов тех, кто решил, сдавшись, купить себе жизнь. Рассказывал о том, как цивилизация оказалась отброшенной на столетия назад, как бились друг с другом жалкие остатки некогда победоносных армий и флотов, как утрачены были древние знания. Рассказывал о том, как потомки выживших в той войне по крупицам знаний, сохранившихся в уцелевших архивах, восстановили историю, и оказалось, что Первая империя в той войне победила, вышибла Иных из своего сектора и выжгла их планеты, но так и не нашла, откуда они пришли. Великая держава рухнула не от самой войны, а от её последствий - истощения всех и в первую очередь людских ресурсов (не секрет, что сильные и храбрые, генетическая сокровищница любого народа, в войнах гибнут первыми, и место их занимают те, кого раньше не пустили бы на порог), дикого голода, потрясшего многие планеты, а главное - человеческого эгоизма, заставившего драться между собой, отбирая друг у друга последний кусок. Ну и плюс то, что каждый мелкий чиновничек возжелал, воспользовавшись ситуацией, прибрать к рукам королевскую власть, тоже сыграло роль. Вспыхнувшая гражданская война пожрала надорвавшуюся империю.
В ответ на это Ковалёв, не понаслышке знакомый с подобной ситуацией (вспомнились лихие 1990-е), обозвал всех чиновников долбодятлами. Шерр согласно кивнул и продолжил свой рассказ.
Прошли века, и империя возродилась. При всей пакостности человеческой натуры и её врождённой глупости, на некоторых планетах сохранили остатки космических технологий. Жалкие лодчонки по сравнению с дредноутами прошлого, корабли последних, чаще всего провинциальных оплотов цивилизации, вновь стали, подминая под себя соседей, создавать и укрупнять государства. Процесс длился сотни лет и закончился, что вполне закономерно, образованием Второй империи. Однако это было уже далеко не то - даже на пике своего развития и могущества Вторая империя во многом уступала Первой. Возможно, со временем она и достигла бы её уровня и даже превзошла его, но… История любит повторяться. Империя вновь рухнула, разметав по космосу осколки, в число которых попала и эскадра адмирала Гасса, бултыхающаяся сейчас в Солнечной системе.
Узнав об этом, Ковалёв весьма удивился. Огромная эскадра - мёртвая по сути, без охраны? Шерр лишь улыбнулся:
- Вы представьте подводную лодку, которая легла на грунт на огромной глубине. Она ничего не излучает, не шумит, полное радиомолчание. Обнаружить её, конечно, возможно… Теоретически. Но для этого надо более-менее точно знать её местонахождение, а ведь куда мы ушли, не знал никто. Космос побольше ваших океанов будет, а куда уходила эскадра, не знал никто. - Шерр повторил эту фразу так, будто старался убедить сам себя. - Более того, судя по иногда долетающим и перехватывающимся станциями слежения эскадры обрывкам переговоров, нас и не искали - там сейчас такая заваруха, что не приведи Господь, вдобавок вновь падение технических возможностей… Словом, найти законсервированную эскадру очень сложно, слава Великим Ёжикам!
- Чего-чего? - опешил Ковалёв.
- Ой, ничего, простите… Я просто от скуки пристрастился ползать в вашем Интернете, вот и набрёл на интересную книжку.
- А, тогда понятно, - кивнул задумчиво Ковалёв. - Там и не такое найти можно.
- Именно, - согласился доктор. - Так получилось, что из всей эскадры уцелел только я, а был я всего лишь вторым помощником Главгада…
- Кого-кого? - вновь не понял Ковалёв.
- Так моего шефа звали. Совершенно незаслуженно, кстати. Просто он всегда был непредвзят и вдобавок резок, поэтому и прилепилось… Впрочем, не суть. Я лежал себе спокойно в регенераторе, сломанную ногу залечивал, вдруг щёлк - и свет погас. А пришёл в себя уже через сто лет… Это, по-вашему, почти двести лет. Оказывается, когда мой организм мгновенно стареть начал, регенератор сработал по аварийной программе и законсервировал его. А когда время прошло и новых команд не поступило, то та же программа меня из консервации вывела. Правда, пришлось мне новое тело клонировать, потому как старое в хроновороте пришло в полную негодность, ну да это уже даже не проблема была, а так - лёгкое неудобство.
- А остальные что же?
- А что остальные? Они-то не в регенераторе лежали. Соответственно, за меня аппаратура взялась сразу же и спасти смогла, а их - нет. А из груды истлевших костей ещё ни один регенератор человека вылепить не смог.
- Понятно. И что было дальше? - заинтересованно спросил Ковалёв.
- А дальше было хреново, - вздохнул Шерр. - Я был в курсе цели похода, шеф рассказал, но вот как мне её достичь - неясно. Раньше-то проблемы не было - здесь нам только десантные партии набрать надо было, со всем остальным сами бы на первое время разобрались, а там, глядишь, всё бы само решилось. К победоносной армии всегда присоединяются добровольцы, это аксиома. А теперь… И главное, знаю, как вас, дикарей семь раз неграмотных, обучить быстро, но не потянуть одному. Так что вот здесь вы мне и можете помочь.
- Давай уж на ты, - махнул рукой Ковалёв. - Раз пошла такая пьянка, объясни мне две вещи: почему я должен тебе помогать и почему ты, друг сердечный, так в свою империю рвёшься? Чем тебе Земля не подходит? Стал бы крутым диктатором, с твоими кораблями это несложно. Я ведь так понимаю: какое-то время твои корабли и на автопилоте воевать могут, особенно если противник, как у нас, не слишком силён. Был бы кто-нибудь в рубке. Так? Или у тебя там остался кто?
- Да нет, никого там не осталось, - махнул рукой Шерр. - У нас хоть и живут долго, но вот так… Триста наших лет - это ведь ваших почти шестьсот. Да и потом у нас долгожители в основном на центральных планетах, а на периферии, в провинции, жизнь, по вашим меркам, лет полтораста составляет от силы. Так что всё, долетался.
- Тогда зачем тебе туда?
- Есть такое понятие - долг.
- Можешь не продолжать, я понимаю, - кивнул Ковалёв. - Тебе сколько лет было?
- Двадцать пять, если по-вашему. Я был лейтенантом медицинской службы.
- А здесь ты сколько?
- Года два всего, как очнулся.
- Понятно всё с тобой. Благородные цели и юношеский идеализм… Наивно, но достойно. А почему такая борода седая?
- Да я её так, для солидности отпустил… А поседела, когда на медведя в лесу нарвался. Я ведь с окраины, там к охоте приучают с детства, вот и решил, что стоит хоть немного отдохнуть. Нарвался на медведя, а карабин заклинило. Хорошо, мишка сытый был, повернулся да ушёл, а вот борода и волосы поседели изрядно. Думал в регенератор залезть-исправить, но так и не собрался.
- Ясно. Но на мой вопрос по поводу моей тебе помощи ты так и не ответил.
- Во-первых, элементарная благодарность…
- А вдруг я подонок?
- Поверь, я знаю, откуда ты шёл, - ты бредил своими друзьями, пока тебя киберы в регенератор не запихали.
- Ладно, давай во-вторых.
- Приключения. Ты ведь, похоже, по натуре немного романтик и чуть-чуть авантюрист, иначе бы не пошёл.
- Допустим.
- И в-третьих, твои товарищи живы.
- Как? - Ковалёв аж привстал и, не рассчитав движение, выломал кусок из столешницы.
- Да очень просто. - Шерр, похоже, наслаждался произведённым эффектом. - Я не поленился, сгонял к вашему вертолёту и накрыл его стазис-полем. Словом, время для них остановилось.
- М-дя… А если я тебя обману?
- Тут всё просто, я ведь врач. Поставлю пси-блокировку на твои мозги. Такую, чтобы ты не мог нарушить конкретного слова, которое ты мне дашь. Больше ничего, поверь. Но твоих товарищей вытащим только после этого. А не договоримся, просто сниму стазис-поле. До планеты я тебя доставлю, но к тому времени…
- Ладно, понял. Шантажируешь, значит? А если я тебе прямо сейчас головёнку-то откручу?
- Не сумеешь. Вернее, голову-то открутить сумеешь, но стазис-поле отключится сразу после того, как я умру, это я предусмотрел. А потом и ты умрёшь - я отдал соответствующие распоряжения центральному компьютеру. Меня-то сразу в реаниматор и откачают, а вот для тебя это будет конец. И потом, я же тебе ничего плохого не предлагаю, подумай, ты от нашей сделки кругом выиграешь.
- Да понял я, понял, - устало вздохнул Ковалёв. - Ладно, давай обсудим детали…
Глава 4
Когда сумерки за иллюминатором сменились вдруг ярким солнечным светом, Сотников решил, что незаметно для себя заснул и проспал даже не до утра, а до полудня, однако почти сразу понял: что-то здесь не так. Эта мысль пришла в его неглупые, но порядком пропитые мозги довольно резво - сказалось, очевидно, полное и долгое отсутствие спиртного в пределах досягаемости. Рядом в таком же недоумении ворочались остальные.
Наконец кто-то, зло (а откуда быть хорошему настроению, если который день жрать нечего?) матюгнувшись, отодвинул люк и удивлённо присвистнул. Все, кто ещё мог ходить, полезли следом и по одному, неуклюже, начали выбираться из вертолёта. Им было чему удивиться - вокруг вертолёта была весна.