* * *
– Ну, и что ты думаешь об этом? – спросила Квое уже в отделе.
– Ты, знаешь, что я думаю, – Белинджер закурил.
– Значит, он должен был умереть?
– Значит, да.
– И что теперь?
– Откуда я знаю?! Выдадут ему нового киндрида, напишут другую программу.
– Никак не могу привыкнуть к этому, – призналась Квое. – Живешь и знаешь, что вся твоя жизнь планируется кем-то сверху.
– Ну, не вся, – Белинджер предложил ей сигарету. Она отказалась.
– Даже у Кейна есть свой Киндрид.
– Думаешь от этого ему хуже?
– Нет, но…
– Тот робот, кстати, тоже когда-нибудь расскажет вашу историю детям Кейна.
– Перестань.
– Ладно, – Белинджер поднялся из-за стола.
– Уже уходишь?
– Да как-то вдруг вспомнил о Пэм. Куплю ей, пожалуй, цветов и попрошу прощения.
– Говоришь так, словно тебя кто-то заставляет это делать.
– Всего лишь история, – Белинджер посмотрел на своего киндрида. – Ведь так?
– Вернее верного, – заявил робот голосом его отца.
– Вот видишь, – Белинджер подмигнул Квое. – И как тут с этим поспоришь?!
Глава вторая
Моргана промыла раны и сказала, что скоро он станет, как новенький. Мэрдок кивнул.
– И киндрида тебе скоро нового выдадут, – подмигнула она.
– Выдадут, – Мэрдок состроил кислую мину.
– Вот только не делай так! – оживилась Моргана.
– Похож на отца, да?
– Не то слово! – она помрачнела. – Знаешь, что мне говорила о нем мать?
– Что он тоже не любил киндридов, – устало промямлил Мэрдок.
– Именно! – Моргана понизила голос до шепота. – Думаешь, он просто так умер? Думаешь, все то, что нам о нем сказали – правда? К тому же…. – Она прикоснулась к брату. – Сегодня ведь тоже был лифт, да?
– Может, им просто нравятся лифты.
– Вот именно, – Моргана помрачнела. – И со мной, помнишь, два года назад?
– Там был просто школьный подъемник.
– И что? Я ведь тоже была одна.
– Тебя спас киндрид. Забыла?
– Может, это было лишь предупреждение. Страх, который должен заставить нас не повторять судьбу отца.
– Он просто не любил роботов.
– Нет, Мэрдок. Он не любил ни роботов. Он не любил то, что они говорили.
– Глупость. Они ведь не более чем проекции наших предков.
– Значит, ты тоже за это их не любишь?
– Я не люблю их, потому что они вечно суются с советами. Знаешь, когда падал лифт, мой киндрид так разошелся, что послушай я его, то навряд ли бы выбрался.
– Вот видишь!
– Что я должен видеть? Глупого робота? Так я и без сегодняшнего случая, знал это.
– А ты не думаешь, что они хотели тебя убить? Как отца.
– Нет.
– Почему? Не хочешь пугать меня?
– С чего ты взяла?
– С того, что я знаю тебя.
– Просто выброси все это из головы и точка.
– Значит, боишься.
– Моргана!
– Думаешь, это что-то изменит?! Мы те, кто мы есть! Это у нас в крови!
– Но, мать-то у нас живет и ничего.
– Она другая. Покорная.
– Да и я покорный.
– Не ври.
– Не вру, – Мэрдок опустил голову. – Если я не хочу становиться тем, кем есть моя мать и был мой дед, это еще ничего не значит.
– Кроме падающего лифта, – Моргана покосилась на своего робота. – Представь, что кто-то постоянно наблюдает за нами через них? Представь, что кто-то говорит с нами через них, прикидываясь нашими усопшими предками? Что тогда?
– Ничего, – Мэрдок улыбнулся. – Найди лучше себе парня.
– Мерзость!
– Ты знаешь, что такое гормоны?
– Не начинай!
– С природой не поспоришь.
– Заткнись! – Моргана ударила его подушкой. – Хочешь еще?
– Ну, если это поможет тебе снять напряжение… – он засмеялся, закрывая руками голову.
* * *
Мэрдок остановился у дверей лифта, поездка на котором едва не стоила ему жизни, и предпочел воспользоваться лестницей. Бетти открыла дверь. Спросила, как у него дела.
– Чуть не разбился, – сказал Мэрдок.
– Я слышала.
– Слышала? – нн нахмурился. – Почему же не позвонила?
– Не знаю. – Она смахнула с лица прядь темных волос, высвободилась из его объятий. – Я тут подумала…
– Ты хочешь расстаться? – спросил Мэрдок.
– Откуда ты знаешь?!
– Ни откуда.
– Не обижайся, – Бетти осторожно прикоснулась рукой к его щеке. – Просто бабушка, наверно, права…
– Твоя бабушка умерла.
– Я имею в виду моего киндрида, – Бетти посмотрела на робота. Его лицо приняло черты старой уставшей женщины, скрипящей что-то о смысле жизни и глубине чувств.
– Заткни его, – буркнул Мэрдок.
– Не смей так говорить о моей бабушке! – обиделась Бетти.
– Это робот! – Мэрдок попытался успокоиться. – Это всего лишь… – он вспомнил отца. Вспомнил свою сестру. – Не важно.
– Да, нет! Договаривай, раз уж начал! – настаивала Бетти. Мэрдок молчал. – Значит, бабушка была права! Ты никогда не был честен со мной. Я была, а ты – нет. Мы совершенно не подходим друг другу… – Она еще что-то говорила, но Мэрдок уже спускался по лестнице вниз. На двадцатом этаже он остановился и постучал в квартиру Карлоса.
– Привет, – сказал он, увидев Марсию.
– Привет, – она улыбнулась.
– Отца дома нет? – спросил Мэрдок.
– Боишься его?
– А твой парень разве не боится?
– Поэтому он и мой парень.
– Обещаю, что буду тоже бояться.
– А, может, мне это и не нравится.
– Ладно, – Мэрдок улыбнулся. – Значит, бояться не буду.
– Думаешь, у тебя получится?
– Раньше получалось.
– Молодой человек! – заговорил киндрид Марсии голосом ее матери. Мэрдок схватил Марсию за руку, вытащил в коридор и захлопнул дверь, отрезав робота и его назойливый голос.
– Что ты делаешь?! – не то возмутилась, не то просто удивилась Марсия.
– Знаешь, что моя сестра говорит о киндридах?
– Да я даже сестры твоей не знаю!
– Она считает, что это лишь машины. Тупоголовые машины. Понимаешь?
– Нет.
– Только что один из них уговорил мою девушку бросить меня.
– Так ты, поэтому здесь?
– Нет. У меня еще рубашка твоего отца. Забыла?
– Можешь оставить ее себе.
– А если я предложу тебе куда-нибудь сходить?
– Я откажусь.
– Потому что у тебя есть парень?
– И поэтому тоже.
* * *
Пэм увидела букет алых роз и бросилась Белинджеру на шею.
– А как же обиды? – недовольно буркнул он, пытаясь не сломать цветы.
– Ты прощен. – Пэм подхватила букет и прижала его к своей груди. – Даже не верится, что ты все еще помнишь, какие мне нравятся! – Белинджер промолчал. Хотел сказать, что не помнит, но не сказал.
– Я всегда говорила, что в нем умирает настоящий джентльмен! – сказал киндрид Пэм, голосом ее матери.
– Вернее верного! – подхватил киндрид Белинджера голосом его отца.
– Какие они красивые! – ворковала Пэм, порхая по комнате в поисках вазы. – Господи! Как же их много! Как же их много! – Белинджер разделся и прошел на кухню. Кофе было холодным, пепельница вымыта и убрана в шкаф. Белинджер сел за стол. – Прости, я не готовила ужин, – промурлыкала Пэм, обнимая его за шею.
– Я не голоден. – Белинджер налил себе кофе и закурил. – Ты позволишь? – спросил он, поднимая чашку.
– Ну, конечно! – Она снова запорхала по комнате. – Я так рада, что ты пришел!
– А куда, интересно, я бы делся?
– Ну… – Пэм тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли. – Я подумала…
– Не думай.
– Не буду. – Она снова повисла на его шее. Молодость и зрелость. Счастье и усталость.
– У него, между прочим, был трудный день! – заворчал киндрид Белинджера голосом его отца.
– Любовь, как говорится, лечит все недуги! – возразил киндрид Пэм голосом ее матери.
– Любовь… – Пэм поцеловала Белинджера в губы, стараясь не обращать внимания на щетину. – Знаешь, о чем я сейчас думаю?
– Знаю. – Белинджер послушно шел за ней в спальню. Они занимались любовью, а киндриды все еще о чем-то щебетали и ворчали…
– Тебе хорошо? – спросила Пэм. Белинджер кивнул. – Мне тоже, – она прижалась к нему и поцеловала.
– Даже завидно! – сказала киндрид-мать Пэм.
– Вернее верного! – согласился киндрид-отец Белинджера.
– Надеюсь, они расскажут об этом нашим детям! – прошептала Пэм. – Я имею в виду цветы. Понимаешь?
– Понимаю. – Белинджер повернул голову и посмотрел на роботов. – Знаешь, – сказал он Пэм, – с каждым новым годом мне все сложнее и сложнее делать это.
– Ты еще не так стар.
– Стар? – Белинджер хотел сказать, что имеет в виду работу, но промолчал.
– К тому же я знаю пару таких грязных штучек… – Пэм хихикнула.
– Они вообще-то слушают, – Белинджер кивнул в сторону роботов.
– Ну и что?! – Пэм слизнула капельку пота с его щеки. – Они же наши родственники, – Оона снова хихикнула. – К тому же ненастоящие.
– Да. Ненастоящие, – согласился Белинджер.
– Знаешь, как ты сейчас выглядишь? – спросила Пэм.
– Как?
– Как влюбленный мальчишка!
– Мне тридцать семь, – напомнил Белинджер. Пэм прижала руку к его груди.
– Вот здесь. Понимаешь?
– Понимаю, – Белинджер снова посмотрел на своего киндрида-отца. Поджав губы, тот недовольно покачал головой.
– Будешь думать о ней – прощай карьера! – заявил робот-старик.
– О ком это: о ней? – нахмурилась Пэм.
– Не бери в голову, – сказал Белинджер, обнимая ее за плечи.
– И даже когда мы занимались любовью?
– Нет.
– Это правда? – спросила Пэм старика-робота.
– Правда, – сказал Белинджер, вспоминая административный штраф за умышленное нанесение повреждений киндридам. – Правда, – он поцеловал Пэм, скашивая глаза на своего робота-отца. Тот молчал, недовольно качая головой.
* * *
В отделе технической поддержки было тихо и холодно, как в морге. Мэрдок все еще помнил, как опознавал тело своего отца, желая избавить от этой процедуры мать. Патологоанатом открыл холодильник и сдернул с лица покойника край белой простыни. Мэрдок кивнул. "Вам сделать укол?" – спросил патологоанатом. "Укол?" – спросил Мэрдок. "Всего лишь успокоительное", – патологоанатом попытался улыбнуться. Неудачно попытался. "На твоем месте, я бы отказался", – сказал ему киндрид голосом отца. Мэрдок обернулся, увидел знакомое лицо и похолодел. Шприц уколол руку. "Это всего лишь киндрид", – сказал ему патологоанатом. Мэрдок кивнул. Транквилизатор начал действовать…
– Если с новым роботом возникнут проблемы, – сказала улыбчивая девушка службы технической поддержки, – то сразу звоните, – она протянула визитку. Мэрдок убрал ее в карман. Посмотрел на своего киндрида. "Клянусь, – подумал он, – если эта железяка сейчас станет моим отцом, то я ударю ее". Но робот остался безликим. Даже когда они вышли на улицу, он просто плелся следом и все…
– Опять ты?! – спросила Марсия, открывая дверь. Мэрдок улыбнулся. – Забрал своего киндрида? – она посмотрела на робота.
– Вот теперь уже лучше! – заворковал киндрид за ее спиной женским голосом.
– Я видел, как ушел твой отец, – сказал Мэрдок.
– Ты что следил за ним? – удивилась Марсия. Он кивнул. – А как же обещание, что не будешь бояться?!
– А я и не боюсь. Просто хотел поговорить с тобой без твоего отца.
– Он все равно узнает, – Марсия обернулась и посмотрела на своего робота.
– Конечно, узнает, – сказал он, имитируя ее мать. – Узнает и как следует кое-кому наподдаст, если, конечно…
– Просто поговорить, – сказал Мэрдок. Посмотрел на своего киндрида, надеясь, что сейчас он что-то скажет, но робот промолчал. – Мог бы и помочь, – сказал ему Мэрдок. Лицо киндрида вздрогнуло, обрело форму какой-то рыжеволосой девушки и подмигнуло ему.
– А вот разбирайся сам! – хихикнул робот задорным женским голоском.
– Понятия не имею, кто она такая! – сказал Мэрдок Марсии.
– Нужно знать всех своих родственников, молодой человек! – упрекнул его киндрид за ее спиной.
– У тебя большая семья? – спросила Марсия.
– До сегодняшнего дня – нет. – Мэрдок снова посмотрел на рыжеволосое лицо. Зеленые глаза горели каким-то детским азартом. – Нужно будет спросить мать. Никогда не думал, что у нас в родне были рыжие.
– А, по-моему, она даже красивая, – сказала Марсия.
– Не знаю, – сказал Мэрдок. – Не люблю рыжих. – Робот скорчил ему мордочку и показал язык. – Вот это да! – обалдел Мэрдок. Марсия засмеялась и пригласила его войти.
* * *
Моргана падала. Летела в бездонную глотку небытия в кабине лифта, и киндрид громко хохотал, наблюдая за ее страхом.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Моргана, сонно прищуривая глаза. Мэрдок стоял в дверях.
– Ты кричала, – сказал он.
– Мне снился лифт. – Моргана покосилась в сторону своего робота. – Как думаешь, отец мог прожить свою жизнь иначе?
– Хочешь попробовать?
– Я не знаю. – Она села в кровати. – Может, если я буду знать наверняка… – Мэрдок рассказал о Марсии. – Она тебе нравится? – спросила Моргана.
– Она похожа на тебя, – сказал Мэрдок. – Только…
– Только не боится лифтов? – улыбнулась Моргана. Он кивнул. – А как же Бетти?
– Она бросила меня.
– До лифта или после?
– После, но, думаю, хотела до… – Мэрдок замолчал, вспомнил рыжеволосую девушку, которую имитировал его киндрид и спросил Моргану, хорошо ли она знает их родословную.
– Рыжая?! – удивилась Моргана. – Никогда не думала, что у нас были рыжие!
– Да и я не думал! – Мэрдок смущенно улыбнулся. – А еще она показывает язык и строит рожицы!
– Вот это номер! – Моргана зевнула. – Может спросить мать?
– Не хочу ее ни о чем спрашивать.
– Хочешь, я спрошу?
– Не надо. – Мэрдок посмотрел на своего робота. – К тому же она больше не появлялась, – он пожал плечами. – Вообще больше никто не появлялся. Может, позвонить в службу поддержки и сказать, что с киндридом что-то не так?
– Так она тебе не понравилась? – спросила Моргана.
– Кто?
– Рыжая.
– Не знаю.
– По-моему, она помогла тебе познакомиться с Марсией.
– А, по-моему, она вообще не наш родственник.
– И что?
– Ничего, – Мэрдок пожал плечами.
– Может, попробуешь позвать ее? – спросила Моргана.
– Зачем?
– Просто хочу посмотреть.
– Как она дразнится?
– Ну, и это тоже.
– И как я, по-твоему, это сделаю?
– Просто позови ее.
– Просто позвать?
– Ну, да.
– Ладно. – Мэрдок посмотрел на своего робота. – Эй. – Моргана засмеялась. – Что тут смешного?
– Ты знаешь, сколько людей отзывается на "Эй"?!
– И что? Я ведь не знаю ее имени.
– Но знаешь, как она выглядит.
– А если она обидится?
– И что?
– Когда я был маленьким, то однажды назвал своего прадеда дураком, – Мэрдок улыбнулся. – Так робот потом всю неделю брюзжал его голосом о том, что оттаскает меня за уши, как только я усну.
– И ты поверил?
– Нет, но спать боялся. – Моргана рассмеялась.
– Трусишка!
– Мне было шесть!
– Да ты и сейчас боишься!
– Не боюсь.
– Боишься!
– Эй, рыжая! – сказал своему киндриду Мэрдок. – Покажи, как ты дразнишься! – Робот остался безликим. – Ты слышишь меня? – Мэрдок заглянул ему в скульптурные глаза. – Рыжая! Ты там? Черт! Чувствую себя идиотом, – признался он Моргане. Киндрид рассмеялся. Звонко. Задорно. Бледные щеки залились румянцем. Появились рыжие волосы, зеленые глаза.
– Она красивая, – сказала Моргана, вставая с кровати, чтобы получше рассмотреть незнакомое лицо.
– Да и ты тоже ничего, – сказала ей рыжая.
– Ты слышал?! – Моргана удивленно посмотрела на брата.
– А ты что, думала он – глухой?! – скривился его киндрид рыжим лицом.
– Какая бестактность! – заскрипел старческим голосом робот Морганы.
– Ой, да ладно! – отмахнулась рыжая.
– Ничего не ладно!
– Ты старая и глупая!
– Не смей называть меня старой!
– Говорю то, что вижу.
– Я не старая, а просто пожилая!
– Но глупая!
– Не глупая!
– Глупая!
– Не глупая!
– Глупая и забавная! – робот Мэрдока звонко рассмеялся.
– Они что, ругаются?! – удивленно спросила Моргана.
– Ну, у вас и родственники, молодые люди! – сказала ей рыжая.
– У нас? – опешил Мэрдок.
– Ну, не у меня же?! – рыжая сверкнула на него своими зелеными глазами.
– То есть как это: ну не у меня же?
– А вот так! – рыжая показала ему язык.
– Еще раз так сделаешь, и позвоню в службу поддержки!
– Ой, да звони, куда хочешь!
– Думаешь, не позвоню?!
– А ты не пугай меня!
– Вот возьму и позвоню прямо сейчас!
– Мэрдок! – остановила его Моргана.
– Чего? – он замер возле видеофона.
– Не звони.
– Это еще почему?
– Ее же разберут.
– И что?
– Не знаю. Мне она нравится.
– Вот только не надо жалеть меня! – снова завелась рыжая.
– Да помолчи ты! – одернула ее Моргана.
– И не подумаю! Давай, парень, звони! Звони, куда хочешь!
– Не делай этого! – сказала Моргана брату. – Просто не делай и все. Пожалуйста.
Глава третья
Змея была старой, но все еще сильной. Она извивалась в террариуме, заглатывая белую мышь.
– Красиво, правда? – спросил Кейн, поглаживая пальцами плечи Квое.
– И кем из них ты себя представляешь? – спросила она.
– Обоими. – Он поднял ее светлые волосы и поцеловал в шею. – А ты? – Его губы были теплыми. Руки настойчивыми.
– А что я? – Квое напряглась.
– Думаю, в постели ты скорее змея, – прошептал Кейн.
– А в жизни? – спросила она.
– В жизни ты мышь. – Он развернул ее к себе лицом. – Мышь, зачарованная взглядом змеи. Твоей змеи, понимаешь?
– Это не так. – Квое открыла рот, отвечая на поцелуй.
– Так ты не станешь петь мне колыбельную? – спросил Кейн.
– Нет.
– О чем вы разговаривали с Белинджером в кафе?
– Просто ели.
– Просто ели? – Кейн расстегнул ее блузку, сбросил ее на пол. – Скажи, что ты сейчас чувствуешь?
– Ничего.
– Совсем ничего? – Его пальцы скользнули под оборку лифчика.
– Мне тридцать семь лет, Кейн.
– И что?
– Если хочешь, чтобы кто-то кричал от страсти, найди себе какую-нибудь молоденькую шлюшку.
– У меня уже есть ты, – он улыбнулся. – Сердись. Это тебе к лицу.
– Пошел ты.
– Моя маленькая шлюшка. – Она влепила ему пощечину. Вскрикнула, когда он вывернул ей руку.
– Не позволяй ни одной суке прикасаться к тебе! – громыхал голосом отца его киндрид.