Когда Дэйн бросился вперед, чтобы поддержать капитана, тот рванул воротник рубашки и обнажил грудь.
В объяснениях не было необходимости – красные пятна на коже капитана объяснили все. Капитан держался на ногах, собрав все силы и преодолевая приступы боли. Дэйн подхватил его и оттащил от компьютера, надеясь, что Джелико не потеряет сознания и сумеет с его помощью добраться до своей каюты.
Они действительно проделали это путешествие и были встречены хриплыми криками Хубата. Дэйн яростно хлопнул по клетке, раскачав ее и тем самым заставил замолчать любимца капитана, который глядел зловещими глазами, как Дэйн укладывает в постель капитана.
Уходя из каюты, Дэйн тоскливо подумал, что на ногах теперь осталось лишь четверо. Если Рип не заболел, они смогут приземлиться – Дэйн похолодел, представив себе, что Рип вышел из строя и ему придется сажать "Королеву". Но куда сажать? Земной карантин находится на Луне, на Луна–сити… Но стоит им сообщить о себе и описать, что происходит на корабле, и их могут объявить зачумленным кораблем. Тогда они погибли.
Он медленно спустился в кают–компанию и застал там Али и Уикса. Они не смотрели на него.
– Заболел Старик, – сообщил он.
– Рип? – кратко спросил Али.
– Спит. Устал. Капитан сидел в кресле пилота, прежде чем уступить болезни.
– Итак нас осталось трое, – подвел итог Али. – Где мы сядем, в Луна–сити?
– Если нам разрешат, – Дэйн ожидал самого плохого.
– Но они должны разрешить! – воскликнул Уикс. – Мы не можем вечно оставаться здесь.
– Хотел ли Старик садиться на Луну? – спросил Али после долгого молчания.
– Я не посмотрел, – ответил Дэйн. – Ему стало плохо, и я отвел его в каюту.
– Хорошо бы узнать, – помощник инженера встал, его движения утратили грациозность, всегда отличавшую его. Когда он направился к приборам, остальные двое последовали за ним.
Тонкие пальцы Али заметались среди кнопок и рычагов, и в маленьком окошке компьютера замелькали цифры. Дэйн взял книгу программ, справился с ней и заметил.
– Не Луна? – спросил Али.
– Нет. Но я не понимаю. Это должно быть где–то в поясе астероидов.
Али скривил губы в подобии улыбки:
– Похоже на Старика, он сохранил разум, несмотря на болезнь.
– Но зачем нам идти к астероидам? – недоуменно спросил Уикс. – Врачи на Луна–сити смогут нам помочь…
– Если сумеют распознать болезнь, – ответил Али. – А что говорит Кодекс?
Уикс опустился в кресло, будто силы оставили его.
– Они не сделают этого, – возразил он, но глаза его говорили обратное – они сделают это.
– Нужно глядеть фактам в лицо, парни, – сурово сказал Али. – Мы пришли с отдаленной планеты, и мы зачумленный корабль.
Он мог бы и не говорить этого. Они и так понимали всю опасность своего положения.
– Однако никто не умер, – Уикс стремился найти выход из сети, накрывшей их.
– Но никто и не выздоровел, – пояснил Али, погасив этот огонек надежды. – Мы не знаем, что это за болезнь, как она передается – не знаем ничего. Если мы доложим обо всем, вы знаете, что последует.
В деталях они не были уверены, но в целом…
– Вот я и говорю, – продолжал Али, – что Старик был прав, прокладывая отдаленный курс. Если мы останемся там, пока не выясним в чем дело, у нас будет хоть маленький шанс.
В конце концов они решили не менять курса, проложенного капитаном. Он уведет их на окраину солнечной цивилизации, но даст шанс решить их проблему, прежде чем они должны будут представить свой доклад Центру. Пока они будут ухаживать за больными, пусть Рип спит. Они продолжали наблюдать друг за другом, ожидая, что в любую минуту кто–нибудь заболеет. Тем не менее, вопреки всякой логике они оставались здоровыми. Время подтверждало, что их предположения были правильными – они приобрели иммунитет против вируса, овладевшего кораблем.
Рип проспал двадцать четыре часа, затем страшно голодный появился в кают–кампании, чтобы получить пищу и новости. Он отказался согласиться с пессимистическими взглядами на будущее. Наоборот, он считал, что поскольку их иммунитет доказан, они могут представить доклад медицинской власти Луны и был готов изменить курс корабля. Только объединенные доводы остальных заставили его неохотно подчиниться.
Как они должны быть благодарны проницательному капитану, они поняли на следующий день. Али сидел в кресле связиста, пытаясь поймать земные новости. Когда вспыхнул красный сигнал, они все поторопились в штурманскую рубку. Раздались кодовые сигналы, Али включил полную громкость, и они услышали:
– Повторяю, повторяю, повторяю. Вольный торговец "Королева Солнца", земной регистр 65–72–49–10–ДЖИ–КЕЙ, объявлен зачумленным кораблем, он возвращается с зараженной планеты. Предупреждаю, предупреждаю: всем докладывать на Лунную станцию. "Королева Солнца" с зараженной планеты все обязаны докладывать о ее появлении…
Это сообщение было повторено трижды.
Четверо в штурманской рубке хмуро глядели друг на друга.
– Но, – прервал молчание Дэйн, – откуда они узнали? Мы не докладывали…
– "И–С"! – быстро нашел ответ Али. – У корабля компании были те же трудности, он сообщил компании. Они включили нас в свой доклад Центру, будучи уверены, что мы тоже заразились.
– Тут что–то не так, – глаза Рипа превратились в узкие щелки. Рассмотрим факты. Корабль изыскателей изучил Саргол, они пробыли на планете три–четыре месяца. Потом решили, что можно продать торговые права на эту планету. Их купил Кам – он дважды посещал Саргол, прежде чем погиб на Лимбо. И никто ни на корабле изыскателей, ни у Кама не заболел.
– Но мы–то заразились, – возразил Уикс.
– Да, а корабль "И–С" смог предвидеть это и доложить о нас, прежде чем мы вышли из гиперпространства. Похоже, они ожидали, что мы станем зачумленным кораблем.
– Нас заразили? – Али нахмурился. – Но как? Ни один из "И–С" не был на борту, да и саларийцы, за исключением того парня, от которого мы узнали об их интересе к кошачьей мяте…
Рип пожал плечами.
– Хотел бы я знать, как они сделали это с нами… – начал он, как вдруг его прервал Дэйн:
– Они не могли знать о нашем иммунитете и должны были ожидать, что корабль навсегда останется в гиперпространстве. Некому было бы совершить переход.
– Верно. Но на случай, если кто–нибудь останется на ногах и приведет корабль домой, они подготовились. Если никто не устоит, корабль никогда не вернется. Через год корабль "И–С" сядет на планету и затем потребует, чтобы были посланы изыскатели. Те не найдут никакого следа инфекции. Все в порядке. Все довольны. Кому какое дело до какого–то из вольных торговцев?
"Королева Солнца" выбыла из игры. "И–С" вполне законно требует права на торговлю с Сарголом и им не о чем беспокоиться. Мы в ловушке, как в саларийской сети, и петля уже у нас на горле.
– Что же нам делать? – спросил Уикс.
– Будем держаться курса Старика, останемся в астероидах, пока не разберемся, в чем дело. Если "И–С" подбросили нам что–то, следы этого должны остаться. Если бы мы их нашли – что ж, у нас было бы с чего начинать.
– Мура заболел первым, за ним Кости. Ничего общего, – в сотый раз произнес Дэйн.
– Нет. Но… – Али встал со своего места, – я хочу тщательно обыскать сначала каюту Мура, затем Кости. Осмотрю все, оставлю лишь голые стены.
Пойдете со мной?
– Лети, парень, мы за тобой! – сказал на это Рип уже у прохода. Осмотрим все, вплоть до голых стен.
Глава 10
Аварийная станция
Поскольку Мура находился в корабельном лазарете, осмотр его каюты был сравнительно простым делом. Но, хотя Рип и Дэйн осмотрели каждый дюйм каюты, они не нашли ничего необычного, ничего связанного с Сарголом, за исключением, пожалуй, небольшой веточки красного дерева, лежавшей на рабочем столе стюарда, очевидно, он собирался использовать ее в одном из своих миниатюрных ландшафтов, заключенных в пластмассовые шары. Дэйн повертел веточку в руках. Это была единственная связь с благоухающей планетой, и он чувствовал, что какое–то значение она имеет.
Но ведь Кости не проявлял никакого интереса к этой древесине. А он сам, да и Уикс, много раз брали ее в руки до того, как испробовали напиток дружбы Грофта и приобрели иммунитет, так что причина не может заключаться в дереве; Дэйн положил прутик обратно и задернул защитные занавески над крошечными инструментами – только много дней спустя он понял, как близок был в тот момент к разгадке.
После двухчасового осмотра каждой принадлежащей стюарду вещи, ползанья на четвереньках под столом они не обнаружили решительно ничего.
Рип сел на край обшаренной койки.
– Остается сад – Фрэнк проводил в нем много времени – и кладовая, он пересчитывал по пальцам, – камбуз и кают–компания.
Этим ограничивался мир Мура. Они обыскали кладовую, камбуз и кают–компанию, но трогать сад – значило подвергнуть опасности снабжение корабля воздухом. Это было рискованно, и поэтому они остановились в замешательстве.
– Лучшее место, чтобы спрятать что–нибудь! – первым заговорил Дэйн.
Рип прикусил нижнюю губу. Найти что–либо в гидропонном саду можно было лишь после посадки в порту и удаления всех растений.
– Черт возьми! – неподвижные губы Рипа сжались. – Но как им удалось это сделать?
Дэйн тоже не понимал этого. Никто, кроме членов экипажа "Королевы", не был на борту с момента посадки на Сарголе, исключая юного саларийца.
Неужели этот мальчишка принес что–нибудь? Но он ни на минуту не оставался один на корабле: с ним был Мура и он сам, Дэйн. Дэйн понимал и помнил, что мальчишка ни к чему не притрагивался, да и пробыл в саду всего несколько минут. И это тоже было до праздника.
Рип встал.
– Мы не можем разрушить сад в пространстве, – спокойно констатировал он.
Ответ у Дэйна был готов:
– Значит, нужно приземляться!
– Ты слышал предупреждение. Если только мы попробуем…
– А как насчет аварийной станции?
Рип продолжал неподвижно стоять, ухватившись руками за пряжки на своем поясе. Затем, без лишних слов, он вышел из помещения и направился к лестнице, ведущей в каюту капитана, чтобы посмотреть записи Джелико. Это был очень слабый шанс – но все же лучше, чем ничего.
Дэйн втиснулся вслед за ним в маленькое помещение и обнаружил, что Рип разбирает штурманские записи. Среди астероидов действительно располагались аварийные станции – пункты помощи для изыскателей и небольших торговых кораблей: там в случае необходимости можно было произвести ремонт и получить продовольствие. Большие компании сооружали свои собственные аварийные станции, было и несколько патрульных.
– Патрульные не подходят…
Рип улыбнулся. Он вставил микрофильм в гнездо ридера на столе капитана. В клетке над головой Хубат внимательно смотрел на него впервые, насколько мог вспомнить Дэйн, чудище не проявляло негодования, не кричало и не плевалось.
– Патрульная станция А–станция А–54, – заговорил ридер. – Рип переключил запись. – А–станция компании "Комбайн", – новое переключение и щелчок. – Патрульная станция А–55, – переключение и щелчок. "Интерсолар", – рука Рипа замерла, голос ридера продолжал:
– Координаты…
– Рип схватил ручку и принялся заполнять лист цифрами.
– Сравни это с нашим курсом.
– Но ведь это станция "И–С", – начал было Дэйн и вдруг засмеялся, когда до него дошел смысл происходящего. Они не смогут посадить "Королеву" на патрульные А–станции. Но на станции компании находится лишь два или три человека, и они никого не ожидают, кроме своих. Вот их–то они и заставят помочь "Королеве"!
– Могут возникнуть осложнения, – сказал он, но не потому, что сожалел о том, что им предстояло сделать. Нет, если только "И–С" действительно ответственна за бедствия "Королевы", он только будет благодарен случаю, который подставит под его кулак ухмыляющееся лицо какого–нибудь служащего "Интерсолар".
– Посмотрим, когда придет время, – ответил Рип, направляясь в штурманскую рубку со своими записями. Он тщательно набрал комбинацию цифр на пульте вычислителя с целью сравнить их с курсом, намеченным капитаном перед болезнью.
– Отлично, – прокомментировал он полученный результат. – Мы проделаем этот путь, почти не затратив топлива.
– Какой путь? – это Али вернулся из каюты Кости. – Ничего, ответил он на безмолвный вопрос товарищей и вернулся к своим первым словам:
– Какой путь?
Дэйн быстро пересказал ему их подозрения: что источник инфекции находится в саду и что они должны вынести все из той секции, используя запасные материалы, которые они возьмут на А–станции "И–С".
– Звучит заманчиво. Но знаете ли вы, как они поступают с пиратами? – спросил помощник инженера.
Космический кодекс Дэйн знал отлично и не нуждался в напоминаниях.
– Любой корабль, нуждающийся в помощи, – процитировал он автоматически, – может получить ее на ближайшей А–станции, заплатив за нее по окончании рейса.
– Имеется в виду любая патрульная аварийная станция. Станции компаний – частная собственность.
– Но, – торжествующе заметил Дэйн, – закон этого не указывает, там ничего не говорится о различии между А–станциями патруля и компании.
– Он прав, – согласился Рип. – Закон был сформулирован, когда существовали только центральные А–станции; компании соорудили свои станции позже, чтобы избежать налогов, помните? По закону все в порядке.
– Пока дежурный по станции не даст сигнал тревоги, – поправил Али. Не гляди на меня так, Рип. Я ничего не имею против, но все же хочу, чтобы вы были готовы обнаружить за своим килем патрульный крейсер, стреляющий в нас, как в бандитов. Если вы хотите ограбить станцию "И–С", я целиком за это. У нас есть ее точные координаты?
Рип взглянул на цифры в окошке компьютера.
– А вот она. Мы достигнем ее через пять часов корабельного времени.
Как долго может продлиться переоборудование сада?
– Откуда мне знать? – раздраженно ответил Али. – Я могу снабжать каюты кислородом в течение двух часов. Все зависит от быстроты нашего движения. Ничего нельзя сказать, пока мы не начнем.
Он направился в коридор и через плечо добавил:
– Нам придется отвечать на вопросы по передатчику, вы подумали об этом?
– Зачем? – спросил Рип. – Может быть, именно необходимость в ремонте передатчика и привела нас сюда? Они не смогут проверить причину нашего молчания, и у нас будет преимущество.
Но Али не расстался с обычным для себя пессимистическим взглядом на будущее:
– Ладно, мы приземлимся, бластеры в руках… берем все, что нам нужно. А они шлют коротенькое сообщение патрулю. Ну что ж, жизнь коротка, зато интересна. Все видеоэкраны будут полны картинами, как нас обстреливают ракетами. Всего лишь коротенькое развлечение, чтобы разнообразить скучное путешествие…
– Но мы не возьмем бластеры, – возразил Дэйн, – мы не будем вооружаться.
Али взглянул на Дэйна и Рипа и, к их удивлению, не стал немедленно отвергать эту мысль.
– Парализующие пистолеты, – сказал помощник штурмана после паузы. Мы подготовимся к тому моменту, когда они узнают, кто мы такие. Мы не сможем переоборудовать сад в несколько минут и не можем же снабдить всех кислородом. Если бы мы могли работать в космических скафандрах, работа шла бы быстрее, и мы могли бы начать ее еще до посадки. Но это невозможно. И все зависит от дежурного на станции: будут у нас неприятности или нет.
– Мы сможем надеть космические скафандры перед посадкой, добавил Али к оценке ситуации, сделанной Рипом. – Если мы появимся в скафандрах – это подкрепит наш рассказ о бедных космонавтах, нуждающихся в помощи.
С парализующими пистолетами или без них, – думал про себя Дэйн, весь план был плодом отчаяния. Все зависит от того, как быстро смогут вольные торговцы работать после посадки.
– Прежде всего нужно будет разбить их передатчик, – продолжал развивать план Али. – После этого нам нечего будет опасаться, что кто–то вызовет патруль.
Рип потянулся. Впервые за много часов его лицо приобрело обычное добродушно–мирное выражение.
– Прекрасный сюжет для серии видео. Али, ты сможешь кратко рассказать нам о всех повадках пиратов. Ничего более невероятного в моей карьере не встречалось.
Он бросил взгляд на пульт управления и протянул руку к переключателю, расположенному отдельно от остальных.
– Пора приобретать местную окраску, – заметил он.
Дэйн понял. Рип сменил сигнал бедствия на носу корабля. Когда "Королева" сядет на А–станции, у нее на носу будет пылать тревожный факел.
Этот сигнал зажигался лишь тогда, когда корабль не надеялся достичь порта.
Вольные торговцы избегали зажигать этот сигнал смерти. Однако для них, для "Королевы", он не был сигналом смерти.
Работая все вместе, они перетащили скафандры в шлюзовую камеру и подготовили их к работе. Затем Дэйн и Уикс принялись за свои ежедневные обязанности по уходу за больными, а Рип и Али готовились к посадке.
В состоянии больных изменений не было. В каюте Джелико даже Хубат, казалось, подвергся влиянию болезни своего хозяина, так как встретил Дэйна не своим обычным припадком гнева, а остался спокойно сидеть на полу своей клетки, когти на верхушках крыльев спрятаны, маленькие глаза злорадно осматривали помещение. Он даже не плевался, когда Дэйн проходил мимо него, чтобы влить в рот своего пациента жидкую пищу.
Что касается Синдбада, то тот занял каюту Дэйна и отказывался покидать ее, защищаясь зубами и когтями, когда Дэйн попытался перенести его в каюту Ван Райка и поместить в его собственный гамак. После этого помощник суперкарго не пытался выселить кота – было приятно видеть толстое серое туловище, свернувшееся на койке, которую ему так мало теперь приходилось использовать.
Выполнив свои обязанности по уходу за больными, Дэйн отправился в сад. Он знал кое–что об этом земном сердце корабля. В годы учения ему приходилось знакомиться со всем, что так или иначе касалось космической торговли. Но снабжение всегда было не ограниченным, и он учил этот вопрос ровно настолько, чтобы удовлетворительно сдать экзамен. Теперь ему предстояло гораздо более серьезное испытание.
Он медленно шел по проходу между рядами зеленых растений. Растения со всей Галактики, способные возобновлять запас кислорода в воздухе и снабжать экипаж свежими овощами и фруктами, росли здесь. Они издавали сильный запах свежести. Но как могут они сказать, что здесь было всегда, а что принесено на Сарголе? И могут ли они вообще быть уверены, что что–нибудь принесено?
Дэйн стоял, глядя на все оттенки зеленого цвета – от зелени, взращенной земным Солнцем, до зелени, выросшей на десятках других планет, – искал чужое растение, отличное от других. Только Мура, который знал сад, как знает свою каюту, мог бы различить эти растения. Им же придется разрушить здесь все, и, может быть, им повезет.
Вдруг он вздрогнул, заметив слабое движение среди растительного мира, – дрожание ствола, колебание листьев. Какое–то чувствительное растение среагировало на его приближение. Кружевное, похожее на папоротник, растение свернуло свои листья в шары. Ему не нужно было тут стоять, нарушая покой сада. Но какая теперь разница – через несколько часов все это изобилие обречено на смерть, и они будут зависеть от запасов кислорода в резервуарах. Плохо – Мура и Тау столько времени отдавали саду, выращивая и наблюдая за многочисленными растениями.